Вечерами, когда Сандина уже спала крепким сном удовлетворенного собой человека, я зажигала свечу и читала, читала... Попробовать бы практическую часть, да не на ком. Даже хромой кошки поблизости нет!
* * *
Мариони привез-таки меч. Немного меньше обычного боевого меча, но все же, его клинок был длиннее, чем мой — эльфийский. Расписная рукоять и ножны, украшенные серебряными узорами, переливались при свете свечи. Я ахнула от восторга и прижала ладонь к сердцу. Юноша торжественно преподнес его мне, любуясь отблесками света на стали клинка.
— Красота, правда? Он длиннее твоего, но я забрал. Если кузнец станет переделывать, это займет много времени. Не хотел тебя расстраивать.
Протянул мне оружие
— Держи.
Я же только покачала головой в ответ и убрала руку паренька.
— Нет, Мари, он твой. Это мой подарок для друга. И не смей отказываться. Не обижай меня.
Мариони замер с открытым ртом. Он не верил своим ушам, и удивленно переводил взгляд с меня на клинок.
— Нет! Я не могу принять. Слишком дорогой подарок.
— А моя жизнь, что ничего не стоит?
Мар развел руками, не найдя слов для ответа. Делать нечего, пришлось ему принять мой дар. Как ни скрывал парень, а радость в мешке не утаишь. Меч ему понравился. Мне бы ещё умений — я бы заговорила его от посягательства врагов и от потери. Но знаний эльфийской магии у меня, к сожалению недостаточно. Ничего, при случае обязательно найду подходящего мага и устрою клинку настоящую защиту.
— А это то, что заказывала. — Мар опять странно усмехнулся и кинул на стол стопку газет. — Скупил все, что были в городе. Как прочтешь их, перескажи мне последние новости. Интересно, что в империи творится.
— Какой ты молодец, Мариони! — в порыве нежности чмокнула парня в щечку и торопливо стала развязывать тесемку, связывающую газеты.
— Стоп, — замерла от неожиданной догадки и уставилась на паренька. — А ты читать умеешь?
Он нахмурил брови и обидчиво заворчал
— Конечно! Что ж ты думаешь, я неуч какой-нибудь. Неплохо читаю, а считаю, так вообще отлично.
— Прости, прости, я не подумав сказала...
Принялась жадно перелистывать газеты, но через полчаса разочарованно отбросила их в сторону.
— Мари, но в них ничего нет о войне!
Паренек развел руками.
— Вряд ли кто из издателей рискнет в открытую выступать против властей...
— Что? — я ровным счетом ничего не понимала. Что за власти такие?
И Мариони открыл мне глаза. Оказалось, что местность захвачена варлоками. Уже более шести лет, как они завладели землями, подчинив себе Финтру и ближайшие крупные деревни. Варлоки не притесняют местных жителей, позволяя им жить по-прежнему. Единственное неудобство — приходится по первому же требованию снабжать армию захватчиков провизией. В случае отказа грозятся покарать ослушавшихся.
Паренек немного помолчал и добавил
— Поэтому мы и угоняем скот вглубь лесов, чтобы не достался врагу. Хоть наша деревенька и спряталась в глуши, но всяко может быть. Пока нас не обнаружили вездесущие пронырливые разведчики врага. Сегодня живем спокойно. А завтра все может повернуться против нас.
— Но, почему вы не боретесь?
— Мы? — Мариони засмеялся. — Мы же не воины! Мы — крестьяне. Местные мужики хорошо управляются с плугом и лопатой. А вот оружие им совсем незнакомо. Они предпочитают отсиживаться в лесу и надеяться на победу армии короля.
Такое расклад вещей был странным и непонятным для меня. Я недовольно поморщилась, но спорить с Мариони не стала. Он ведь совершенно не при чем. Во времена захвата земель Мари был ещё совсем ребенком. Какой с него спрос.
