Алхимик. Книга Древа

— Боюсь, придется организовывать раскопки. — Ухмыльнулся Фредерик.— Хорошо, что можно будет его сюда перенести магией через лунные отражения!

— Да, хорошо сегодня погода безоблачная. — Выдохнул учитель, открывая ставни. Луна озарила затопленный водой пол. Гоблины толпой навалились на крышку — та со скрежетом скользнула на место и со щелчком вошла в пазы.

Арчибальд криво ухмыльнулся, достав из-за пазухи цепочку с символом Меркурия.

— Все исполнено, мой господин. — Горячо прошептал старик знаку. — Горн разожжен и магистериум, запечатанный в герметичный сосуд отправлен для выдержки и трансмутации.

Гоблины рассыпались по системе лебедок, дергая рычаги, и саркофаг скользнул вперед, погружаясь в осененную луной воду.

* * *

Алхимик подкрутил чувствительность прибора едва саркофаг замер.

— Двигай лебедку сюда! Так и не научился поднимать грузы ей! — Услышал он сердитый голос на чужом языке. Кровь убийцы дала ему возможность различать эту речь.

— Сколько можно возиться? — Сердитый крик, властный голос.

— Еще минуту господин. — Едва расслышал Фредерик. Он раскрыл ларь с Сердцем Реки. Камень мягко сиял в свете шаров с алхимическим фосфором. Он замахнулся и разбил кристалл о стенку гроба. Магическое зерно тут же лопнуло, распуская корни. Алхимик положил его сбоку и разлил несколько бутылок с анимой. Затем, дрожащими руками он поднял зелья трансмутации Анчара и, сорвав мифриловую пломбу, влил омерзительное зелье себе в горло.

— Я же предупреждал вас, глупцы! — Захрипел один из патриархов. Их окутали коконы тьмы. Из густого ядовитого тумана вынырнула высокая фигура, подобная человеческой, но скрученная из толстых ветвей, из сердца которой сочилась зеленая смола. Ее глаза горели смертоносным колдовским огнем, взгляд которых оставлял пятна разложения на любой поверхности.

— Анчар! — Возопил один из ассасинов. — Он обернулся энтом анчара!

Быстрые тени накинулись на него со всех сторон. Три пали на землю, едва приблизившись к обернувшемуся алхимику. Двух он словил, вбив им в грудь когтистые лапы и они развалились кусками тухлого мяса. Черные клинки из зачарованного эбена жалили его со всех сторон, но Фредерик лишь отмахивался от них. Через несколько мгновений убийцы бросили оружие, пропитанное ядом, но бежать им не удалось. Он рухнули через несколько шагов и начали гнить заживо. Кожа сползала с их лиц, как и плоть, но они не проронили ни слова боли.

Гибельная аватара шествовала по древним коридорам и ассасины падали перед ним, в комнаты он даже не заглядывал — ученики Семьи гибли, захлебываясь собственными разжижающимися органами.

Несколько метнулись к выходу, но едва дверь распахнулась, как туда хлынул сель из ила и грязи.

— Река затопила нас! Как это могло произойти?! — Отчаянно закричал кто-то, поскальзываясь в плодородной жиже. Теперь их еще начало затапливать.

Фредерик спускался глубже. Теперь на него нападали убийцы, защищённые более могучей магией. Тот, кто ее сотворил, был там, на самом дне руин. Но даже она не выдерживала прямых атак отравленных черных когтей энта. Вот последний рубеж. — Понял алхимик, приближаясь к высокой двери из черного железа, на который были изображения, судя по всему из истории их ордена.

Трехметровые ворота задрожали под его могучими ударами. Камень трескался и сверху начал сыпаться песок и подтекать вода. Наконец створки рухнули с оглушительным ударом. Чуть пригнувшись, алхимик вошел в последние покои. Его ждали.

В просторном зале была проста обстановка. Стены снизу доверху были покрыты изящной вязью чужого языка, а сотни черных свечей давали ровный, неяркий свет. В средине на подушках сидел жилистый старец в одних лишь свободных штанах из алого шелка. Четверо убийц в чешуйчатой броне стояли вокруг него с клинками наголо. У троих они были похожи — выкованные из призрачной стали, окутанные дымкой цвета морской волны. У четвертого он был словно вырезан из куска песчаника.

