Ролевик: Плутовка

— Вообще-то данные неполные, — сказала я, когда первая волна обсуждения уже сошла.

— Ты о чём? — удивился Арес. Кстати, он в активном обсуждении не участвовал, задумавшись о чём-то своём.

— Можно пытать вообще никак не воздействуя на человека, — пояснила я. — Сделать так, чтобы его тело само начало причинять ему невыносимое мучение.

— Да ну, чушь какая-то, — неуверенно заявил Леон. — Тело же не враг самому себе...

— Зато дурак, — хмыкнула Лис.

— Это что-то вроде как есть при голодном человеке? — уточнил Арес. — Да ну, это совершенно несравнимо с иголками под ногтями.

— Можно заставить человека сказать всё, что угодно, никак не воздействуя на него ни физически, ни магически, ни алхимически... и даже не причиняя боли, — продолжала искушать я.

— Ага, если человек сам этого захочет, — фыркнул наследник. — Можно, конечно, обмануть, подкупить, шантажировать...

Алхимики и бойцы дружно впали в прострацию. Что те, что другие — достаточно закрытые группы, в местных интригах не закалённые. Не то, что наследник, у которого, похоже, данные навыки заложены на генетическом уровне.

— Никакого обмана, никакого шантажа, — тихонько засмеялась я. — Могу даже не говорить.

— Что, платье снимешь? — усмехнулся Арес. — Да ладно... Это, наверняка, впечатляющее зрелище, но разум от такого потеряет разве что подросток, впервые увидевший женщину.

— Пошляк, — припечатала я. — А спорим, ты поддашься этому методу?

— Наспорились мы уже...

— Никаких ставок, — заверила я. — А доказательство — сегодня, после ужина.

— А чего уж тогда не прямо сейчас?..

— Подготовиться надо... Да и помещение бы не помешало, твоя комната подойдёт. А чтобы ты не волновался за свою честь, пригласим Ванду в качестве независимого эксперта по магии и... Элиора, к примеру, спеца по алхимии, — я схватила названного за плечи, демонстрируя его наследнику. — Они не будут болтать о том, как ты опозоришься.

Под моими руками сердце Элиора забилось как бешеное. Не удивлюсь, если он покраснел. К сожалению, к моим бесцеремонным хватаниям он привыкнуть ещё не успел.

— Ну и ладно, — решился наследник, после скептического осмотра кандидатуры. — Зато я буду болтать громко и счастливо, когда у тебя ничего не выйдет.

— Договорились. Так что у тебя, после ужина, — хитро улыбнулась я.

Арес махнул рукой и свернул в боковой коридор. Его команда последовала за ним.

— Поверить не могу, — тихонько сказал Элиор, — купился.

— Да ладно, — усмехнулась я, приобнимая подчинённого за плечи. — Он же азартен, как незнамо кто... Ты только в обморок не падай, ладно?

— А что, если я всё испорчу? Что, если?..

— Да кто тебе даст-то испортить? Успокойся, всё будет чудесно. А пока — сгинь и не отсвечивай. И, главное, никаких успокоительных не принимай! А то знаю я вас, алхимиков.

— Да уж не совсем дурак, — буркнул он в ответ.

Я лучезарно улыбнулась и убежала. Готовиться.

Зажигание свечи — это очень умиротворяющий процесс. Вот ты смотришь, как один огонёк встречается сухим фительком, как жадно он перекидывается на него, разгорается вдвое! Разводишь руки — и у тебя уже два огонька... Почти как процесс созидания.

— До сих пор не понимаю, зачем тебе это всё, — призналась Ванда. — Будешь его иллюзорным пламенем пытать?

— Нет, — откликнулась я. — Это было бы магическим воздействием. Защиту от возгорания поставила?

— Ага, на всё, до чего смогла дотянуться.

— Тогда поднимай.

