Чаганов: Накануне

— Все мои диоды проверяются на стенде при полной нагрузке при температуре окружающего воздуха 50 градусов....— Взвивается Лосев.

— А выводы диода распаиваете при проверке или просто зажимаете?— Гашу начинающуюся перепалку в зародыше.

— Зажимаем.

— А вы, Лев Израилевич, понятное дело паяете... ну и как диод выходит из строя: обрыв или коротыш? — Беру со стола аккуратный столбик.

— Ни то и не другое,— Гутенмахер кладёт мел и берёт в руки мокрую тряпку.— обратное сопротивление диода падает многократно.

— Олег, помнишь у нас такое было?

— Точно, ты тогда ещё на кристалл, где вывод катодный, в припой свинец добавил нагрел его паяльником и сопротивление диода почти полностью восстановилось.

— Свинец всю медь из германия вытащил, которая при пайке контактов в него зашла...

Втроём склоняемся над бакелитовой ячейкой размером примерно 8 на 4 и 4 сантиметра, в пазах которой вставлены сердечники и диоды.

— Этот отказывает?— Показываю на диод, один вывод которого сильно укорочен и приварен к толстому медному штырьку ячейки, Гутенмахер кивает.— Надо менять раскладку компонентов, похоже, вы перегреваете катод диода. Олег, надо инструкцию по пайке диодов написать и проверить добавлен ли свинец в припой... А теперь хорошие новости: из Америки плывёт к нам станочек для намотки обмоток на тороидальные сердечники и сто килограмм изолированного провода диаметром ноль-двадцать пять миллиметров... Ну и главное: скоро мы получим не меньше двух тонн очень богатой германиевой руды, из которой можно будет добыть не меньше ста пятидесяти килограмм чистого германия. Если поставщик будет выдерживать график, то в течении года можно расчитывать ещё на три таких.

— Я смогу начать работы по триоду?— Лосев радостно вскакивает со стула.

— И не только эксперименты,— хлопаю друга по плечу.— думаю, что откроем опытное производство полупроводниковых приборов.

Москва, Кремль.

Кабинет Сталина.

1 февраля 1938 года, 19:30.

Встреченный в приёмной вождя приветливым подмигиванием Власика и подгоняемый Поскрёбышевым, недовольно качающим гладко выбритой головой, спешу к заветной двери, которую открывает передо мной рослый сержант. 'Грымза' не сразу меня нашла у Попова в отделе систем автоматического управления, потом пришлось срочно приводить себя в порядок: не идти же в Кремль небритым. В общем припознился.

— В настоящее время уже представляется вполне реальной идея беспосадочного перелёта вокруг земного шара с доливкой горючего в воздухе...— драматический баритон Михаила Громова целиком заполняет комнату.

Сталин, стоящий в центре кабинета, кивком подбородка указывает на свободный стул, я, опустив глаза, прошмыгиваю мимо и сажусь рядом с Головановым на торце стола для заседаний. Осторожно поднимаю глаза, на другом конце стола ближе к стене расположились члены Политбюро: нахмурившийся Молотов трёт платком стёкла своего пенсне, рядом с ним Киров застывший с мечтательной улыбкой на губах, дальше Ворошилов в непривычном гражданском костюме ослабляет узел галстука. Напротив них Чкалов и Байдуков подпирают с двух сторон Громова, рядом с лётчиками, но как бы сам по себе, Леваневский с непроницаемым лицом, затем Голованов (в голубых петлицах три красных ромба— комкор) и справа от меня чем-то смущённый Хруничев.

— ... Самолёт, вылетевший из Москвы, может пополняться горючим, скажем, в Фернбексе на Аляске, потом в Нью-Йорке, пересечь без посадки Атлантический океан, Западную Европу и опуститься в Москве.— Продолжает Михаил Михайлович, Чкалов поворачивается и напряжённо глядит на Сталина, пытаясь уловить его реакцию.— Однако ещё более заманчивым представляется кругосветный беспосадочный перелёт через два полюса. Его маршрут может выглядеть, например, следующим образом... Карандаш Громова заскользил по карте полушарий, лежащей перед ним, вождь подходит и становится за спиной у Байдукова.

