Зирьярдяр был удивлен не меньше моего. Однако, полной уверенности в том, что мы напали на след Лари, у нас пока не было. Мало ли на свете людей с одинаковыми фамилиями, и даже именами.
— Нам нужно обязательно поехать туда! Поехать в поместье Ксинагри и доподлинно узнать, кто там хозяин! — Вопила я не сводя глаз с Аника. Только бы он согласился на эту поездку. Только бы...
— Григор, вы не знаете, как далеко от города поместье? — поинтересовался мой возлюбленный.
— Точно не могу сказать. Знаю лишь, что это к юго-востоку от столицы.
— И на том спасибо.
Остаток вечера я просидела, как на иголках. Не терпелось узнать у Зирьярдяра, что он думает о последних новостях. По мне, так эти известия свалились, как снег на голову. Надо же, столько времени мечтала хоть что-нибудь узнать о приемном отце. А теперь, когда появилась искорка надежды, сижу, словно ошарашенная, и не знаю о чем думать...
Разговор сам собой ушел в другое русло. Хозяева желали знать так же и историю жизни Аниккоавиля. Тот, с присущей ему деликатностью ответил несколькими общими фразами. Дал понять, что родных у него не осталось, а о воспитателях говорить он не настроен.
Наскоро справившись с поданным десертом, я шепнула Анику, что безумно устала и хочу домой. Мариони остался у матери, а мы отправились в гостиницу.
* * *
— О чем замечталась, милая? Очнись, приехали!
Я вскинула голову — двери гостиницы. Наконец-то!
— Завтра же поедем в поместье! — я не спрашивала, констатировала факт. — За день лошадь отдохнула и опять готова в дорогу. Думаешь, кто-нибудь из гостиничных конюхов может знать дорогу?
— Возможно, — уклончиво ответил Аник. — Утром поинтересуюсь.
— Утром...— я почесала за ухом. — Ладно, утром, так утром. Идем спать!
Жутко хотелось, чтобы ночь пролетела быстрее, и настало утро того дня, когда я своими глазами увижу дом, где, возможно, жил Лари. Возможно. Но надежда-то есть! Поэтому я торопливо скинула платье, наспех сполоснулась и юркнула под одеяло. Минута, другая... сон не шел. Я зажмурилась сильнее, пересчитала пару десятков барашков, не помогало. Послышался негромкий скрип половиц — Аник уже искупался и вышел из ванной. Если начну с ним разговаривать, вообще не усну! Нельзя! Спать!
Притворяться спящей в детстве мне удавалось довольно сносно. Даже соседки по кроватям не могли понять, сплю я или тихонько подслушиваю их секреты. Но провести Аника было не так-то просто. На миг он остановился у кровати и замер. Я постаралась выровнять дыхание и сдержать трепет ресниц.
— Надо же, как умаялась моя милая девочка за день, — в голосе ясно проскальзывала усмешка, и я поняла, что поймала с поличным. Но отступать не собиралась и продолжала притворство. — Спит, прямо как младенец.
После я почувствовала, как засвербело в носу, будто кто туда тонкое перышко засунул. Сил сдерживаться меня хватило лишь на миг, а после я расчихалась под безудержный смех мужчины.
— Прекрати! — попытка убрать из носа несуществующее перышко успехом не увенчалась. — Пожалуйста! Уф!
— Что-то ты расчихалась, милая? Уж не простудилась ли? Может быть, стоит повременить с путешествием в незнакомый замок?
Умом понимала, что Аник специально треплет мне нервы, желая позабавиться. Знает, шалопай, что я не откажусь от решения ехать завтра. Понимала, но все равно вспылила и раскричалась.
— Нет! Мы едем завтра же! Как ты себе представляешь — я буду сиднем сидеть и ждать неизвестно чего, если существует, хоть маленькая ниточка надежды. Вдруг!
Легкий кивок головы в знак согласия. Едем! Зирьярдр присел на корточки и устремил на меня глубокие, как тьма глаза
— Но обещай, что не расстроишься, если поездка окажется безрезультатной. Ведь нет никакой уверенности, что тот таинственный Ксинагри и твой Аквариан, один и тот же человек.
