Чаганов: Накануне

— Хотя нет, идём со мной...— сделал движение что бы ухватить меня за рукав, но передумал наткнувшись на мой холодный взгляд.— в общем, рядом будь.

И неуклюже заковылял в сторону правого крыла огромной гостиницы на своих икс-образных с признаками плоскостопия ногах. У лифта оглянулся на меня и важно вошёл в кабину.

— Минус первый...— небрежно бросил он лифтёру.

— Тот же...— В лифт за мной заходит подруга, не отстававшая от нас ни на шаг. Карповский сразу делает на Олю стойку, пожирая её глазами. Мы благополучно проходим 'фэйсконтроль' у двух жующих жвачку мордовороторов, дежурящих у наглухо закрытых железных дверей. Один из них поворачивает массивную ручку, дверь плавно открывается и наша троица попадает вовнутрь, в галдящий, блестящий, звенящий и дымящий мир порока. У самого входа справа нас встречают ровные ряды одноруких бандитов, слева— столы, где играют в блэк-джек, а прямо по курсу— рулетка.

'А неплохо тут'.

Вентиляция и кондиционеры хорошо справляются с облаками сигарно-сигаретного дыма, выдыхаемого десятками разгорячённых мужчин и женщин, рассредоточившихся по огромному залу. Карповский картинно перед нами просовывает в окошко тысячедолларовую купюру, получает фишки и, горя от нетерпения, семенит в сторону игающих в блэк-джек, считается что это игра для местных интеллектуалов (в ней хотя бы немного думать надо), ну если не считать игроков в покер, которых, впрочем, в общем зале не увидишь— их удел тишина отдельных кабинетов. Оля за двадцать долларов получает кучку металлических жетонов для игры на автоматах и тревожно смотрит на меня.

'Не волнуйся, я уже другой человек. Гемблер и выпивоха остался где-то там, в другом мире. В конце концов, сама подумай, неиграющий человек в казино вызывает подозрение'.

Телепатическое послание очевидно не доходит до подруги, её каменное лицо не смягчается: значит будет за следить. Моя горстка фишек поменьше чем у Карпа: всего десять двадцати долларовых. Игнорирую 'одноруких бандитов', не сильно задерживаясь прохожу мимо играющих в блэк-джек.

'Так, дилер сдаёт карты из четырёх колод... Это, конечно, не проблема, с моими теперешними способностями я легко посчитаю вышедшие из игры карты в сотне колод, просто игра на выигрыш затягивается. Хуже то, что максимальные ставки ограничены сотней, а минимальные— одним долларом, получается пока дождешься момента когда на подходе хорошие карты, можешь остаться ни с чем, а если всё же дождался— много не отыграешь. Нет, мой путь— к рулеткам'.

Останавливаюсь на минутку у гипсовой колонны в центре зала, обхватываю голову руками, как от внезапно возникшей острой головной боли (проходящая мимо официантка с подносом полным бокалов сочуственно морщится). Затем пять минут бесцельно брожу, дожидаясь когда все органы чувств включатся на полную мощнось.

'Всё, можно приниматься за дело'.

У рулеточных столов многолюдно, возле них собираются по настоящему азартные игроки. Ставки тоже ограничены (наибольшая к наименьшей относится как один к двухстам), но есть нюанс: у разных столов разные минимальные ставки. Нахожу такой, где она начинается с двадцати долларов, встаю поближе к 'котлу' и кладу левую руку на бортик.

— Делайте ваши ставки, господа!— Высокий худой крупье привычным движением толкает колесо рулетки.

'Как мне нравится американская рулетка! В отличие от европейской у неё два 'зеро', казалось бы что хорошего, ведь шансы казино выросли вдвое. Это правильно, но нравится она мне упорядоченностью следования номеров на колесе. Судите сами: два зеро— один напротив другого чётко делят круг на две половины, после двух чётных идут два нечётных, а напротив чётного— следующёё по порядку нечётное. Американское колесо приобретает математическую строгость, не то что европейское, в котором всё через пень колоду'.

