— Вы так думаете?.. Хорошо, подойдите и объясните своё мнение, — приказала она на правах преподавателя.
Сделав несколько шагов вперёд, я остановилась точно в зоне вежливого общения между старшим и младшим.
— Ваш предмет самый важный, потому что знаниями об этикете мы пользуемся каждый день, каждую минуту, каждую секунду, — начала я почтительно. — Это столь же необходимо, сколь язык. Но если этот предмет уже достаточно изучен, и на уроках мы только повторяем пройденное или усложняем конструкцию, то у вас мы каждый раз открываем новые тонкости и нюансы, которые помогут нам в жизни.
— То есть, вы считаете выполнение норм этикета обязательным?.. — подозрительно спросила она.
— Если есть такая возможность — да. Конечно, я не буду настаивать на следовании этикету тяжелораненными, спящими или воинами во время боя. Но всё остальное время, включая то, что мы проводим в одиночестве, эти нормы просто необходимы! Дело даже не в том, что они отличают нас от животных и, в меньшей мере, простолюдинов, хотя и это тоже, но... Они помогают нам самим. Это фактически магия, доступная каждому: следуя этикету, ты сам чувствуешь себя и думаешь иначе. Выпрямив спину, уже не получится сказать: «Ой, как мне лени-и-иво!», а выказав формальное уважение — начать командовать. Это кирпичики, которые укрепляют всё наше общество, упрощают жизнь. Вот, например, встретил человека, не знаешь о чём с ним говорить, а тут вспоминаешь этикет и первым делом здороваешься. А ещё в сложной ситуации...
— Достаточно, — оборвала она мой вдохновенный поток слов. — Мне тут пришло заявление от старосты Михей, запрос на разрешение вам пропускать мои уроки. И, думаю, я соглашусь на это.
— Но... — растерялась я. — Но, мадам Сазания, я же хотела убрать фейский, ваш же предмет слишком важен...
— Конечно, — покровительственно улыбнулась она. — Но вы поняли его суть, а значит, можете совершенствоваться самостоятельно. Разумеется, я всегда буду рада видеть вас в этой аудитории, но на обязательном посещении больше не настаиваю.
— Благодарю, мадам, — снова поклонилась я. — Даже не знаю, как отблагодарить вас за такую милость. Но... Не будет ли большой наглостью моя просьба?
— Смотря какая, мисс Фейери. Говорите.
— Можно, если у меня возникнут вопросы по вашему предмету, я буду приходить к вам после занятий? Просто, во время самого урока слишком тяжёлая обстановка. Не знаю даже, как вы сами такое выдерживаете.
— Мне помогает этикет, мисс Фейери. Годы практики этого искусства позволяют мне не терять лицо, глядя на нынешние нравы. Хорошо, вы вольны посещать эту аудиторию по вашему желанию. А теперь, ступайте. Будет невежливым, если из-за меня вы опоздаете на следующий урок.
— Благодарю, мадам, — снова поклонилась я, уже ниже и не сгибая спины.
По правилам мне, как девушке, следовало присесть в реверансе. Но так как я являюсь частью военного образования, я должна поколниться. Выбирая тот или иной вариант, я показываю, кто я сейчас больше: леди или воин.
* * *
Я в одиночестве сидела в хранилище музыкальных инструментов и рассеяно перебирала клавиши синтезатора. К моему удивлению, получалось нечто достаточно благозвучное, словно мне вместе с языками ещё и умение играть на пианино "прокачали".
Была глубокая ночь. Небо в очередной раз заволокло тучами так, что сквозь широкие стрельчатые окна не пробивалось ни единого лучика красного света. Благо, что я научилась достаточно хорошо ориентироваться в темноте. Пусть опираясь не на зрение, а на отражение материальных предметов в эфире... Картинка, конечно, получалась крайне не точной, словно фильм снятый Сальвадором Дали, но так было гораздо лучше, чем просто шарить впотёмках.
Ну-ка пальчики мои, коль уж вы стали такими крутыми, то, может, сыграете "В пещере горного короля"? Тем более, эту мелодию я уже когда-то пыталась заучить.
Впрочем, я немного покривила душой. Я хоть и была в этом помещении одна, но не в одиночестве.
Одиночество... Весьма сложное понятие. Одиночество бывает двух типов: от других к себе и от себя к другим. В первом случае, это ощущение того, что тебя никто не понимает, что тебе не с кем разделить горе и радости, что ты изолирован от общества и весь такой несчастный и одинокий... Ключевое слово в этом определении "никто". Никто, включая тебя самого. Это одиночество отрицания самого себя, одиночество пряток и сомнений...
О, я хорошо помню это чувство. Родители всегда считали меня выдумщицей и фантазёркой. Я закатывала истерики, крича, что они ничего не понимают, и плакала, спрятавшись под подушкой, жалела себя. Я ни с кем не могла поделиться тем, что я чувствую, но отчаянно желала, чтобы мне посочувствовали, объяснили. На этой мысли слёзы высохли и в голове возникло недоумение. Как же так... Мне нужны объяснения? Значит, я сама не понимаю! С этого начался долгий путь с целью подружиться с самой собой, чему немало помог тот нерадивый психолог.
