Дальнейшие наши действия можно охарактеризовать так, как если б солдаты выполняли команды капитана (или кто там имеет право им приказывать? Я-то с солдатской муштрой знакома только понаслышке):
— Кругом!
— Бегом марш!
Три фигуры не сразу взяли скорость лучших королевских скакунов. Более того: первые шаги с поляны делались обыденной для аристократов походкой. Не показывать же Джензбургу, что мы боимся его до дрожи в коленях. Карл внезапно с мифического монстра превратился в реального, жизненного.
И все же я твердо убеждена, что "герой моих грез" и так прекрасно понял, что произошло. Он не стал бы уважать нас меньше и в том случае, если бы мы сразу понеслись сломя голову. Но одно дело просто абстрактно догадываться, а совсем другое принять догадку за непреложную истину и выставить себя глупцами, дождавшись укоризненного:
— Что с вами?!
Возможно, у моих спутников были схожие мысли, либо же они в большей мере аристократы, нежели я. И все эти поклоны, любезности, правила приличия — часть их самих. Но все наши действия были, на удивления, схожими.
Когда я смотрела на Карла, то чувствовала презрение. Я не могу применить к нему термины: пользоваться большим уважением или меньшим.
"Как вообще можно уважать букашек?!" — так и было написано на холеном лице моего будущего мужа.
Мужа... Было обидно из-за того, что я вынуждена связать свою жизнь с человеком, которой не считает меня равной. Так, фигура на шахматной доске, которой он лично повелевает.
Самое смешное, что Карл на самом деле стал для нас кукловодом, а ведь ни я, ни Катрин, ни Джиан не безвольные тени, а упрямые, свободолюбивые люди. Джиан в меньшей степени, нежели я или младшая Стефаль. Он ведь попался в сети и сделал объектом своего поклонения сначала меня, а теперь, похоже, Катрин. Жаль, что я его потеряла. Эта хищница своего не упустит. Пусть со второй попытки, но она взяла бастион, получила того, кого хотела.
Тишину прорезал крик Катрин: она поскользнулась и налетела бы на куст роз, но Джиан опять проявил себя истинным рыцарем и спас даму своего сердца.
Бег сам собой прекратился. Мы переглянулись. В лице Катрин читалось удивление. Она переводила взгляд с Джина на меня и обратно. Ее рот слегка приоткрылся, глаза стали круглыми как тарелки.
"Где мы? Как попали сюда? Что происходит?" — так и читалась в них.
Но Катрин это Катрин. Она взяла себя в руки и улыбнулась. Я повернула голову в сторону Джиана. Наши глаза встретились. Баронет был не в силах вымолвить ни слова. Я вздернула подбородок.
— Что-то не так?
— Что с тобой случилось? — задал, мучавший его вопрос, Джиан. — Упала ведь Катрин, а не ты. Или у меня временное помутнение рассудка?
Я перевела взгляд на платье. Ужас! Все банты испарились, и из-за этого с левой стороны обнажился вырез от колена до щиколоток, цвет с ярко малинового стал грязно-бурым, а подол юбки вообще серо-черным, на руках виднелись синяки. Конечно, все это богатство может увидеть каждый, ведь полезной привычки носить шаль, я так и не приобрела.
Только волосы все еще оставались в относительном порядке и могли радовать окружающих. Прическа "ветер", довольно популярная в наших краях, не предполагает большой изысканности и утонченности.
— Так что все-таки произошло?! — с нарастающим любопытством спросила Катрин.
— Я... м-м... поскользнулась, — мой ответ прозвучал не убедительно, но они же присутствовали при моем падении, зачем же задавать глупые вопросы?
— Ты... Что ты делала тут одна? — Джиан казался растерянным, но меня не покидало ощущение, что они смеются надо мной.
— Не думаю, что это тебя касается. Все прошедшее только мое дело!
Зря я это сказала. Тон не тот. Да и слова, сама ситуация...
Джиан вздрогнул.
— Вот уж не думал...
— Это не то... — Джиан перебил меня так же, как минутой ранее это сделала я.
