Тайны Флоренции

У порога он вдруг остановился:

— Скажите, Стефано, у вас в доме есть чёрный ход?

— Да, — кивнул ювелир.

— Быть может, я стал чересчур мнительным, однако по дороге сюда отчего-то не мог избавиться от чувства, словно кто-то следит за мной. Один раз я даже обернулся и заметил нескольких бродяг, чьи лица совсем не внушали доверия.

— Неужели кто-то осмелится напасть на вас?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Буондельмонте. — Конечно, любому бандиту придётся не по вкусу мой кинжал, но осторожность всё же не помешает...

Проводив гостя, ювелир вернулся в дом. Комната мужчины оказалась пустой — Франческо, увидев, что разговор между Буондельмонте и Стефано завершён, покинул её.

Тотчас в глаза Фелицци бросился малиновый плащ, оставленный гостем.

— Что за чертовщина?! — выругался он. — Если человек начинает забывать одежду в чужих домах, значит, дела совсем плохи... Не обратиться ли Буондельмонте к доктору Андричелли, чтобы тот дал ему своих чудодейственных снадобий?

Стефано вышел в коридор и позвал Франческо. Юноша немедленно появился перед своим учителем.

— Хочешь прогуляться? — спросил ювелир.

— Конечно! — закивал молодой человек. — Синьор Буондельмонте забыл плащ? Я мигом его догоню!

И Франческо бесстрашно ринулся в ночную мглу.

Как уже говорилось в одной из первых глав нашей повести, выходить из дома с наступлением ночи было весьма неблагоразумно. Конечно, изредка по улицам проходил патруль, однако встреча с ним в такой час грозила неприятностями ничуть не меньшими, нежели нападение грабителей. Иногда возле домов богачей и знати горели масляные светильники, но поскольку следить за ними полагалось самим горожанам, чаще случалось, что единственным фонарём во всей Флоренции — да и тот затухал пасмурными ночами — был лунный диск. Понятное дело, столь робкие попытки навести порядок ни к чему не приводили, и город после сигнала к тушению огней жил своей особой жизнью: в недрах его лилась кровь, творились беззакония и... любовные похождения.

На улице, где жил Стефано, никаких светильников не было и в помине, однако Франческо прекрасно знал путь к дому Буондельмонте, поэтому уверенно зашагал по пыльной дороге. Небо затянули облака, и молодой человек не видел ничего даже в нескольких шагах от себя. Дома казались бесформенными сгустками мрака, от которых хотелось держаться подальше.

Поначалу молодой человек не обращал внимания ни на холод, ни на ледяной ветер, дувший с далёких гор. Но уже проходя мимо церкви Сан-Пьеро Маджоре он начал сильнее кутаться в одежду, а вскоре — дышать на покрасневшие от мороза ладони, чтобы согреть их.

Это не помогло.

Тогда Франческо остановился и почесал затылок:

— Что-то неладное творится в нашем городе. Днём все чуть не помирали от жары, зато сейчас можно подумать, будто это не Тоскана, а какая-нибудь Фландрия или Шотландия.

Юношу едва ли можно было назвать знатоком географии, и большинство сведений, полученных им, касались городов, где производилось много шерсти — источника процветания Флоренции. Тем не менее, он слышал от стариков, что во Фландрии куда холоднее, чем в Италии, а уж Шотландия находится так далеко на севере, что зимой там, несомненно, свирепствуют лютые морозы.

— Полагаю, — продолжал рассуждать Франческо, — синьор Буондельмонте не слишком разгневается, если я надену плащ... В сущности, это по его милости я сейчас шатаюсь по улицам и мёрзну от холода.

Франческо укутался плащ, и по телу его разлилось тепло.

— Хорошо быть богатым, — усмехнулся он и зашагал дальше.

Внезапно, когда юноша пересекал улицу Тозинги, пелена облаков на миг разорвалась. Показалась луна и тускло осветила землю. Тотчас за спиной его раздался чей-то хриплый голос:

— Это он!