Одиночества первого типа не может быть, когда ты сам понимаешь и принимаешь себя. Да, есть многие люди, которые вместо самокопания занимаются составлением дружеских кружков, где каждый поддержит и развеселит другого, но... Это такая болезненная зависимость от других, сеть, которая удерживает тебя на плаву, но и не даёт взлететь.
Одиночество второго типа... Это когда ты приходишь домой, а тебя не встречает даже собака. Это когда тебе не о ком заботиться, некого пинать, провоцировать... Любить. Его чувствуют только те, кто самостоятельно разобрался с первым типом, потому что дружеская сеть одновременно даёт и понимание, и заботу. Это одиночество сильных, остановившихся на полпути, боящихся привязанности.
Когда-то и я боялась... Пока не поняла, что некоторые привязанности делают меня сильнее.
Фыркнув, я перешла на мелодию Четырнадцатого из D.Gray-man. Спеть бы... Допустим, слова я помню как звуки, ибо японский не учила, но мне не хотелось бы, чтобы они всё-таки перевелись, и кто-нибудь их услышал. А я тут не просто подставлялась, я ждала конкретного музыканта.
Ванда слишком любит свою виолончель, чтобы утерпеть. Один раз её не поймали, что порождает чувство безнаказанности, которое будет грызть её каждый вечер, пока она не сдастся и не придёт сюда. Де факто, я её тут уже третью ночь караулю.
Я переключила инструмент и начала играть тему Марии из того же аниме. Да, мне нравится мрачная музыка. Отчаянно не хватало оркестра. Или, хотя бы, вокалистки. Или скрипки. Ещё хотелось сыграть тему из Мастера и Маргариты, но там действительно синтезатором не обойдёшься... Хотя, если правильно подобрать инструментарий...
Не знаю, откуда здесь взялся обычный пластиковый синтезатор, и как он работает без электричества, но факт остаётся фактом. Он есть и мои ручки неминуемо тянутся к нему. Возможно, первый король с собой притащил, хотя ума не приложу, зачем он ему был нужен на ролёвке.
Igne natura renovtur integra
Igne natura renovtur integra
Не сдержавшись, пропела я. Всё, что я не могла сыграть руками, играло в моей голове.
Sator arepo tenet opera rotas
INRI-INRI!
Sator arepo tenet opera rotas
Igne natura renovtur integra
Igne natura renovtur integra
INRI, INRI, Abracadabra, INRI, INRI.
И тут только до меня дошло, что смычковые играют не только виртуально. Я приоткрыла глаза и увидела, как Ванда обнимает свою виолончель и выводит абсолютно правильную мелодию, в такт тому, что творится в моей голове. Вывод только один. Она СЛЫШИТ. Это была не телепатия, скорее, единение сознаний... Созданный мной поток мыслей был столь силён, что достиг сознания того, кто был музыкантом от рождения.
Как, впрочем, я и рассчитывала.
Доиграв финальные аккорды, я переключилась в режим флейты. Дмитрий Колдун "Царевна". Пусть я и не слишком жалую поп-музыку, но партия духовых там красивая. Ванда замерла, прислушиваясь. Виолончели в этой мелодии нет места, но, судя по закрытым глазам, она знала, как должна была звучать эта песня. Забавно.
Агата Кристи, "Чёрная луна". Вау, а я и не знала, что из столь большого инструмента можно извлечь такие тонкие звуки. Так, а если "Ковёр-вертолёт"?..
Часа три я перебирала различные песни, в которых есть хоть намёк на смычковые инструменты, а Ванда подхватывала их, играя строго в такт, с первой попытки. Наконец, я почувствовала, что у меня заболели пальцы от непривычной нагрузки, и остановилась. Ванда дотянула последнюю ноту "Секрета" и тоже замерла.
— Спасибо, — вдруг сказала она.
— За что? — удивилась я. По настоящему удивилась.
Изначально я планировала подружиться с ней на почве музыки, но думала, что приручать придётся постепенно, а тут сразу идут благодарности. Что-то не так.
— За то, что позволила услышать музыку твоего сердца, — произнесла она и тут же смутилась, начав складывать инструмент.
— Спасибо, что услышала, — усмехнулась я.
Ванда судорожно кивнула и, не глядя на меня, поспешила к двери.
— Завтра в то же время? — крикнула я ей вслед.
Она ещё раз кивнула и всё-таки скрылась.
Глава 16. ОТВ. Есть минуты, когда люди любят преступления. Ф. Достоевский
«Похоже, мне придётся навсегда привыкнуть к косым взглядам», — думала я, с увлечённым видом раскладывая на столе письменные принадлежности. — «С моим-то потрясающим даром везде оказываться не в тему...»