Расфокусирую взгляд чтобы он мог одновременно охватить и циферблат моих швейцарских часов и один из шестнадцати брэйкеров на статоре (на старой американской рулетке это металлические полоски, на наклонной плоскости статора, которые останавливают шарик). Моя задача поймать момент, когда зеро поравняется с этим брейкером.

'Нет, вычислять круговую скорость колеса я не стану. Пока мне достаточно оценить насколько равномерно оно крутится... Угу, достаточно равномерно: полный оборот колеса примерно за три секунды, на первых двадцати оборотах никагого замедления не отмечаю'...

Крупье с силой вбрасывает на трекбол шарик из слоновой кости в направлении, противоположном вращению колеса.

'Блин, да где же он? Тень какая-то мелькнула'...

Скорость шарика обычно раз в пять выше, чем скорость колеса, но и теряет он её не в пример быстрее: пока она не упадёт ниже некоторого значения центробежная сила будет держать на трекболе, прижимая к стенке котла, затем шарик заскользит по наклонной плоскости фартука вниз, встретится с брэйкером окончательно потеряет скорость и рухнет на колесо, где и успокоится в лунке.

— Господа, ставки сделаны...— последние игроки бросают фишки на расчерченный квадратами стол.— ставок больше нет.

'То есть с момента вброса шарика, до момента закрытия стола проходит секунд шесть-семь— это два оборота колеса'.

За данное время мне надо определить насколько быстро замедляется шарик, предсказать место, где он оторвётся от трэкбола и, соответственно, сектор колеса, который в тот момент будет находится напротив ближайшего на пути шарика брейкера. Для игрока с лазерным сканером и сотовым телефоном с соответствующим программным обеспечением (нужно за это время численно взять двойной интеграл, где переменными выступают углы поворота колеса и вращения шарика) — проще простого (результатом будет попадание в сектор из трёх ячеек с вероятность одна вторая), для обычного игрока это невозможно, для меня— не знаю, ещё не пробовал. Но всё же кое-что сказать по этому поводу можно уже сейчас: мои глаза не обладают точностью лазера, а мозги— скоростью компьютера, поэтому надо искать другое решение.

Перевожу своё внимание с циферблата часов на область трэкбола над выбранным брэйкером.

'Вот он'!

Белое вытянутое по горизонтали облачко (похожее на динное белое 'тире') проскользнуло перед глазами на фоне чёрной стенки котла и скрылось из виду, через короткое время появилось снова, затем снова... С каждым новым появлением длина 'тире' сокращалась, пока не превратилась в белую точку и сразу вслед за этим раздался звонкий удар шарика о брейкер где-то вне моего поля зрения.

— Да-а-м!— Стоящий рядом со мной высокий коротко постриженный мужчина лет тридцати в очках, огорчённо стучит сжатыми кулаками по бортику стола.

— Зеро!— Помощник крупье срывается с места и начинает обеими руками (в Америке дилеры не пользуются как в Европе лопаточками) сгребать разноцветные фишки со стола в круглое отверстие рядом с 'котлом'.

— Господа, делайте ваши ставки!— Начинается новый розыгрыш.

'Колесо крутится с той же скоростью, все движения крупье довелены до автоматизма'...

Полетел по кругу шарик из слоновой кости. Теперь моё внимание расщепляется: жду появления под брейкером зелёной ячеки зеро и в тот же момент фиксирую положение шарика на трэкболе. Периодичное появление зелёного пятна в поле зрения отсчитывает для меня равные промежутки времени (ведь колесо вращается с постоянной скоростью), размер и положение 'тире' говорит о скорости шарика и его месте на трэкболе. Текущее положение шарика, кстати, которое определяется углом между брейкером и 'тире', удобно измерять не в градусах а прямо в ячейках колеса.

Следующие три розыгрыша также проходят без моего участия. За это время мой сосед успевает проиграть добрую половину столбиков фишек, выставленных перед ним, а я определяюсь с моментом времени (когда тире сокращается в половину), в который можно более-менее надёжно предсказать номер брейкера, где шарик будет остановлен. Теперь остаётся определить взаимное расположение колеса и брейкера в этот момент и можно начинать грабить это казино. Ловлю на себе настороженный взгляд питбосса, стоящего сбоку от крупье: его можно понять, я занял место у стола и не играю.

