Чаганов: Накануне

Самописцы всполошённо запрыгали вверх-вниз. Подкрутив уровень записи на магнитофоне, стоящем на моём письменном столе ведущем запись допроса, возвращаюсь к полиграфу.

— Вопросы здесь задаю я!— Раздражённо кричит 'важняк'.

Дверь в кабинет открывается и я вижу в приёмной из-за плеча, появившегося в проёме старшего майора Власика, который манит к себе Руденко пальцем.

— Ты иди покури пока...— кладёт он руку на плечо 'важняка' и подталкивает его к выходу.— привет, Алексей, ты останься. Ну как жизнь молодая?

— Ступайте, товарищ Власик, мы тут с товарищем Чагановым сами справимся...— В кабинете тяжёлой походкой заходит Сталин, окидывает взглядом комнату и выбирает стул напротив Троцкого.— Здравствуй, Лев.

— Здравствуй, Коба,— нервно усмехается 'демон', поглаживая свою острую бородку.— что, пришёл поздравить создателя Красной Армии с её юбилеем?

— Скромностью ты никогда не страдал...— Сталин поднимает палец вверх, останавливая готового вступить в перепалку 'демона'.— но я не за этим пришёл... Поворачиваюсь к детектору лжи и делаю временную отметку на диаграммной ленте.

— Ты проиграл, Лев,...— вождь прерывается на секунду, получая из рук вернувшегося в кабинет Власика пачку папирос, пепельницу и спички.— проиграл полностью и бесповоротно...

— Я понимаю, Коба, что целиком в твоей власти,— перебивет его Троцкий, сжимая кулаки.— ты можешь меня убить, но от своих взглядов я не откажусь.

— ...бесповоротно.— Чиркает спичкой Сталин и по комнате разносится сладковатый аромат 'Герцеговины'.— Скорее всего трибунал приговорит вас с Бухариным и Рыковым к смертной казни. Твои соратники из несостоявшегося Четвёртого Интернационала в основной своей массе— агенты зарубежных разведок и наймиты капитала, их цель— развалить международное коммунистическое движение...

— Ты сам его развалил!... Да снимите с меня ваши провода!— Пытается встать с кресла Троцкий.

Вопросительно смотрю на вождя, тот согласно кивает, и я бросаюсь спасать драгоценные кабели от вандализма. Быстро рассоединяю разъёмы, уворачиваюсь от летящей во все стороны слюны ни на шутку разошедшегося 'демона'. Сталин с непроницаемым видом молча курит папиросу.

''Ленин перед смертью просил яд', 'не было токсикологической экспертизы', 'Троцкого неправильно информировали о времени похорон'... Фу-ух, прямо повеяло 'Огоньком' периода перестройки. Хотя чего-то не хватает... А-а, вот оно'.

— Ты узурпировал власть, ты и твои прихвостни скрыли от партии 'Завещание' Ленина!— Закашлялся от напряжения 'демон'.

— Зачем ты мне врёшь?— Не выдерживает Сталин, в сердцах бросая папиросу в пепельницу.— Ему молодому ты можешь голову морочить, а мне не надо. 'Письмо к съезду' было дважды опубликовано, оно имеется в материалах XV съезда и это несмотря на то, что и Крупская и Фотиева путаются со временем его диктовки... Я сам был в Горках в то время, Ильич тогда не мог ничего сказать, он ещё не оправился от удара!

— Что же твои заплечных дел мастера не выбьют нужные показания у двух старушек?!— Вскакивает на ноги Троцкий, я на всякий случай встаю на торце стола между спорщиками.

— Кхм-кхм, разрешите мне сказать?— Враги поворачивают ко мне полные ненависти глаза.— Не надо никого допрашивать... автора текста можно определить заочно научным способом.

— По почерку?— Криво усмехается Троцкий.— 'Завещание' записано Фотиевой в присутствии Крупской, это видно невооружённым глазом.

— Нет, не по почерку. Вы слыхали что-нибудь о частотном анализе текста?— Соперники промолчали, 'демон' опускается в кресло.— А мне это по роду занятия положено, это раздел криптологии.