Но мне не ясно было — почему до сих пор никто мне об этом ничего не сказал. Люди живут, будто ничего страшного вокруг не происходит. Думают лишь о собственной безопасности! Или трусят?! Мечтают отсидеться и дождаться лучших времен. Другими словами — дожить до победы...
— Значит, я ничего не узнаю о происходящем в империи — понуро сложила газеты в стопку и бросила их к печке. — Бесполезный мусор.
— Кое-что у меня все же есть!
Мариони достал из кармана небольшой, сложенный вчетверо листок бумаги.
— Их тайно раздают на рынке всем желающим. На, прочти.
Это оказалась небольшая листовка, в которой сообщалось о действиях королевской армии и о позициях врага. С огромной радостью я узнала, что до Шарка варлоки все же не добрались. Им не удалось прорвать оборону и пришлось отступить. По всему фронту, где армия сражалась с варлоками и браасами, дела обстояли по-разному. Где-то захватчики одерживают победу. Где-то их, напротив, прижимают ближе к горам. Жаль, что я плоховато ориентируюсь на местности.
— Мари, ты можешь помочь мне карту нарисовать.
— Карту?
Я бросилась к сумке за карандашом и бумагой.
Весь вечер мы с Мариони рисовали карту империи. Я — то, как помнила юго-запад империи. На уроках географии мы подробно изучили эту часть страны, а вот северную часть, заросшую лесами, я почти не знала. Тут Мари оказался незаменим. Он ловко, будто всю жизнь рисовал, набросал дороги к крупным городам и схематически изобразил ближайшие деревеньки.
— За лесом — горы. Я бывал у подножия лишь однажды, и плохо представляю, куда разворачивается горный хребет. Но, по рассказам старожилов, вот так...
И он уверенно повернул направление горной цепи на восток...
* * *
Это стало нашей маленькой тайной. Частенько, как только позволяло время, мы с Мариони запирались в моей комнате и, разложив на столе карту, разговаривали о войне. Я пересказала пареньку все, что знала о врагах. Собрала воедино то, что поведал мне Лари несколько лет назад. Дополнила сведениями, узнанными во времена учебы в Шарк-Горри. Сильно сомневаясь, но все же пересказала ему историю моей личной встречи с варлоками. Мари слушал, широко открыв рот, иногда покусывая от напряжения ноготь.
— Нора! Ты, ты знаешь кто? — воскликнул он, когда я затихла.
— Кто? — Любопытно, какой будет оценка моих глупых выходок.
— Ты, ты самая смелая девушка из тех, кого мне приходилось встречать!
Ой, Мариони! Какой он еще, в сущности, ребенок. Естественно, откуда взяться таким девицам в их деревеньке. Главное предназначение местных женщин — обеды варить, да овец стричь. Если уж мужики не думают об оружии, то, что о женщинах говорить. Я снисходительно улыбнулась и ответила
— Мари, просто ты мало где бывал.
Тот решительно тряхнул головой и возразил, что это совершенно не важно. Мои героические поступки достойны восхищения.
— Только никому не проболтайся! — я таинственно улыбнулась, приложив палец к губам. Мар округлил глаза и торжественно поклялся никому не открывать нашей тайны.
Если это обещание он сдержал, то о моих целительских способностях бессовестно проболтался. Мы с ним чистили снег на дворе тетки Санди, когда прибежал сосед и стал умолять Сандину о помощи. Дескать, жена рожает. Хозяйка тут же стала собирать в корзинку бутылочки и баночки, шепотом причитая, что дела у роженицы явно неладно.
— Мне давно вид Дарии не нравился. Сильно ослабела она в последнее время. Как бы ребеночка не замучила и сама не сгинула.
Мариони преградил лекарке дорогу и предложил
— А ты Нору с собой возьми. Она обязательно чем-нибудь поможет.
Сандина недовольно отмахнулась
— Чем она может помочь? — Но Мари было не переубедить. Он схватил меня за руку и, не обращая внимания на моё упорство и возражения женщины, побежал вслед за ней. На ходу пытался втолковать ей, что я вмиг залечила его руку, не оставив даже шрама.
