Потому и следил клон за Саннином так пристально. Восстановив картину его действий, он сможет их расшифровать и понять, делал ли медик что-либо "лишнее", выходящее за рамки исследования здоровья пациента... И в будущем надо будет как-то обосновать совместные походы в медкабинет... Сколько проблем, и всё на пустом месте!
Нет, Минато не винил главную Сенджу. Он прекрасно её понимал — как женщину, оставшуюся последней представительницей семьи... И вдруг нашедшую новых родственников... в пробирках. Тогда, на волне ярости, внучка великих Каге даже слушать ничего не хотела, и Намиказе всерьёз опасался, что битва сеннинов разрушит деревню вернее иных войн.
И когда силами третьего Легендарного Саннина они пришли к соглашению, Хокаге вздохнул с облегчением. Ему всё же выгодно иметь под крылом такого учёного, как Орочимару, хоть и ждать от него подвоха приходится ежеминутно. Но Цунаде... Её отвращение к пробиркам приняло странные формы. Боготворящая медицину во всех её проявлениях, Сенджу искала — и чаще всего находила! — вред здоровью в любых не-лечебных действиях ирьенинов, запрещая по разным причинам целые ветви научных изысканий и отзывая лицензии учёных... Исследовательский отдел тогда сильно пострадал, едва не прекратив своё существование.
И вот теперь, стоит до неё дойти слуху о ребёнке-псевдоджинчурики — и Минато не спасёт ни статус главы деревни, ни вся возможная охрана вместе взятая. Как и Шисуи, Цунаде-доно поймёт появление мелкого однозначно — опыты над людьми, создание "человеческого оружия"... То, что фактически стало табу в Конохе... Сенджу, верная своему слову, придёт его убивать — и не факт, что кто-либо сможет до неё достучаться. Даже тот же Джирайя, если он появится в деревне.
Хорошо ещё, разработку печатей Кушина как-то отстояла. Минато не знал, о чём почти два часа говорили женщины за закрытыми дверями — но после этого Саннин демонстративно открестилась от любых дел, касающихся фуиндзюцу. Кроме, пожалуй, использования готовых изделий, на что главный медик деревни теперь не скупится... Как и он сам. Для того и устраивал всю эту возню с учениками жены и производством печатей...
Между тем Орочимару, всё это время в режиме "нон-стоп" мечущийся между приборами, пробирками и пациентом, внезапно замер и медленно обвёл глазами своё "царство". Тряхнул головой, сам себе кивнул, набрал ещё порцию крови мальчика и махнул им с Шисуи рукой, точно лаборантам — "Можете забирать!".
Мышь закатил глаза и послушно схватился за лежак. С другой стороны подхватил Шисуи, и на пару они быстро выкатили мелкого в основную часть лаборатории. Из своего закутка выглянул Белый Змей, оценил диспозицию, буркнул, забыв даже шипеть сквозь зубы:
— Мальчик очнётся через час-полтора. Основные результаты будут завтра, но могу сказать, что в целом он здоров.
И отвернулся, уже забыв об их существовании.
Мужчины переглянулись, беззвучно фыркнули и уставились на мирно спящего пацана. Оставаться в лаборатории не хотелось обоим, да и проверка на гендзюцу...
Мышь подхватил мелкого на плечо и протянул руку Учихе.
— Чакры хватит? — одними губами спросил тот. Успокоив его кивком, клон Хокаге вытянул всех в коридор и, пользуясь безлюдьем лечебного крыла, перенёс в кабинет главы подразделения.
Шисуи выдохнул, оказавшись в родных стенах, и тут же плюхнулся в своё кресло. Мышь отнёс мальчишку на лавочку у стены и сам присел туда же.
— Проверишь сейчас? — уточнил он у Учихи.
Шисуи прикрыл глаза:
— Десять минут, хорошо, Хокаге-сама?
— Ладно, — вздохнул мужчина, откинувшись на стенку и чуть прикрывая глаза.
Техники запоминания существуют очень разные, но прокручивание увиденного перед мысленным взором ради более крепкого усвоения — один из базовых мнемонических приёмов. Так что это в его интересах, и Учиха совершенно прав, что не пустил дело на самотёк. Ему и самому неплохо бы тем же заняться...
Спустя десять минут Шисуи встал с кресла и насколько мог спокойно и собранно подошёл к мальчику. Минато всё равно чувствовал его волнение, но сам беспокоился гораздо больше и едва нашёл силы ободряюще кивнуть подчинённому. Что они обнаружат сейчас?.. Какой тайный враг стоит за странным подкидышем? Оставил ли он о себе зацепок?.. Не придётся ли мужчине горько сожалеть, что пошёл на поводу у чувств и оставил мелкого в деревне?
Слава богам, Учиха чутьём не обладал. Иначе, ощути он ту сумятицу и почти панику, что царила в душе главного шиноби Конохи, и неизвестно, чем бы кончилось его вмешательство в разум ребёнка. Ведь это так просто — уничтожить незащищённое сознание... Буде для этого серьёзные основания, Шисуи, как истинный защитник селения, не сомневался бы ни мгновения.
