Барьер. Тот, что вырос огромной защитной стеной. Тот, что спас Лист от мгновенного, позорного и болезненного поражения. Тот, который поставили всего лишь двое шиноби, пусть и отдав за это соответствующую цену...
И если одного она знает лично, то второй... Вторая была Узумаки.
Тора привыкла не воспринимать маму всерьёз. Та, хоть и была шиноби, на миссии отправлялась крайне редко, проводя всё своё время либо в домашних хлопотах, либо в походах по гостям. Насколько девочка знала, у матери числились в знакомых едва ли не все супруги глав кланов и прочие высокопоставленные женщины Конохи, что наверняка грело маме душу... Ведь в профессиональном плане она была почти не востребована.
Зато находилось время ходить в этот их "клуб Узумаки", как обозвал их кто-то из одноклассников. И изо дня в день заниматься рисованием печатей.
Свитки для запечатывания, взрывные, сигнальные... Этого добра всегда и так хватало. К тому же, относиться серьёзно к столь примитивному подспорью не получалось при всём желании... Оттого Тора только мысленно крутила у виска, видя как Айдо в очередной раз вприпрыжку бежит за мамой "на занятия", пылая энтузиазмом.
И вдруг, внезапно, она воочию увидела огромную силу, которой владеет, судя по комментариям, одна из Узумак! И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы осознать, что способ вызова этого дзюцу совершенно отличен от стандартных применений ручных печатей...
И те бумажки, и комбинации рук — и то, и то называют "печатями". Это случайность? Или у истоков совпадения названия лежит и совпадение целевого назначения?!..
Может ли мама владеть подобной силой?! Может ли Айдо, часами, сутками "играющий" в рисование невнятных закорючек на простой бумаге, знать подобные техники?! Может ли быть, что она была настолько слепа, что не увидела подобного богатства у себя под боком?! Ей не дали его увидеть?.. Или это она — не захотела, не позволила?!..
Всю дорогу домой Тора не могла оторвать глаз от скользящей рядом фигуры матери. Как ни посмотри — формой, движениями, реакциями — та не отличалась ничем от среднестатистического шиноби. Разве что вообще не была ранена. Но это ведь означает, что она, скорее всего, просто не принимала участия в бою? Что ещё раз подтверждает её слабость, верно?..
Тора так и не решилась с мамой заговорить. Как? О чём? С чего вдруг?..
Она, обычно заносчиво игнорирующая мать, внезапно столкнулась с тем, что не может вымолвить и слова... Она словно видела рядом совершенно незнакомого человека, и терялась в сомнениях, как ей теперь себя вести?
Демонстративно уважительно? Мама обалдеет от одного контраста! А если вдруг окажется, что она ничем таким не владеет, какой же дурой Тора себя выставит?!
Эдак небрежно-отстранённо?.. Точно! И так же небрежно мама увильнёт от ответа или вовсе заявит, что ничего не знает, ибо не захочет отвечать!..
В конце концов, девочка нашла то, что ей показалось выходом. Она просто задаст этот вопрос папе, когда они вернутся. Заодно спросит, как ей натренироваться до уровня АНБУ. Пусть папа только расскажет, а уж дальше она и сама справится...
Увы, спросить не вышло. Отец не появился при их возвращении, только Айдо бросился к ним ещё у ворот, с воплем: "Наконец-то! Мам, у меня вопрос по замыкающему контуру!"...
Старательно ведущая себя как обычно — демонстративно самостоятельно — девочка оказалась предоставлена сама себе и неожиданно почувствовала болезненный укол зависти.
Кажется, общение с Хорьком поколебало её извечное отстранённое спокойствие. Простота и лёгкость его ненавязчивого участия проложили тропинку к её сердцу, несмотря на многолетнюю нарощенную броню...
И одиночество внезапно стало в тягость.
Папа всё же пришёл. С порога бросился обниматься, радоваться... И так же стремительно попрощавшись, ушёл, предупредив, что на ужин его можно не ждать. Вообще не ждать — он вернётся, как сможет... где-то завтра во второй половине дня.
Мама расстроилась, с минуту смотрела на дверь, а потом с неизменной улыбкой повернулась к ним с Айдо. Это был долгий вечер, полный умолчаний, переглядываний и неуверенности... И, кажется, пыталась заново нащупать почву под ногами не только Тора, но и остальные члены семьи.
Ночь тоже вышла длинной. Девочка ворочалась и плохо спала. Снились мелькающие ветви деревьев, пропускающих сквозь себя отряд АНБУ; лукавый, веселящийся папин взгляд, когда он на побережье предложил ей прогуляться; крепкие, жилистые плечи Хорька, за которые она цеплялась, как за последнюю соломинку, ещё не веря, что каким-то чудом осталась жива...
А с утра всё как будто вернулось на круги своя... Но это было только на первый взгляд.
— Тора-а-а! — выдернул девочку из раздумий громогласный мамин зов с первого этажа. — Тебе миссия-а!