Франческо осторожно бросил взгляд назад. Луна предательски скрылась за облаками, однако он всё же успел различить силуэты двух мужчин.

— Дела идут плохо, — процедил юноша сквозь зубы и ускорил шаг.

С каждой минутой он шёл всё быстрее, едва не переходя на бег. Преследователи не отставали.

"Только бы выйти на улицу Терм, — лихорадочно размышлял Франческо. — Там и светильники всегда горят, и до жилища синьора Буондельмонте рукой подать. Уж тогда-то никакие бандиты будут тебе не страшны".

Но прежде юноше нужно было пройти немало мрачных переулков и даже обогнуть возле дома Джандонати один весьма неприглядный тупик, о чьём существовании он, по счастью, знал, иначе оказался бы в ловушке, на которую даже не рассчитывали злодеи.

В какой-то миг Франческо даже подумал, что преследователи отчего-то не спешат нападать. Вдруг вся эта погоня — лишь плод воображения, и на самом деле никакой опасности нет?

Однако спустя минуту все эти надежды оказались развеяны в прах: улица Терм, куда так старался попасть юноша, по какой-то неведомой причине оказалась погружена во мрак.

— Вот так дела... — остановившись, прошептал Франческо.

Луна вновь выплыла из-за облаков — и навстречу юноше шагнули четверо мужчин.

— Ого! — пробормотал он. — С чего бы вдруг тебе — простому ученику ювелира — устраивали такую славную засаду?.. Хорошо, хоть кинжал не забыл — оставишь кому-нибудь памятку о сегодняшней встрече...

На всякий случай Франческо оглянулся. Двое преследователей были совсем близко.

— Шесть человек... Проклятье!

Юноша даже не подумал позвать на выручку: зная характер флорентийцев, он не надеялся на помощь кого-нибудь из них.

Поэтому, едва четверо врагов подошли достаточно близко, он выхватил кинжал и вонзил его одному из них в горло. Тот упал, не издав ни звука.

Через мгновение второй убийца метнул нож. Франческо каким-то чудом успел отскочить в сторону, поэтому клинок лишь слегка оцарапал ему кожу. Выступила кровь, однако в темноте этого не заметили ни убийцы, ни их жертва. Больше того, юноша почувствовал вдруг сладкое возбуждение, а неудача двух противников зажгла в сердце его надежду на спасение.

Впрочем, радость эта длилась лишь секунду, а затем рядом с Франческо засвистели клинки, каждый из которых нёс с собой смерть. Молодому человеку удалось отразить два-три удара, от нескольких — увернуться, и получить при этом лишь одну неглубокую рану. Больше того, улучив мгновение, он ранил в плечо ещё одного бандита. Тот с руганью повалился на землю, а юноша кинулся в образовавшуюся в рядах убийц брешь, чтобы добраться до ближайшей стены, — так он надеялся защититься от нападения со спины.

Подобное решение оказалось роковым. Два быстрых удара — и юноша упал, обливаясь кровью. Издал тихий стон — и лишился чувств.

Вся битва заняла не больше минуты. Тем не менее, убийцы долго ещё переводили дыхание и считали раны и царапины, оставленные кинжалом Франческо.

Вдруг из темноты к месту битвы шагнул ещё один человек. На лоб его был надвинут капюшон, хотя предосторожность эта выглядела излишней — во тьме можно было различить силуэт, но никак не черты лица незнакомца.

— Чёрт возьми! Я уж решил, он всех вас перебьёт. Чистая работа — ничего не скажешь!

— Взяли бы тогда и сами попробовали его прикончить! — огрызнулся один из бандитов.

— Не сердись, мой друг! — В голосе незнакомца послышалась издевка. — Я ни в чём вас не виню. Просто стараюсь понять, как вы — "мастера кинжала" — едва не позволили одолеть себя изнеженному аристократишке, который и мечом-то толком владеть не умеет... Проверим-ка, действительно ли вы убили того, кто был нам нужен...

Незнакомец взял в руки светильник.

