Чаганов: Накануне

— Хотим предложить вам, товарищ Чаганов, принять на освободившееся место в Подлипках его КБ...— Выдаёт очередную порцию информации Хруничев.

'С чего бы это? То трёх человек было жалко, то целое бюро не жаль'.

— ... Правда несколько человек уже отправлены в Новосибирск, на завод, но основная часть и вся его тематика остаётся в целости.

— Спасибо, Михаил Васильевич,— делаю лицо попроще.— я согласен, надо будет только согласовать этот вопрос с товарищем Берией, но он, думаю, против не будет. Ещё вопрос, кто мог бы возглавить КБ, не посоветуете?

Простой вопрос застал моих собеседников врасплох.

— По этому вопросу советую обратиться в отдел кадров,— Хруничев вдруг засобирался, выразительно попоказывает часы Поликарпову.— там вам, товарищ Чаганов, помогут подобрать подходящую кандидатуру.

'Всё страньше и страньше'...

— Хорошо,— продолжаю излучать неизбывный оптимизм.— тогда не буду вас, товарищи, задерживать у меня к Владимиру Антоновичу только несколько вопросов...

— Каких вопросов?— Поликарпов поднимает брови.

— Как будем делить совместно нажитое, поровну или по-братски?

— А разве это не одно и то же?— Все трое удивлённо смотрят на меня.

— Нет, не одно...— Делаю загадочное лицо.

— Поровну!— Отрубает Чижевский.

— А могли бы получить всё: по-братски— это когда всё достаётся старшему брату!— Мои слова тонут в громком хохоте трёх мужиков.

— Прогадал ты, Володя,— Николай Николаевич пожимает мне руку на выходе.— плохо у тебя с чутьём, трудно без него главному-то конструктору. Дели теперь имущество.

— Спасибо вам, Алексей Сергеевич,— Чижевский закрывает дверь приёмной.— что отпустили меня, не стали возражать. Вы человек в наших кругах новый, не знаете ещё всех подводных течений, поэтому я вам помогу понять обстановку. Григорович с Поликарповым— старые товарищи, вместе сидели в ЦКБ ОГПУ, вместе проектировали И-пятый. Потом у них дорожки разошлись, у каждого своё КБ, где-то соревноваться стали. Короче, в свете последних событий, что Дмитрий Павлович уже не жилец, решил Николай Николаевич убрать с поля соперников. Поэтому и интригует: хочет разделить КБ Григоровича и лишить его сильного руководства. Вы уж простите меня... А тут ещё, как на грех, зять Кагановича, нашего бывшего наркома, объявился. Фамилия его— Сильванский, работал до этого на ЗОКе в отделе снабжения. Молодой, выпускник МАИ, но конструированием самолётов никогда не занимался. Рядом с ним вьётся технический авантюрист, некто Лемишев. Так вот решили они вдвоём истребитель новый создать и для этого им нужны опытные конструкторы, так как сами полные нули. Сегодня утром, когда я сидел в приёмной наркома, слышал, что ему по этому поводу звонил Каганович.

'Теперь понятно, Хруничеву не с руки воевать с братьями, вот он и решил по совету старшего товарища передать КБ мне. Засада'...

— Ясна обстановочка, да вы присаживайтесь, Владимир Антонович, скажите, кого бы вы сами посоветовали мне в главные конструкторы?

Чижевский замолкает на минуту.

— Люссер, если бы не был немцем...— задумчиво начинает он.— но если здраво размышлять, его лучше оставить на роль дядьки-наставника, а главным взять кого-то помоложе, перспективного, с опытом. Лавочкина, например...

'А что так можно'?

— ...Он наш сосед в Подлипках, был главным конструктором на заводе номер 38...

'Это же бывший завод Курчевского, что Лавочкин делает на артиллерийском заводе'?

— ... Курчевский сманил его к себе, заказал ему истребитель под свои пушки, так что тематика у Григоровича и Лавочкина пересекалась. Потом комиссия Туполева из ГУАПа проект этот зарубила и пришлось Семёну Алексеевичу глиссерами заниматься для Севморпути, конструкции всё того же Курчевского.

