Тайны Флоренции

Помолчав немного, Джаннино предположил:

— Может, они задержались? Солнце уже прячется за холмами, а никакого экипажа с эскортом в две дюжины всадников нет и в помине!

— Успокойся, — невозмутимо произнёс Джансимоне. — Никогда не видел, чтобы ты так волновался...

— Посуди сам, стоит мне тревожиться или нет. Мы торчим в этой роще с самого утра, словно глупцы, — и всё без толку. Уверен, слуга обманул нас, как детишек!

— Едва ли... Скорее уж, мы отвалили такую кучу денег, что он потерял рассудок от счастья. И от жадности тоже...

Слова Ферранте были прерваны громким свистом. Молодые люди вскочили на ноги и, оглядевшись, увидели, что среди стволов мелькают десятки людских силуэтов. Через мгновение сомнений у друзей не осталось: какой-то отряд, незаметно подкравшись, застал их врасплох.

Джаннино бросился было к лошади, привязанной к дереву, однако Джансимоне с улыбкой остановил приятеля. Воспользовавшись этим, незнакомцы окружили их.

— Кто вы? — спросил Джаннино.

— Сначала вы назовите свои имена, — прозвучал за его спиной чей-то голос.

Обернувшись, приятели издали изумлённый крик:

— Симоне да Волоньяно?!

— Вы меня знаете? — на секунду опешил молодой человек.

— Конечно, — нервно рассмеялся Джансимоне. — И куда лучше, чем вам кажется. Ведь это благодаря мне был убит ваш друг — синьор Буондельмонте; по моей вине Сальванелли сжёг мастерскую синьора Фелицци, а сам ювелир погиб вместе со всеми подмастерьями... — Он вызывающе посмотрел на Волоньяно. — Хотите, чтобы я продолжал?

Симоне схватился за рукоять кинжала — и остался стоять на месте.

— Как мне поступить? — пробормотал он. — Я мог бы уничтожить вас своими руками, но... пусть лучше подеста отправит вас на дыбу, а потом колесует палач. Пусть все флорентийцы узнают, кого винить в бедах, что обрушились на наш город!

— Постойте! — воскликнул Джаннино. — Почему вы не спрашиваете, кто я такой?

Волоньяно вгляделся в лицо молодого человека и выпустил кинжал. Рука его бессильно скользнула вдоль тела.

— Не может быть...

— Отчего же? — пожал плечами Джаннино. — Я — тот человек, который во время пира у Сальвато Нерли поднёс вам напиток с подмешанным в него снотворным...

— ...а после помог убить Барзини и спасти от смерти двух людей, чьими жизнями вы, похоже, дорожите, — подхватил Ферранте. — Тех самых, что отправились сегодня в Ливорно... Тех, кого мы ждём в этой оливковой роще.

По губам Симоне скользнула насмешливая улыбка:

— Никогда бы не подумал, что Джузеппе — такой искусный обманщик. Хотя, полагаю, он не желал лгать вам — виной всему обыкновенный страх.

— Выходит, нас провели?!

— Конечно. В эту минуту экипаж с моими друзьями движется по дороге на Равенну.

— Так я и знал... — прошипел Джансимоне. — Что ж, можете гордиться своим слугой — он подписал вашим друзьям смертный приговор.

— Почему?

— Пока мы болтаем в этой чудной роще, их, должно быть, готовятся убить.

— Кто?

— Сальванелли.

— Почему я должен верить вам? — спросил Симоне. — Возможно, на самом деле вы — из его шайки...

Молодые люди дружно фыркнули.

Волоньяно пожал плечами:

— Вы предупредили меня об опасности, которая грозила моим друзьям; провели к самому логову Барзини... Откуда такая осведомлённость?.. — Он посмотрел в глаза Джансимоне и медленно произнёс: — Полагаю, вы просто-напросто ненавидели Барзини и решили избавиться от него с моей помощью...

— А теперь хотим заманить вас в ловушку, чтобы выслужиться перед главарём? — усмехнулся Ферранте. — Что ж, мудрое предположение... Только об одном вы забыли: мы даже помыслить не могли, что встретим в этой оливковой роще вас.

