— А на что тогда ты поставишь?
— На то, что они добропорядочные граждане. Много работают, вот и не успевают, — я залилась хохотом, потом сквозь смех проговорила, — за своей внешностью присмотреть.
— Идет!
Мы пожали друг другу руки. И я, наконец, спохватилась:
— Подожди, а какой приз?
— Я тебе потом сообщу, — на этот раз Фред решил обойтись от мыслеречи и просто прошептал мне на ухо.
— А если выиграю я?
— Любой каприз, но выиграю я!
— И не надейся! — я насмешливо улыбнулась и разбила рукопожатие.
Фред встал и сделал шаг в сторону. У меня округлились глаза.
— Ты куда?
— Проверять наши догадки.
— Ты просто подойдешь и спросишь их? И ты рассчитываешь, что они ответят правду?
— Иногда можно заставить человека сказать правду, — мужчина больше не смеялся, только его и без того темные глаза внезапно потемнели еще сильнее, — особенно, если он не маг.
— Этот спор... Фред, что ты загадал?
— Да так... кое-что, — мужчина сделал еще шаг в строну, а я как раз пыталась понять, почему у меня так сильно заколотилось сердце. Даже, если эти люди — маги (что очень маловероятно), они не станут убивать Фреда, а от простого заклинания он защититься. Если же это простые люди... — но додумать я не успела: в трактир зашел наш однокурсник Стеан — сосед Фреда. Он быстро подошел к нам и только после этого заметил кое-что странное:
— Что случилось? Вы поссорились? Перед вечеринкой?
— А почему нельзя сориться именно перед вечеринкой? — я нахмурилась.
— Наоборот, — Стеан хмыкнул, — быстрее найдешь нового друга.
Я глубокомысленно покачала головой, а Фред легко толкнул Стеана в бок.
— Просто поспорили!
— На что?
— Не важно. Кстати, как там с экзаменом?
— Пара пустяков, я и ни минуты не волновался, — радостно отмахнулся Стеан, а мы закивали головами, делая вид, что забыли, как он четыре дня перед "казнью" готовился вместе с нами, порой так и засыпая с книгой в обнимку. — Кстати, — внезапно вспомнил Стеан, — почему вы еще не у Джулин. Сегодня будет такая ночь...— однокурсник причмокнул, — надолго не забудем.
— Вечеринка только в десять.
— А вы на часы давно смотрели? Уже почти половина. Пока дойдем... Идемте, а-то еще опоздаем! — Стеан, а вслед за ним и мы с Фредом поднялись. Мужчина бросил на стол мелкую монетку для разносчицы.
Затем мы вышли на улицу, вдохнули чистого воздуха, почувствовав, что вечерняя прохлада приятно ласкает кожу. И углубились в переулки. Чего-чего, а опаздывать не хотелось никому!
Магистры вышли из кабинета Дириани и медленно пошли длинным, освещенным магическими огнями, коридором.
— Может, завтра начнем разбираться с данными? — предложил Ристер, — сейчас ведь уже поздно.
Конечно, оправдание было донельзя глупым, но у некроманта были планы на этот вечер, а свои обещания он привык выполнять.
— У нас и так мало времени, начнем сейчас, — отказался Алехандро, Дорин просто кивнул, соглашаясь со старшим магом.
Ристеру пришлось ограничиться вздохом и открыть свой кабинет.
Некромант подошел к шкафу и начал его открывать, Дорин тем временем предложил:
— Давайте, разделим данные. Каждый прочтет свою часть, потом обменяемся мнениями.
Ристер растеряно кивнул. Он сейчас как раз просматривал бумаги в шкафу и с ужасом понимал, что нужных нигде нет. Молодой маг открыл еще один шкаф, перелистал то, что лежало в нем, затем открыл еще один... Занимаясь поисками, он делал вид, будто все в порядке, будто ничего не случилось.
"Где же они?" — маг замер, даже выпустил из рук одну из бумаг. Он быстро поднял ту, даже не заметив, что на ней. До него только что дошло, ГДЕ он оставил бумаги.
33. Мизанья — редкая трава, растущая в предгорных районах. В малых дозах используется во многих лекарственных настойках, дает успокаивающий эффект. В больших вызывает галлюцинации.
34. Двенадцатая провинция — одно из названий Элрона.
Глава 32
Дириани отвернулся от двери, устав следить за Верданой. Все равно ведь ничего интересного не происходило. Да и с самого начала было ясно, что банальной слежкой многого не узнаешь, как бы этого не хотелось!
Архимага интересовали не видения Верданы, о них-то она ему поведала. Умолчав, правда, кое о чем. В последствии-то выяснилось, что она видела не только сам ритуал, но еще несколько картин, к сожалению, малопонятных.
Вот только, если бы это действительно, по мнению Верданы, было важно, она бы ни за что не проговорилась. Целительница в любой ситуации будет защищать свои интересы до последнего, к счастью, не пытаясь при этом лгать. Так что, все было не так уж и плохо. Архимагу, по крайней мере, не нужно было опасаться ножа, воткнутого в спину.
Алехндро, Дорин... — те могли бы, но не Вердана.