— Ты достаточно пролил крови, Фредерик. — Ясным голосом, на его языке без акцента произнес старец. — Чтобы отомстить. Убив меня и этих воинов, ты положишь начало хаосу во многих землях. Однажды это может вернуться и к тебе и к твоей стране. Не стоит играть с судьбами в таких масштабах.

— Да. Я отомстил. — Прошипел энт. — Теперь я лишь возвращаю долг Самуму Юго-Запада.

— Да будет так. — Вздохнул старец и ассасины исчезли.

Сначала атаковали двое. Они появились с обеих сторон и призрачные клинки стали жалить его отравленную плоть, сжигая смолу и обугливая дерево. Ревя от боли, Фредерик отбивался от них, но ни разу не смог даже зацепить кого-то. Он стал изрыгать смолой во все стороны и наконец, брызги зацепили одного и с шипением стали въедаться в его плоть. На мгновение он замер, отскочив в сторону. Второй заскользил назад, но и его подошвы стал пожирать яд Анчара.

Алхимик выпрямился и зловеще рассмеялся. Смола выступившая на порезах и ожогах начала заживлять его раны.

— Сердце Реки. Мудро. Жаль, что этот яд отравит и реку, и все города вниз по течению. Ты не представляешь, сколько гибели принес в наш край. — Отозвался старик.

— Это уже забота вашей ведьмы. — Сплюнул Фредерик и, подхватывая створку двери, что начала стремительно ржаветь начал размахивать ей. Ассасины пытались скользнуть под нее и алхимик с силой опускал створку, пытаясь перерубить их словно гильотиной. Бесполезно. Слишком быстрые. Сверху на края двери прыгнул ассасин с каменным клинком. Внезапно он рассыпался в песок, но вместо того, чтобы опасть вниз, маленький вихрь метнулся к его груди и с шипение прорезал себе путь вглубь. Алхимик взвыл от боли, когда песок, пройдя дерево, стал прорезать себе путь через его плоть. Он взмахнул дверью, но убийца ловко подскочил в воздух. Сжимая конец этого волшебного меча.

Внезапно он оторвался от его руки и перестал вгрызаться в плоть. Песок заструился по его телу, втекая ему в руку. Фредерик отшвырнул дверь и поднял руку с длинным мечом из песка, что беспрестанно двигался, словно пила.

— Вот и все. — Рыкнул алхимик, замахиваясь смертоносным вихрем. — Благословление Самума Юго-Запада со мной!

Убийцам оставались считанные секунды. Живой клинок сам выгибался в руках энта, сдирая с них плоть и вскоре с ними было покончено. Смолотые в пыль они осели тонким оранжевым слоем по стенам кельи.

Фредерик шагнул к старцу.

— Будет фокус на прощанье? — Спросил он, протягивая к нему руку. На сморщенном лице появилась печальная улыбка.

— Нет. Я был лишь их духовным наставником. Сила ушла из меня, вместе с нашими повелителями из пустыни. — Тихо ответил он.

Энт с шумом втянул воздух.

— Но плоть помнит их величие. Это будет полезным. — Произнес алхимик, вскрывая грудную клетку черными когтями. Старик не издал ни единого звука, даже когда Фредерик вырывал его сердце из груди.

Сзади послышался шум бурных потоков. Фредерик резко обернулся.

— Вот дерь...

И его накрыла волна из ила и грязи.

Эпилог.

Его пробуждение было невероятно тяжелым. Фредерика лихорадило, а живот крутило в чудовищных спазмах. Алхимик с трудом открыл один глаз и с облегчением узнал одно из помещений лаборатории. Он скосил глаза и с ужасом увидел, что его кожа пожелтела. Вокруг суетились люди в тех же скафандрах из магической бронзы и каучука, что дал алхимику учитель.

— У тебя отказала печень. Да и желудок придется вырезать. Не волнуйся, протезы ветеранам оплачивается из казны. — Услышал он голос учителя.

— Утопил. — Со слабой улыбкой произнес Фредерик. — Полмиллиона золотых утопил.

— Нашел когда думать о деньгах. Взволновано буркнул Арчибальд, поднося к его лицу маску. — Дыши глубже. Начинаем операцию.

И Фредерик снова отключился.