— Пойдем, — юноша повернулся к Катрин, забывая про меня.
— Куда? — спохватилась я.
— Мы с графиней Стефаль, — молодой барон особенно сильно выделил: я и графиня Стефаль, тебя в списке нет, — возвращаемся на бал.
— Джиан, нужно захватить Элен. Сейчас ей как никогда требуется поддержка.
Катрин подошла ближе ко мне и подала руку.
— Я не хотела бы опоздать. Но если ты не можешь идти быстро, только скажи.
Почему она помогает мне? Я уже ничего не понимала и позволила схватить себя за руку и потащить к свету, толпе друзей.
— Как мы могли так далеко зайти? — недоумевал Джиан.
- Не хотели, что бы нам помешали, неужели ты не помнишь?
"Нет", — пронеслось в моей, начавшей болеть от загадок, голове — он ничего не помнит, да и ты лишь хорохоришься и пытаешься повернуть все происшедшее в свою сторону. А что произошло на самом деле, тебя не волнует. Это ведь прошлое, его не изменишь. Жить настоящим — хороший девиз. А будущие и прошлое только картины, которые можно перерисовать, а можно просто выбросить и забыть. Я тоже пыталась так жить, но последствия не заставляли себя ждать...
— Как ты могла?! Да и с кем?! Почему забыла о своем долге?!
— Я помню.
— Не смей перебивать меня! Больше никогда не посетишь Креад.
— Но мама...
— Это решено!
А ведь я всего лишь протанцевала три танца подряд с одним кавалером.
Это был мой первый бал в Креаде. Тогда я не потрудилась выслушать все правила приличий.
Вокруг заметно посветлело: мы приближались к освещенным аллеям, веселому гомону, шуткам, танцам. Стать самой собой, забыть обо всем, что произошло в тени вековых дубов — это было самое заветное желание. Но вопросы преследовали меня, не давали покоя уставшим нервам: Кто такой Карл Джензбург? Почему я то таю в его руках, то боюсь, задыхаюсь от ужаса? Что с Катрин, и с Джианом?
Прошлое загадывало загадки, будущие манило, но жить приходилось настоящем, с его усиливающейся головной болью и младшей Стефаль, которая что-то явно задумала. Окунуться в атмосферу обожания, танцевать до полуночи с одним из тех, кто считает тебя идеалом — я стремилась к этому, безумно желала. Еще несколько шагов.
Если только...
Как же я покажусь им? Побитая, в грязном порванном туалете. Почему это не пришло мне в голову раньше? Какое мне дело до Джензбурга и его загадочности. Пора спасать себя!
— О, нет, куда запропастился мой веер? — внезапно завопила я. И пускай фальшь в голосе не заметит разве что глухой. Обозвать лгуньей не хватит смелости, — Джиан, Катрин, стойте. Я не могу показаться в обществе без своего талисмана. Это чревато. Неправильно поймут.
Спутники переглянулись.
"Веер тебя не спасет" — было написано на их лицах.
— Что за веер? В первый раз слышу.
— Ну, как же Катрин, — в мнимом замешательстве, окинула я взглядом подругу, — веер — это...
— Я знаю что это, но никогда не видела его у тебя, — девушка нетерпеливо топнула ногой, — откуда он у тебя?
Самой интересно.
— Это подарок.
— И ты приняла? А как же ненависть к опахалам, — это уже Джиан решил показать свою осведомленность о моих вкусах.
— Катрин, неужели ты не помнишь? Я же рассказывала о нем пол часа назад. Ладно, Джиан, на него разговоры об одежде наводят тоску. Но ты ведь завзятая модница должна помнить, — я сделала молящие глаза и затаила дыхание: только бы мое подозрение оказалось правдой. Мне почему-то казалось, что ни Джин, ни Катрин не помнили, что произошло в парке, а значит...
— Напомни, пожалуйста, если тебя это не затруднит, — пришел Джиан на помощь подруге.
Будет вам история.