— 'Пляшущие человечки'?— Спрашивает Сталин потянувшись за новой папиросой, а я спешу к окну и открываю форточку.

— Да, правильно... и ещё 'Золотой жук', это если говорить о примерах частотного анализа из художественной литературы,— стараюсь не сбиваться на менторский тон.— но этот простейший метод не годится для нашего случая. Суть способа о котором я говорю состоит в поиске и вычислении так называемого 'инварианта', присущего каждому автору. Наиболее часто употребляемым 'инвариантами' для русского языка являются средняя длина предложений, средняя длина слов в предложении, частота употребления существительных, глаголов. Но наиболее перспективной, как выяснилось в последнее время, является частота появления в тексте служебных слов: предлогов, союзов, частиц и их процентное отношение к объёму выбранного текста. Для каждого автора этот параметр является уникальным и неконтролируемым им самим.

— Не верю я в это,— нахохлился Троцкий, отводя взгляд.— чтобы сдог каждого автора был настолько уникален и повторяем что ему можно присвоить уникальное число. Не верю.

— Как говорил Карл Маркс, 'практика— критерий истины',— холодно замечаю я.— это если вы не доверяете работам академика Маркова, известного лингвиста... Кстати, несложные подсчёты вполне по силам любому грамотному человеку, знающему четыре арифметических действия.

— Скажите, товарищ Чаганов,— в чёрных глазах Сталина зажглись весёлые огоньки.— а можно ли таким способом обнаружить в тексте одного автора вставки, сделанные другим автором? 'Насколько я понимаю речь идёт о характеристиках Сталину, Троцкому, Зиновьеву и Бухарину, которые Ленин (а может быть и не он) дал им в своём 'Письме к съезду'. Вопрос, конечно, интересный... Вообще-то для уверенного распознавания авторства желательно чтобы объём анализируемого текста был не меньше пяти тысяч слов'...

— Думаю возможно, товарищ Сталин,— охотно подыгрываю вождю.— тут ведь какое дело: нам же не нужно считать 'инварианты' множества авторов? Как я понимаю речь пойдёт о трёх-четырёх подозреваемых, разного образования, пола, происхождения и писательского навыка?(Сталин довольно кивает головой). Для сравнительной оценки и вычисления образцового 'инварианта' можно взять статьи, написанные подозреваемыми примерно в те же годы, на схожую тему... (руки Троцкого нервно сжали подлокотники кресла). Останется только сравнить с 'инвариантами' абзацев из 'Письма к съезду'... уверен, что всё получится. А для быстроты и точности расчётов можно применить РВМ-1.

— Хорошо, товарищ Чаганов,— вождь тушит папиросу в пепельнице и обращает тяжёлый взгляд на оппонента.— но это дело прошлое и пришёл я сюда не затем чтобы добивать лежащего. Как я сказал, суд скорее всего приговорит тебя, Лев, к высшей мере наказания. Политбюро не в праве отменить приговор, но отсрочить приведение его в исполнение вполне нам по силам...

Троцкий отрешённо смотрит в сторону, никак не реагируя на слова Сталина.

— ...Решение может быть принято тайно, для всех вы будете расстреляны...— 'демон' молча поворачивает голову и встречается взглядом с говорящим.— Вам, из тех кто примет моё предложение, будет предоставлена возможность написать свою последнюю книгу. Надеюсь что перед лицом смерти, ты не станешь писать очередной 'жалкий пасквиль на товарища Сталина', не будет там 'сверх-Борджиа в Кремле' и прочей пропагандистской шелухи...

'Стоп, а это как понимать? Всё-таки слушают мой кабинет? Определённо,... надеюсь что генератор белого шума работает'.

— ... хотя и это неважно. Пиши что хочешь, издана твоя книга всё равно не будет, по крайней мере, в ближайшие двадцать лет это никто не прочитает. Да и потом её смогут прочесть только историки...

— Почему я тебе должен верить?— Разлепил губы Троцкий.

