Но и в то, что тут замешано Ивагакуре, не верилось. Да, Цучикаге — старый хрыч, которому вечно неймётся, но распылять силы не любит даже он. У них в разгаре война со страной Птиц, какие ещё нужны доказательства?.. И вдруг разведка донесла, что Ооноки отозвал часть сил с восточного фронта и настойчиво окучивает даймё Травы на предмет давно обсуждаемой "военной помощи"...
Понятно, почему Акацки забеспокоились. Страна Травы — бесполезный и политически невыгодный партнёр, в том числе из-за непоследовательности и жадности до денег своего правителя. Но только её небольшие территории отделяют Огонь от амбиций Каге Земли. А если две Великие страны начнут выяснять отношения, пострадает в том числе и Дождь, которому тоже не повезло располагаться между ними...
Севернее есть ещё Водопад, с которым не вступают в военные союзы в основном из-за слабости последнего. А между тем, их шиноби с последней войны точат зуб на Коноху. Причём из-за гибели предыдущего лидера, к которой Лист не имеет никакого отношения! Во что Водопад упорно не верит, а что-либо доказать в суматохе военного времени так и не удалось; позже — тем более...
Если Ооноки додумается предложить им союз против Огня, его примут с распростёртыми объятиями. И Минато придётся открывать северный фронт, даром что там сейчас одна из самых многочисленных служб пограничников...
Всё-таки нужно возвращаться в деревню. Шикаку наверняка успеет ознакомиться с первыми докладами и даст хоть какие-то прогнозы и объяснения. А к концу недели можно ждать первых новостей от Джирайи; от глаз Учителя мало что может скрыться, так что есть шанс узнать подоплёку метаний Цучикаге...
Лагерь кончился внезапно. Намиказе вышел на пригорок, за которым начинался лес. Даже здесь были видны следы цунами: обломанные ветки, накренившиеся кусты, погибшие медузы и водоросли в траве...
Рядом стукнуло. Чуть пошуршало и вновь: "тук"... Минато знал этот звук — так втыкается в дерево кунай, пущенный недалеко или несильно. Усмехнувшись своим любопытству и паранойе, мужчина пошёл на шум.
В развилке невысокого кряжистого дерева сидела, подтянув колени к груди, маленькая щуплая фигурка. Кидала в соседнюю ветку кунай, привязанный на леску, подтягивала обратно, кидала вновь... Процесс был явно неосмысленный, фоновый. Интересно, о чём дочь так глубоко задумалась?
— Хорошее место... — негромко, чтобы не напугать, подал он голос.
Тора всё-таки вздрогнула. Но кунай вошёл в дерево точно в том же месте, что и раньше.
— А? Папа?..
— Я думал, ты придёшь в палатку, отдыхать... Неужели не устала?
— Я... устала, просто...
— Захотелось подумать? — мужчина пристроился на соседней ветке.
В лесу всё ещё было сыро, и прохладой тянуло от земли, травы и даже коры под рукой. Минато снял плащ и накинул на спину дочери — её короткая курточка не выглядела достаточно тёплой.
Тора тряхнула недовольно плечом, но потом вдруг сама вцепилась в ткань, закутываясь в неё почти с головой. Из складок плаща выглянули обветренные щёки и покрасневшие несчастные глаза:
— Я ошиблась, да?..
— В чём? — нахмурился Минато.
— В том, что захотела стать шиноби.
Кхе! С трудом удержав дурацкий возглас "Чего-о?!", мужчина мысленно подобрался. Что это ещё за новости?! Чтоб его солнышко, его маленькая принцесса — расхотела становиться ниндзя?! Да не может быть!
— Почему ты... — осторожно начал Четвёртый.
— Я считала, что смогу быть полезной! — возмущённо перебила дочь, выныривая из плаща. — Неважно, в числе ударной силы деревни или её защитников... Считала себя умной! Думала, что быстро учусь и много знаю! А оказалось... Я слабая. Легкомысленная! Ничего не способная сделать... Меня саму надо защищать и спасать, и если б не Сэй-сан!.. Он даже Сенджу помог, когда тот не справлялся! А я обуза!
— К тому же, слишком требовательная к себе, — в тон дополнил родитель, переваривая откровения.
— Вот именно! Слишком... что?! — истерика схлынула, точно не было. Этим доча пошла в маму — такая же мгновенная смена настроения. Причём, уже научилась не только вспыхивать, но и возвращаться в разумное состояние.
— Ты ещё генин, тигрёнок, — Минато невесомо ткнул пальцем изящный носик. От удивления Тора даже забыла возмутиться. — Как бы ты не хотела обратного... Генинов в этот поход не брали именно потому, что никто из них не справился бы. Даже из чунинов посылали только сработанные команды и только пока мы не знали об усилении противника... Ты требуешь от себя невыполнимого — и считаешь, что провалилась! Как если бы я возмущался, что у меня не получается выпить море.