— Вы же сами сказали: высокий молодой человек в малиновом плаще, — засопел убийца. — Что же, у нас, по-вашему, нет головы на плечах?

— В таком деле не должно быть места случайностям...

— Зачем же вы тогда погасили все фонари?! — не унимался наёмник. — Оставили бы хоть один... Потому бедный Лучано и пропустил удар в горло — не ожидал, что молодец окажется таким расторопным.

Незнакомец досадливо отмахнулся.

Неожиданно за углом показались отсветы пламени.

— Патруль! — воскликнули разом бандиты. — Пора уходить.

— Да подождите вы, чёрт вас подери! — прорычал незнакомец, которому всё не удавалось зажечь светильник.

Но убийцы сделали вид, словно не услышали его слов, и, поддерживая раненого товарища, поспешно скрылись в ближайшем переулке. Прежде чем последовать за ними, незнакомец задумчиво посмотрел на тело Франческо и взялся за кинжал, собираясь, видимо, нанести ещё один удар — для верности. Свет, однако, был уже близок, поэтому он предпочёл покинуть поле боя.

Оглянувшись в последний раз, негодяй успел различить малиновый плащ, не оставлявший сомнений, что именно Буондельмонте пал от рук ночных убийц, и прошептал:

— Похоже, всё-таки издох... После таких ран не выживают...

Убийцы ошиблись: ночной патруль, проходивший обычно в этот час по улице Терм, задержался — стражникам пришлось повозиться с каким-то бродягой, который, завидев их, попытался скрыться. Понятное дело, все устремились за беглецом. Тот, однако, выказал неожиданную прыть и был пойман лишь неподалёку от монастыря Архангела Михаила. А поскольку возвращаться на место, где прятался преступник, теперь не имело никакого смысла, патруль решил обследовать улицу Кальцайоли, которая всегда ярко освещалась, поэтому даже ребёнок мог безошибочно предсказать, что на ней царит полное спокойствие.

Огонь же факела, замеченный бандитами, принадлежал монаху в серой рясе. Виски священнослужителя покрывала седина; белые волоски серебрились и в короткой бороде. Рядом, зябко кутаясь в длинный плащ, шла девушка.

— Эх, Симонетта, зачем только я послушался твоих уговоров?! — ворчал монах. — Если мы встретим патруль, нам придётся несладко.

— Что может нам грозить, дядюшка? — лукаво посмотрела на спутника девушка.

— Симонетта, ты ведь прекрасно знаешь, что мы не отделаемся от стражников так просто...

В ответ на эти слова послышался задорный смех.

Вдруг монах резко остановился, девушка вскрикнула и закрыла лицо: в нескольких шагах от них лежал труп убийцы, сражённого Франческо. Земля вокруг была покрыта тёмными пятнами.

В тени дома путники увидели тело юноши. Недолго думая, Симонетта бросилась к нему. Монах остался стоять на месте, не решаясь подойти ближе.

— Дядя, мы должны помочь этим несчастным!

— Боюсь, единственное, на что мы сгодимся — помолиться, чтобы души их попали в рай, — покачал головой монах.

Внезапно дверь одного из домов распахнулась. На улицу вышел высокий мужчина.

— Вы не совсем правы, брат Лоренцо! Душа одного из этих людей точно окажется в преисподней, поскольку он — бандит и подло напал со своими сообщниками на юношу, который, надеюсь, всё-таки не погиб. Во всяком случае, я не пожалею сил, чтобы спасти ему жизнь.

— Синьор Андричелли! — изумился монах.

Доктор осторожно отстранил Симонетту и склонился над телом Франческо.

— Юноша ещё жив, — произнёс он после краткого осмотра. — Хотя было потеряно много крови, я уверен, что вылечу его.

Андричелли стремительным шагом направился к своему жилищу и громко постучался. Тотчас появился слуга, который по первому знаку господина понял, что от него требуется.

— Я перенесу раненого в дом и оставлю там, пока он не поправится, — пояснил Андричелли Симонетте и брату Лоренцо, поймав их вопросительные взгляды.

