Маг, что еще недавно ни на шаг не выпускал их с трактира, в последнее время не появлялся, а его барьер, толи был снят, толи потерял силу. Вот друзья и решили пройтись. Селестин осталась одна. Перед своим уходом Олин уже привычно поцеловал ее в щеку, но с ними развеяться не взял, и Селестин не знала, что и думать.
К тому же что-то тянуло ее за ним. Девушке казалось, будто именно на балу она узнает, поймет нечто важное. В конце концов, она не выдержала, одела платье поприличней и вышла во двор, медленно пошла туда, куда направлялись все встречные кареты.
Предчувствия не обманули сельскую знахарку. Вот и кованные ворота, и стражники и сотни блестящих, баснословно дорогих платьев. Никогда у нее не будет ничего такого, никогда она не попадет на подобный бал. Нечего было и мечтать, такой долгий путь делать.
На глаза Селестин накатились слезы. Но девушка не обращала на них внимания. Она просто стояла и смотрела, как через решетку проходят все новые пары.
— Эй, чего здесь стоишь? — внезапно окликнул Селестин незнакомый голос.
Девушка ничего не ответила, только по щекам с глаз потекли слезы. Голос незнакомки, что окликнула ее, смягчился, даже глаза как-то подобрели.
— Хочешь на бал попасть, или хоть глазочком глянуть?
— Да, больше всего на свете. Но это...
— Невозможно? — предположила незнакомка. — А вот и нет! Пошли, покажу. Внутрь я не проведу, но одним глазком увидеть получится!
— Спасибо, — Селестин несмело подошла к незнакомке. — А вы точно можете?
— Пошли. Меня кстати Риана зовут, я служанка у графини Мадейской. А ты кто такая будешь?
— Селестин.
— Приятно. Да, иди ты сюда, не бойся, — Риана провела Селестин к деревьям и показала на решетку. — На балу нам не побывать, но хоть, как господа веселятся, заметим.
Знахарка прильнула к решетке, пытаясь за яркими одеяниями рассмотреть Олина и Тирина. Вот они! Девушка смотрела на знакомую фигуру, на ставшее за прожитие дни родным лицо и улыбалась. А затем она заметила его взгляд. Олин с восхищением смотрел на фигуру в ярком платье. Селестин никогда не видела этой девушки, но подсознательно узнала ее — та, кого разыскивали аристократы — сестра Тирина и любимая Олина — Элен. Сердце защемило. Никогда и никто не смотрел на нее так, никогда и никто не любил ее так сильно. Она увидела, что любимая Олина поворачивает голову, даря возможность Селестин рассмотреть свое лицо, и отвернулась. Она не могла сейчас видеть лик незнакомки, отобравшей у нее надежду.
Олин никогда не говорил Селестин ничего такого, не признавался в любви, не говорил, что ради нее он может забыть свою Элен, но Селестин все равно верила в это. Воображала — вот она кто! Простая воображала! Селестин отвернулась и отошла от решетки. Она и так увидела больше, чем хотела!
— Фред?! Что ты здесь делаешь?
— Приглашаю тебя на танец, — мужчина не дал мне возразить и повел на паркет, на танец.
— Но откуда у тебя приглашение? Я, конечно, помню, ты говорил, что сюда можно проникнуть. Но... ты здесь, как кто? Под чьей маской прячешься?
— Под своей, — он улыбнулся. — Мне дал приглашение Ристер. Мы встретились в городе.
— А откуда он у него?
— Все маги получают приглашения. Но не все ими пользуются.
— Так значит... — я замолчала. — Джулин! Это она все подстроила!
— Возможно. Тебя это так беспокоит?
— Но мы ведь еще не помирились. Я еще не простила тебя, — я уже даже забыла, из-за чего мы поссорились, но так просто соглашаться с Фредом не хотелось. — Но я подумаю над этим, — тихо соблазнительно прошептала я ему на ухо. И закрутилась в одном из па, не слыша ответа.
Музыка не успела стихнуть. Кто-то положил руку мне на плечо и едва слышно прошептал.
— Элен...
Я обернулась и увидела двух парней с полудикими взглядами.
