Тайны Флоренции

Ферранте в ответ усмехался — его ничуть не огорчало бездействие Ламбертуччо.

— В конце концов, не каждый же день случается убийство самого богатого человека города, — пожимал он плечами. — Амидеи нужно подготовиться. Ждите...

И консулу приходилось ждать...

Когда Альбицци узнал о попытке отравить Буондельмонте, сердце его затрепетало от радости: выходит, не сидят без дела враги проклятого мальчишки, плетут вокруг него паутину заговора. Но покушение провалилось — и в городе вновь воцарилась тишина.

Этого синьор Лука уже не мог вынести — мужчина понял, что больше не на что надеяться и настало время действовать самому, иначе Буондельмонте доживёт до глубокой старости, пока кто-нибудь всё же нападёт на него.

Зайдя однажды утром в комнату синьора Луки, Джансимоне сразу почувствовал неладное. Альбицци, завидев молодого человека, бросился ему навстречу, схватил за руку, посмотрел в глаза, словно преданный пёс, а затем принялся бегать из угла в угол, теребя в руках какую-то бумажку. На щеках его играл лихорадочный румянец.

Молчание затягивалось. Ферранте подумал даже, что компаньон позабыл о нём, как вдруг тот резко остановился и со всего размаху всадил нож в крышку стола.

— Чёрт возьми, довольно!

"Кажется, милейший синьор Альбицци сошёл с ума", — растерянно подумал Ферранте.

Последующие слова консула лишь укрепили его в этом убеждении:

— Какой завтра день?

Молодой человек беспомощно раскрыл рот.

— Конечно! — горько усмехнулся синьор Лука. — Один я думаю о деле. Вы, похоже, давно позабыли о поручении Иоанна Колонна — разгуливаете целыми днями по городу и в ус не дуете. А ведь прошло ровно два месяца с того славного дня, когда Буондельмонте отказался жениться на Катарине Амидеи.

— Неужели? — изумился Джансимоне. — Быстро летит время...

— И я о том же, — кивнул Альбицци. — Буондельмонте счастливо живёт со своей супругой, а враги его словно вымерли.

Ферранте испытал невольное разочарование — догадка его не подтвердилась. Консул пребывает в здравом уме и сейчас, должно быть, вновь начнёт стонать и жаловаться на судьбу, жестокую к честным людям и благосклонную к негодяям, подобным Буондельмонте.

Однако очередной вопрос Альбицци оказался для молодого человека совершенной неожиданностью.

— Скажите, — сверкнул глазами синьор Лука, — вы хотите вернуться в Рим?

— Конечно... — не слишком уверенно ответил Джансимоне.

— Так давайте не сидеть сложа руки!

— И что же нам делать?

— Довольно ждать милости Господа! Мы сами должны убить Буондельмонте. Тогда и моё желание, и ваше сбудутся.

Ферранте чуть было не застонал. Нет, этот консул просто невыносим! Отчего он не может хоть на миг позабыть о своей ненависти?

— И что вы предлагаете? — с видом мученика спросил молодой человек. — Хотите, чтобы я сам вонзил кинжал ему в спину? Не выйдет — мне уже дважды довелось убедиться, что подобные раны далеко не всегда оказываются смертельными.

— Нет, — ухмыльнулся Альбицци. — Нам поможет только один человек... Сальванелли!

— Вы шутите! — вскричал Ферранте. Ладони его увлажнились, по телу пробежала неприятная дрожь. — Это же бандит! Да он не только Буондельмонте убьёт — любого прирежет, кто попадётся на пути!

Синьор Лука насмешливо улыбнулся:

— Что с вами, мой друг? Вы испугались? Не тревожьтесь так. Сальванелли безобиден — мы с ним чудесно ладим.

— И потому вся Флоренция трясётся от одного его имени?

— Ох уж эти флорентийцы! — расхохотался Альбицци, наслаждаясь ужасом, который всё больше овладевал собеседником. — Насочиняют небылиц, а потом сами же в них и верят. Вы-то, надеюсь, не принимаете страшные россказни сплетников всерьёз?