— ... Вылетаем из Москвы на север, над островом Рудольфа производится первая заправка горючим из летающей цистерны. Затем самолёт перелетает через Северный полюс и вторично пополняет запас топлива над Аляской, третья заправка с ТБ-3 над Калифорнией или Мексикой. Курс— на юг, две заправки бензином над Южной Америкой, последняя поближе к мысу Горн, оттуда держим путь через Южный полюс либо на Новую Зеландию, либо на Австралию. А оттуда до Москвы... уже рукой подать.

Собравшиеся заулыбались.

— А что же интересного в этом перелёте, товарищи?— Сталин чиркает спичкой и отворачивается от карты.— Кому нужен рекорд ради рекорда? Что увидят в нём на Западе? То, что мы на тех же самолётах, на которых летали в Америку полетим теперь вокруг света, используя трюк с дозаправкой в воздухе. Если уж лететь, то выше, быстрее и на том горючем, которое залили в баки в Москве.

— Разрешите мне, товарищ Сталин,— прерывает возникшую паузу нарком авиационной промышленности, все с удивлением поворачиваются в его сторону.— мы на коллегии обмозговали письмо наших лётчиков и тоже пришли к такому выводу: перелёт надо выполнять на новой технике. Собрали мнения главных конструкторов. Наиболее интересным оказалось предложение конструктора Чижевского о создании рекордного самолёта на базе его 'стратосферного разведчика'... 'Значит будут грабить..., а я, наивный, размечтался, что теперь меня в Кремль по каждому вопросу будут вызывать'.

— Вы говорите о самолётах Бюпо Особых Конструкций, товарищ Хруничев?— Выказывает свою недюжинную осведомлённость вождь.

— Точно так, товарищ Сталин, Чижевский имеет на данный момент лётный прототип, испытанную на высоте 14 километров герметичную стратокамеру на двух лётчиков с наддувом от нагнетателей. Вместе с турбокомпрессором это позволит самолёту подниматься выше любой облачности, а значит избегать обледенения...

'Быстро, однако, вошёл в курс дела бывший директор завода боеприпасов, глаза красные— учится видно по ночам'.

— Какие мысли по двигателю?— Одобрительно прищуривается Сталин.

— Главный кандидат— это дизель Чаромского АН-1...— быстро отвечает нарком.— Хотя и мотор, и турбокомпрессор ещё не прошли государственных испытаний и возможно потребуют доводки.

— Это совсем другое дело,— Сталин чиркает спичкой.— что вы думаете, товарищ Чкалов?

— С высотной да обогреваемой кабиной жить можно,— расцветает он.— это тебе не в меховом комбинзоне с резиновой маской на морде. А если ещё и с автопилотом— вообще курорт!

— Дальний разведчик— дело нужное,— подкручивает ус Будённый.— высоко сижу— далеко гляжу.

— Я двумя руками за,— улыбается Киров.— идеалогическая роль такого события ничуть не меньше, чем военная.

— Американцы запрашивают у нас пролёт с посадками в Москве и Хабаровске,— замечает Ворошилов, оставляя в покое галстук.— не плохо бы и нам ответить: повторить их маршрут только без посадок.

— Дело хорошое,— Молотов водружает пенсне на нос.— но вы, товарищ Хруничев, на дополнительные средства не расчитывайте. У вас есть фонды на опытное самолётостроение— ими и обходитесь.

— Тогда решено,— вождь пыхает трубкой.— готовьте подробные предложения, будем обсуждать их с привлечением главных конструкторов. Что-то ещё?

— Да, товарищ Сталин,— краснеет нарком.— конструктор Чижевский с бригадой сейчас находится в подчинении у товарища Чаганова, а нам бы хотелось собрать все силы под своим началом.

— Это как такое случилось?— Вождь переводит взгляд на меня.