— Простите, мы знакомы? — я в недоумении прикусила нижнюю губу.
— Ты смеешься? — едва ли не начал заикаться парень, что положил мне руку на плечо. — Мы не просто знакомы. Мы ищем тебя вот уже больше года. Но и подумать не могли, что ты здесь.
— Зачем вы ее ищете? — внезапно спросил Фред.
Незнакомцы подняли на него свои взгляды.
— Это вы?! Но что вы здесь делаете?! Неужели вы знакомы?
— Мы-то знакомы. Но вот кто вы такие? — я выразительно подняла брови. — Может, представитесь?
— Элен, неужели ты не узнаешь меня? — высокий голубоглазый блондин посмотрел на меня с каким-то странным исступлением. Его глаза лихорадочно блестели, но губы не дрожали, были упрямо сжаты.
— Я... — внезапно перед глазами потемнело. Я крепче схватилась за сильную руку Фреда и мелко задрожала. Казалось, сознание покидает меня. Перед глазами все крутилось, и со всех сторон обступала тьма. А затем воспоминания. Они явились из небытия...
— Олин, я обещала Катрин, что ничего тебе не скажу, но это выше моих сил, понимаешь. Я беспокоюсь за нее, волнуюсь. Но, нет, я обещала, а потому не могу...
— Да, что случилось, Элен, не молчи! — Олин со всей силы тормошит меня. И я сдаюсь. — Ладно, только не говори ей, что это я проговорилась. Катрин собирается сбежать с Джианом, выйти за него замуж. Она влюблена в него и не хочет слышать доводов разума. Но я, правда, беспокоюсь за нее. И не думаю, что это лучший выход. Вот я и говорю. Ты ведь позаботишься о ней? Они собираются сбежать следующей ночью. Пообещай, что остановишь ее, хотя бы поговоришь...
— Конечно, я рад, что у Катрин такая замечательная подруга, как ты, которая заботится о ней, не побоялась рассказать мне. И я рад... что ты и мой друг. Надеюсь, для меня ты тоже сделаешь что-то подобное, поможешь мне.
— Ты больше, чем друг. Поверь, будь моя воля... — и снова показное смущение, фривольные разговоры на грани фола и ложь.
— Элен, ты скоро?! — брат ворвался в комнату. — Давай быстрее, все уже одеты. Карета не будет ждать!
— Да подожди! Как же ты не понимаешь! — я едва не плачу. — Сегодня мой первый бал. Все должно быть идеально. А эти сережки, они ведь не идут к этому платью! Зеленый вообще не мой цвет, толи дело алый, — в голосе появляется мечтательность. — И почему сейчас в моде именно зеленый?! Нежно голубой с прошлого сезона мне нравился гораздо больше! И почему мне не разрешили выйти в свет еще тогда?! Я бы не волновалась так сейчас!
— Так может, останешься дома? — в голосе Тирина отчетливо проскальзывает ехидство. — И волноваться не придется. Мне идти к отцу, сказать, что ты остаешься? — брат делает шаг к двери.
— Нет! — молниеносным жестом я хватаю сережки и кое-как вставляю их в уши, еле слышно вскрикиваю, когда случайно колю мочку уха швензой, и вскакиваю с кресла. — Я готова!
— Это было нечто потрясающее, волшебное, великолепное...
— Да, хватит тебе! — прерывает мои восклицания брат. — Обыкновенный бал. Хотя, надо признать, ты была в центре внимания. Вокруг тебя вились все кавалеры. Пожалела бы Клавдию. У нее ведь тоже сегодня был первый бал.
— Клавдию? Это кого? — я недоуменно хмурю брови. — А, ту невысокую брюнетку, которая все болтала о том, как хочет выйти замуж. Глупышка! Она только всех отпугивала своими разговорами. Даже тот голубоглазый блондин не выдержал, бросил ее, едва ли не посреди танца.
— А по мне, он бросил ее, потому что моя сестричка строила ему глазки. Скажешь, неправда?
— Ну, я всего и не упомню, — отмахиваюсь я. — Может, и делала я чего такого. А-то как же, такой красавчик и не со мной?!