— ... Зиновьев поверил,— продолжил Сталин.— запросил в камеру кучу документов в камеру и ни одного не прочитав, накатал тысячу страниц самовлюблённого вздора. Без работы будущие историки партии не останутся.

— Как я понял от меня за это тоже потребуется услуга?— Продолжается 'дуэль взглядов'.— Я что должен как Зиновьев лизоблюдствовать перед прокурором и каяться что родился на свет?

— Потребуется.— Кивает вождь.— Политбюро постановило не проводить открытого процесса. Ты должен выступить под камеру в присутствии иностранных журналистов, признать своё поражение и призвать своих сторонников перед лицом грядущей войны прекратить борьбу против Советского Союза.

— Не против СССР, а против...

— Лев, ты не на митинге,— устало вздыхает Сталин.— если ты согласишься на моё предложение, то сможешь все свои мысли выразить в книге. Бухарин уже согласился, кстати...

Тень пробежала по лицу 'демона'.

— ...Я обещаю, что она не будет уничтожена, а будет храниться вечно в материалах твоего дела.

"Непростой выбор: на одной чаше весов возможность в последний раз потешить своё тщеславие, на другой— жгучая ненависть к противнику, продление жизни против возможности умереть несломленным, позор или слава, скорее всего сиюминутные'?

— Мне надо подумать, Коба,— отводит взгляд Троцкий.— и...

"Всё, сдулся 'Демон Революции'... испугался что за 'любимцем партии' или 'политической проституткой' окажется последнее слово'?

— ... спасибо, что дал возможность попрощаться с сыном и поговорить с профессором Розановым.

— Думай, я не тороплю...— вождь тяжело поднимается со стула.

На письменном столе зашуршала о корпус закончившаяся магнитофонная плёнка.

— Товарищ Сталин, я не понял,— передаю ему бобину с записью разговора.— так мне заниматься анализом текстов?

— Не спешите с этим, товарищ Чаганов,— вождь не замечает ожидающего его в дверях кабинета Берию.— а вот вопрос с организацией производства инструментальной стали является наиважнейшим. Будем срочно собирать совещание по этому вопросу, подключать Академию Наук, Госплан, Главное геологическое управление...

— Товарищ Сталин, также еще наркоматы обороны и боеприпасов надо пригласить, возможно они станут основным потребителями новой стали в качестве бронебойного сердечника. Просто мы это в нашей записке не успели отразить.

— Товарищ Сталин, пора,— Берия подходит к вождю.— через пять минут начинается торжественное совещание в Большом театре.

— ... да, надо спешить.— передаёт плёнку Власику.— Давайте с нами, товарищ Чаганов, мы вас подвезём.

— Поедешь сзади, в моей машине...— шепчет мне Берия через плечо, оттирая от вождя.— товарищ Сталин мне вам нужно кое-что доложить.

Москва, Большой театр.

23 февраля 1938 года, 15:00.

— Сюда, товарищ майор госбезопасности,— невысокий сержант НКВД открывает дверь ближней к сцене ложи бенуара.

'Отличный обзор, прямо на уровне сцены. Создаётся впечатление, будто сидишь за столом президиума, пересекающего всю сцену. В ложе только два кресла и небольшой плюшевый диванчик с круглым столиком у входа— неплохая компенсация за то, что моей фамилии не оказалось в списках приглашённых'...

Собравшиеся встают в едином порыве, звучат аплодисменты: из противоположной от меня кулисы появляются руководители государства, аплодисменты переходят в авации.

'Похоже это надолго'...

— Товарищи,— Ворошилов в маршальской форме подходит к центру стола где установлен массивный двуглавый микрофон.— разрешите считать торжественное заседание посвящённое двадцатилетию Красной Армии и Военно-Морского Флота открытым. Слово для доклада имеет нарком обороны товарищ Будённый.

Семён Михайлович занимает место у микрофона.

'Никогда не слышал как выступает Будённый... А интересно он выделяет голосом отдельные слова в предложении: 'героические' слова произносятся с большим нажимом, а 'обычные' сливаются в не очень разборчивый речетатив. Поэтому речь его накатывается на зал волнообразно— то пик, то затишье'...