Я замялась. Расстроюсь ли я? Конечно расстроюсь. Но сегодня такой день! И Мариони маму разыскал, и для нас блеснул лучик света...
Аник прилег рядом и, таинственно улыбаясь, стал водить пальцем по моей щеке
— Ну, если уж день сегодня такой необычный, может быть, ещё одной радостью со мной поделишься?
— О чем это ты? — уставилась я на мужчину, наблюдая, как капельки воды медленно капают с кончиков волос и стекают по плечу. — Да, и мысли мои читать тебе никто не позволял!
— Ох, ох, и взгляд такой невинный! Прямо как будто не догадываешься, о чем я говорю...
— Аниккоавиль Зирьярдяр, я ровным счетом ничего не понимаю! Ни единого слова!
Ласкание щеки прекратилось. Мужчина привстал на локте и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Неужели, ты ещё ни о чем не догадываешься?
— О чем? — настал мой черед сверлить Аника взглядом. Но от этого пользы мало — в свои мысли он меня никогда не впускал. Не прошло и минуты, как гляделки закончились. Зирьярдяр громко расхохотался и упал навзничь на кровать.
— Не может быть!
Но уже через минуту он привстал на локте и торжественно, с дрожью в голосе произнес
— Нора, милая... нет, не так! Милая Норигринель Одель, рад сообщить вам, что вы ожидаете ребенка!
За более чем странным заявлением последовал долгий пронзительный взгляд. Он явно ожидал моей реакции на сказанное.
— Что?!
-???
-Не может быть!
— Отчего же. Дети, они, знаешь ли, иногда случаются, когда...
— Молчи, без тебя знаю! Но...
— А ты ничего странного за собой не замечала?
Я задумалась. В последнее время у меня были некоторые сбои цикла, но такое случалось и раньше, поэтому я списала все на усталость и дорогу.
— Н-д-а-а.
— Ну вот!
Я все не могла прийти в себя. Бессмысленно смотрела в потолок и накручивала на палец локон волос.
— Аник, ты точно знаешь?
— Уверен, я вижу.
— Правда?!
Словно бойкая козочка, я соскочила с кровати, задрала ночную рубашку и, не обращая внимания на возобновившийся хохот Аника, стала рассматривать живот.
— Ничего не вижу.
Подключила ментальное зрение. Безрезультатно.
— Тебе ещё рановато. Ну, все, все успокойся.
Сильные ласковые руки ухватили меня в охапку и уложили в кровать.
— Помни, теперь тебе нужно вести себя гораздо осмотрительнее. Ты отвечаешь не только за свою безопасность, но за нашего ребенка.
Я согласно кивнула, и как преданный щенок уткнулась Анику в грудь, не в силах скрыть переполнявшие чувства. Мне до сих пор не верилось, что слова о ребенке — правда. Во дела! Обычно женщина сообщает мужчине о том, что у неё будет ребенок. Но только не в нашем случае! Н-да, у нас все не как принято! Силы небесные — я стану мамой! Странно! И Страшно!
Зирьярдяр легонько гладил меня по голове, явно желая успокоить. Как и всегда ему это удалось. Через какое-то время глуповатая улыбочка сошла с моего лица. Осталась лишь радость и трепет в глубине сердца. Это, и ещё уверенность, что я непременно буду хорошей матерью своему малышу.
— Аник, — шепнула я после недолгого молчания. — А кто это, мальчик, или девочка?
— Пока не знаю. А что, имеет значение?
— Не-е-т.
— Может быть теперь ты согласишься выйти за меня замуж?
— Замуж? Но ведь мы ещё успеваем?
Аник хохотнул
— Да уж, пара месяцев в запасе есть, несомненно.
— Ну вот! Завтра съездим в поместье и все решим.
Аник пожал плечами.
— Ну, если ты считаешь...
— Конечно!
— Договорились! — Кивнул он головой, задев меня подбородком. — Доброй ночи, любовь моя! — промямлил он полусонным шепотом.
— Доброй ночи.
Глава 39.
Стремление заснуть, чтобы приблизить наступление утра, сыграло со мной злую шутку. За окном уже ярко светило солнышко, щекоча теплыми весенними лучами мелких птиц, дремавших на ближайшем буке. Разбуженные птахи почистили перышки и стали веселить окрестности своими радостными трелями. Но я этого не слышала. Я спала как младенец. Хотя... сон мой был не таким уж светлым и беззаботным, как у ребенка.
