Тайны Флоренции

Сергей Масло

ТАЙНЫ ФЛОРЕНЦИИ

Аннотация

Италия, 13 век. Большая часть Европы охвачена бесчисленными войнами. Всё яростнее разгорается борьба между Папами и немецкими императорами. Флоренция — один из немногих итальянских городов, где ещё царят мир и спокойствие. Но достаточно глупой пьяной ссоры, чтобы и он погрузился в кровавую пучину междоусобной войны...

ЧАСТЬ 1

РИМСКИЙ ПОСЛАНЕЦ

Глава 1

ПРИГЛАШЕНИЕ

Ювелир Стефано Фелицци вышел на порог мастерской. Это был немолодой мужчина, сохранивший, несмотря на возраст, статную фигуру и чёрную шевелюру. Сощурившись от ярких солнечных лучей, он огляделся, а затем с улыбкой сказал одному из своих учеников — юноше лет шестнадцати:

— Как же быстро летят годы, Франческо! В дни моего детства Флоренция совсем не походила на город, который ты видишь сейчас перед собой.

— Неужели за это время многое изменилось?

— Да, и куда больше, чем ты можешь себе представить... Например, на том месте, где мы с тобой стоим, раньше ничего не было. Обыкновенный пустынный холм, поросший дикой травой. Зато теперь — наша мастерская, которую построил мой дед незадолго до своей кончины. — Стефано опустил голову и чуть слышно вздохнул. — А погляди, сколько вокруг новых домов! Это тебе не старые лачуги, как было во времена, когда Флоренция только начинала воевать за власть в контадо.

— Посмотрите на башню семейства Тозинги! Кажется, верхушка её упирается в сами небеса... Наверное, даже подеста не отказался бы от такого жилища.

— Кстати, сейчас городом правит подеста, а в дни моей юности роль его исполняли шесть консулов — по одному от каждой сестьеры.

— "Шесть консулов"? — изогнул бровь молодой человек.

— Да. Тебя это удивляет?

— Я не понимаю, как столько человек уживались друг с другом. Каждый непременно должен был тянуть одеяло на себя и добиваться выгод для своего семейства. Сейчас, во всяком случае, когда консулы подчиняются подесте, гораздо легче следить за тем, что они делают. Особенно если подеста — гражданин другого города. Разве я не прав?

Стефано усмехнулся и ничего не ответил.

Некоторое время собеседники молчали, затем Франческо бросил по сторонам настороженный взгляд и спросил, понизив голос:

— Скажите, синьор Стефано, вам нравится наш подеста?

— У тебя есть повод для недовольства? — так же тихо спросил Фелицци.

— Нет, пожалуй, — смутился молодой человек, — но что-то меня настораживает... Например, говорят, будто он чересчур быстро разбогател, заняв свою должность, а ведь с того дня прошло всего полгода.

— "Говорят"! — поморщился ювелир. — Наслушался чепухи, а теперь повторяешь. А я тебе скажу: из-за уличных болтунов, которые рассказывают что-нибудь, не имея о том ни малейшего представления, столько людей погибло на моих глазах, что ещё на пару-тройку Флоренций могло бы хватить. Да наш город был бы сейчас самым большим в Италии!

— А откуда, по-вашему, у синьора Луки Альбицци появилось вдруг столько денег, что он выкупил за городом громадный участок земли? Я слышал, наш подеста ему благоволит.

— Действительно, откуда взяться богатству у одного из самых знатных флорентийцев? — насмешливо посмотрел на юношу Фелицци. — Я тебе советую: не гуляй по городу в праздничный день и не развешивай уши. Лучше со мной поговори — больше пользы будет.

— Но это ещё не всё! — горячо воскликнул молодой человек. — Вы заметили, что в последнее время Альбицци стал на редкость заносчив? Особенно добившись должности консула...

— А ты с ним беседовал? Мне ещё ни разу не доводилось.