— В наследство от Остехбюро получил,— поднимаюсь со стула.— в настоящее время конструктор Чижевский и его бригада задействованы в работе по установке радиоприцела и радиоуловителя на самолёт ДБ-3, имеются также мысли по расширению тематики.

— Это форменное безобразие,— сверкает стёклами пенсне Молотов.— финансирует Бюро Особых Конструкций наркомат Авиационной Промышленности, руководит работами Чаганов, а отвечать за результат его работы будет Хруничев, так что ли?

'Интересно, когда это НКАП, которому без году неделя, успел уже что-то профинансировать? Надо будет проверить в бухгалтерии..., а вот то, что зарплату Чижевский и его команда получает в СКБ я знаю точно. И вообще, что за наезд, когда работами много лет руководил Бекаури, глава организации с неопределённым статусом, а оплачивал всё наркомат Тяжёлой Промышленности, он почему-то так не возмущался... Что это Киров предостерегающе смотрит на меня? Не маленький, начинать перепалку с Предсовнаркома не собираюсь, но молчать нельзя'.

— Прошу понять меня правильно,— обвожу взглядом собравшихся.— то что сейчас я скажу не есть попытка вмешательства в вопросы финансирования или организации работ по подготовке к перелёту. Я просто хочу напомнить, что ваше возможное решение может задержать или даже остановить другие важные работы. Почти все здесь присутствующие являются депутатами Верховного Совета и, конечно, все мы помним яркое выступление товарища Молотова на совместном заседании обеих палат о том, что 'у могучей Советской державы должен быть соответствующий её интересам, достойный нашего великого дела, морской и океанский флот' и дальше 'с соответствующей достоинству советского флота морской авиацией'...

— Нельзя ли покороче, товарищ Чаганов,— сдвигает брови Молотов.— здесь не митинг и нет нужды пересказывать мою речь, тем более что вы все её слышали.

— Перехожу к основному,— покладисто киваю я.— в те же дни новый нарком ВМФ товарищ Петров приезжал к нам в СКБ, на аэродром в Подлипках, где осмотрел радиоприцел и попросил ускорить работы по его принятию на вооружение морской авиации. Наш коллектив дал обязательсва подать самолёт ДБ-3 с радиоприцелом на полигонные испытания к первому июня этого года. Если мы потеряем бригаду авиаконструкторов и аэродром, то заводские испытания будут точно сорваны. Кроме того, будут сорваны испытания авиационных морских мин, сбрасываемых с самолёта и важные эксперименты по теплоулавливанию.

— Это что ещё за зверь?— Встрепенулся Будённый.

— А это вот представьте себе, Семён Михайлович,— краем глаза замечаю погрустневшее лицо Хруничева.— ночь, наш самолёт летит территорией противника, не видно ни зги, под фюзеляжем у него объектив кинокамеры, которая записывает на плёнку не свет, а тепло. Пролетел над горячим танком, на плёнке отразилось светлое пятно, над лошадью— серое, её температура ниже. Холодная вода даст чёрный фон, а труба корабля— ярко-белую точку.

— Нужная вещь,— замечает маршал.— ночью ходить в разведку сподручнее, а летать— и того лучше. Ты вот что, Алексей, не затягивай с этим теплоуловителем... Все дружно рассмеялись.

— Поступим так,... товарищ Хруничев,— головы повернулись на голос Сталина.— вы забираете Чижеского с бригадой, но прежде предоставляете взамен конструкторов, способных выполнять необходимую Чаганову работу... Аэродром с лётчиками, техниками и самолётами остаётся за НКВД. Товарищи авиаторы, вы свободны, до свидания...

— Ну что летим к пингвинам, Жора!— Чкалов весело хлопает Байдукова по плечу, тот делает страшные глаза, мол, нашёл место для игр.

— Алексей, позвони Свешникову...— Кричит мне Киров через стол.

'Сергей Миронович, похоже, решил продолжить политико-воспитательные занятия, прервавшиеся из-за моей командировки в Америку'.

— Разрешите вопрос, товарищ Сталин, я коротко...— Голованов подходит к вождю.