— Нет, я им верю.

— Напрасно.

— Вот как? Отчего бы вам тогда самому не сходить к Сальванелли?

— Это невозможно.

— Обвиняете других, чтобы не сознаваться в собственной трусости?

— Да поймите же, дорогой компаньон: одно моё появление в местах, где прячется Сальванелли, породит уйму сплетен. — Консул хитро сверкнул глазами. — Соглашайтесь, мой друг — или никогда не выберетесь из Флоренции, которая так сильно вам надоела.

Поспорив ещё немного, Джансимоне уступил:

— Так и быть, рискну ещё раз своей шкурой. Объясните только, где отыскать Сальванелли.

Нервно потирая руки, консул зашептал:

— Сделать это нетрудно...

Мрачная слава Сальванелли гремела по всей Флоренции уже добрых пятнадцать лет. Любое преступление непременно связывали с его именем; некоторые матери пытались даже пугать им непослушных детей, однако быстро одумались — слишком уж страшны были рассказы о кровавых деяниях безжалостного убийцы и его шайки.

Каждый подеста при своём избрании клялся, что не станет ни пить, ни есть, ни даже спать, пока Сальванелли не будет пойман, однако тот был неуловим. Да и война против бандита, говоря откровенно, велась не слишком безжалостно, ведь всякое злодеяние можно было объявить делом его рук — и не мучиться, стараясь отыскать настоящего преступника. А рисковать жизнью в смертельной схватке отважился бы лишь самый бесстрашный человек. К несчастью, до тех пор все градоправители прославились больше в словесных баталиях.

Был, впрочем, во Флоренции человек, который не трепетал, заслышав имя Сальванелли, — консул Альбицци.

Чем объяснялась такая отвага синьора Луки?

Как-то раз, много лет назад, в один из сладостных весенних вечеров, мужчина вышел на улицу, как вдруг к нему подбежал человек, обнажённая спина которого являла собой настоящее кровавое месиво. Упав на колени, незнакомец взмолился о помощи. В дни молодости Альбицци иногда проявлял милосердие, поэтому откликнулся на просьбу несчастного. Тот оказался слугой синьора Тозинги, уличённым в кое-каких прегрешениях. Хозяин собственноручно исхлестал его плетью, а после приказал выволочь на улицу и забить палками до смерти. По счастью — или же по доброму умыслу — лакеи оказались на редкость неловкими. Один споткнулся на лестнице, другой вдруг ослабил хватку — и слуга, вырвавшись, бросился бежать — или лететь, ведь от страха смерти за спиной иногда вырастают крылья. Как ни старались преследователи, вскоре они безнадёжно отстали и ни с чем вернулись домой.

Через несколько месяцев, на одном из празднеств, синьор Тозинги, пробираясь сквозь толпу, получил удар кинжалом между лопаток. Заметим, что Лука Альбицци очень его недолюбливал...

Об этой давней истории, конечно же, не мог знать Джансимоне, однако несколько неосторожных фраз, брошенных в порыве откровенности консулом, пара-тройка сплетен, подслушанных на Старом рынке, и, разумеется, богатое воображение помогли ему воссоздать картину событий с такой точностью, словно юноша сам был их участником...

Путь к логову Сальванелли пролегал через весь город: молодому человеку пришлось перейти по мосту через реку и спуститься в сестьеру Ольтрарно — единственную на левом берегу, в те времена ещё не обнесённую стеной и потому стремительно разраставшуюся. По большей части, там селились бедняки — богатые горожане предпочитали жить в более привычных и безопасных местах, предоставив "ту сторону Арно" во владение ворам и наёмным убийцам.

Джансимоне ощутил это, едва оказался на мосту, застроенному домами мясников и кожевенников. Благодаря труду мастеров столь славных профессий в воздухе витали далеко не слишком приятные запахи.

Впрочем, Ферранте привык бывать в самых грязных и зловонных местах, поэтому даже не поморщился, вдохнув столь чудные "ароматы". А вот владельцы мясных лавок привлекли его внимание. Около одного из домов расселись трое громадного роста молодцев — скорее бандитов, нежели честных тружеников. Самый высокий из них носил чёрную повязку, которой прикрывал левый глаз, двое других сжимали в руках окровавленные ножи.