'Неплохо всё складывается, небось, тоскует сейчас Лавочкин по небу'.

За дверью раздаётся телефонный звонок.

'ВЧ, надо ответить'.

— С товарищем Чагановым хочет говорить товарищ Каганович...— слышится голос с грузинским акцентом.

— Алексей Сергеевич срочно выехал в Кремль,— подражаю голосу режиссера Александрова.— позвоните через два часа он будет в своём КБ.

* * *

— Товарищ Бланк,— врываюсь в свою приёмную.— срочно найдите Сильванского и пошлите за ним мою машину. Мальцевой, пусть пригласит Лемишева на беседу... повесткой на Лубянку. Оба— инженеры с Завода Опытных Конструкций. И чаю, пожалуйста.

'Грымза' просто кивает головой.

Стою у окна в кабинете, отхлёбываю из стакана в подстаканнике горячий душистый грузинский чай и размышляю: 'Нравится она мне всё больше с каждым днём... умная, деловая... даже вроде уже и не худая совсем. Точно, поменялась она разительно после того как наладила отношения с Олей... Так, а это ещё что за процессия'?

У открытых ворот въезда для грузового транспорта, что со стороны Водоотводного канала, замер Медведь...

''ЗИС', 'эмка', 'воронок', ещё 'эмка', полуторка с крытым кузовом'...

Колонна останавливается у особнячка из старого фонда, капитально отремонтированного, куда недавно перевели американский полиграф. Вооружённые наганами вохровцы, выскакивают из машин и организуют 'тоннель', по которому из 'воронка' в здание кого-то быстро ведут под руки. Из 'ЗИСа' появляется плотная фигура. Напрягаю зрение...

'Так и есть, Лёва Шейнин собственной персоной. Приехал кого-то колоть... Хотя понятно кого, начальник следственной части Прокуратуры СССР занимается только самыми важными делами... Троцкий или Седов'?

Сергея Седова Шейнин пока не трогает и тот пребывает в эйфории от совместной работы с женой. Я дал им, как дипломированным механикам, небольшой проект: спроектировать оптико-механическое сканирующее устройство на базе многогранного вращающегося зеркального барабана. Барабан вращается, отбрасывая тепловое изображение участка поверхности земли под летящим с постоянной скоростью самолётом на болометр, ток через который будем регистрировать либо на магнитную ленту, либо на фотоплёнку (модулируя им эталонную лампу). Получаем картинку, где развёртку по строке даёт барабан, а по столбцу— равномерное движение самолёта.

— Алексей Сергеевич, к вам Сильванский...-слышится в трубке голос 'Грымзы'. Высокий красивый молодой человек в синем костюме и белоснежной рубашке решительно открывает дверь моего кабинета, пересекает комнату и протягивает белую руку.

'Пятнадцатого года рождения... двадцать три года... главный конструктор... ладно не будем спешить, 'быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей''.

— Присаживайтесь, Александр Васильевич...— излучаю неподдельное радушие.— как вы знаете мне поручено организовать новый наркомат Радиоэлектронной Промышленности. Сейчас подыскиваю людей молодых энергичных управленцев в центральный аппарат. В частности, в отдел снабжения...

— ... мне вас очень рекомендовали.— Не даю вставить слово, пытающемуся что-то возразить Сильванскому.— Кстати, как ваш английский? Ничего, пошлём на курсы. Вам предстоят поездки в Америку...

'Нос по ветру, уши торчком... заинтересовался'.

На приставном столике затрещал местный телефон.

— Товарищ Каганович на ВЧ.— Рапортует 'Грымза'.

— Соединяйте,...— поднимаю трубку соседнего аппарата.— здравствуйте, слушаю вас, Михаил Моисеевич...

Сильванский, сидящий передо мной вздрагивает.

— А вот и не угадал,— веселый смех раздаётся на другом конце провода.— это его брат Лазарь, слыхал о таком?

— Прошу прощения, Лазарь Моисеевич, обознался...

— Ничего... нас братьев по голосу... даже мама путала,— подхрюкивает глава Закавказской Федерации.— э-эх...