— Глупости болтаешь!— возразила Сандина, но, все, же позволила мне войти в дом вместе с ней.
О! Смотреть на мучения роженицы для меня было впервые. Для девицы видеть такие страдания и вовсе сложно. Я чуть не упала без чувств, едва услышал её крики и стоны. Но пересилила себя и постаралась думать только о спасении её жизни и жизни не рожденного ещё ребенка. Настроила ментальное восприятие и сразу увидела, что ребенок неправильно расположился в чреве матери. Его сначала нужно повернуть, а уж затем помочь продвинуться к выходу. Сандина же, напротив, хотела как можно скорее извлечь малыша. На объяснения времени не было. Нужно действовать решительнее.
— Нет! — воскликнула я, отталкивая оторопевшую Сандину. — Дайте мне пару минут.
Присела рядом с роженицей на кровать. Положила одну руку на мокрый от испарины лоб, а другую на живот.
— Потерпи, милая, сейчас твоему малышу станет легче.
Я очень старалась сделать все правильно. Знала, что в этот миг за мной стоят жизни двоих людей. Малыш поначалу никак не желал слушать меня. Видно порядком намучился и устал. Пришлось чуть подтолкнуть его, ментально шлепнув по попке. Он вздрогнул и повернулся. Ещё... ещё...
— У вас очаровательный мальчик. — Улыбнулась я роженице, которая расслабилась, почувствовав некоторое облегчение. — Такой сильный и упорный. Скоро вы сможете принять его в свои объятия. Вот!
Мальчик повернулся головкой, как и предусмотрено природой. Я погладила его по лысенькой макушечке и позвала: " Иди, малыш, тебя ждут..."
Схватки возобновились с новой силой, и я уступила место Сандине. Теперь её черед.
— Ну что? — бросился ко мне Мари, едва я выбралась на воздух.
— Все будет хорошо. Мальчик, просто чудо!
— Родила! — будущий отец хотел было броситься в дом, но я его остановила.
— Минут через десять непременно родит. Терпение.
А я медленно побрела к дому. Силы, которые пришлось собрать воедино для помощи ребенку, покинули меня теперь. Голова закружилась, и я чуть не упала в снег. Упала бы, если бы не Мари, вовремя подхвативший меня под руки.
— Идем — провожу.
И вновь, как в былые времена, он бережно приобнял меня, предостерегая от падения, и повел в дом. Сдернул с плеч дубленку и заботливо уложил в кровать.
— Отдыхай. — Прошептал он, укрывая меня одеялом. Но я не хотела оставаться одна и поймала парня за руку.
— Мари, неужели это так страшно? Терпеть боль, нестерпимую боль, ради того, чтобы произвести на свет младенца?
Юноша погладил меня по руке и улыбнулся снисходительной улыбкой видавшего виды человека.
— Такова природа, Нора. И таково предназначение женщины. Все через это проходят. И ничего — многие остаются живы. А если сегодня все закончится хорошо, то у тебя от клиенток отбоя не будет. Каждая бабенка в деревне захочет родить именно при тебе.
— Нет! — я глухо застонала и закрыла глаза. — Это уж слишком...
Как бы я не возражала, а отказать страждущим не могла. Малыш у Дарии родился крепеньким и здоровым. Женщина скоро полностью восстановилась и лично пришла поблагодарить меня за помощь. Я пробовала возражать, объясняя доброе окончание родов счастливой случайностью. Но Сандина оказалась мудрее и заявила мне, что в следующий раз я обязательно пойду к пациенту с ней. Так и получилось. Мы с теткой стали навещать больных на пару. Вот когда у меня появилась возможность на практике применить новые знания, которые я почерпнула из книги леди Виллеонис. И получалось! Даже неправильно сросшиеся переломы я умудрялась выправлять за пару дней.
Слухи быстро расползлись по деревеньке. Мне стали приветливо кланяться при встрече не только бывшие пациенты, но и совершенно незнакомые люди. Неужели меня признают за свою в деревне? Я доброжелательно улыбалась в ответ, в душе переживая, что не хочу себе такой судьбы — застрять в глуши навечно.