— Как вы великодушны! — воскликнула девушка.

— Это мой долг.

— А что делать с этим несчастным? — указал монах на тело бандита. — Быть может, он тоже жив?

— Не знаю, кого вы так называете, брат Лоренцо. Этот злодей заслужил свою участь — уж поверьте! Сейчас негодяй уже мёртв... И скажу откровенно: я не пришёл бы на помощь, даже если бы он ещё дышал.

Последние слова Андричелли произнёс, уже внося раненого в дом. Симонетта не отставала ни на шаг и вглядывалась в лицо молодого человека. На мгновение тот пришёл в себя, но увидел лишь блестящие от страха и любопытства глаза, а затем вновь впал в беспамятство.

— Не тревожьтесь, — едва заметно улыбнулся лекарь. — Возвращайтесь домой. Я спасу юношу, или имя моё — не Карло Андричелли!

И не успела Симонетта ничего ответить, как дверь захлопнулась перед её носом.

Обернувшись, девушка увидела, что брат Лоренцо читает молитву над телом наёмного убийцы.

Исполнив свой "долг", монах взял под руку племянницу, у которой голова шла кругом от всего случившегося, и повёл домой.

На несколько минут улица опустела. Затем из-за угла показался Буондельмонте. Покинув мастерскую через чёрный ход, он направился домой вовсе не по той дороге, где прятались убийцы, шёл очень медленно, предаваясь своим мыслям, поэтому и появился на месте недавней драмы так поздно.

Остановившись над телом бандита, молодой человек пробормотал с невольным содроганием:

— Тут, как я погляжу, было настоящее побоище... — и, увидев, что кровавые следы ведут к дому синьора Андричелли, забарабанил в дверь...

ЧАСТЬ 2

КРОВАВАЯ СВАДЬБА

Глава 1

ЗМЕЙ-ИСКУСИТЕЛЬ

Прошёл месяц с той ночи, когда Франческо чуть не погиб от рук наёмных убийц, а доктор Андричелли поклялся спасти его от смерти.

И, нужно сказать, мужчина сдержал обещание: уже через неделю юноша мог сидеть на постели, а через двадцать дней — без посторонней помощи ходить по комнате. Андричелли, видя, что эти своеобразные прогулки идут пациенту на пользу, изменил привычной своей суровости и не стал их запрещать.

Лекарь не ограничивал Франческо и в общении. Каждое утро к нему приходил Буондельмонте — первые несколько суток он и вовсе не покидал места у кровати раненого. Это растрогало даже Андричелли: никогда не бывало, чтобы один из знатнейших горожан проявлял такую заботу о простолюдине. И, конечно, излишним будет говорить о внимании, которым окружили юношу Стефано Фелицци и его подмастерья.

Всё это заставляло сердце Франческо радостно биться: мало кто может похвастать такими верными друзьями, а его Господь наградил этим счастьем! И временами на глаза юноши наворачивались слёзы от чувств, переполнявших душу.

Между тем, зимняя погода с позором бежала из Флоренции и в утро, с которого возобновляется наше повествование, солнце пригревало так, словно на дворе была не середина января, а, по меньшей мере, начало апреля.

Франческо подошёл к окну и стал с затаённым вздохом наблюдать за прохожими.

"Хорошо, конечно, в доме синьора Андричелли, когда все о тебе заботятся, — подумалось ему, — но, по правде сказать, надоело уже целыми днями сидеть без дела. Поскорей бы вернуться в мастерскую..."

А в это время на другом конце Флоренции отворилась дверь хорошо знакомого читателям дома консула Альбицци, и на пороге появился сам хозяин жилища.

Синьор Лука был одет в лучший свой костюм, однако золото и дорогая ткань не слишком вязались с лицом мужчины — бледным и осунувшимся; шапочка, надвинутая на лоб, не могла скрыть большой раны на голове. Впрочем, взгляд Альбицци был столь же проницательным и острым, что и обычно.