Волоньяно заметно смутился. С минуту он молчал, мучительно о чём-то размышляя, затем произнёс:

— Неплохо сказано. Понемногу я начинаю верить вам... Стало быть, Сальванелли хочет напасть на экипаж?

— Мы уверены в этом. Вся банда исчезла из города два дня назад — значит, готовится злодеяние.

— Положим, так. Но вдруг Сальванелли намерен ограбить какого-нибудь богатого купца, а вовсе не убить моих друзей?

— Глупости. Ради такого плёвого дела он не станет собирать всю шайку. Да и сам останется во Флоренции...

— Вы так уверенно говорите, словно дружите с Сальванелли много лет и успели изучить все его привычки, — сказал Симоне, к которому вновь вернулась его подозрительность.

— Можете думать, что пожелаете, — вздохнул Джансимоне. — Однако что будет, если друзья ваши погибнут? Вы ведь всю жизнь будете винить себя в их смерти!

Волоньяно поморщился:

— Не ожидал, что вы столь милосердны.

— Это не милосердие, — возразил Ферранте. — Просто я убил слишком многих людей, а даже такой человек, как я, начинает иногда жалеть о содеянном. Только вот наших с Джаннино сил слишком мало, чтобы справиться с бандитами... — Вдруг он сверкнул глазами и воскликнул: — Наша с вами встреча, синьор Симоне, — перст судьбы! Нужно сию же минуту отправляться в путь, иначе не миновать беды!

— Быстро же вы принимаете решения, — улыбнулся Симоне. — Но... нет, я не могу довериться таким людям, как вы.

— Проклятье! Сколько раз я должен повторить? Друзей ваших убьют, если вы промедлите хоть немного!

— Вы изо всех сил пытаетесь убедить меня в этом, но я так и не услышал ни одного убедительного довода...

Джансимоне обменялся с приятелем взглядами.

— Знаете, что говорил нам покровитель, синьор Иоанн Колонна? — сказал Джаннино. — "Хочу, чтобы вы могли убить моего врага хоть на глазах у тысячи зрителей — да так, чтобы никто не заметил, когда был нанесён удар!"

— И что же?..

Внезапно Джаннино оказался за спиной, а Джансимоне — против Волоньяно, и тот почувствовал прикосновение двух клинков к своему телу. Никто из слуг даже не шелохнулся — так стремительно всё произошло.

— Видите? — сказал Ферранте. — При желании мы могли бы убить вас в любую секунду. И тогда Сальванелли спокойно сидел бы в своём логове, а не носился по окрестностям Флоренции, дожидаясь, пока жертва попадёт в ловушку.

Сохраняя необычайное самообладание, Симоне ответил:

— А знаете, что говорит мой отец? "Человек начинает понимать что-либо, лишь почувствовав это на собственной шкуре". Так вот, вам удалось доказать, что намерения ваши не столь уж плохи... Уберите оружие! — Молодые люди вмиг подчинились этому приказу. — Однако я не смогу следовать за вами — завтра мне предстоит сразиться с Сальвато Нерли... Понимаете, перед каким тяжёлым выбором я поставлен? Возможно, слова ваши о планах Сальванелли — лишь домыслы, а вот если я не приду на поединок, это навсегда запятнает моё имя...

Молодые люди опустили головы. Слова эти лишили их всякой надежды.

Долгое время все молчали, как вдруг Ферранте гневно топнул ногой и закричал:

— Проклятье! Отправляйтесь без меня! Я убью этого ублюдка Нерли, а после догоню вас!

— Думай, что говоришь! — оборвал его приятель.

— А что тут такого? Он ведь предал Буондельмонте — так пусть сдохнет! Да и войны между Уберти и Буондельмонти он жаждал больше других! Или ты хочешь, чтобы из-за этого негодяя продолжали гибнуть люди?

— Прекратите, — тихо произнёс Волоньяно. Лицо его страшно побледнело. — Я всё решил. Франческо не раз спасал меня и Буондельмонте, не раз помогал нам. Пришло время отдать долги. Мы отправляемся в путь — и будь что будет!

Глава 18

ЛЕС

— Этот лес кажется зловещим. Он мне не нравится, — склонившись к окну экипажа, прохрипел Джузеппе.