— ...многиедесяткитысяч БЕССТРАШНЫХ БОЙЦОВ,— оглушает зал нарком обороны, на секунду отрываясь от бумаги.— отдалисвоижизни СРАЖАЯСЬ врядах...

'Хм, а людям нравится такая манера Семёна Михайловича... быстро меняются эмоции на их лицах, прямо как у детей, да и в президиуме никто особо не удивляется... Маршал Блюхер и Каганович застыли с суровыми лицами, Сталин и Киров незаметно обмениваются записками. А мне лафа'...

С удовольствием откидываюсь на спинку мягкого кресла, стоящего в глубине ложи.... Мысли сразу же возвращаются к последним событиям: в правительстве (точнее Сталин, Вознесенский и Берия и примкнувший к ним Будённый) решили Курчатова в 'Спецкомитет' не включать, а лишь создать новую лабораторию ?2 под его руководством при моём СКБ. Передать в неё также всю тематику по генерации ключей для правительственной связи и вдобавок... начать работы по 'урановому котлу'. Место строительства 'котла' уже определено, для лаборатории выделен участок в районе Центрального аэродрома, аккурат неподалёку от будущего Курчатовского института на берегу реки Таракановки.

Простаивающих строителей Дворца Советов бросили на строительство инженерного корпуса лаборатории, где будут собирать 'котёл' и подземного хранилища урана. Завод для обогащения урановой руды ещё не назначен, а вот один из цехов Московского электродного завода со второго квартала переключается исключитедьно на производство сверхчистого графита. С конструкцией 'котла' Курчатов и Ко определились быстро: устройство несуществующей ещё 'чикагской поленницы' понравилось всем. А чему не правиться? Всё просто, надёжно: активная зона сложена из графитовых блоков, укреплённых деревянным каркасом, в блоках имеются полости, в которых помещается топливо— природный необогащённый уран в виде прессованных оксидов и металлических слитков. Топливо размещается так, чтобы оно образовало кубическую решётку с ребром в 21 сантиметр. Активная зона предполагается сферической с диаметром три с половиной метра. Регулирование мощности графитовыми стержнями будет производиться только вручную с пульта управления, рядом с оператором будет лежать топор аварийной защиты из кадмия и бористой стали... То есть стержень АЗ будет из кадмия, а топор из обычной стали, чтобы рубить обычную верёвку на которой будет висеть этот стержень... если что-то пойдёт не так. Хотя что может случиться? Предполагаемая мощность 'котла' всего 20 ватт, даже его охлаждение не предусматривается.

Моё СКБ уже превзошло по размерам Остехбюро и не думает останавливаться на достигнутом: судя по всему вскоре последует решение о создании в его составе металлургической лаборатории по освоению СВС-процесса. Если всё пройдёт гладко, то сразу во весь рост встанет вопрос по производству карбида титана. Как просветил меня профессор Сажин из Гиредмета, самая распространённая в СССР титановая руда— ильменит, на Урале имеются довольно серьёзные её запасы. Для производства титана требуется много магния, который в свою очередь необходим для алюминиевой промышленности. В данный момент вводится в стой Стерлитамакский магниевый завод (на местном месторождении карналлита), продукция которого давно расписана по потребителям, поэтому он советует добиваться скорейшего начала строительства нового магниевого завода в Березниках. Всё это неподалёку, там же на Урале.

'Ввод в строй крупного завода— дело не быстрое, а инструментальная сталь нужна уже сейчас, да и сам по себе карбид титана— отличный абразивный материал, то есть его может потребоваться очень много. На производство титана требуется уйма энергии, поэтому и наши резцы вполне могут стать золотыми... типа как сейчас, за золото ведь покупаем'. На эти мои возражения будущий академик предложил другой вариант: 'Известен лабораторный метод получения карбид титана, который может быть получен восстановлением окиси титана углём в вольфрамовой трубке при температуре 1800 градусов в атмосфере водорода'.