— Иду! — много тише отозвалась, и, на ходу накидывая жилетку, поспешила вниз. Глупо было ожидать, что ей дадут выходной после возвращения... Особенно в свете количества раненых.
На этот раз курьер был незнакомым. Уже привычно расписавшись сразу в нескольких бланках, Тора закрыла за мужчиной дверь и, обернувшись, наткнулась на серьёзный взгляд матери.
Отчего-то смутившись, девочка скользнула в холл. А когда мельком оглянулась — мама, фонтанируя эмоциями, уже неслась в кухню.
Юная шиноби потянула носом воздух... и едва не рассмеялась. Похоже, каша маме опять не далась!
Это было уже почти притчей во языцех! Мать великолепно готовила — пекла пироги, делала супы и подливки, мясо, рыбу... И только с самой обычной кашей у неё никак не выходило справиться!
Если же на столе с утра появлялась овсянка — можно было смело говорить, что Айдо встал рано и помог с завтраком. А если пшёнка, манка или рисовая — то это уже дело рук няни Канао...
Так, мысленно подхихикивая, Тора взлетела к себе, схватила приготовленный с вечера рюкзачок и, забросив его в прихожую, поспешила на кухню. Завтракать всё равно надо! Да и мама всегда готовит замену непокорной каше...
На столе оказались тосты с беконом и сыром, омлет и неизменное блюдо с мелкими помидорками. Айдо как раз выставлял стеклянные кувшины с молоком и киселём.
На торином месте уже стояла тарелка, рядом было и блюдце с нарезанным колечками огурцом... Ну да, выбивалась она из общего ряда! Ничуть не страдала по помидорам, зато огурцы... мммм! Так бы и ела — на завтрак, обед и ужин! Что мама знала, и неизменно подкидывала "угощение"...
Садясь, девочка машинально подвинула блюдо с томатами — на тот край стола, куда как раз примостился Айдо. Тот спросонок ляпнул "спасибо" и, чисто от неожиданности, схватил помидорку и впился в неё зубами. Озадаченно заморгал, прожевал и только потом потянулся за омлетом...
Вид обалделого братишки с помидором в зубах окончательно развеселил юную куноичи. Не зная, куда приложить захлестнувшую шальную энергию, Тора мимоходом разложила тосты и расставила тарелки, налила себе и маме кисель, Айдо — молоко... И села завтракать, с интересом осознавая, что никогда не приглядывалась так к домашним.
Например, мама... Уже с утра энергичная и занимающая, казалось, всё свободное пространство кухни — настолько резво металась туда-обратно — сегодня она была непривычно спокойна и почти не подавала голос. А Айдо наоборот — спал на ходу, тёр красные глаза, но изо всех сил пытался проснуться и что-то, кажется, хотел сказать, но рот всё время был занят...
Вообще-то, в это время его обычно не добудишься. Интересно, что заставило вечного соню спозаранку выползти из комнаты?.. Внезапно поняв, что наелась, Тора подскочила из-за стола, не забыв даже поблагодарить.
В коридоре на тумбочке уже ждала коробка с обенто. Рядом красовалась другая — папина. Мельком подивившись, девочка потянулась за обувью и вздрогнула от раздавшегося прямо за спиной маминого голоса:
— Занеси папе обед! Наверняка ведь на одном кофе бегает...
Юная куноичи с тяжёлым вздохом смирилась и уже задумалась, как объяснит Роке-сану своё опоздание, когда нежданно-негаданно в диалог вклинился братишка:
— Ма-ам! Она на работу опоздает... Давай я отнесу! Мне по дороге, да и торопиться некуда...
Мать растерянно согласилась. Посмотрев на её удивлённое лицо, девочка всерьёз задумалась: она выглядит так же глупо, изумлённо хлопая глазами?..
А Айдо будто не заметил их реакции. А мама как-то вдруг разулыбалась — и даже порывисто обняла её на прощанье...
А лёгкая, искристая энергия внутри никак не желала исчезать, и по-деловому сжатые губы Торы сами расползались в непривычной улыбке...
Покемарив пару часов на гостевом диванчике, Минато поспешил ещё до рассвета покинуть особняк Нара. Не дай Рикудо, Ёшино проснётся и его застанет... Влетит и мужу, и Хокаге — "за несоблюдение правил гостеприимства и выставление её, как хозяйки дома, в плохом свете"...
В резиденции в такую рань была только охрана. Пользуясь тем, что отвлекать и сбивать с мысли некому, Намиказе быстро перебрал пару стопок бумаг на визирование, накопившуюся "несрочную" почту и прочие, ожидавшие ещё со вчерашнего дня документы... Потом пришёл Кога, потёр сонные глаза, не сразу поверив, что начальство оказалось на рабочем месте раньше него... Потом стали оживать кабинеты на этаже, коридоры заполнились гулом голосов посетителей, и день вошёл в обычную колею.
К двум часам дня Минато раскидал оставшиеся дела по исполнителям, надавал секретарю кучу инструкций и уже собирался смыться с глаз долой, как оказалось, что его ждут.