Симонетта вздрогнула от неожиданности, Франческо в душе обругал слугу самыми грубыми словами.

— Что тебя тревожит? — спросил он. — Даже сейчас, на закате, лес не выглядит мрачно или пугающе.

— Вы наверняка не слышали рассказов о вещах, которые здесь творятся, — вот и ведёте себя так беспечно. А ведь всего-то в нескольких милях отсюда есть место, где когда-то собирались на шабаш колдуны и ведьмы со всей Тосканы. Одну из них — мерзкую старуху — сожгли на костре, но прежде она успела напророчить Флоренции страшные бедствия. И предсказание сбылось — началась война семейства Уберти с консулами.

Франческо вспомнил рассказ синьора Стефано и пробормотал:

— До чего же богатое воображение у флорентийцев...

— Вы не верите мне?! — взвился слуга.

— Конечно, нет, — кивнул молодой человек. — Думаю, вы просто трусите — вот и рассказываете страшные легенды, чтобы другие тоже испугались.

Джузеппе затрясся от гнева. В этот миг он забыл, с какой "важной" персоной беседует, и приготовился поставить дерзкого мальчишку на место. Однако намерениям его не суждено было осуществиться: послышался какой-то шум, а следом — отчаянные крики слуг:

— Разбойники!

В ту же секунду в воздухе засвистели стрелы. Одна из них едва не задела Джузеппе, другая поразила в плечо кучера. Экипаж остановился, и к нему со всех сторон устремились бандиты. В руках они сжимали кинжалы и дубинки.

— Это не разбойники... — покачал головой Франческо.

— Кто же тогда?

— Сальванелли.

От неожиданности слуга едва не выпал из седла:

— Что?! На нас напал Сальванелли?!

К несчастью, возглас этот был услышан не только пассажирами экипажа, но и теми, кому надлежало из защищать. Многие стражники, да и слуги синьора Волоньяно тоже, побросали оружие и бросились наутёк. Бандиты только того и ждали: не прошло и минуты, как отряд подесты и консула уменьшился вполовину.

— Что вы натворили! — вне себя от ярости закричал Франческо. — Похоже, я не ошибся, когда назвал вас трусом!

С этими словами молодой человек выскочил из экипажа. Джузеппе чуть не зарыдал, услышав такое обвинение, а затем... зарычал и бросился в самую гущу схватки, разя кинжалом налево и направо. Однако отвага слуги была запоздалой: защитников осталось всего-то семь-восемь человек, численность же нападавших, казалось, лишь выросла.

Тогда Франческо пронзительно закричал:

— Все к экипажу!

Первым совету последовал Лучано. Он был весь изранен, однако бился с отвагой и сноровкой, удивительной для человека, все дни проводившего в обществе друзей и бутылок с вином.

Вскоре небольшой отряд сгрудился вокруг колымаги и прижался к её толстым стенам. Бандиты взяли свои жертвы в кольцо, однако нападать не спешили, словно ждали чьего-то приказа.

И тут из-за поворота на полном скаку вылетели несколько всадников и с торжествующим криком врезались в самую гущу убийц.

— Синьор Симоне! — радостно завопил Джузеппе — и повалился на землю. Из груди его торчала рукоять ножа.

Упал и конь Волоньяно, раненый в ногу одним из людей Сальванелли. Молодой человек выпрыгнул из седла и бросился в атаку. Любой бандит, пытавшийся встать у него на пути, в следующую секунду падал, захлёбываясь кровью, — никто из наёмных убийц не привык сражаться с человеком, вооружённым мечом, да ещё и прекрасно им владеющим.

Симоне так увлёкся схваткой, что не сразу заметил, как на дорогу вышел бородатый гигант. Бандиты бросились в рассыпную, а мужчина медленно, точно во сне, поднял руку с кинжалом.

— Сальванелли! — донёсся до слуха Симоне крик Франческо.

Кинжал полетел в грудь Волоньяно, но за мгновение до того, как клинок достиг цели, перед юношей вдруг выросла чья-то фигура — и упала к его ногам.

Джаннино — это его помощь оказалась столь своевременной — попытался произнести что-нибудь на прощание, но не успел: кровь хлынула у него изо рта, а тело забилось в предсмертной судороге.