Снилась мне наша с Аником свадьба. Как таковой церемонии я не видела, но твердо знала, что участвую именно в ней. Видела Зирьярдяра, в бордовом костюме, который очень шел к его смуглой коже и черным волосам.
...Мужчина стоит у крыльца какого-то дома и с легкой улыбкой смотрит на меня. А я иду навстречу. Иду, но не приближаюсь. Я тороплюсь, но с каждым шагом оказывалась все дальше и дальше от возлюбленного. Кто-то держит меня под руку, но я не понимаю, желает он помочь мне или же, напротив, мешает. Я поднимаю глаза, чтобы видеть человека рядом. Лица разглядеть невозможно — только расплывчатое темное пятно. Я начинаю нервничать. Мне страшно. Страшно от неясности, что вокруг меня. Тут взгляд падает на платье и паника усиливается. Я ожидала увидеть себя в белоснежном платье, как подобает невесте, а вместо этого обнаружила, что оно розовое. Более того — я узнала его. Это было платье Амели Виллеонис, причем её любимое — с пышными нижними юбками и многочисленными розочками по лифу... Мгновенно на меня нахлынуло воспоминание о погибшей подруге и вина за её бессмысленную смерть. Чтобы избавиться от давящего чувства вины, я начинаю торопливо сдирать с себя одежду, но безуспешно. Тонкий шелк будто вжился в кожу. В панике я кричу, осознавая, что не слышу собственного голоса. Кричу громче, снова и снова ...
— Нора! Нора, проснись!
Аникооавиль стоял у кровати и крепко держал меня за плечи. Наверное, я пыталась вырываться, и ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы усмирить меня. От напряжения на его лбу проступили мелкие капельки пота.
— Милая, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь, или дурной сон приснился?
Я изо всех сил прильнула к прохладной руке Аника, словно ребенок, ищущий защиты, и облегченно вздохнула, осознавая, что все кошмары не реальны.
— Сон... дурной сон...
* * *
Через четверть часа, успокоенная и ободренная присутствием Аника, я сидела у него на коленях и с наслаждением пила горячий шоколад. Обожаю шоколад! Давненько его не пробовала!
Переживания от мрачных сновидений не забылись, но ушли в дальний уголок памяти. Отчасти сработало самовнушение. Но, больше, конечно же постарался Зирьярдяр. После сеанса тренинга последовала короткая нотация о том, что волноваться мне вредно. И я, памятуя о своем "интересном" положении, строго наказала себе не переживать ни о чем.
— Ну что, когда едем? — поинтересовалась я, облизывая шоколадные усики с губ.
— Как только будешь готова. Хозяин гостиницы выделил нам одного из своих работников. Правда тот не знает наверняка, где находится поместье таинственного Ксинагри, но обещал непременно доставить нас туда в целости и сохранности.
— Отлично!
— Но... Нора, милая, как ты? Может быть, на самом деле отложим поездку?
Я замотала головой и спрыгнула с колен мужчины.
— Едем! Это единственная ниточка и не ухватиться за неё было бы глупо. К тому же я не так уж уверена, что если владелец поместья не показывается в обществе, то он на самом деле отсутствует. Возможно, он попросту ведет затворнический образ жизни.
— Это ты сейчас о своем отце говоришь? — полюбопытствовал Аник и в голосе послышалось недоверие. Я в этот момент натягивала на ногу сапог, да так с ним и замерла посередь комнаты. На образ жизни Аквариана мало похоже.
— Лари? Лари нет! Он не таков... — молча, страшась собственной догадки о бесполезности поездки, обулась. Но мысль, которая пришла в голову в следующую минуту, придала надежды.
— Аник, что если там живут родственники Лари? Да, они затворники, но имя их известного родича определенно должно подействовать. Они не посмеют закрыть перед нами двери!
— Ох, Нора, твоими бы устами... — он обнял меня, поцеловал в макушку и тяжело вздохнул. — Что ж идем. Нужно поторопиться, потому что путь неблизкий.