По гладкой скуле молодого человека скользнула вниз капля пота.

'Что это Сильванский так разволновался'?

— ... по делу я тебе, Алексей, звоню.— Резко меняет тон Каганович.— Ты же знаешь моего брата Юлия, до прошлого года работал предисполкома и секретарём Горьковского крайкома, потом его под одну гребёнку на переподготовку послали в Москву...

'Да ладно всех, только тех кто среднего образования не имел'.

— ...Кончает он курсы скоро... Я слышал у тебя в наркомате есть место начальника отдела снабжения... пообвыкнуться ему надо на новом поприще, осмотреться, а дальше ЦК планирует его выдвигать на замнаркома внутренней торговли.

'Идеи носятся в воздухе... Два Кагановича в одном наркомате— это перебор'...

— А я, Лазарь Моисеевич, планировал другого вашего родственника на эту должность... Сильванский перестаёт дышать.

— Что за родственник?— Кричит в трубку Каганович.

— ... Сильванский Александр Васильевич.

— Нету... у меня... такого... родственника.

— Не у вас, а у вашего брата Михаила.

— И у него нет...

— Вот оно что, нет у вас такого родственника,— выразительно гляжу на чуть не плачущего молодого человека.— значит мне неправильно доложили. В таком считайте что я согласен, буду рад иметь Юлия Моисеевича у себя в наркомате.

— Вот хорошо, а с этим самозванцем ты, Алексей, разберись по-чекистски. — Закругляет разговор глава клана.

— Я всё объясню!— Заламывает руки Сильванский.— Это мои одногрупники надо мной в институте подшучивали. Была у меня там девушка Роза Каганович, вот они меня и прозвали 'зятьком', потом на заводе подхватили... а мне надоело каждому встречному-поперечному объяснять.

'Надоело, значит'.

— ...Да я и не хочу никакой должности в наркомате.— Расправляет плечи и меняет тон на мужественный Сильванский, только сейчас заметив тихо вошедшую в кабинет Олю.— Мне больше по душе конструкторская работа. Мы с друзьями в свободное время спроектировали новый истребитель, а старые конструкторы во главе с Ильюшиным ему хода не дают, замучали своими придирками. Один Михаил Моисеевич, когда руководил ГУАПом, нас поддерживал, да и потом даже новому наркому звонил.

'Чёрт, если сейчас вскроется что никакие они не родственники Хруничев может и передумать отдавать всё КБ Григоровича'...

— Я вас ни в чём не виню, товарищ Сильванский,— понимающе киваю головой.— 'на каждый роток'...

— Так вы конструктор самолётов?!— Восторженно глядя молодого человека, спрашивает Оля.

— Аз есмь.— Горделиво поднимает голову тот.

— Будете работать у нас в ОКБ?— Блестит на солнце новыми лейтенантскими нашивками подруга.

— Э-э...— Сильванский с опаской косится на меня.

'Ну что за манера не разобравшись встревать в чужой разговор?... Хотя нет, такого за ней вроде до сих пор не замечалось. Что тогда'?

— Вопрос обсуждается и...— Сквозь зубы цежу я.

— Вы должны знать, товарищ Сильванский,— перебивает меня Оля.— что для того быть принятым на работу в ситему НКВД нужно иметь чистую анкету...

— У меня чистая...

— ... Кроме того, все проверки могут занять длительное время...— нагнетает напряжение подруга.

— ... я готов подождать.— Умоляюще глядит на неё молодой человек.

— Я вам не мешаю?— Стучу стаканом по графину и хмурю брови.— Сильванский, откуда вам известно, что набираю на работу авиаконструкторов?

— Об этом весь ЗОК со вчерашнего дня гудит...

— Пусть хотя бы для начала заполнит анкеты.— Напирает на меня подруга.

— Я должен иметь рекомендации от специалистов...— упираюсь я, Оля подходит вплотную к моему столу и зло буравит меня взглядом.— ну хорошо, пусть заполнит анкеты.

— Ступай в особый отдел к товарищу Медведю, скажешь Мальцева разрешила выдать анкеты.— Разошлась Оля.