— Опахало привезено с королевского двора. Все предыдущие владельцы вместе с ним обрели счастье и удачу во всем. Одной из последних была эльфийка Эльвира Дерадин. А вы ведь знаете, она покорила сердце самого будущего короля.
— Сказки! На это покупаются только младенцы! — со злостью сказал Джиан.
Надоела ему моя ложь.
— Как же, история об Эльвире гремела во всем королевстве, да и принц ушел вслед за ней. Неужели ты ничего не слышал?
— До меня доходили слухи, заметь, слухи — не более. Хорошо, допустим это правда, не могу знать наверняка. Но я не верю в силу безделушки.
— Магию ты тоже будешь отрицать? Джиан, пойми: в жизни всегда есть место загадке, опахало — одна из них.
— Элен, я все понимаю, тебе хочется, как бы сказать повежливее... стать вровень с нами, доказать, что твое имя имеет вес при дворе и тебе посылают оттуда магические обереги. Не хочу разбивать иллюзии, но... — Катрин развела руками.
Вровень с ними? — ну, все. Меня еще и унизили.
"Обещаю — я сжала руки в кулаки — ты ответишь за эти слова, я найду способ отомстить, чего бы это мне не стоило!"
А сейчас подавлю злость в глазах, не думай, что это просто, и спрошу, мягко и слегка оскорблено:
— Ты мне не веришь?
— Я бы хотела поверить, но доказательства против тебя.
— Спасибо, я знала, что ты согласишься помочь мне в поисках опахала, — "Есть, она попалась в ловушку!" — Кажется, я забыла его на осенней тропе. Недалеко от оранжереи. Туда идти меньше десяти минут. Джиан, мы скоро, займи нам лучшие места, — скороговоркой выпалила я, схватила Катрин и быстро потащила за собой, пока она не пришла в себя от моей наглости. Все же ее реакции уступают моим. Странно. Это наталкивало на мысль, вот только на какую?
Мне нужно лишь минуты три: я успею уйти. Джиан не сплетник. Он промолчит о том, как я выглядела. Катрин будет изолирована. Завтра все будут теряться в догадках: куда, и главное — с кем, я запропастилась. Слова Катрин, если она и откроет рот, воспримут как зависть. На сцену выйдет тайный поклонник, а моя ценность, как потенциальной дамы сердца, возрастет многократно. Нашему обществу подавай ярких, но таинственных и недоступных жар-птиц. Мы здесь правим бал. До застенчивых же соловьев, пусть они в тысячу раз прелестней, никому нет никакого дела.
— Джиан, где пропадаешь? Мы тебя уже искали.
Не успела. Под бешеный стук сердца, я принимала решение. Времени на раздумья не было. Она или я — надо решиться.
— Михель, Джошуа — рада видеть вас, — я повернулась к ним: все равно минутой раньше, минутой позже они заметят, кто перед ними и как выглядит, но так я хотя бы помешаю Катрин взять разговор в свои руки. — Мы совершали прогулку втроем. Знаете: накопилось много проблемных вопросов.
Лучше бы, я промолчала! Авось сошла бы издалека за служанку.
— Элен?!
— Я. Михель, ты так удивлен нашей встречи? Ты видишь меня впервые в жизни? А я то думала, мы друзья детства. Джошуа? — улыбка.
— Да.
Кивок от Джошуа.
— Пройдемте к северной арке: оттуда открывается весьма волнующий вид. Мы увидим фейерверк во всех подробностях.
— Элен, не нужно потакать всем моим капризам. Я знаю: ты мечтаешь потанцевать. Идем на площадь к остальным.
Нахалка! Воспользовалась моим приемом! Теперь уже графиня Стефаль тащила меня вперед.
— Ох, Катрин...
Девушка на миг остановилась и посмотрела мне в лицо. Я онемела: это были не ее глаза, не ее взгляд.
— Джензбург, — прошептали мои пересохшие губы так тихо, что даже троица парней, идущая рядом, ничего не услышала.
Усмешка, ставшая привычной за последний час, мой липкий страх, смешанный с потом, дрожавшие руки и тьма вокруг. Меня закружило. Все вокруг смешалось, потеряло смысл. Была лишь я и безумный мир вокруг.