Но пока, ободрённый Мышем, он занял его место на лавочке рядом со стажёром и, положив голову Сэя себе на колени, приложил ладонь ко лбу прямо поверх тряпичной маски.
Шаринган Учихи — тот, что живой, — точно обрёл цвет, заиграв новыми красками, и стоящий рядом Мышь едва не отшатнулся от концентрированной волны внимания, впившейся в безмятежно сопящего мелкого.
Да, такая сила и мощь возможна только у клановца. Выпестованная поколениями, взращённая истинными мастерами... Нет ничего горше, чем осознавать, что силе Шисуи скоро придёт конец. Минато отлично помнил результаты последнего медосмотра главы АНБУ — точно так же, как помнил и результаты предыдущих. Тенденция уже даже не пугала, она просто и без купюр оставляла отпрыску Великого клана ещё максимум года два активной жизни... Ну, насколько можно назвать активной жизнь, когда малейшее использование Шарингана приближает слепоту семимильными шагами...
Намиказе до сих пор не мог решиться оставить на посту Шисуи, когда тот ослепнет — хотя очень хотелось... С одной стороны, Цунаде утверждает, что на работу всего остального организма потеря зрения повлиять не должна. И, если молодой человек справится и с этой травмой, то почему бы не оставить его, лишь подобрать толкового секретаря-стенографиста?
С другой стороны — зная нравы шиноби, это может вызвать серьёзные волнения. Учиху большинство будет считать не просто калекой, а недееспособным. И подчиняться такому... В открытую возражать никто не будет, но нужна ли Хокаге эта точка напряжённости?
К тому же и сам Шисуи, предвидя события, стал присматриваться к нескольким капитанам АНБУ. Явно ищет себе замену или помощника. И выбор у него хороший, кандидаты достойные доверия и повышения... Но когда ещё с ними наладится настолько же эффективное понимание и взаимодействие, как с нынешним главой?
Между тем Учиха прерывисто втянул в себя воздух. Мышь замер. Глава АНБУ сморгнул, алый глаз потускнел, казалось, ещё сильнее, чем был. Его владелец откинулся на стенку и прикрылся рукой.
— Всё хорошо? — подал голос клон Намиказе.
— Да. Всё в порядке. Я сейчас... — коротко отозвался Шисуи.
Минато молча заметался по кабинету. Наконец наткнулся на кресло и плюхнулся в него. Учиха приоткрыл глаз:
— Всё в порядке, правда, Хокаге-сама. Я просто устал. А мальчик...
Шисуи погладил покрытую голову мелкого с необъяснимой нежностью и пиететом. Что он там увидел, в воспоминаниях подкидыша?
— У него удивительно сильная воля. Едва он понял, что я пытаюсь проникнуть в подсознание, как меня тут же выбросило вон.
Что? В подсознание?!.. Значит, просмотра одной только памяти оказалось мало?
— Но я увидел достаточно. Его память никем не тронута, Хокаге-сама. Гендзюцу были, но давние и мелкие — скорее всего, полученные во время боя. В целом вмешательства в пространство памяти нет, она вся получена естественным путём. Как нет и посторонних конструктов в сознании, вроде управляющих цепочек — признака кодирования или гипноза...
Мышь нетерпеливо дёрнул рукой — мол, продолжай, объяснения не требуются.
— Я не знаю, как это озвучить, Хокаге-сама... Либо, как вы верно заметили, он жил в иллюзии колоссальных размеров... таких, что по моему мнению это просто невозможно... Либо мальчик говорит правду — и он из другого мира, что подтверждают его воспоминания... В них всё именно так, как он вам рассказал, Хокаге-сама.
Если бы Минато стоял, он бы рухнул.
Правда?!! Весь этот шизофренический бред — правда?!! В каком-то другом мире они с Кушиной умерли, а мелкий — единственный их сын?!!
Хокаге отвернулся и не вцепился себе в волосы только по причине надетого капюшона.
Но этого же не может быть!!!
Да вон оно, невозможное — посапывает в две дырочки, уютно устроившись на коленях одного из вернейших ему людей. Который говорит, что всё это правда.
Значит, иллюзия! Мастерская работа! Колоссальные затраты времени и ресурсов! Бешеная нагрузка на неведомого иллюзиониста! Годы затраченного времени! Неизвестно где найденная чакра Девятихвостого! Доработка печати Бога Смерти!
И такой идиотский бессмысленный подброс...
Неужели это возможно?.. Другие миры, переносы, воскрешение мёртвых?! Переносы?..
Мышь встрепенулся. А что?.. Уж если кто и знаком с техниками переноса, так это призывные животные!
Они сами живут на других планах мира, они точно знают назначение контрактов и возможности перемещения. Они должны сказать, возможна ли эта ситуация взаправду!
Тем более что мелкий говорил, что у него были жабы. Как и у самого Минато! Значит, среди подчинённых Жабьего Босса есть те, кто знает мальчишку! Долго ли проверить?!
Печать призыва расползлась по столешнице в одно мгновение:
— Гамаяку!