'Пора начинать, не то вылечу отсюда не солоно хлебавши'.

Поспешно лезу в карман за фишкой, достаю одну и ставлю её на 'чёрное', изображая из себя новичка. Дело в том, что мои фишки обычные, а для рулетки каждый игрок должен иметь фишки своего цвета. Питбосс едва заметно усмехается, глазами даёт приказ помощнику крупье и тот мгновенно обменивает их мне.

'Красные... символично'.

Стараюсь не выделяться из толпы крупными и рискованными ставками, примерно полчаса ставлю по одной фишке на 'цвет' и 'чёт-не чёт', нарабатывая 'скилз'. Передо мной всё те же двести долларов, единственное отличие— теперь я стараюсь делать ставку в самый последний момент, 'на флажке'. Поменялся крупье, пока подстраивался под него потерял шестьдесят баксов, но потом за один раз всё отыграл и даже заработал три сотни, поставив сотню на 'дюжину'. Мой экспрессивный сосед проигрывает последние фишки, я делаю сочувственное лицо.

— Джеймс,— кто-то нудит ему на ухо.— ты спустил уже пять с половиной тысяч. Может быть хватит играть? Завтра, нет уже сегодня, День Благодарения. Нам утром лететь в Вашингтон. Я обещал президенту...

'Президенту? Это что рядом со мной Джеймс Рузвельт, сын президента САСШ? Массивный подбородок, широкие скулы, нос уточкой, серые глаза. Похож. Да Карповский же мне говорил, что он здесь'.

— Всё-всё, играю в последний раз и уходим,— частит как в горячке сын.— дай пару сотен взаймы.

— Джеймс!— Товарищ сынка неохотно лезет в карман, а к ним уже спешит помощник крупье с фишками в руках.

— Давай-давай, завтра всё отдам.

Оглядываюсь по сторонам: Оля неподалёку за крайним 'одноруким бандитом' буравит меня тяжёлым взглядом, Карповского не видно.

'Ухожу... ухожу. Заключительный раунд. Ставлю все деньги: двести на 'число' и двести на 'столбец'. Если повезёт, то выиграю семь двести на первой ставке и две четыреста на второй. Десять тысяч— неплохой куш. Предстоят разъезды, представительские расходы, покупки, суточных не хватит. С другой стороны, для владельцев казино эта сумма не такая уж и большая, убивать за неё не станут, к тому же'...

— Делай как я.— Поворачиваюсь к Рузвельту и шепчу одними губами.

— Господа, делайте ваши ставки.— Крупье на нас не глядит, питбосс тоже.

'Шарик... брейкер... колесо кружатся перед глазами, на мгновение замирая как в стоп-кадре. Белое облако на трекболе ужимается в половину, что тут у нас '34', брейкер напротив красной пятёрки, шарик сорвётся вниз через два с половиной оборота колеса, поправка на брейкер— либо '18', либо соседняя '31'... что-то подсказывает— '18''.

— Ставки сде...

Фишки уже в руках, два точных движения и два красных столбика занимают свои места на столе.

— ...ланы, ставок больше...

Джеймс тоже успевает выставить свои золотые фишки рядом, как раз за секунду до слова 'нет'. Колесо и шарик ещё продолжают вращаться в 'котле', а я закрываю глаза.

'Глухой удар, звонкий шлепок— шарик в ячейке'.

— А-а-а!— Правое ухо глохнет от рёва.— Мы это сделали!

Попадаю в крепкие объятия Джеймса, со всех сторон к нашему столу устремляются игроки, наш питбосс хватается за голову, а к нам с приклеенной улыбкой уже спешит менеджер зала. Через пять минут, бросив по двадцатидолларовой фишке на чай на закрывшийся стол, с выигрышем в бумажных пакетах мы вслед за менеджером движемся к кассе. Нас провожают десятки завистливых взглядов.