Ферранте, увидев, что друг убит, ринулся к Сальванелли. На пути у него тотчас выросли два противника, и молодой человек вынужден был применить всё своё искусство, чтобы отразить их натиск. Сальванелли же тем временем подкрался к Лучано, защищавшему экипаж, и одним ударом снёс ему голову.

И всё же, с появлением Симоне и его людей — а это были опытные бойцы — шайке наёмного убийцы пришлось туго. С каждой минутой бандитам становилось всё труднее сдерживать яростный натиск врагов, и некоторые из них, не выдержав, даже побросали оружие и попробовали скрыться в лесу.

Но вдруг раздался пронзительный женский крик, заставивший всех замереть в оцепенении. Поглядев в сторону экипажа, Франческо увидел Сальванелли. Тот держал за волосы Симонетту и прижимал к её горлу меч. Девушка пыталась высвободиться из железной хватки бандита, однако усилия эти были тщетными.

— Да, — ухмыльнулся Сальванелли, — церковники могут говорить всё, что им взбредёт в голову, но я-то точно знаю: женщина — поистине страшное оружие. Чуть только завизжала от боли — и доблестные рыцари вмиг забыли о сражении.

— Отпусти её! — прохрипел Франческо.

— Что за спешка? А как же условия? Договоры? Клятвы? Вся эта чушь, которой так любят заниматься благородные идиоты? Отчего ты не предлагаешь обменять жизнь девчонки на свою собственную? — Заметив растерянность на лице Франческо, бандит расхохотался. — Ну конечно, своя шкура дороже! Чего ещё ждать от мальчишки, который ползал в ногах у паршивого ювелира, называл его "дорогим учителем"? Уж точно не отваги! Твой любимый "наставник" тоже оказался трусом: катался по полу и молил о пощаде. Даже "невестушка" — и та смелее вас...

— Замолчи! Я убью тебя!

— Убьёшь? — протянул Сальванелли. — Тогда и разговаривать не о чем. Получай!..

И он с хриплым смехом вонзил меч в спину девушки.

— Это тебе за Барзини, щенок!

Не помня себя от ярости, Франческо бросился на Сальванелли. Наёмный убийца легко выбил меч у него из рук, а затем ударил кулаком в лицо. Юноша покатился по земле и ударился головой о дерево. В глазах у него потемнело

Сальванелли подошёл к Франческо и занёс над головой меч, но тут дорогу ему преградил Джансимоне. На лице молодого человека читалась мрачная решимость победить врага любой ценой — пусть даже и пожертвовав собственной жизнью.

— О! — усмехнулся бандит. — Ты, молокосос, тоже здесь? Ну, теперь-то я и с тобой поквитаюсь.

И Сальванелли обрушил на Ферранте страшный удар. Клинок однако не вошёл в человеческую плоть, зато, разрезав воздух, воткнулся в землю. В следующую секунду Джансимоне с торжествующим криком всадил меч в грудь убийцы. И замер, разинув рот от изумления: острие наткнулось на невидимую преграду и с громким звоном отскочило от неё.

Бандит захохотал:

— Думал, я такой идиот? Да не носи я под одеждой кольчугу, уже раз двадцать отправился бы на небеса! А пока — твоя очередь...

Меч убийцы вошёл в живот Ферранте, и молодой человек рухнул на залитую кровью траву.

— Вот так... — улыбнулся Сальванелли.

С видом победителя он огляделся и заметил, что Франческо всё ещё лежит без чувств.

— Пусть ещё немного поваляется, — пробормотал бандит. — Я ему живьём голову отрежу...

Вдруг послышался слабый голос Ферранте:

— Знаешь, Сальванелли, а ты ведь — настоящий недотёпа... Подумать только, твоя дурья башка так и не смогла понять, что это я — и никто другой! — убил твоего дорогого Барзини. Я обвёл тебя вокруг пальца...

Теперь настал черёд бандита обезуметь от ярости. Одним прыжком очутившись возле Джансимоне, он обеими руками взял меч, намереваясь пригвоздить к земле ненавистного мальчишку, который никак не желает умирать, но Ферранте внезапно, собрав все силы, приподнялся и воткнул кинжал в ногу убийцы.