— Спасибо, вы не пожалеете!— Влюблёнными глазами смотрит на подругу Сильванский.

'Так скоро начнут Мальцевым за глаза называть'.

Почуяв мой злой взгляд молодой человек быстро выметается из кабинета.

— Пойдём пообедаем...— никак не может выйти из образа Оля.

* * *

— Знаешь кто такой Лемишев, которого ты просил пробить?— Утоптанный снег под нашими сапогами пронзительно скрипит.

— Друг Сильванского.

— Этот друг в 1941 году, будучи в служебной командировке в составе делегации советский авиаспециалистов в Штатах, пропал из гостиницы. Вынырнул на свет уже в шестидесятых, утверждал, что работал в компании Сикорского, но проверка этого не подтвердила... У меня все перебежчики на девяносто лет вперёд переписаны.— Отвечает Оля на мой вопросительный взгляд.

— Скажи мне кто твой друг...

— Именно.

— А чего ж ты его тянешь к нам в КБ?— Останавливаюсь я.

— Понимаешь,— подруга тянет меня за рукав шинели.— вокруг ОКБ агентура иностранная зашевелилась. Интересно им, чем таким Чаганов здесь занимается. Ну и возникла у меня мысль удовлетворить это их любопытство.

— Контрразведывательную операцию хочешь провести?

— Ну да, что-то типа этого... скормить настоящую жирную дезу нашим врагам... буду на Меркулова выходить с предложениями.

— Только ничего не предпринимай пока КБ Григорвича к нам не перейдёт.

— Да поняла я, поняла.... В училище я доклад делала по перебежчикам, видела дело Лемишева, сексотом он был... такой общительный, друзей много... после его ухода многие пострадали. Запомнился один, некто Гроховский, его давний знакомый, был расстрелян.

— Павел Игнатьевич Гроховский? Знаю такого, в хозяйственном управлении Осоавиахима сейчас, после того как его парашютное КБ расформировали. Мне его Чижевский очень рекомендовал...

— Надо будет с куратором Лемишева поговорить,— хмурится Оля.— есть у меня подозрение, что не прост он, всегда на вторых ролях, по материалам дела успел послужить в десятках мест: полигонах, НИИ и КБ,... даже порученцем у Якира отметился. Кстати, не Лемишев он, а Леминовский, родом из Риги, по национальности то ли латыш, то ли поляк, то ли вообще пруссак... фамилию сменил ещё до революции.

— Считаешь немецким шпионом может оказаться?-

— Не исключаю...

'Повезло мне, что рядом подруга... ну, такой хороший друг, которого можно ещё и'...

— Слушай,— с трудом отвожу свой бесстыжий взгляд от ладной фигурки девушки.— а где ты утром была?

— В институте Экспериментальной Медицины у Ермольевой.— Понимающе щурится Оля. 'Конечно, есть и недостатки... не скроешь ничего'.

— Ну и как наш штамм с помойки, утёр нос Флемингу?

'Неплохой каламбурчик получился'.

— Это ты с лизоцимом путаешь,— Оля смеётся, показывая ровные белые зубы.— он точно из носа сэра Александра, а грибок Пенициллы занёс в лабораторию случайный ветерок, когда его лаборанты оставили лабораторную посуду немытой на выходной.

Образец из лаборатории Флеминга подруга передала Ермольевой, которая получила свой перспективный штамм из мусорного ведра. Соперников (грибки) рассадили по соседним чашкам Петри, в них залили одинаковый агар, добавили идентичный джентельменский набор бактерий и стали ждать.

— А как их вообще можно сравнивать, по цвету что ли?— Брезгливо морщусь, вспоминая серо-зелёные мохнатые кружки прилепившиеся ко стеклянному дну чашки (Как-то раз заходил за Олей в ВИЭМ).

— На глаз видно как меняется цвет питательной среды вокруг колонии: если более прозрачная, то меньше бактерий в ней. В бактерицидности оба штамма примерно одинаковы, правда английский растёт в два раза быстрее...

— И что теперь? Получим к концу года пенициллин?