— И разговаривать не нужно — всё написано у него на лице! Когда Альбицци идёт по городу, можно подумать, что это — немецкий император, а остальные прохожие — так, ничтожные лакеи... А в каких кафтанах щеголяют его слуги! Не каждый богач купит такую одежду!

— Не замечал, не замечал... — задумчиво пробормотал Фелицци. — Нужно будет присмотреться...

Внезапно в глазах его зажёгся лукавый огонёк.

— Кстати, об одежде. Ты, Франческо, даже представить не можешь, какие вещи носили люди во времена моего детства. Вообрази на миг, скажем, синьора Уберти гуляющим по городу в наряде из грубого фламандского сукна, с колпаком на голове и в тяжёлых сапогах. А жену его — в толстой накидке, за которой почти не разглядеть лица, и узкой юбке, подпоясанной кожаным ремнём. И никаких драгоценностей... А теперь вспомни, как в наши дни одеваются юные щёголи. Можно подумать, что они ограбили ювелирную лавку!

Судьба словно пожелала подтвердить слова синьора Стефано — на другом конце улицы показалась шумная толпа, возглавлял которую стройный юноша с чёрными курчавыми волосами, одетый крайне изысканно: в ярко-жёлтый кафтан с широкими рукавами и штаны того же цвета. Дополняли костюм пунцовый плащ на золотистом шнуре и малиновый тюрбан с длинным хвостом. На груди же молодого человека сиял крест, украшенный драгоценными камнями.

Завидев Фелицци, юноша заулыбался и направился к нему.

— Здравствуйте, синьор Стефано! Надеюсь, вы уже выполнили мою маленькую просьбу? — ответив на поклон ювелира, сразу приступил он к делу.

— Разве я когда-нибудь не выполнял обещаний?.. — притворно оскорбился Фелицци. — Ваши друзья не слишком торопятся?

— Нет. Скорее, они никуда не торопятся!

— Вот и славно.

Ювелир вошёл в мастерскую. Юноша проследовал за ним внутрь и очутился в просторной, ярко освещённой зале, где работали несколько подмастерьев. При виде знатного гостя все они вскочили со своих мест и поклонились.

Буондельмонте присел на предложенную ему скамью, Стефано же скрылся в соседней комнате. Вскоре он вернулся, сжимая в пальцах мешочек, расшитый золотом.

Молодой человек поспешно раскрыл мешочек и замер, увидев его содержимое: перстень с огромным сапфиром посередине и золотые серьги с замысловатым узором, усыпанные крошечными изумрудами.

— Стефано, вы превзошли самого себя! — воскликнул он после долгого молчания.

— По правде сказать, — опустил взгляд ювелир, — похвалы заслуживаю не только я.

— Вот как? Кому же ещё, в таком случае, я должен выразить восхищение?

Стефано указал на Франческо, который стоял в это время около окна вместе с одним из подмастерьев и изо всех сил старался выказать своё безразличие к происходящему.

— Это мой лучший ученик. Необычайно талантлив и старателен, хочу заметить... Конечно, большую часть работы сделал я, но он очень помог мне.

— А вы не боитесь, Стефано, что скоро у вас появится достойный соперник?

— Скорее, надеюсь на это! — рассмеялся Фелицци. — Пусть Франческо продолжит моё дело, раз уж Господь не дал мне наследников...

Поговорив ещё немного, Буондельмонте и Стефано вышли на улицу.

Толпа молодых людей обступила в это время мальчика-слугу, который раздавал какие-то разноцветные листки бумаги. Сопровождалось всё шумной толкотнёй и смехом.

— Похоже, синьор да Ромена приглашает флорентийцев на праздник, — предположил Фелицци, разглядев герб на ливрее слуги.

Мальчик между тем заметил Буондельмонте и подбежал к нему, потрясая связкой приглашений.

— Мне сказали, будто вы — синьор Буондельмонте деи Буондельмонти! — выпалил он. — Мой господин, синьор Гвидо да Ромена, приглашает вас принять участие в празднестве по случаю своих именин! Он просит, чтобы вы обязательно пришли на торжество.