Мы находились в комнате Ареса, причём, без его ведома. Благо, что капитанский перстень даёт полный доступ ко всем жилым помещениям. В честь праздника две девушки убрались в комнате: сложили валяющиеся учебники, бумаги, убрали легковоспламеняющуюся пыль, заткнули в дальний угол стол, на него закинули кресла. Оставили только два стандартных стула, которые мы свистнули в ближайшей аудитории. А ещё в комнате была четверть тысячи свечей, которые заставили весь пол плотным ковром. Их я зажигала вручную, просто потому что прикольно. Ванда вздохнула, прикрыла глаза и... Огоньки медленно взмыли вверх, образуя что-то вроде полусферы.

По щелчку пальцев выключился свет, но этого почти не было заметно. Свечи были короткими, потому что ради пущего эффекта я разрезала стандартные длинные свечи на пять частей. Долгое пламя нам не обязательно, а вот яркости прибавилось.

— Блин, куда они все запропастились?.. — раздался голос Ареса. Открылась дверь. — Я должен был догадаться. Пожар не устроите?

— Всё учтено, — усмехнулась я. — Если что, в огонь бросаем Ванду, ибо это она колдовала над защитой.

— Красиво, — мечтательно протянул Элиор, заходя следом за наследником, но на него никто не обратил внимания.

— Вы сговорились, мне уже страшно, — заявил Арес, нагло плюхнувшись на стул. — А дальше что? Дружить против меня будете?

Какой догадливый.

— А дальше мы тебя свяжем, — нежно улыбнулась я, беря с кровати чёрные шёлковые ленты. — Они зачарованы на прочность и защиту от магических воздействий. Это так, подстраховка, чтобы ты сам себе не навредил.

С выражением крайнего скептицизма на лице Арес вытянул руки вперёд, мол, чем бы дитя не тешилось. Хихикая про себя, я аккуратно связала ему запястья за спиной, а ту же ленту — на ноги, чтоб не упрыгал. Ленты широкие и мягкие, да ещё и зачарованные, так что повредить себе он не должен, когда рваться станет... А он станет.

— Элиор, извини, но тебя тоже придётся связать.

Мой подчинённый без возражений уселся на стул. Мало ли какие черти водятся в этом тихом омуте, да и Аресу будет не так обидно.

— Мне уже страшно, — хмыкнул он.

— Ах да, ещё одно, — улыбнулась я ещё нежнее. — Кляп. Чтобы максимально приблизить к условиям военнопленного.

Не слушая возражений, я воткнула ему заранее заготовленную чистую тряпку в рот, а затем замотала лентой, для надёжности.

— Итак, начнём, — повернулась я к наблюдателям спиной. — Ванда.

Та присела в реверансе, изящно расправила юбки и уселась на кровать, к которой уже была прислонена готовая к работе виолончель. Да, я не поленилась притащить инструмент сюда. Тем более, он не такой уж и тяжёлый. Ведьма взяла в руки смычок, приготовилась.

Я деловито сняла с себя верхнее платье.

— Мешаться будет, — пояснила я. Ответом мне было только невнятное хмыканье. Кляп же.

Заколов волосы «драконами» я мысленно потянулась к пламени и... сомнения все исчезли, стёрлись, а в голове словно сама собой возникла песня. Ванда на секунду задумалась, а затем уверенно извлекла первую ноту, а за ней — весьма агрессивную мелодию. Вокруг меня было пламя. Внутри меня была музыка. Я раскинула руки, словно из меня рвалось нечто. Я впитывала живой огонь, превращая его в ноты, обращая его в страсть.

Когда жара стало слишком много, когда внутри всё задребезжало от желания... двигаться, когда огонь наполнил мышцы силой, я сделала первый шаг. Свечки, словно шустрые мальки, брызнули в стороны от меня, и так же быстро сомкнулись, когда я оказалась внутри сферы. Вальс в одиночестве, бой с тенью, чистое, яркое безумие, что проходило сквозь меня. Я изгибалась, словно сама была пламенем. Я чувствовала, как в комнате всё больше растёт удивление и напряжение. Элиор, Арес, Ванда... люди. Они не понимают, каково это, когда по твоим венам течёт чистый жар. Но я им покажу.