Взгляд дочери невольно метнулся в сторону берега. Робкую неуверенность, судя по ощущениям, перебил страх. Но это была не боязнь за свою жизнь, чего опасался Минато, а лишь нежелание подвести. Опасение не справиться — с противником, с миссией, с ответственностью...
Это ничего, это пройдёт. Трезво оценивать свои силы — тоже одно из главнейших умений шиноби... И, кажется, совет Акеми Якио подействовал, хоть и случилось всё само собой. Надо будет ещё раз сказать спасибо сенсею... И последить за Торой. Может, она заслужит наконец свой допуск к экзамену на чунина? По умениям-то давно пора. Особенно если погонять немного да помочь освоить расенган...
— А Сэй-сан? — выдернул его из раздумий непонятный вопрос.
— Что?
— Он был в рядах подкрепления. Он настолько сильный, да?.. А как?! Он ведь ненамного старше меня?..
— Ненамного... — Минато озадачился. "Был в рядах подкрепления"?! Да что тут творилось?.. И когда уже, наконец, Енот напишет отчёт?!
— А как он так натренировался? А он кто? А почему он совсем не боялся, даже когда проигрывал? — продолжала засыпать вопросами Тора.
Похоже, у ребёнка новый кумир... "И я ничуть не ревную!" — задавил невольное недовольство в зародыше мужчина. Ах да, вопросы...
— Тренировался-тренировался и натренировался! — подмигнул, не удержавшись. — А всё остальное — закрытая информация. Это значит, что про него запрещено рассказывать, даже если знаешь.
— А почему Сенджу-сан в маске, но про него все знают?
— Потому что была критическая ситуация, и ему пришлось раскрыться. А вообще-то у АНБУ специально маски, чтоб их не могли узнать.
— АНБУ?
— Так называется отряд сильных ниндзя, отвечающих за безопасность деревни.
— А я могу туда вступить?
Кхе! Похоже, прекращать удивлять Тора не собирается... Но Намиказе по-настоящему наслаждался разговором. Доча выросла, посерьёзнела, начала интересоваться окружающим и мальчиками... Тьфу! Что-о-о?!!
— Нет!!!
Тора отпрянула, опешив.
Минато мысленно побился лбом об дерево. Сам придумал, сам испугался, и ребёнка напугал...
— Прости! Я хотел сказать, что туда так просто не попасть.
— А как попасть? А что нужно делать? Я натренируюсь!
— Тебя так Хорёк заинтересовал?..
— Н-нет...
— Тогда зачем?
— Я хочу уметь защищать! И... помогать... и...
— Ты же сейчас в полиции. А она как раз и занимается помощью и защитой.
— Беготня вокруг гражданских, — поморщилась Тора.
— Деревня — это, прежде всего, её жители. И не только шиноби, но и мирное население. Их желания и их жизнь... Кого ты защищать собралась, если так их воспринимаешь?
— Но...
— Думаешь, Хорьку есть разница, кого спасать — шиноби или гражданского?
— Н-нет...
— Именно. И, пока ты в полиции, у тебя есть отличный шанс изучить родную деревню, не считаешь? Познакомиться с людьми, узнать, кто чем живёт... А об АНБУ, раньше, чем получишь джонина, можешь даже не думать! — отрезал Минато. Не хватало ещё, чтобы она в АНБУ-стажёры просилась! Шисуи и так возмущается, что у них целый детсад.
— А Сэй-сан?! — не сдалась дочь.
— А он уже на уровне джонина!
Например, по степени возможной опасности! Но, вспомнив про барьер, мужчина со вздохом признал: а может, и не только по ней... Сколько ещё сюрпризов у мелкого, хотелось бы знать?
взгляд со стороны
Вторую ночь подряд Наруто засыпал, как убитый, едва успев расстелить одеяло. Он возвращался в деревню в числе одного из первых отрядов, в основном состоящего из АНБУ. Меньше всех пострадав во время вторжения, они, оправдывая слухи о своей двужильности, вечером того же дня выступили в Коноху, забрав с собой часть раненых. Тех, которым срочно нужно было в Госпиталь, под присмотр бабули Цунаде...
Из-за носилок бежать приходилось по дороге. Темп тоже снизился из-за частых, хоть и недолгих, остановок. Но к завтрашней ночи они уже будут в Конохе, что Наруто неизмеримо радовало.
Не потому, что он устал бежать. Его даже не нагрузили, поставив в охранение вместе с семпаем. И каналы, местами болевшие и очень зудевшие при регенерации, тоже были не при чём...
Он устал просыпаться с колотящимся сердцем и застывшим на губах воплем. И ладно бы боли или ужаса! Так нет! Он во сне норовил поднять тревогу!
Лагерь просыпался мгновенно и практически весь... Было безумно стыдно. Наруто уже и ложился подальше от других групп, и Енота просил не подскакивать... Бесполезно. На несколько часов проваливаясь в омут сна, выныривал Узумаки опять с теми же симптомами.