Заметив Джансимоне, мясники прервали беседу и устремили на него пристальные взгляды. Лишь гордость не позволила юноше обратиться в постыдное бегство, и он, собрав всё своё мужество, прошествовал мимо с самым независимым видом.

На одной из улиц путь Ферранте преградил настоящий поток из воды и грязи — недавний ливень превратил улицы в непроходимое болото. Тучи, затянувшие небо, грозили в любой миг вновь обрушиться на землю дождём, поэтому Джансимоне ускорил шаг.

Вскоре молодой человек очутился возле дома, почти полностью уничтоженного пожаром. Когда-то он принадлежал богатому ремесленнику, но был сожжён соперниками честного труженика.

Пройдя ещё немного, Ферранте почувствовал, что добрался до самой окраины города. Свернув в длинный, необычайно грязный переулок, юноша очутился среди лачуг бедняков, стены которых дрожали под порывами ветра.

Здесь, по словам Альбицци, жил ювелир-неудачник Барзини, деливший дом с самим Сальванелли.

Джансимоне в нерешительности остановился.

— И что дальше? — прошептал он.

Через мгновение молодой человек ощутил прикосновение холодного клинка к своей шее. Хриплый голос прошептал:

— Кто вы, синьор?

На секунду Джансимоне потерял дар речи — никому прежде не удавалось застигнуть его врасплох. Затем процедил сквозь зубы:

— Мне нужен Сальванелли.

— Вот как? Принесли ему в дар кошелёк? Или, может, жизнь?

— Ни то ни другое, — сдвинул брови Ферранте. — Меня послал сюда важный синьор. И если я погибну, вы умоетесь кровавыми слезами, смешливый незнакомец.

— Что ж, назовите пароль — я сразу проведу вас к Сальванелли.

— "Кровь и золото".

— Хорошо.

Бандит убрал кинжал.

Обернувшись, Ферранте увидел перед собой молодого человека. Тот протянул ему повязку:

— Надевайте.

— К чему такие предосторожности? — не удержался от насмешки Джансимоне. — Думаете, я не знаю, что Сальванелли прячется в доме Барзини?

— Считаете его глупцом? — снисходительно улыбнулся бандит. — Убежище моего господина не так-то легко найти. Поэтому прекращайте болтать и надевайте повязку...

Десять минут спустя Ферранте вместе со своим провожатым прошествовал по скрипучей лестнице. Отворилась дверь, и он очутился внутри какого-то здания.

— Мы пришли...

Джансимоне сорвал повязку с глаз и быстро огляделся.

У дальней стены стоял стол, за которым двое мужчин играли в кости.

Один из них поднялся, и молодой человек внезапно почувствовал себя маленьким ребёнком — таким высоким и широкоплечим был незнакомец. Лысина его блестела в свете, отбрасываемым крошечным огарком, зато на щеках курчавилась густая чёрная борода. Не без удивления Ферранте отметил изысканность и богатство одежды незнакомца: костюм его ничем не отличался от тех, которые носили аристократы, только казался выцветшим и потрёпанным.

"Похоже, это и есть Сальванелли", — догадался молодой человек.

Затем взор его обратился на второго мужчину. С всклокоченными жирными волосами на круглой голове, красным носом и порванной на брюхе рубашкой, тот являл собой не самое приятное зрелище. Щурясь, точно громадный кот, и хитро улыбаясь, незнакомец сверлил взглядом Ферранте.

Джансимоне несказанно удивился бы, узнав, что человек этот — ювелир Барзини, некогда слывший одним из лучших знатоков своего дела. Однако с каждым годом покупателей у него становилось всё меньше, и не столько из-за скверного характера, — кумушки поговаривали, будто он ускорил смерть дражайшей супруги, — сколько из-за страсти к французским винам, которая неизменно побеждала в его сердце любовь к работе. В конце концов настал день, когда заказчиков у ювелира не осталось вовсе. С тех пор он возненавидел род людской и проводил целые дни в обществе бутылок да совершал иногда вылазки в ближайший публичный дом. Там судьба столкнула мужчину с Сальванелли, и уже через два года Барзини стал ближайшим соратником наёмного убийцы, прославившись среди бандитов неслыханной жестокостью...

Подвергнув гостя самому придирчивому осмотру, негодяи переглянулись. Сальванелли усмехнулся:

— Присоединяйтесь к нашей игре, синьор Ферранте.

Услышав своё имя, Джансимоне едва сдержал удивлённый возглас.

— Благодарю, — ответил он, решительно подошёл к столу и положил перед собой пригоршню монет.

Сальванелли повернулся к ювелиру:

— Вот таких молодцев я люблю! Ни капли удивления, ни намёка на страх, а в карманах целая куча денег. От них всегда будет польза. Можно взять в шайку — мне нужны толковые ребята. А можно убить и забрать деньги.

Барзини ответил булькающим смехом. Глаза его блестели от жадности.

Ферранте улыбнулся:

— Поглядим, будете ли вы смеяться после партии в кости.

— Проклятье! — воскликнул Барзини. — Да вы и впрямь азартный игрок! Вот бесценный человек, Сальванелли!

Тот с важным видом осведомился:

— Каковы ваши ставки, синьоры?

— Ставлю все свои деньги! — тотчас ответил Джансимоне. — Надеюсь, вы последуете моему примеру?

— Чёрт возьми, конечно! — вскричал Сальванелли.

Барзини тревожно заёрзал на стуле, но всё же кивнул — пусть и с явной неохотой.

— Мне сегодня не везёт, — доверительно сообщил он, склонившись к самому уху молодого человека и обдав того запахом вина.— Но я всё же рискну...

Первым кости метал Сальванелли.

— Пять! — торжествующе провозгласил Барзини. — Вот так незадача!

— Не радуйтесь раньше времени.

Барзини отмахнулся — он готовился к своему ходу, высунув от напряжения язык.

Кости рассыпались по столу. Сальванелли захохотал, Барзини открыл рот от изумления и принялся быстро тереть глаза, словно это смогло бы что-либо изменить.

— Три, — выдавил он. — Чёрт побери, такого не может быть...

— Может. — Сальванелли сочувственно похлопал соратника по плечу. Затем сказал: — Теперь ваша очередь, синьор Ферранте.

Тот небрежно метнул кости.

Раздался дружный смех — вновь выпала пятёрка.

Когда веселье улеглось, Сальванелли подвёл итог:

— Что ж, игра получилась захватывающей. Я даже рад, что не оказалось ни победителя, ни проигравших — теперь мы сможем поговорить друг с другом спокойно, без злобы и раздражения. Вы ведь явились сюда не только ради того, чтобы обчистить наши кошельки, синьор Ферранте?

— Это так, — кивнул Джансимоне. — Меня прислал...

— ...консул Альбицци, — перебил его Сальванелли.

— Кто же ещё? — поддакнул Барзини. — Только синьор Лука — больше некому.

— Похоже, вы неплохо осведомлены обо мне, — не пытаясь скрыть недовольства, произнёс молодой человек. — Может, сами тогда и расскажете, что за дело он хочет вам поручить?

— "Поручить"? — сверкнул глазами наёмный убийца. — С каких пор этот жирный индюк начал приказывать мне? Или, может, ты с кем-то путаешь меня, малыш?..

При этих словах Джансимоне вскочил, едва не опрокинув стол, и выхватил из ножен кинжал. Барзини последовал его примеру. Лишь Сальванелли остался сидеть, ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Успокойтесь, синьор Ферранте, — примирительно улыбнулся бандит. — Не спорю, я погорячился. Вы живёте во Флоренции всего-то несколько месяцев и многого не знаете. Придётся мне рассказать кое о чём важном, что поможет вам сохранить собственную шкуру... — Он строго посмотрел на молодого человека и рявкнул: — Чёрт возьми, да спрячьте уже свою ржавую железяку! Или хотите, чтобы вас изрубили на куски?