Я сделала шаг к Ванде, и свечки послушно расступились. Нота оборвалась, не дозвучав. В отличие от парней, она поняла, что я делаю и теперь с восторгом, смешанным с ужасом, смотрела на меня. Это я огонь! Это я сейчас горю, сгораю! И мне нужно больше топлива, мне нужно выпустить огонь!

Я медленно и ласково коснулась тыльной стороной ладони её щеки. Она показалась мне холодной, почти ледяной. Ничего, я её согрею... Рука плавно спускалась со щеки, по шее и и ниже. Какая же она маленькая... Смотрит снизу вверх, как испуганный зверёк, и только пламя в глазах жадно тянется к моему.

Я обвела пальцем край лифа платья. Жёсткий шов корсета, из-под которого высовывается нежное кружево... а под ним — покрытая мурашками загорелая кожа, тонкая-тонкая, хрупкая. Свечи приблизились, любопытно освещая нас. Ванда судорожно сглотнула, не понимая, почему так пересохло в горле. Кожа под моими пальцами мгновенно вспыхивала, впитывая жар и распространяя его дальше, по всему телу. Палец достиг центра лифа и так же неспешно начал опускаться к пупку, легонько цепляя шнуровку корсета.

Из угла наблюдателей донеслось возмущённое мычание. Дошло.

Улыбнувшись, я схватила Ванду за талию, притягивая к себе, поднимая на ноги. Ладони с наслаждением сомкнулись на тонкой, крепко затянутой в атласную ткань, талии. Ведьма приоткрыла рот, пытаясь глотнуть свежего воздуха, но уже поздно: жар с моих рук, жар, ставший моим сознанием уже полностью захватил её. На щеках вспыхнул лихорадочный румянец, она закусила губу, не понимая, что просят они отнюдь не боли.

Поцелуй по началу вышел неторопливым, ласковым, ленивым. Но кожа горела, зудела, требовала прикосновений и освобождения. Я дёрнула за кончики банта, развязывая шнуровку, а потом ещё раз — корсет, в стороны, чтобы поскорее вытащить из этого безусловно красивого футляра драгоценный приз.

Шёлк и кружева медленно опускались вниз, открывая незнавшую солнца нежно-розовую кожу, так и напрашивающуюся на ласковый укус и лечение жарким дыханием. Сверху раздался поражённый вздох.

А в углу наблюдателей стихло мычание. Дошло-2.

Мне на плечи опустились лёгкие, чуть прохладные руки, легонько провели по загривку, вызывая у меня толпу мурашек по всему телу, и зарылись в волосы, нежно массируя голову. Я не выдержала, наступила на юбку и, подхватив Ванду за пояс, подняла её на руки. Непослушная ткань опала на пол, а ведьма счастливо засмеялась, запрокидывая голову и перебирая в воздухе ногами. Я прижала брыкающиеся конечности к себе одной рукой и аккуратно уронила её на кровать. Мне платье тоже жутко мешало, но было достаточно только стянуть его с плеч и можно лезть на прохладные простыни, где меня уже ждали...

Через некоторое время Ванда протяжно завыла на одной ноте, безуспешно сминая ткань руками. Мой жар полностью прошёлся по её телу и... взорвался, зависнув в воздухе удушливой дымкой, готовой в любой момент снова вспыхнуть, только найти бы топливо...

— Ну что, мальчики? Раскроете мне секреты родины?

— Охренеть, — это было первое слово, произнесённое в этой комнате за последние два часа.

Мы лежали рядком, чистые и расслабленные. Это меня посетила гениальная идея наведаться вместе в ванную и «зажечь» ещё и там. А потом нас высушила заклинанием Ванда, и мы дружно упали на кровать. Было тесновато, но никто не в обиде.

— Что такое? — лениво спросила я. Если бы сказал кто другой, я бы подумала, что это просто констатация факта, но раз Арес... Значит, это должно относиться к чему-то конкретному.

Так и оказалось.

— Я ещё королём стать не успел, а уже завёл себе фавориток! — заявил наследник.

— Не хотелось бы тебя расстраивать, — донеслось откуда-то из-под его подмышки.

Кстати, надо будет молчать о сегодняшнем в тряпочку, иначе другие попаданцы меня линчуют. Журналистика, свободная любовь... Нашла, чему аборигенов учить!