— Что у вас?

— Я по поводу того немецкого конструктора, которого в Испании в плен взяли...— замначальника управления ВВС хватает меня за рукав.— он сейчас находится на этом самом аэродроме в Подлипках, работает консультантом. А, как вы знаете, товарищ Поликарпов начал новый проект по теме 'тяжёлого истребителя сопровождения'...

'И ты, Брут'.

— ...Так вот из показаний этого Луссера следует, что он был главным конструктором двухмоторного истребителя, который по характеристикам схож с ТИСом. Я подумал, неплохо было бы перевести германца в КБ к Поликарпову для помощи.

— Нет, переводить не будем,— отвечает Сталин после недолгого раздумья.— учтите, о нём никто не должен знать среди конструкторов, предупредите об этом бригаду Чижевского строго-настрого. Луссер находится у нас по факту на положении военнопленного, а войны между нами с Германией— нет. Пусть даёт свои предложения и отзывы анонимно. А вообще мысль хорошая, если удастся использовать какие-то немецкие наработки, то это здорово может ускорить работу Поликарпова.

— Ты не обижайся, Алексей,— вместе с Головановым выходим из приёмной в коридор сталкиваемся с Кагановичем и Берией, последний обжигает меня подозрительным взглядом.— не успел с тобой раньше переговорить...

Внизу нас поджидает Хруничев с виноватым видом.

— Ладно забудьте, не обижаюсь я,— под нашими ногами звонко поскрипывает снежок.— но а вы, Михаил Васильевич, помогите мне в подборе хороших конструкторов для моего отдела.

* * *

— Тогда такой вопрос,— отхлёбываю крепкий чай из стакана.— прочитал недавно статью профессора Баскина 'Что такое коммунизм' и там говорилось: социализм— это когда орудия и средства производства находятся в общественной собственности, когда уничтожены эксплуататорские классы и эксплуатация человека человеком, так?

— Так.— Киров тянется за папиросой.

— То есть, именно то что произошло в нашей стране. А почему же и вы, и товарищ Сталин всё время повторяете, что социализм у нас построен только 'в основном'. Так победил у нас социализм окончательно или нет?

— Правильно ставишь вопрос, Алексей,— чиркает спичкой и прищуривает глаз от дыма Киров.-

тут всё дело в том, что вопрос о победе социализма имеет две стороны: внутреннюю и внешнюю. То, о чём ты сказал— это внутренняя проблема и она решена. Но живём мы, как говорил Ленин, 'в системе государств' и поэтому окончательная победа социализма означает полную гарантию от попыток внешней интервенции и внутренней реставрации капитализма в нашей стране при поддержке международного капитала. Когда это произойдёт? Лишь после победы социализма в основных капиталистических странах. В условиях 'кто кого?' речи об окончательной победе социализма в нашей стране не идёт.

'Это мне как раз очень хорошо понятно, как и то почему 'Мироныч' возится со мной: испугался моих предложений по закручиванию гаек, видит в них наступление на завоевания рабочего класса и не хочет чтобы новое поколение руководителей потеряло ориентиры, заменило идеологию администрированием. Скромная информация из будущего в нашей с Олей головах, надеюсь, поможет в грядущей войне и послевоенном восстанавлении, но уж гарантий окончательной победы социализма точно не даст. Да и что могут сделать два человека'?...

В гостиной новой кремлёвской квартиры Кирова зазвонила 'вертушка', хозяин в нижней рубашке и зелёных галифе потопал босиком из кухни в комнату.

— Да, у меня. Сейчас будем...

* * *

— Товарищ Чаганов, вы знакомы с Игорем Васильевичем Курчатовым?— Вождь держит в руках несколько листов бумаги а его смотрят мне прямо в душу.

— Да, конечно,— не отвожу своего взгляда.— это учёный доктор наук из Физического Института Академии Наук, на его установках мы получаем последовательность случайных чисел, которые затем используем при шифровании на 'БеБо' и в 'Айфоне'.