— Мы так и не познакомились,— кассиры начинают подсчёт фишек.— Я— Джеймс Рузвельт.

— Алексей Чаганов.

— Так ты русский!— Сыну президента торжественно вручают увесистую пачку долларов.

— Я— тот самый русский, кото...— Мне не вручают деньги, а просто суют.

— Не понимаю.

Ищу глазами Карповского, но тот поспешно выходит из казино.

'Ах ты ж гад! Не было назначено никакой встречи с русским посланником! Узнал, что Джеймс будет здесь в казино... который, похоже, отсюда не вылезает и захотел изобразить передачу денег. А что, разводка не сложная: подплывает такой белый Карп к сынку, задаёт ему пару вопросов, типа, как пройти в библиотеку, извиняется, возвращается к ничего подозревающему курьеру и поясняет ему обстановку: 'Клиент не хочет лично встречаться с 'красным', но готов принять деньги от своего приятеля, уважаемого американского бизнесмена, то есть Сэма Карпа'. Дырку от бублика ты получишь, а не пол-ляма. Я сказал'!

— ... которого тебе послало провидение.

— В самом деле,... идём в бар, пропустим по стаканчику.— Заливается Рузвельт, поощрительно хлопая меня по плечу.

Бармен, издали заметив 'сынка', быстрым шагом пересекающего лобби отеля, встречает его стаканом бурбона со льдом.

— Что будешь пить?

Лихорадочно пробегаю глазами по выставленным бутылкам.

— Баккарди, пожалуйста.— С трудом нахожу знакомое название на разноцветных этикетках.

— Ну расскажи мне свою историю.— Рузвельт седлает высокое кресло, знаком предлагает мне садиться рядом и делает большой глоток.

'История, история... всем нужна моя история'.

* * *

— Так ты заместитель министра!— Брови 'сынка' взлетают кверху, его язык уже прилично заплетается, а его товарищ начинает снова что-то шептать на ухо.

Оля появляется в моём поле зрения, достаёт из сумочки зеркальце и начинает внимательно осматривать своё лицо, при этом её правая рука начинает семафорить. Этому трюку, 'дигитальной связи', она научила меня недавно: пять пальцев, прижатый палец— ноль, вытянутый единица. Итого, тридцать два знака, русский алфовит. Самое то, когда передатчик и приёмник в прямой видимости. Читать легко, а самому передавать— трудно. Мои пальцы такой подвижностью и близко не обладают.

— М-о-с-к-в-а п-р-и-к-а-з-ы-в-а-е-т н-е-м-е-д-л-я п-е-р-е-д-а-т-ь д-е-н-ь-г-и К-а-р-п-у. — Легко скользят пальцы подруги по шёлку её платья.

'Как передать? Этому жулику? Там же ещё не знают'...

Без всяких заморочек просто соглвсно киваю головой.

— Всё-всё, уходим,— Рузвельт с трудом поднимается, его качает, он лезе в карман жилетки и достаёт оттуда визитную карточку.— Алекс, это моя визитка. Звони,... а вообще, как ты это сделал?

— Расскажу, всё расскажу, Джеймс, но после...-Аккуратно поддерживая 'сынка' с двух сторон, ведём его к выходу.

* * *

— Кто там?— Из-за дверей номера отеля раздаётся испуганный голос Карповского.

— Это я, мистер Карп,— делаю дружелюбное лицо и поднимаю руку с саквояжем, так как тусклое светлое пятно дверного глазка гаснет.— тот с кем вы сегодня встречались. Я принёс то, что вы просили.

— Положите у двери и уходите...— Через минуту слышится ответ из номера.

— Мне нужна расписка,— разговор ведётся на английском.— речь идёт о большой сумме.

— Заходите.— Недовольно шипит 'родственник' по-русски распахивая дверь и пропуская меня вовнутрь.

— Учтите, я всё пересчитаю, до цента...— он зажигает верхний свет раскрывает сумку и его глаза загораются дьявольским огнём.— не какой-нибудь там...