Он стоял перед зеркалом, раздетый по пояс. На его теле красовалось два десятка шрамов — от клинков, стрел, кислот и ядов. Заметнее всего были свежие швы на животе. Туда ему имплантировали искусственные техномагические печень и желудок. Две сферы с мифриловым корпусами несколькими трубками из зачарованной резины, к которой прирастили сосуды и кишечник. Саркофаг все же вытащили тайными усилиями многих магов земли и того артефакта, что помогал перемещаться через лунные отражения в воде.

Нимкайэль так ничего и не узнала. Она, конечно же, пришла в ярость и до сих пор очищала реку и подземные источники от яда Анчара. Многие жители погибли, но алхимик теперь воспринял это равнодушно. Ему было известно о связях эльфийки и ассасинов, потому он посчитал их единым врагом.

Больше всего выделялась металлическая пластина на выступающей части таза. Это была крышка, с помощью которой открывался слив печени, и проводилось ее техническое обслуживание. Теперь он мог без особого вреда принимать опасные зелья, следовало лишь периодически извлекать через этот выход токсины.

— Ничего меня так потрепало за пять месяцев войны. — Подумал алхимик разглядывая себя. С душевными и ранами конечно не сравнить. — Он вспомнил Аллесию, как вырывал сердца из груди старого убийцы и эльфиек, взрывающихся от газа имперцев и мутированных легионеров. Как Киршнер был готов утопить в щелочи маленькую девочку.

— Неужели я стану таким же чудовищем, которое мне показал этот... Марс? Хах, теперь-то Хэл меня к фронту и на десять полетов снаряда не подпустит!

Теперь он был всегда при оружии. Вокруг его пояса висел бурдюк из толстой кожи, в которых южане носили воду. Там находился песок того самого трофейного клинка, что подарил ему Самум.

В гостиной раздался шум.

— Я просто хочу увидеть своего офицера! Всем уже известно, что Рубинштейн жив! И надрал зад кому-то очень сильному! — Послышался голос корпусного генерала.

— Лекари разболтали, вот же дурачье! — Простонал Арчибальд. Алхимик прошел по коридору и распахнул дверь.

Хэл тоже выглядел неважно. Весь в бинтах и ожогами, что стоили четверти его роскошной шевелюры.

— Фредерик! Уже на ногах! — Радостно воскликнул командир и крепко его обнял.

— Ай, тут швы. — Буркнул алхимик, освобождаясь от могучих рук генерала.

— Кто это был? Кого ты там размазал?! — Тут же начал Хэл.

Алхимик откупорил бурдюк и подставил ладонь. В нее тут же начал сыпаться мельчайший бежевый песок. Вместо того, чтобы оказаться на ковре, он начал вытягиваться кривой полосой в воздухе. Через несколько секунд он обратился в длинный и широкий меч.

От увиденного у Хэла отвисла челюсть.

— Зюйд-Вест, клинок Самума. — Коротко сказал Фредерик, поднимая кривой меч в воздух. Песок все еще двигался с огромной скоростью в плоскости меча, грозя рассечь все, что прикоснется к его лезвию, словно цепная пила.

— Ты вырезал им целый клан ассасинов? — Изумлённо прошептал генерал.

— И вырежу само сердце империи. — Пообещал алхимик. Лицо юноши исказилось такой ненавистью, а в глазах вспыхнула такая злоба, что генерал поверил. О, как он поверил! На его лице появился все тот же хищный оскал, демонстрирующий необыкновенно длинные клыки.

— Сделаем это. Вместе.

Алхимик отвернулся и медленно подошел к окну. Раскрыв его, он впустил холодный и влажный воздух. Выведенные им розы, которые он думал дарить Аллесии каждый день, роняли последние лепестки на подоконник. Где-то хлопнули ставни, и подул сквозняк. Арчибальд вновь побежал ругать гоблина, что опять полез через окно. Поток воздуха принес откуда-то листок календаря. Он взглянул на него. Двадцать второе октября. Сегодня. Фредерик положил Зюйд-Вест на подоконник. Впереди была зима. Холодная и тяжелая. Для него. Для всех.

Он провел пальцами по застывшему мечу. Теперь он походил на камень.

— Камень. Это выход. Я должен начать работать с ним и мое сердце станет твердым и холодным, подобно ему. — Подумал Фредерик. — Теперь, когда у империи есть винтовки и пушки, нам нужны будут големы. Много големов.

31