Сегодня блондин лёг только раз и после такого же дурного пробуждения предпочёл больше не засыпать. Завтра он будет уже в своей комнате и сможет отдыхать как угодно и сколько угодно: куратор пообещал дать выходной. В качестве поощрения и больничного в одном флаконе...
А пока остаётся затихариться и не отсвечивать до утра. А то Узумаки уже слышал краем уха, как сослуживцы выразили Еноту возмущение тем, что он "потащил на войну ребёнка и у того теперь кошмары"... Слава Рикудо, хоть семпай молчит и не пытается выяснить, в чём дело. Или действительно думает, что Наруто так впечатлило сражение?.. Да нет, вряд ли. А то бы снотворное предложил.
Наруто тоже в какой-то момент о нём подумал, но отговорил Курама. Лис чувствовал беспокойство и почему-то уверял, что это "внешнее воздействие", но при попытке расспросов угрюмо отмалчивался или заявлял, что слишком занят.
Вот и сейчас, позвав хвостатого собеседника, Наруто наткнулся на молчаливый игнор. Будь он в Конохе, пошёл бы отношения выяснять, ибо надоело; но среди звуков и темноты ночного леса терять связь с реальностью не хотелось.
Костры в лагере давно потушили, так что уходить со своего места смысла не было. Пристроив одеяло поближе к дереву, Наруто сидел, скрестив ноги, и неторопливо изничтожал выданный Енотом небольшой запас сухофруктов. Делать до утра ему теперь нечего, а это минимум четыре часа времени. Как раз бы потренироваться, да нельзя: от лагеря он ещё мог бы отойти, а вот каналов чакры запасных не имеется...
Беззвучно фыркнув над забавной мыслью о запасных каналах, Наруто погрустнел, снова вспомнив о маме. Обидно, что им так и не удалось поговорить. То он валялся бревном, то она отсыпалась...
Зато перед глазами возникло лицо сестрёнки — такое, каким оно было при прощании: смущённое, удивлённое до неверия и с подозрительно горящими глазами. Да ещё "Сэй-саном" она опять начала обзываться. Наруто одновременно хотелось счастливо рассмеяться — и отодвинуться чуть подальше... так, чисто на всякий случай...
Интересно, сколько ей лет?.. Помнится, в первый момент он оторопел, что у его родителей есть ещё ребёнок... А потом вспомнилось, что в этом мире нет его самого, и удивление отошло куда-то на второй план. Остались только восторг и незнакомая парню робкая нежность.
По дороге он перебирал в памяти редкие встречи и моменты общения с сестрой. Это было ещё удивительнее — простые жесты и фразы внезапно становились важными, интересными... Драгоценными, точно маленькие блестящие жемчужины...
А ещё думал о том, что папа, похоже, не рассказал о нём маме. И что Енот, судя по плохо скрытому изумлению при расспросах, тоже не в курсе, что учит джинчурики... В принципе, Четвёртый сразу так и сказал — "никто не должен знать" — но как-то всё получается... неправильно.
И ещё надо будет ему напомнить, что он обещал что-то придумать с тренировками с чакрой Курамы. А то приятель явно что-то придумал, а Наруто даже попробовать негде... А с мечом вон как здорово получилось! И та голубоватая чакра, хоть и принадлежала Кьюби, не казалась агрессивной и непослушной. Может, это потому, что её держал сам Лис?..
В какой-то момент Узумаки осознал, что уже давно сидит, погружённый в себя. Мысли текли легко и спокойно. То ли ночной свежий воздух и тишина поспособствовали, то ли разум наконец-то освоился в новом теле... Словно в доказательство, он додумался до ещё одного соображения: подле раненых ночью должен находиться дежурный ирьёнин! Есть ещё одна живая душа в этом сонном царстве, кроме Наруто и охраны лагеря!
Чуть смутившись, парень помял в руках давно пустой кулёк из-под сухофруктов. Есть хотелось пока не сильно, но собственных припасов, кроме пилюль, у блондина не наблюдалось. А до утра он с голодухи пойдёт шариться по чужим сумкам... Лучше уж у дежурного спросить. Наверняка у него припасено всяко-разное... Раненых ведь тоже кормить надо.
Легко поднявшись и машинально прихватив меч (с момента последнего боя он уже не казался лишней тяжестью), Узумаки направился к центру лагеря — раненых располагали по тому же принципу, что и важный груз, разве что прятать не пытались.
Носилок было всего семнадцать, но в темноте попытки их обогнуть затянулись. Наруто уже потерял терпение, когда наконец нашёл что-то похожее на пост дежурного.
В центре пустого пятачка чуть тлел разведённый в яме костер. Рядом лежала всякая посуда, коробочки и мешочки. Стояла пара котелков, с виду — с простой водой, но в темноте шиш разберёшь... Хозяин-то этого богатства где?
Наруто закрутил головой. В ответ из теней бесшумно выскользнула невысокая фигурка.
— Хорёк? — осведомился медик шёпотом.