Впрочем, то, что сама целительница считала некоторые части своих видений пустопорожним сном, вовсе не означало, что они были им. Целители, особенно с таким провидческим даром, как у Верданы, часто моли прозревать будущие и прошлое, но не видеть того, что находится у них под носом. Конечно, это не касается чьего-то лечения. Там они виртуозы.
А вот видения... Слишком сложно, непонятно. Не так-то просто разглядеть все эти причины и следствия, которыми полнится будущие. Увидеть события, они увидят, а вот понять... Здесь потребуется кто-то иной!
Ладно, довольно о пророках! Архимага больше интересовал вопрос о трезубой короне. Почему он возник? И почему Вердана ушла от ответа, да еще и начала юлить?
Сейчас точно не вспомню, где я слышала о чем-то подобном...
Такие люди, как Вердана, ничего не забывают. Они слишком хорошо знают, как дорого это может обойтись. Целительница солгала. Почему?
А почему солгал сам архимаг? Разве так сложно сказать правду? Сложно и... опасно.
Трезубая корона действительно когда-то существовала. Более того, существует до сих пор. Долговечный символ Элрона. Пусть само королевство стерто с лица земли несколько веков назад, его главный артефакт существует.
Он лежит в руках, сморщенного от груза прошедших веков, старика. Человека, который должен был превратится в труху — прах и пепел — многие века назад, даже не смотря на свою почти поистине безграничную магию.
Он все еще был жив и корона была у него.
...До того, как Киринея коварно напала на Элрон.
Без коварства, внезапности и предательства не обходиться ни одна битва. Какими бы красками не описывали ее историки через века, и какими бы лозунгами не прокрывались.
Вот и эта война не стала исключением.
Для многих именно ее окончание дало отсчет нового времени: первый год, второй, триста четырнадцатый, триста...
Но и до этой войны была жизнь. Для Элрона то были лучшие годы.
Небольшое королевство, условно разделенное на три части: "Эльфийская роза" — северная часть королевства, так поэтично названая из-за близости к Эльте. "Южные когти" — юго-западная граница королевства была невероятно извилиста, особенно, если смотреть на нее с высоты птичьего полета. "Сердце" — центр Элрона, место, где жила правящая линия, наибольшие богачи королевства. Именно туда стремились все. Считалось, что если ты и был кем-то в Элроне, то жил в "Сердце".
Королевство процветало. Во дворце устраивались постоянные балы. Монарх сорил деньгами, приглашая в свои владения талантливых чужеземцев: магов, колдунов, менестрелей — всех, кто мог внести в их жизнь еще больше праздности, веселья. Да и подданные старались не отстать от своего государя, перещеголять друг друга, как в количестве балов, так и в дороговизне подарков своему монарху.
Самый щедрый подарок преподнес род Мирра.
Это случилось более тысячи лет назад. Несколько месяцев в Гореславских ковальных — у подножья гор Ветров, ковали корону, затем ее украсили золотом и илламими, и подарили правителю.
Трезубая, она символизировала все три части королевства, которые в скором времени должны были стать одним целым. Они и стали, но слишком поздно: началась война.
Два года длилась бойня. Кто может сказать: много это, или мало? Просто одна из страниц истории, которую рука хрониста вскоре перевернула.
Элрон проиграл, но не смирился. В душе у людей тлела искра патриотизма, воли, да и влечение к наживе не оставляло. Сейчас ведь приходилось делиться богатством с Киринеей, платить ненавистные налоги людям, которые в недалеком прошлом убивали их сыновей, насиловали дочерей... Чего только не случается во время войны. Грязное время... Насколько интересно слушать рассказы о героических деяниях предков, настолько же страшно самому жить в то время и самому становиться героем этих легенд.
Элрон исправно платил подати. И ждал удобного случая. Ведь месть — это блюдо, которое подают холодным.
Потянулось тягостное ожидание. Один век сменял другой. Менялись поколения, люди. Но память, казалось, жила вечно. В конце концов, огонь вспыхнул. Искры выжгли пламя. Людям надоело ждать. Они все чаще начали находить "пустые" породы. Поток илламов в казну уменьшился. Это просто не могло устроить Серженса, и новая война не заставила себя ждать.
Поначалу маги не принимали участия в битвах, сохраняя красивый нейтралитет. Ведь все преимущества и так были на стороне Киринеи, никто не сомневался в ее победе. Огромное количество людей, большая территория, вековая военная мощь, которой всегда гордилось королевство, и множество восхитительных легенд, что показывали всю Элронскую знать ужасными монстрами. Последнее не мало важно. Это ведь мощный рычаг давления на простых людей. А мятежники, что ж, они были и будут всегда. Корона должна подавить их твердой рукой.
Но что-то пошло не так...
Тот вечер Дириани проводил в обществе своей подруги — ведьмы. Ему льстило восхищение в ее глазах, когда он произносил, то или иное заклинание, нравилась ее влюбленность в него, нравилось ее тело. В те годы он был никем. Внебрачный сын эльфийки, которая умерла сразу же после рождения ребенка, и человека. Отец любил его. Дириани был его единственным чадом, а то, что аристократ так и не успел (да и не собирался) жениться на его матери не так уж его и волновало.