В соседней маленькой комнатке — помещении для медика и третьего бойца его охраны — сидел на кушетке, болтая недостающими до пола ногами, посетитель, которого Хокаге уж точно не ожидал увидеть.
— Айдо?! Ты что здесь делаешь?!
— Меня мама попросила, — деловито сообщил сын, спрыгивая с сиденья, и цапнул со стола обенто, обёрнутый в цветастую ткань: — Ты ведь сегодня не завтракал? Вот!
Осчастливленный весомо оттягивающей руки коробкой с провиантом, Минато мельком прикинул... и действительно решил пообедать. Время располагает, как и то, что он как раз прервался с делами.
— Ты сам-то обедал? Или давно уже тут сидишь?
— Не то чтобы давно... — смутился Айдо. За что тут же удостоился ободряющего сюсюканья от Юко — ирьёнина из сегодняшней смены АНБУ. Девушка, чья фарфоровая маска и так изображала умильную мордочку, явно от младшего была в восторге. Как, впрочем, и её более серьёзный товарищ:
— Он нам ничуть не мешал, Хокаге-сама, — твёрдо заверил Райдо.
— Я понял, — невольно усмехнулся Минато. Сына всегда умудрялся заинтересовать взрослых, даже если это АНБУ при исполнении... И протянул руку: — Пошли, ребёнок. Пообедаем вместе... А то мама перестаралась: один я точно не смогу столько съесть.
— А здесь всегда так много людей? — Айдо быстро привык к расступающимся шиноби и заинтересованным взглядам и сел на своего любимого конька — выкачивание из окружающих самой разносторонней информации. Похоже, двоих допрошенных АНБУ младшему не хватило для утоления жажды знаний...
— Конечно.
— А они тут все по делу? А почему к тебе не заходили?
— Без дела сюда не приходят. А общается большинство посетителей с чиновниками — это что-то вроде моей команды по управлению деревней. А уже сами чиновники представляют документы мне, для окончательного решения или заверения.
— Это всё настолько важно?
— Без единого управления такая большая деревня существовать не может. Как и множество людей на её улицах. У всех разные интересы, и находить компромисс, дающий возможность достойно совместно существовать — одна из главных моих обязанностей.
— Ты про шиноби?
— Не только... А с чего это тебя вдруг это заинтересовало? — озадачился мужчина. Он же с Торой тему жителей поднимал, а не с Айдо!
— Да так... — сын дёрнул козырёк, надвигая потрёпанную кепку на глаза. Где он вообще её взял? И что с ней делал, что крепкая ткань протёрлась едва ли не до дыр?.. — Я не думал, что всё так... сложно. А получается, без тебя — никак, да?..
Аааа... Вот оно что...
Из-под кепки донеслись разочарование и тихое шмыганье. Минато чуть нахмурился и вдруг улыбнулся и присел, хватая не ожидающего сюрпризов ребёнка поперёк туловища.
С басовитым рычанием закружив сына, блондин пихнул плечом дверь в конце коридора и вывалился на крышу здания. Сквозь рык уже прорывался смех, когда постепенно выпадающий из рубашки Айдо с восторженным взвизгом вывернулся и рухнул на тёплые плиты вместе с отцом.
Минато, успевший подставить одну руку под голову младшего, чтоб не ударился, а второй успешно поймав несчастный обенто, с довольным вздохом распластался в позе звезды. Благо, на верхней площадке, за исключением редких, в основном церемониальных случаев, всегда было пусто. Можно сказать, это личное место отдыха Хокаге. Четвёртого, правда, оно раньше не привлекало.
— Без меня действительно никак... — улыбаясь, сообщил он, едва они отдышались. Повернулся на бок и привстал на локте, любуясь. Кепку младший посеял в процессе борьбы, и непослушные алые вихры стояли торчком и занавешивали один глаз.
Со смешком убрав лишнюю прядку, мужчина подмигнул сыну и закончил:
— ...но в моих мыслях, в сердце — и, я надеюсь, рядом — со мной всегда будете вы: ты, Тора, мама... Не волнуйся, Цветик: ты для меня всегда важен...
— Я не... — вскинулся Айдо и вдруг осёкся. — Пап! Ты... ты ведь уже называл меня так?..
— И это слышала вся деревня, — хихикнул "незаменимый Хокаге", ложась обратно. Затянутое дымкой небо дарило тёплые, но не обжигающие солнечные лучи, и это было невыразимо приятно...
— Что?! — сын всё же подскочил, сбивая негу.
— А ещё ты тогда не умел быть столь серьёзным и всем дарил улыбки, — "добил" Минато.
— Я был маленьким! — обиженно насупился младший.
— И резиденцию считал своим вторым домом... — добавил вполголоса блондин.
— Правда?! — Айдо расширил глаза. Смутился, схватился за воздух, забыв про отсутствие кепки, и, внутренне собравшись, наконец признался: — А я сюда не приходил, чтоб ты знал, что мне не нравится твоя работа!