В белом облачке мелькнул маленький силуэт.
— Хокаге-сама?.. — удивлённо дёрнулся с лавочки Шисуи.
Из дыма взвилась под самый потолок маленькая, светло— и тёмносиреневого окраса жаба.
— Враги?! Где враги?! Куда бежать?! — в прыжке пискляво озвучило земноводное, судорожно вертя головой по сторонам.
— Гамаяку! — чуть прыснув, позвал Мышь. — Я тут! Врагов нет!
— Минато?! Минато-сама?! — жаба — или, вернее, молодой жабёнок — приземлился на подставленную ладонь и оказался как раз с неё размером. Тёмно-оранжевые глаза впились в странную одежду АНБУ.
— Минато-сама?!..
— Да я это, я, — успокаивающе повторил мужчина. — Гамаяку, у меня к тебе поручение.
— Слушаюсь, Минато-сама! — вытянулось в струнку сиреневое чудо.
— Мне очень нужно поговорить с Великим Отшельником, узнать о перемещениях в другие миры. Скажи это Гамабунте, и пусть он поторопится — дело срочное... Да, и ещё. Вы ведь можете определять, есть ли у вас контракт с человеком?
— Конечно! Это чувствует любая жаба, Минато-сама!
— Тогда посмотри вот туда, — Мышь двинул рукой в сторону зрителей. — Он обладает контрактом с жабами?!
— Учиха?!! — взвился Гамаяку. — Да никогда!!! Ни одна жаба на их призыв не явится!!!
— Да нет же, — чуть погладил ему спинку мужчина, возвращая самообладание. — Второй. Мальчик. Скажи, он — ваш контрактник?
— Нет, конечно, — удивился жаб. — Он же маленький слишком. Или не слишком... Но всё равно он не наш. Нет с ним договора!
— Ясно, — выдохнул клон Хокаге. — Тогда это не так срочно... Но, на всякий случай... Ты передай мою просьбу Гамабунте. Когда Великий Отшельник сможет меня принять, пусть позовёт.
— Слушаюсь, Минато-сама!
— Спасибо. Иди.
Жаб исчез. Мужчина повернулся к Шисуи:
— Всё-таки иллюзия...
Чего больше было в его голосе — разочарования или облегчения, не смог бы сказать даже он сам.
Дом встретил уставшего главу селения тёмной прихожей и горящим в конце коридора светом. Скинув сандалии, Минато в темноте добрёл до гостиной и чуть задержался на пороге, привыкая к яркому освещению.
Кто из детей ещё не спит, можно даже не гадать, и так понятно. Тора никогда не была полуночницей, скорее, она могла лечь спать едва ли не сразу после ужина и подскочить до рассвета. Её энтузиазм в первой половине дня всегда зашкаливал, к вечеру плавно скатываясь в режим "ну ещё чуть-чуть... и отдохну". Зато Айдо увлечённость и погружённость в дела унаследовал, видимо, от обоих родителей и для верности возвёл в степень.
Едва сыну становилось что-то интересно, как для него теряли значимость и время суток, и состояние организма, и прочие недостойные внимания мелочи вроде Академии или друзей. Каковых, при таком-то подходе, у него почти и не было.
Впрочем, от недостатка внимания младший никогда не страдал. Он мог разговорить любого взрослого, выпытывая у того подробности заинтересовавшей его темы. Он бегал в общественную Коноховскую библиотеку и в открытый архив шиноби, точно к себе домой, и принимали его там едва не с распростёртыми объятиями. Наконец, он просто не отходил от Кушины, когда та начинала заниматься делами. Айдо интересовало всё — от общественной деятельности "женского Совета" до массового производства печатей Узумаки. К которым у ребёнка была не просто слабость, а искренняя и ничем не замутнённая любовь.
Порой Минато казалось, что сыну он не нужен совсем. Всё их общение сводилось к "здрасьте-до свидания", точно они были людьми не чужими, но и не ближе соседей по улице. Правда иногда он ловил на себе не по-детски серьёзный сосредоточенный взгляд и даже пытался "поймать волну" и поговорить, но младший уходил в несознанку или просто говорил, что очень занят.
С неубывающим количеством дел Хокаге ещё мог как-то справляться... Да, уходил из дома затемно и появлялся обычно посреди ночи. Да, выходные себе давал редко. Зато селение выстояло, пережило кризис после атаки Кьюби, две локальных войны и непрекращающиеся политические конфликты... Но семья и дети... они словно уплывали из рук.
Он даже пытался оставлять дома клона, чтобы хоть как-то компенсировать своё постоянное отсутствие в жизни родных. Но Айдо мигом вычислил природу "лже-папы" и дети ушли в игнор. А Кушина и вовсе пожурила, что раз у него есть силы держать клона целый день, лучше пусть эта копия возьмёт на себя часть дел и сам Минато освободится пораньше.
"Освобождаться пораньше" у него почти никогда не получалось. Назревающие глобальные проблемы занимали все мысли и захватывали остатки и так скудного личного времени. Дети росли, и Минато всё больше замечал, что не успевает даже следить за изменениями в их жизни.