Свет! Еще шаг и я спасена. Он прогонит мрак. Ведь день всегда побеждает ночь. Я улыбнулась, выпрямила спину: безумная надежда на спасение, но иной нет. Я выстою, не сломаюсь!
— Карл, я знаю, ты слышишь даже сейчас, когда я молчу, знай — ты проиграл. Добро всегда выигрывает в битве со злом.
Слышится издевательский шепот.
— Это ты-то добро?!
Я сидела на скамейке в тени и видела, как мимо пролетают смеющиеся лица. Это последний парный танец. Сейчас, под звуки скрипки новоприбывшего менестреля, девушки начнут сольное выступление, во время которого выберут лучшую — королеву последнего весеннего бала. Все в предвкушении: "Победительницей буду я", — думает каждая из них. А пока просто танец.
На меня никто не обращал внимания. Появление, в прошлом признанной красавицы, произвело фурор, но сейчас мое имя забыто. Ни жалости, ни сопереживания, лишь радость: "Теперь она нам не помеха, впрочем, кто знает, надо быть на чеку!"
Я не первая избитая девушка в разорванной одежде и не последняя. Но никто из предыдущих не появлялся с улыбкой на губах, с ярким, а не потухшим взглядом, с королевской осанкой. Я сходила с ума от страха и боли, безумно надеялась на поражение Карла в нашей безмолвной схватке, а они считали — пытаюсь доказать, что все еще лучшая, центр вселенной.
Глупцы!
Новый круг танца, новые лица... Меня передернуло. Мне было больно видеть перед собой счастливые улыбки, слышать этот ненавистный шепот с бесконечными признаниями в любви. Как же это глупо! Нелепо! Бессмысленно!
И как я вновь хочу стать частью того мира!
Злость, ненависть и банальная жалость к себе самой сплелись в душе в тугой комок, разрушить который не было возможности. Я закрыла глаза: "Нужно успокоиться, взять себя в руки. Если кто-то увидит выражение моих глаз — сочтет сумасшедшей!"
Я так и сидела. Минуту, две, больше... Не знаю! А потом что-то неуловимо изменилось. Зазвучала необыкновенная музыка. А вместе с ней пришло успокоение, даже некое подобие счастья. Я слушала завораживающие звуки, которые, как казалось, звучали отовсюду. Нежность, предвкушение, надежда на лучшее — вот что пришло вместе с ними. А перед глазами возникали картины балов, дуэлей, поцелуев... Откуда? Как музыкант смог вплести в свое творение так много? Это просто звуки, игра моего воображения.
— Правда, так ты сумасшедшая?
— Нет!
— Почему сидишь здесь?
— У меня нет выбора.
— Твое место там. Иди.
— Почему?
Вопрос, оставшийся без ответа. Да и зачем отвечать на пришедшие из ниоткуда мысли-слова? Я уже все решила. Пускай это глупо, безрассудно. Меня, наверняка, сочтут сумасшедшей, но...
Я поднялась, расправила юбки, тряхнула головой, подставляя лицо свежему дыханию ветра. Пусть горит все в пламени, пусть рушатся мосты — я буду там! У меня нет выбора. Либо я иду сейчас, зубами и когтями вырываю себе право на место под солнцем, либо я уже никто. Вперед, только вперед. Безразлично, что там. Просидеть всю свою жизнь, а потом корить себя?
Нет!
Первые шаги самые тяжелые. Дальше проще — просто двигайся вперед. Неожиданное препятствие — толпа, заворожено наблюдавшая танец. Я обошла ее полукругом. Не понимаю: что такое обычный танец, по сравнению с этой божественной музыкой? Почему никто из зрителей не ощущает того, что чувствую я? Снова загадки, набившие оскомину за этот вечер. Нет времени думать. Ноги сами несут вперед. Такое чувство, что внизу алая дорога. Она и показывает мне путь в неизведанное.
Я вышла на свет. Кое-кто из зрителей наверняка подметил это.