— Я польщён вниманием синьора Гвидо и непременно исполню его желание.

Отдав приглашение также и Фелицци, мальчик торопливо зашагал дальше...

Вскоре улица опустела. Ювелир вернулся в мастерскую, задумчиво теребя приглашение в руках.

Идти на праздник синьору Стефано не хотелось. Ещё лет десять назад он с удовольствием погулял бы на каком-нибудь торжестве, которые так любили устраивать флорентийцы, однако с недавних пор не мог без отвращения смотреть на избалованную молодёжь из знатных семей, швырявшую деньги на ветер по самому пустяковому поводу или бродившую вечерами по городу, оглашая улицы пьяными криками. Достаточно сказать, что некоторые такие "празднества" растягивались на целую неделю! Буондельмонте был одним из немногих юношей-рыцарей, сохранявших хоть какое-то благоразумие, и потому Фелицци относился к нему с уважением.

Ко всему прочему, ювелир прекрасно понимал, что приглашением на торжество обязан сплетникам, решившим отчего-то, что в сундуках его таятся несметные богатства, и распустившим эти слухи по всей Флоренции. На самом же деле гости с огромным удовольствием перегрызли бы глотку "безродному выскочке", осмелившемуся завоевать уважение горожан не своим громким именем, а многолетним честным трудом.

— Франческо, хочешь повеселиться? — обратился Фелицци к своему любимому ученику. — Ты славно потрудился над заказом синьора Буондельмонте и, как мне кажется, заслужил право на отдых.

— Спасибо, синьор Стефано! — воскликнул молодой человек, глаза которого радостно засверкали.

— Значит, ты согласен? Вот и прекрасно... Меня пригласили в замок графа Гвидо да Ромена, но я решил, что моё отсутствие там не слишком сильно огорчит гостей, да и хозяина тоже...

— А разве я могу прийти на праздник с вашим приглашением? — нерешительно спросил Франческо.

Фелицци усмехнулся и похлопал юношу по плечу:

— В замке соберётся столько людей, что до тебя никому не будет дела. Покажешь бумажку и спокойно присоединишься к гостям... К тому же, я хочу назначить тебе в провожатые синьора Буондельмонте. Уж он-то мигом справится с любыми трудностями!

Едва Франческо услышал имя молодого аристократа, лицо его сразу помрачнело. Огонь в глазах потух.

— Мне не нужен провожатый! — гневно воскликнул он. — И уж тем более я не хочу идти на праздник вместе с синьором Буондельмонте.

От такой неожиданной атаки Фелицци на несколько секунд опешил, а затем нахмурил брови:

— Чем он тебе не угодил?

— Во-первых, синьор Буондельмонте всё время выставляет напоказ своё знатное происхождение; во-вторых, на каждом шагу разбрасывается деньгами — да не своими, а полученными в наследство от богатого отца. Взгляните только! Он ведь выложил уйму золота за украшения, которые вы ему сегодня отдали!

— Франческо! — вскричал ювелир. — Объясни, откуда у тебя такая привычка: считать деньги в чужих кошельках? Не доведёт это до добра. Твой отец просил перед смертью, чтобы я воспитал его сына настоящим мужчиной, а ты ведёшь себя, как сварливая старуха! Сначала перемыл косточки подесте и консулу Альбицци, теперь синьору Буондельмонте. Этак, скоро до самого Папы доберёшься!

— Флоренция — свободный город! — гордо произнёс юноша. — А значит, я могу говорить и думать всё, что захочу. И пока ещё, слава Господу, богатство и громкое имя никому не дают права смотреть свысока на остальных граждан.

— В общем, так, — топнул ногой Фелицци. — Или ты пойдёшь на праздник вместе с синьором Буондельмонте — или никуда не пойдёшь! Выбирай.

Молодой человек опустил голову и, безнадёжно пожав плечами, прошептал:

— Согласен...