На шестнадцатом году жизни юноша поступил в Магический Университет, с блеском закончил его через пять лет. Даже остался преподавать. Ничего выдающегося в пареньке не было. Силы не больше, чем у других его коллег. Да и с могущественных родственников остался один отец. Но и тому пару лет назад законная жена подарила наследника — поздний сын, но еще более желанный.
Теперь аристократа больше всего заботила именно его судьба. Он искал лучших учителей, приглашал магов, исполнял любую прихоть. И не только сына, но и своей жены, все же ставшей любимой женщиной.
Дириани остался один. Без перспектив и надежд на будущие. Пройдет еще год, и еще два... Единственное, что радовало — эльфийское долголетие — последний и единственный подарок матери, кроме, конечно, самой жизни.
В последнюю весну магу минуло пятьдесят лет, а он все еще выглядел двадцатилетним, и, понятное дел, использовал это.
Подруга Дириани сидела и расчесывала свои длинные русые волосы. Из открытого окна на них падало сияние луны, отчего они становились почти белыми.
"Лунная красавица" — именно так порой называл ведьму Дириани. Сейчас она как никогда оправдывала это имя.
Лицо женщины было умиротворенным, движения неспешны. Она не знала о том, что случится уже через минуту. И не могла ничего изменить. Даже лучшие из гадалок не могут прочесть свою судьбу. Что уж говорить обо всех остальных.
Дириани растянулся на кровати, покуривая трубку. Его нагое тело было едва прикрыто простыней, глаза следили за неспешными движениями женщины. Ведьма заметила это и улыбнулась ему, аккуратно переложила волосы на другое плечо, осторожно провела рукой по светлым, казалось, напоенными лунным светом, локонам. Еще раз улыбнулась, собираясь продолжить свое занятие. Но не смогла.
В ее глазах в какой-то миг блеснуло сияние месяца. Женщина вздрогнула. Гребень выпал из ее рук. Глаза остекленели. Срывающимся голосом она заговорила:
— Музыка, она повсюду, бой барабанов, звон шпаг, крики, удар, еще один, взрыв... — О, Духи, — она быстро посмотрела на любовника. — Заставь их замолчать! Я не могу слышать, не могу чувствовать это... Меч вонзается в горло... Боль, кровь... Много крови, нет спасенья, только сила тает, — женщина протянула вперед руки, — дай мне сил, дай! Я не хочу умирать! Не так... Не сегодня, не...
— Как же так, почему? Я же обещал...
— Дорогая мамочка, я вернусь. Пройдет несколько месяцев. Война окончится, мы победим. Я вернусь домой.
Удар о землю. Нет, не хочу, Жизнь... — смешок, куда уж тебе? — Смерть...
Дириани уже был готов броситься к ведьме, но ее последующие слова пригвоздили его к месту:
— Все говорили о том, что эта битва станет последней. Элрон упадет на колени и больше не поднимет головы. Но в паутину судьбы вплелась еще одна нить — лишняя, та, которую никто не мог предвидеть.
— Вы уверены, что хотите это сделать?— голос ведьмы поменял окраску. Стал ниже, охрип, как от долгого крика.
— Уверена!
— Но ведь вы погибните! — в явно мужском голосе звучало отчаянье.
— Знаю! Но я буду умирать, зная, что мы победим! Зная, что моя смерть не прошла даром! Я буду отомщена! И уже завтра, нет, сегодня, — ее голос дрогнул. — Они ответят за все!— ведьма закашлялась, на миг прижала руку к горлу, но тут же отдернула ее.
— Вы... Я не могу вас об этом просить, принуждать.
— Вы и не принуждаете. Это мой, только мой выбор. Ваш выбор только в том, как использовать эту силу.
— Во благо Элрона!
— Во благо Элрона.
— В ночь летнего солнцестояния — в самую короткую ночь в году, — на землях
Элрона будет впервые за несколько тысячелетий проведен кровавый ритуал. Он поможет выиграть битву, войну. Добровольно отданная сила свершит чудо. Но девушка не знала, какого джина она выпустила из бутылки, согласившись лечь на алтарь, принеся себя в жертву победе. Откуда Габриель Мирра знать, что человека, попробовавшего вкус крови уже не остановить? Он будет купаться в смертях и жить вечно, пока...
Ведьма снова закашлялась, схватилась за горло и упала на пол. Дириани подскочил к ней.
— Пока что?
— Пока еще одна жертва не отправиться добровольно на смерть.
— Какая жертва. Когда? — выкрикнул маг.
Но женщина его уже не слышала. Остеклянелые широко открытые глаза, короткая струйка крови, что медленно лилась с алых губ. Ведьма была мертва.
— Что вы копаетесь, Ристер? — не вытерпел Алехандро, — неужели вы думаете, у нас много времени?
— Нет, что вы, — Ристер быстро поднялся на ноги. — Я просто забыл, что оставил бумаги в другой башне. Изучал их там перед одной из пар, — решил объяснить он, — вот и не успел забрать. Сейчас я схожу за ними.