— Собственница! — хихикает Тирин. — Ну, да, может, оно и хорошо, быстрее мужа себе найдешь.
— Какого-нибудь красавца, — поддержала я. — И умного, а не как тот Михель, что все смеялся, да руки ко мне тянул, а еще лакал вино, не останавливаясь. Может, даже того блондина — Олин, кажется, красавчик...
Вердана долго смотрела на желтый флакончик. Дорин мог солгать, на этот раз действительно вручить ей простое сонное зелье, но тогда она вообще переставала понимать мотивы его поступков. А вот если это с самого начала было сонным зельем... Хотя нет, все равно не сходится! Вердана ведь пришла к нему и назвала имя Дириани. Магистр в любом случае должен был ее выслушать, а не убраться восвояси.
Целительница задумалась. В мыслях даже промелькнуло, а называла ли она на самом деле имя архимага, может, забыла, понадеялась, что Дорин и так поймет, о ком она. Как бы там ни было, память спрятала подробности этого разговора. Понять хоть что-то, можно было лишь выпив зелья.
А стоит ли?
Целительница покачала головой, открыла флакон, поднесла ко рту уже привычное кисло-сладкое зелье. Что ж, по крайней мере, вкус был похожим. Затем отставила флакон в сторону и легла на кровать.
Определенно стоит!
— Элен, неужели ты меня не узнаешь? — снова повторил Олин.
— Узнаю, — мои губы задрожали. — Теперь узнаю, — повторила я уже тише и вырвала свою руку из рук Фреда.
— Что случилось? — он хотел приобнять меня, но я вырвалась из его объятий.
— Теперь все хорошо! Уходи, пожалуйста.
— Что ты имеешь в виду? Что случилось? Неужели ты...
Олин не дал Фреду договорить.
— Вы же слышали, что она сказала. Уходите. Простому игроку в карты, мошеннику, к тому же не гоже танцевать, да даже стоять рядом с аристократкой!
— С чего вы взяли, что я мошенничал при нашей с вами игре? И с кем мне не гоже рядом стоять?
Отвечать на первый поставленный вопрос ни Олин, ни Тирин не пожелали, а вот на второй...
— С Элен Мирра!
Фред даже не пошевелился, не отшатнулся, с испугом глядя на меня, только крепче сжал зубы.
— А это уже мне решать!
— Нет, мне! Знаешь. Я удивленна, что с твоим знанием языков, истории, географии ты еще не понял. Джензбург, Мирра, Элрон, кровавые рода. А еще та Джахалова книга в доме у Риани, угораздило же Дорина с Ристером тогда зайти! Поразмышляй на досуге, может, поймешь, что и как. Я вот уже поняла. Ученик победил учителя. Смешно, я ведь не хотела этой победы, чтобы я там не говорила, — по моему лицу покатились слезы.
Фред потянулся вытереть их, но я снова его оттолкнула.
— Это конец, и, если пораскинешь мозгами, поймешь почему! — я отошла от Фреда и приблизилась к Олину и Тирину. — Я рада, что вы меня нашли. Но мне расхотелось танцевать. Пойдемте отсюда!
Я знала, что он смотрит мне вслед, знала, что должна быть сильной, что не должна плакать. Жаль, что Фред не понял, кто такие Мирра — те, кто проводили кровавые ритуалы, те, кто, возможно, проводят их и по сей день. Пускай, я не разу не видела ничего подобного пока жила в нашем замке. Была ребенком, которого интересовали только балы и украшения, поклонники и признания в любви.
Если бы он понял, было бы легче проститься, а не отталкивать его изо всех сил, когда хотелось прижаться к груди. Меньше всего я хотела увидеть презрение в его глазах, ненависть. Жаль, что Олин вообще проговорился, кто я. Жаль, что я тянула с примерением, Жаль...
— Тебе холодно? — внезапно спросил Олин, укрывая меня своим плащом. — Ты вся дрожишь.
Сказать правду?
— Да, вечер холодный. Спасибо тебе, — я с благодарностью посмотрела на парня. — Это именно то, что мне нужно.
Уж лучше солгать.