Глава 2

ПОСЛАНЕЦ ИЗ РИМА

Колокола церкви Бадиа только что отзвонили свою мелодию, созывая флорентийцев к вечере, когда к воротам Сан-Пьеро подошёл молодой человек, одетый в старый запылённый плащ. Хотя на улице стояла ясная погода, на лоб его был надвинут капюшон. В дневное время это, возможно, и пробудило бы чей-нибудь интерес, но ворота вскоре должны были закрыть, поэтому никто из людей, спешивших вернуться в кольцо городских стен, не обращал на путника внимания.

Смешавшись с толпой, незнакомец проник в город и зашагал по улицам так уверенно, словно всю жизнь провёл во Флоренции. Изредка на его губах появлялась усмешка, и человеку, увидевшему её, невольно становилось не по себе — было в этой усмешке что-то зловещее.

После нескольких минут быстрой ходьбы незнакомец остановился возле одного из домов, осведомился у какого-то бродяги, не в нём ли живёт синьор Лука Альбицци, и, бросив нищему пару монет, вошёл внутрь.

Не удостоив взглядом слуг, раскрывших рты при виде такой дерзости, он начал подниматься по широкой, устланной пышными коврами лестнице. На стенах висели массивные подсвечники, изображавшие греческих богов и стоившие немалых денег. Незнакомец даже присвистнул от удивления: мол, неплохо живётся консулам во Флоренции, весьма неплохо!

Вдруг на пути его вырос седовласый слуга в расшитом золотыми нитями кафтане:

— Синьор, позвольте узнать цель вашего визита...

Молодой человек небрежно махнул рукой, точно отгоняя комара, и ответил:

— Мне нужно встретиться с твоим господином.

— Но час слишком поздний, — пролепетал старик. — Синьор Альбицци уже готовится отойти ко сну.

— А мне плевать! Доложи синьору Луке, что прибыл гонец из Рима, и увидишь: сон с него как рукой снимет.

Слуга засеменил наверх. Незнакомец последовал за ним.

В это время Лука Альбицци, мужчина лет пятидесяти, с туловищем, похожим на громадную грушу, заканчивал ужинать в своей спальне. И надо сказать, пиршеству этому позавидовал бы сам король, ибо продолжалось оно не менее двух часов и запахи всевозможных кушаний до сих пор наполняли каждый уголок комнаты. Альбицци придавал еде особое значение, поскольку, по собственному его уверению, именно в такие минуты к нему приходили поистине гениальные мысли.

Внезапно в комнату ворвался слуга. От неожиданности Альбицци поперхнулся куском жареного мяса, который только что с большим трудом засунул в рот. С минуту раздавался громкий кашель, сопровождаемый причитаниями старика.

Наконец синьор Лука отдышался и вытер слёзы крошечной салфеткой. К изумлению его, рядом с лакеем стоял высокий молодой человек с коротко остриженными волосами, смуглой кожей и на редкость высокомерным выражением лица. Губы пришельца кривила улыбка.

Консул кивком приказал слуге удалиться. Тот вышел.

Некоторое время Альбицци разглядывал необычного посетителя.

"Нужно держать с этим молодчиком ушки на макушке", — подумал он, а вслух произнёс негромким, чуть хрипловатым голосом:

— Что за причина привела вас в мой дом, синьор?

Не говоря ни слова, молодой человек снял с пальца массивный перстень с рубином и, шагнув к столу, протянул его Альбицци.

Лицо консула сразу вытянулось, а левый глаз слегка сощурился.

— Стало быть, вы — тот самый посланец из Рима, которого я так долго ждал! Присаживайтесь, прошу вас! Полагаю, мне было передано какое-нибудь послание от Иоанна Колонна?

Не обратив внимания на приглашение, молодой человек протянул мужчине толстый конверт. Альбицци поспешно вскрыл его и принялся читать письмо, украдкой наблюдая за гостем.

"Молчит... Значит, умён", — сделал он вывод.

Продолжалось это минут пять. Затем синьор Лука, решив, что настало время начать разговор, откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся: