— Ну да, лишишь себя единственного урока, на котором ты высыпаешься, — фыркнула Эви. — Лучше сосредоточься на старой карге. Ведь если кто и может сотворить невозможное, так это ты.
Вот ведь... Всё время упускаю этот момент, когда создаётся репутация. Вроде бы только вчера планировала образ, а сегодня — Раз! — все уже ждут определённых действий. А я, может быть, уже и передумала следовать этой модели поведения, ан нет, поезд ушёл, извольте соответствовать. И не вылупляться на собеседника, когда он говорит что-то подобное.
Кстати, насчёт имиджа и прессы. Здесь же нет газет и журналов как таковых. Новости и указы объявляются глашатаем на главной площади, а дальше всё идёт из уст в уста. В частном порядке, конечно, шлются письма, но вот СМИ у местных нет. Хм... Может, подсобить? Не всё же попаданцам мату и технологиям аборигенов обучать.
В голове мгновенно созрел план внедрения журналистики в местные реалии. Словно он давно уже был придуман, только прятался за дверцей, в ожидании, когда её откроют. Только одна проблема, это дело будет иметь политическое влияние, а значит, нужно получить одобрение соответствующих структур... А значит, надо изложить идею в максимальной развёртке, почти как рекламный буклет. А то подозрительные разведчики прибьют моих журналистиков на всякий случай, и все усилия канут в Лету.
Кивнув, я достала из сумки чистый листочек и самопишущее перо.
— Заря, нет! — чуть ли не завопила Эвелина. — Нет, Заря. Хотя бы поешь нормально.
Я невозмутимо взяла ложку в левую руку, а правой начала увлечённо строчить, не прерывая процесс приёма пищи. При всём при этом, я умудрилась не обронить ни капли и продолжать поддерживать аристократическую мину.
— Ну Заря-я-я... — староста от отчаяния закрыла лицо ладонью. — Что это хоть?
— Новый проект.
— Что?!
— Успокойся, это не для меня. Я так, только подпинывать буду, — тут я поняла, что со сплетницами всё равно придётся поговорить. Пусть даже идея журналистики и не понравится Палате Ликов, но пресс-службу прикарманить необходимо. — Когда у меня свободное время?
— Разве что во время обеда, — ответила Эвелина. — Или после дополнительных занятий. Так как это больше не физические упражнения, тебе должно хватать сил на что-то большее, чем маршрут от раздевалки до кровати.
Сомневаюсь.
— Ладно, — решила я замять для ясности. — Видишь компанию из четырёх девчонок, которые всё время любопытно пялятся? Вон там, — я указала большим пальцем за правое плечо.
К счастью, самопишущее перо чернила не разбрызгивало... Вообще, хорошая штука, но большого распространения не получила, потому что слишком быстро заканчивается, а заряжать его — морока ещё та.
— Ты про Метёлок? — староста мельком заглянула за моё плечо. — Да, вижу.
Какое милое прозвище...
— Кто лидер? — деловито уточнила я.
— В смысле?
— Ну... У каждой группы есть ведущий и ведомый. Кто из них заводила, кто больше всех трещит и впутывается в неприятности — тот и лидер.
— Эрика. Во всяком случае, она всегда огребает больше всех. К чему всё это?
— М-м-м... У меня есть к тебе одна просьба, правда, я не знаю, насколько это уместно.
— Заря, — закатила глаза староста. — Хватит кокетничать.
— Устрой мне с ней встречу, тет-а-тет. Только так, чтобы она не знала, что я буду там, а то разболтает всему замку.
— Бить будешь? — это было задано таким тоном, что сразу становилось понятным, что Эви спрашивала для уточнения параметров места, а не из осуждения или любопытства.
— Нет, вербовать.
— Ладно, я что-нибудь придумаю... А ты ни во что больше не ввязывайся! А то знаю я тебя.
— Да, мэм. Конечно, мэм, — сказала я, уже глядя ей вслед.
Может быть, пресс-службы у меня пока и нет, а вот секретарь появился.Она удалилась выполнять поручение, а я, наконец, смогла сосредоточиться на проекте. Конечно, я гений, трудоголик и всё такое, но когда разделяешь внимание, его неизбежно становится меньше. А аккуратный приём пищи требует его чуть ли не больше, чем разговор.
— Доброе утро, — поздоровался со мной красивый, глубокий мужской голос.
Я кинула быстрый взгляд на пришедшего. Елизар. Хорош, сцука, особенно при дневном свете. Причём дело даже не в физической красоте, в Академии откровенных уродов и даже среднячков не водилось, а в обаянии и излучаемой уверенности. Он словно говорил: «Смотрите, какой я классный няшка!» И все смотрели и видели означенного няшку. Только... Было в нём что-то неуловимое глазу, возможно даже понятное лишь моей интуиции... Какой-то дефект, бешеная ярость, опасность. В этом смысле они с Аресом были полными противоположностями: наследник — няшка, но притворяется говнюком, а этот — тёмная лошадка, делающая хорошую мину. Наверное, это в какой-то мере даже правильно, так соблюдается баланс.
О себе я лучше умолчу.
— Доброе, присаживайся, — я кивнула на скамейку рядом. — С чем пожаловал?
— Хотел поздравить с успехами. Взятие вне очереди на дополнительные занятия по алхимии — это дорогого стоит. Как и дополнительные тренировки с Ниароном. А уж обретение — это вообще бесценно...
Я мелко-мелко кивала, как китайский болванчик, не переставая писать. Не услышав ничего дельного, не выдержала и сказала:
— Ты немного не вовремя, я занята. Можешь говорить по существу? Что ты хочешь?
— Я хотел передать тебе письмо, — он передвинул ко мне белый конверт без каких-либо опознавательных знаков.
— От кого это? — подозрительно посмотрела я на бумажку.
— От кого-то из Палаты Ликов, — безмятежно улыбнулся он. — Наш орден с ними немного связан...
Бахвалится или скромничает, вот в чём вопрос...
— Отлично, — кивнула я. — Ещё что-то?
— Да так, хотел спросить... Как продвигается поиск красной пыли?..
— Так, слушай меня внимательно, повторять не буду, — я отложила перо и повернулась к нему всем корпусом. — Я в ваш орден не вступлю, пока мне не будут ясны три вещи. Первое, зачем вам пыль. Второе, что вы будете делать после того, как найдёте её. Третье, ваш устав. Записываться в таинственные общества не имею ни малейшего желания. Если я вам так нужна, то извольте объяснить, зачем я нужна вам. Энтéз?
— Ты что-то нервная, обидел кто?..
— Не меняй темы. Мои требования ясны?
— Яснее некуда. Но зачем мы должны рассказывать о себе неизвестно кому и неизвестно зачем?
— Вот и я не знаю, зачем вы ко мне прицепились.
Мы немного промолчали, прожигая друг друга упрямыми взглядами. Хоть мне и было любопытно всё, связанное с орденом, но я понимала, что у меня слишком много дел, чтобы разводить подобные разговоры намёками. Если так уж хотят — скажут конкретно. Если нет — скатертью дорога.
Видимо, он всё это прочитал у меня во взгляде, поэтому очаровательно улыбнулся и развёл руками:
— Я посмотрю, что можно сделать.
— Ещё что-то?
— Нет, пожалуй, я пойду...
— Счастливого дня. И да, спасибо за письмо.
— Не за что, — проговорил он, вставая. — Не за что... — и добавил уже совсем еле слышно. — Алба... ра.
Реагируя на своё имя, я резко обернулась, но Елизар уже успел затеряться в толпе выходящих из зала учеников. Хотя, возможно, мне просто послышалось, да и произношение было неправильным: «л» должна быть мягкая. Так что может он на фейском ругнулся... Несмотря на то, что сложно представить матерную конструкцию включающую в себя слово «заря».
Покачав головой, я вскрыла письмо. Хм... Приглашение на аудиенцию. К некоему Велору Милагро... Знакомое имя, его, кажется, упоминали той памятной ночью два пьяных учителя. Если бумажка действительно из Палаты Ликов, то Велор может оказаться тем самым «милым дядечкой», что допрашивал меня после поимки вампира. Лёгок на помине, он-то мне как раз и нужен. Хотя нет, приглашение, конечно, логично, на меня же хотят повесить отряд шпионов-дипломатов, надо устроить всяческие проверки и всё такое... Но больно уж в тему.
Нахмурившись, я в очередной раз подумала о своей удачливости. «Дорога сама стелется под твоими ногами», — всплыли в голове слова мадам Антонии. Жуткая перспектива, честно говоря.
Прозвенел звонок. Ой-ой-ой, что-то я замечталась, обучение ещё никто не отменял...
В письме было сказано прийти во время урока этикета в такой-то кабинет... Да, этот предмет не любят даже шпики... Однако, перед нужной дверью стоял некий вооружённый молодчик, надувшийся от важности собственной миссии. Так, кажется, это первое испытание.
— У меня встреча с сэром Милагро, — сообщила я парню.
— Господин Милагро занят, — вежливо ответил он мне, загораживая дверь.
— У него другая встреча? — на всякий случай уточнила я.
— Нет, но... — начал было он.
Дальше я уже не слушала, резко проведя рукой перед глазами мальчишки и щёлкнув пальцами на излёте. В ладони сверкнула маленькая искорка, и парень, разумеется, не смог не отвлечься на неё. Дальше я несильно толкнула его в плечо, убирая с траектории моего движения, и вошла в кабинет.
— Заря? — строго сказал Велмор, отвлекаясь от бумаг. — Ты опоздала.
Громко-громко вздохнув, я замерла на секунду, выбирая манеру поведения, а потом решительно захлопнула дверь, громко протопала по ковру к столу и уселась на него вполоборота к шпику.
— Давайте сразу договоримся, — начала я. — Вы не будете использовать на мне эти штучки, простите нарушение субординации и этикета, а я буду работать так, что земля загорится, идёт? Не, я, конечно, могу обращаться к вам по форме, но эта официальщина убивает весь мой энтузиазм, я отвлекаюсь, и, вообще, это дурно сказывается на качестве работы.
— Допустим, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Но с чего это я должен давать тебе такое разрешение, если ты даже не моя подчинённая.
— Ага, то есть, это вы не на меня решили навесить отряд тонких воздействий? — закивала я в наигранном озарении. — И сюда вы меня позвали, чтобы опять помурыжить насчёт опознания вампира. Ой, да оставьте...
— Кто проболтался? — с любопытством спросил он.
— Эти два пьяных оболтуса прямо при мне это придумали. Не, идея хорошая, и я даже согласна, так что оставим это пока... У меня тут другой проект назрел, — я протянула ему папку с макетом журнала.
— Давай своими словами, — попросил он, едва заглянув внутрь. — Раз уж ты настаиваешь на неформальном общении.
— Настаиваю, — кивнула я. — Проект — это чтоб если какие-то вдруг вопросы возникнут, а я уже убежала. Начнём с истории. Я нынче крайне популярная девушка, все постоянно за мной смотрят, а некоторые энтузиасты даже следят. И вот я подумала, почему бы их не использовать? В смысле, предупреждать их о том, что собираюсь совершить очередной безумный поступок, чтоб они могли видеть всё своими глазами и рассказывать остальным. Так же я могла бы проводить разъяснительные работы, отвечать на вопросы...
— Сплетничать. Пока не вижу ничего экстраординарного. Многие так используют болтунов.
— Да, но! — я подняла вверх указательный палец. — Сплетни — штука крайне ненадёжная. Кто-то не так подумал, потом не так интерпретировал, рассказал другому и вообще, никакой веры им нет. Очевидное решение — записывать их и передавать друг другу в печатном, неизменном виде.
— Да кому такое надо...
— Этапы введения журнала в общество подробно описаны в папке, сейчас лучше поговорим по сути. Итак, допустим, появилась некая бумажка, выходящая каждый день с самыми свежими сплетнями, написанными хорошим языком и с большой долей достоверности. Во-первых, так как это молчаливый листочек, его можно почитать в одиночестве, не беспокоясь, что уличат в выслушивании сплетен. Во-вторых... Сами сплетни приобретают совершенно другой статус.
Вот смотрите, сплетням почему не верят? Потому что, чаще всего, они недостоверны из-за большого количества посредников. А тут всё из первых рук, всё правда... Почти. Против фактов не попрёшь, но акценты можно сместить. Главное, такому журналу будут верить.
— Хм... — протянул Велмор, взяв в руки папку. — Средство массового влияния. Составление мнения о событии с большой долей точности.
— Да, — обрадовалась я. — Конечно, ваша братия распускает свои слухи и всё такое... И не говорите, что не делает этого, а то я перестану вас уважать!.. Но в каком виде оно дойдёт до конечного получателя очень сложно предсказать. А тут всё написано.
— Хм... Берёшься развивать это направление?
— Я?! Да ни в жизнь! — замотала я головой. — Подкину идейку своим сплетницам, пусть стараются. Всё, что мне нужно от вас, это чтобы вы...
— Не мешались? — с усмешкой спросил Велмор.
— Нет! Чтоб вы действовали по плану и устраивали несильные репрессии только на определённых этапах развития журнала, до легализации.
— Ага. То есть, должна быть ещё и легализация.
— Конечно. От постельных сплетен постепенно перейдём к освещению официальных событий... Вообще конфетка получится.
Милагро положил папку на стол и с интересом уставился на меня.
— Что? — под этим взглядом я чувствовала себя немного неуютно.
— И как ты до такого додумалась?..
— Я же уже рассказывала...
— Да-да, слежка и всё такое. Кстати, надеюсь, что ты от неё оторвалась, когда шла сюда.
— Обижаете, милорд. Конечно.
— Вот то-то и странно. Да и Жерела ты на удивление быстро прошла. Откуда ты это всё знаешь?
— А откуда я знаю, как ходить? — возразила я. — Вот-вот. Так что, добро?
— Ладно. Если идея с... Как там её... журналистикой выгорит, я позволю тебе сидеть на моём столе и обращаться на «ты». Если нет...
— Ой, лучше не говорите, — замахала руками я. — Не хочу мучиться кошмарами. Та-а-ак, мне пора, надо ещё к учительнице этики успеть забежать...
— Зачем? Это же самый бесполезный предмет в Академии, думаю, каждый рад его прогулять.
— Я — не все, — показала я язык. — И вообще хочу отказаться от этой этики. По-хорошему, так что... Не смею больше отнимать ваше время.
Вежливо поклонившись, я поспешила удалиться из кабинета, имеющего самую дурную славу в Комплексе. Жерел проводил довольную меня обиженно-удивлённым взглядом.
Да, детка, то ли ещё будет.
— Доброго дня, мадам Сасания, — склонила голову я.
В пустой аудитории стоять было немного жутковато. Огромное полутёмное помещение буквально давило на сознание. Преподавательница сидела за своим столом и что-то писала в журнале. Мне уже позволили войти, но не сказали подойти.
— Вы не пришли на урок, мисс Фейери, — строго сказала она, отложив перо и развернувшись всем телом ко мне.
Эта строгая немолодая женщина мне действительно нравилась, потому что сама со всей тщательностью следовала правилам этикета. И она не могла себе позволить говорить, не глядя на собеседника.
— Прошу меня простить, мадам. Меня вызвал Велор Милагро, не было возможности отказаться или перенести встречу.
— А если была возможность, перенесла бы? — заинтересовалась Сасания.
— Конечно. Это же один из самых важных предметов в расписании, — честно призналась я.