Селестин рыдала, горько, навзрыд, как в далеком детстве. Только вот теперь никто не мог ее утешить. Вокруг попросту не было ни одной живой души. А ведь раньше всегда рядом была мать, которая обнимет, скажет, что все будет хорошо. Солжет.
Девушка уже давно поняла: в мире гораздо больше зла, несправедливости, жестокости чем добра, всепрощения, любви. Впрочем, нет, любовь есть. Только безответная, горько-сладкая. Но сладость быстро уходит, а горечь остается, да и куда ей деться, если в очередной раз выбирают не тебя! Что с нею такое? Чем она хуже этой Элен?
Селестин глубоко вздохнула и вытерла слезы с лица, но не встала. Так и сидела возле поваленного дерева, сквозь зеленую листву глядя на звезды. Сил, чтобы встать и идти, не было. Да и куда ей идти? За комнату в трактире уже давно платил не Ристер, а Олин с Тирином, а жить за их счет девушке не хотелось. Раньше-то она думала...
Дурой была, вот и мечтала о несбыточном! Теперь будет умнее.
Знахарка уже хотела подняться, но внезапно за деревьями послышался разговор.
— Не думал, вас здесь встретить.
— Взаимно. Неожиданная встреча.
— Это уж точно! Помните о нашем уговоре?
— Вам голову брата на блюде, мне Элрон. Как же забыть об этом? — в тихом голосе послышался смешок.
— Тогда что вы здесь делаете? Неужто, мой брат в Риане, под самым носом у магов? — во втором голосе появились донельзя скептические нотки.
— Не сомневайтесь. Меня привела сюда сила. — Селестин не знала, о ком говорили незнакомцы, не знала, кто они. Но девушке показалось, что обладатель тихого голоса лжет.
— Вы еще скажите, что он на этом балу! — хохотнул незнакомец. — Меня отец попросил на нем поприсутствовать. Так, может, мы вообще с ним столкнемся нос к носу, как с вами сейчас. Я надеюсь, вы не пойдете на бал?
— Меня забыли пригласить, — человек рассмеялся. — Как, впрочем, всегда. Представителей родов Мирра, Стефаль, Заиров, Эсперансей — те, которые, как и мой род называли кровавым, пригласили. Для Джензбурга приглашения не нашлось.
— Вам в любом случае, не стоит там появляться, даже если бы приглашение лежало бы у вас в камзоле. Но, если там Фредерик, я сам его найду. А, впрочем, это можно проверить и сейчас.
Селестин видела, как две тени прошли мимо нее и приблизились к ограде.
— Ну, и где... — начал один из голосов и замолчал. — А ведь вы были правы. Вот он!
Второй голос молчал. Селестин не могла видеть, на что он смотрит, но углядела, как он вздрогнул и тихо прошептал.
— Элен Мирра.
"Снова, снова эта Элен Мирра!" — Селестин едва не закричала. Она уже ненавидела это имя, девушку, носившую его. Она скрипнула зубами и бросилась прочь.
Темные фигуры ее шагов так и не услышали. Один из них во все глаза смотрел на своего брата — наследного принца Киринеи Фредерика Серженского, второй на свою невесту, чья смерть была ему необходима для собственной жизни — Элен Мирра.
— Что ж, — Престон наконец отвел взгляд от фигуры брата. — Теперь осталось только упокоить его.
Джензбург промолчал, добавив про себя: "И ее".
Глава 38
Раннее утро постепенно начало предъявлять свои права на землю Киринеи. По одному гасли магические огни. Но на смену им являлось солнце. Яркое, слепящее глаза. Неизменный вестник, что несет новый день, а вместе с ним добро, новые столкновения с судьбой, новые победы...
И поражения...
Вердана глубоко вздохнула, стоя на балконе. Ее лица касались горячие лучи солнца. Они грели замершую, как у любых стариков, кожу.
"И поражения, — целительница вздохнула. — Да, она проиграла. Проиграла Дорину".
Настойка ничего не дала. Видения не было. Но, это не означало, что целительница поняла, что произошло в прошлый раз. Дорин мог солгать, дать другую настойку с тем же запахом и вкусом, или же дело было не в настойке. В прошлый раз сами Духи послали ей видения. Вполне вероятно.