— Ну? — подбодрил Арес.

Элиор приподнялся, переползая к нему на грудь, и заявил:

— Вообще-то это тебя завели, как фаворита.

Ванда весело засмеялась, от чего моя голова начала качаться на её мягкой груди.

— Да, сложно спорить, — признал А-шка. — Прям целой семьёй завели.

— Как будто ты был главной целью, — фыркнула я.

— Ой, сейчас совсем мою самооценку уронишь.

— Кстати, почему никто не знает, что Заря — наследница? — задал неожиданный вопрос Элиор.

— С чего ты взял? — наиграно удивился Арес.

Лень подключать актёрские навыки.

— Потому что облапошить наследника может только другой наследник, — злорадно сказал алхимик, за что схлопотал подзатыльник. Впрочем, на его счастливую лыбу это никак не повлияло.

— Я не хочу привлекать к себе... Нечего ржать!.. опасного внимания. В общем, не говорите пока никому, вот соберу армию и поставлю в экономическое рабство полстраны, тогда и можно будет что-то заявлять.

— Договорились, — сообщил Элиор, блестя донельзя довольными глазами.

И у него был для этого повод. Его отец сделал гениальнейший ход: женился на девушке из Эллариса. Если кто забыл, напоминаю, это такая страна, где мальчики и девочки с инверсными социальными ролями, что обуславливается энергетическими аномалиями. Из-за этого у юного Элиара возникли сильные проблемы с самоопределением, так как тянуло его вовсе не на местных дам, а скорее, наоборот. Полагаю, если бы мы встретились раньше, он бы мог в меня втрескаться — я как раз будто с родины его мамочки — но он уже успел стать тайным воздыхателем... Ареса.

Разумеется, Элиор начал жутко комплексовать. Его слабость заметил тот сын казначея, начал издеваться, случайно задел нужную точку и — Бдыщ! — гордый Элиор пошёл ему кинжал-печёнка вставлять. Тут то его и поймали... Что забавно, его друзья о его маленькой проблемке знали, но только молча сочувствовали. Ботаны, блин... Ну, а я как расколола его, так сразу и решила осчастливить. Чем больше народу, тем меньше шансов, что мой невольный вампиризм опознают. Да, я по-прежнему продолжала по чуть-чуть вытягивать силы из окружающих, несмотря на дар Наты. Организм, скотинка, приучился жрать и даже когда прямая необходимость отпала, продолжил кусочничать... Впрочем, я и не хотела это блокировать, тратя дар Природы.

— Блин, у меня болит голова, — пожаловалась Ванда. — Я приличная девочка и вдруг такое! Что скажет папа? Что теперь делать? И вообще...

— Забей, — посоветовала я. — Папе об этом необязательно знать. Было круто? Было круто. А на остальное наплюй.

— Ладно, — неожиданно покладисто согласилась она. — И хоть теперь я вас друг к другу ревновать не могу, но бойтесь, если кого постороннего замечу. Заря, это к тебе в первую очередь относится!..

— А что я-то сразу?

— Арес мне верен, Элиор ботаник, а вот вокруг тебя вечно крутятся подозрительные личности.

— Ничего не обещаю.

— Прокляну. Особо жестоким образом.

— Гы, напугала.

— Твоего партнёра.

Тут я задумалась.

— О-кей, ты выиграла, — зевнула я. — Ну что, разбредаемся по комнатам или ну его?

— Думаю, идти сейчас — опасно, можно нарваться на стражу, — сказал Арес. — Лучше уж тогда вы двое пораньше встаньте... У вас ведь рано тренировки?..

— Ага, договорились, — ещё раз зевнула я, устраиваясь поудобнее на животе Ванды. — Всем сладких снов!

Мир был другим. Огромное пространство, космос, в котором не было ни единой звезды. Гигантское, почти бесконечное абсолютно пустое... Я буквально чувствовала, как крутятся в голове невидимые шестерёнки, настраивая восприятие. Ведь не может же быть мир абсолютно пустым, правда? Или нет?