* * *
Неблизкий путь на поверку оказался гораздо длиннее, чем мы могли предположить. Время до полудня, хотя и шло медленно, но не было таким тягостным, как после, когда солнце сначала повисло над головой, не по-весеннему слепя глаза, а после стало неукоснительно клониться к закату. А мы все ехали и ехали по безлюдной местности. Поначалу кое-где ещё встречались небольшие фермы и поместья. Их поля лежали по обе стороны дороги. Снега почти уже нигде не было и чернота земли, с проглядывающими зелеными пятнами озимых всходов радовала глаз. Поначалу. Потом строения фермеров и разработанные поля исчезли, уступив место хилым лескам и каменным насыпям. Досыта намаявшись за день от безделья, я стала размышлять о происхождении в здешних местах камней. Вроде бы до гор далеко... Итогом мыслительного штурма стало два вывода — либо это развалины древних замков, некогда плотно располагающихся вдоль дороги. Либо эти, поросшие мхом и облюбованные сорняками груды камней — все таки остатки древних гор, некогда возвышающихся в провинции. Ох, вспомнить бы сейчас, не было ли каких упоминаний об этом в летописи о принце Оскаре и дочери легендарного Меринэйла — несравненной Эладиоэль. Да куда там!
Карета тяжело поднялась на возвышенность, и кучер остановил лошадь. Впереди далеко, сколько хватало глаз, раскинулась долина, разбитая на множество участков. Некоторые предназначались под озимые и теперь тоже радовали глаз молодой яркой зеленью всходов. Другие же, пока чернели голой землей. Остальные — скорее всего, были сенокосами или засеяны пряностями. Странно, но здесь растительность была ярче, чем в черте Фидры и пригороде. Видимо климат в низменности помягче.
— Во-о-н там, — кучер указал хлыстом на строения, слабо виднеющиеся впереди. — Там должно быть, и есть то самое поместье, что нужно господам.
— Должно быть?!— переспросила я, не веря своим ушам. — Так вы не знаете наверняка?
Мужчина пожал плечами и невозмутимо ответил.
— В окрестностях Фидры я всех знаю. Те, кто вам нужен там не проживают. А это, — он опять махнул в сторону строений, — это самое дальнее. Дальше только озера да болотные топи. Туда вообще человеку ход заказан.
Я недовольно нахохлилась, не успокоенная объяснениями проводника. Ещё не хватало ошибиться и после дневной тряски оказаться не там, куда планировали добраться. Аник видимо без особых усилий прочел мои мысли, потому что заботливо накрыл своей ладонью мою руку, пытаясь успокоить, и обратился к кучеру.
— Ну что же, милейший, вероятно нам нужно поторапливаться, чтобы ночь нас не застала в пути.
Проводник ругнулся на лошадь, изрядно стеганул животное, и мы бойко покатились вниз по склону. Чем ближе подъезжали к поместью, тем больше я нервничала. Не знаю даже, что расстроило бы меня больше: бесполезность поездки вообще, или же отсутствие хозяина. За время нашего путешествия я научилась стойко переживать разочарования и не смела теперь надеяться, что мне повезет настолько, чтобы при въезде в ворота замка встретиться взглядом с Ларингреном Акварианом и увидеть его радостную приветливую улыбку. Нет, не настолько я наивна...
* * *
Наконец наша карета поравнялась с огромным каменным домом, хотя скорее его можно было назвать замком. Так вот, замок с первого взгляда напомнил мне древнего старца. Нет, не дряхлостью и устаревшим видом. Было в здании некое величие и покой, какой может исходить от мудрого, повидавшего виды человека или, тем паче, эльфа. Да, именно эльфа. Так должен ощущать себя вечно юный, но умудренный житейским опытом нескольких столетий представитель чудесного народа. Особняк был явным приверженцем классической моды. Весь огромный комплекс с домом, несколькими отдельно стоящими башнями, хозяйственными постройками и даже огромным массивным забором, местами поросшим мхом, был выстроен в одном стиле и более не переделывался. Так же и эльфы, выбирая в молодости для себя стиль и основной цвет в одежде, который более всего подходит им по внутреннему мироощущению, придерживаются его всю свою долгую жизнь.