Время неумолимо. Зима пошла на убыль, забирая с собой невиданные мною ранее морозы и жестокие метели. Все чаще стало выглядывать приветливое солнышко, напоминая жителям земли о скорой весне. Сугробы, среди которых прятались небольших хатки деревни, стали сереть и оседать, покрываясь рытвинами под воздействием солнечных лучей. Скоро, совсем скоро снег сгинет, как не бывало. А на появившихся проталинах выглянет молоденькая зеленая травка. Год назад ранняя весна встретила меня в Шарке. Теперь я оказалась в другом конце страны. Что-то будет со мной дальше?
Поживем — увидим...
Глава 5.
Я спешила домой из кабачка тетки Сандины, когда услышала громкие голоса в переулке. Притормозила за углом сарая и невольно прислушалась. Не из любопытства, скорее потому, что голос одного из спорящих показался мне знакомым. Так и есть.
Мариони говорил с отцом. До меня долетали лишь отдельные слова. Среди прочих несколько раз промелькнуло и мое имя. Интересно! С чего бы им перемывать мне косточки. Юноша просил о чем-то. Но отец был резок, ответил категоричным отказом и замахнулся на Мари. Я почувствовала вину за конфликт между парнем и родителем. Их отношения и так оставляли желать лучшего. Нечего портить их ещё больше из-за меня. Как бы ни притворялась я, изображая неведение, все же пылкие взгляды моего друга, которые он бросал украдкой, не были тайной. Не хотелось обижать его отказом, но и подавать надежды было не правильно. В последнее время мы не часто общались. Какие-то постоянные недомолвки, нарушили нашу недавнюю дружбу. Он редко приходил к Сандине. Старался избегать разговоров со мной. Но я скучала без общества Мариони. А он, как я догадывалась, страдал от этого ещё больше. Нужно поговорить с Мари, и как можно скорее.
Он злобно швырял в повозку мешки с зерном, когда я, проходя мимо, обронила
— Нужно поговорить.
— У ручья через десять минут. — Тут же ответил он, не поднимая головы.
Спокойное течение воды и веселое щебетание птиц отвлекло меня от предстоящего разговора. Я обратилась в слух и замечталась о чем-то, растворившись в созерцании водной глади, манящей к себе. Сильное желание погрузиться в прохладную живительную глубину было много выше остального. Но не сегодня...
Мари возник из-за деревьев и бесшумно приблизился ко мне сзади. Влюбленный юноша, он по-своему понял мое приглашение к разговору. Или возможно, ссора с отцом придали парнишке решимости. Я почувствовала его дыхание позади себя. Тепло рук, бережно коснувшихся моих плеч и тихий зов.
— Но-ра...
Нет, он все совсем не так понял. Придется объясняться.
— Мари, — я повела плечами, желая избавиться от его прикосновений. Он же, крепко обнял меня и уткнулся подбородком в плечо.
— Нет, Мари, не нужно. Я не хочу, прости.
— Почему? — он тяжело задышал, сильнее сжимая мое тело. — Разве я так плох? Или некрасив?
— Нет, Мари, — близость мужчины смущала меня. Слова потерялись куда-то, оставляя только спутанный клубок неясных мыслей в затуманенной голове.— Ты очень хороший, но, я не могу полюбить тебя.
На секунду он замер, стараясь вникнуть в смысл сказанных мною слов. Затем распрямился и ослабил хватку. Я выскользнула из его объятий и обернулась. Силы небесные, сколько боли я причинила юноше своим отказом. Лицо его, всегда доброжелательное и милое, было искажено страданием. Душевная боль — вот итог моего отказа. Но уже через миг обида сменилась негодованием. Он нахмурился, и выразительные изогнутые брови парня стали медленно сходиться на переносице.
— Тебя все равно выдадут замуж. — Со злостью выкрикнул он, отворачиваясь к дереву. — Или хочешь другого в своей постели?!