Закончив подготовку, я спокойно оглядела помещение, стараясь ни на ком не задерживать взгляда. Дополнительные занятия по алхимии разительно отличались от той же боевой подготовки: огромная аудитория оказалась под завязку забита гиками и ботанами всех мастей. И, что характерно, здесь тоже не было девушек.
Я, спасаясь от любопытных взглядов, забралась на самую высокую галерку. Таким образом, чтобы попялиться на меня, ботанам пришлось бы обернуться, а это было бы чересчур заметным, чего по определению не наглым товарищам серьёзно мешало. Правда, это шло вразрез с моими привычками, потому что я люблю сидеть поблизости от преподавателя, чтоб не пропускать ни единого слова.
Всё-таки определённая профессия привлекает определённый контингент людей. А углублённое изучение алхимии не может быть выбрано случайно. На этом не заработаешь много денег, ведь большинство, из окончивших, этот курс занимаются научно-исследовательской деятельностью, а не продажей популярных омолаживающих кремов. На этом невозможно найти славу, даже если изобретёшь что-то ультра-гениальное. Вряд ли Плата Ликов разрешит много болтать. В общем, здесь были те, кто шёл в науку ради науки и совсем чуточку — в поисках славы. Но об этом они вряд ли расскажут даже себе.
Все, как один, щеголяли сутулостью. У всех ровно подстриженные ногти, автоматические перья, предельная аккуратность в одежде, но всё же... Всё-таки они хоть и были похожими, но разными людьми. Кто-то сбивался в группки, кто-то сидел в одиночестве. Кто-то демонстрировал последнюю степень сколиоза, кто-то хвастал весьма недурной мускулатурой. Кто-то деловито разбирает свои записи, кто-то с мрачным видом смотрит в учебник, а кто-то — яростно доказывает что-то соседу...
Такие разные, но чем-то неуловимо похожие.
Последней вошла группка из четырёх человек, что по дороге явно что-то обсуждала. Так как свободных мест оставалось мало, у них был выбор: либо разделиться, либо сесть прямо передо мной. Они выбрали второе.
В аудиторию вошёл Хелвис и начался урок. Ребята группками и индивидуально описывали свои проекты, чего добились, как продвигается исследование... Это всё было, безусловно, безумно интересно, так что я предпочла сосредоточиться на деле, надеясь утащить у выступавших пару приёмчиков для себя... Благо, что все во время урока выступить не могли, и моя очередь подойдёт ещё не скоро.
После звонка я стала точно так же неторопливо собирать вещи, надеясь выйти последней. Однако сидящий передо мной ботан как-то неправильно, неловко шевельнулся. Мгновенно насторожившись, я начала внимательно оглядывать его. Обычный парень. Немного худоватый, немного нервный... Ничего такого, что бы могло меня насторожить.
Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся ко мне. Ой... А вот это уже нехорошо. Затравленный, испуганный, полный больной решимости взгляд. Люди в таком состоянии способны на любые глупости... Счастье, что эта решимость была направлена не на меня.
— У тебя воротничок немного задрался, — мило улыбнулась я, рукой делая непонятный жест слева от своей шеи. Типа вот здесь, да, посмотри.
Ботан поднял руку и на ощупь нашёл непорядок.
— А... Спасибо, — пробормотал он.
— Не за что, — улыбнулась я ещё милее.
Компания поспешила к выходу. Я в рекордные сроки собралась и последовала за ними. Неучтённое изменение планов. Однако оставлять их без присмотра я не могла, потому что когда парень поднял руку, под жилеткой явно проявились очертания кинжала.
В Академии весьма строгие правила насчёт ношения оружия, ибо нефиг оставлять возможность кровопролития. Ход столь же мудрый, как введение униформы, только если из-за одежды дерутся девочки, то из-за железяк — мальчики. Теперь в Дворцовом Комплексе вооружёнными могут быть только те, кому это положено по профессии, как, например, стража или король; или те, кто без этого оружия не может обойтись, как в случае с оружием, объединённым с хозяином. Так как чаще всего эти категории совпадали, никаких проблем не возникало.
Этот же парень был из тех, кому я бы не доверила и заострённой палки. Слишком нервный, слишком отчаянный, слишком... Слабый.
Он явно задумал какую-то глупость.
Я шла за ними, держа в руках листочек с расписанием. Мол, ищу нужный кабинет, а то, что это совпало с их маршрутом — не мои проблемы. Впрочем, все предосторожности были излишни: парни не обращали на меня никакого внимания, о чём-то негромко переговариваясь.
На другом конце коридора показался Ниарон. Следом за ним с профессионально-важным видом шёл церемониймейстер, а за ним, что-то отчаянно втолковывая первым двоим, какой-то прилизанный мальчонка, до боли напоминающий крысу. Он рукой указал на четвёрку ботанов, которая в едином порыве сбилась с шага. Ой-ой-ой... Что-то мне это не нравится, дело пахнет подставой.
На мгновение я задумалась: а оно мне надо?.. Я этих парней не знаю, о чём тут речь — тоже... Знаю только, что крысёнышь наябедничал церемониймейстеру насчёт кинжала, а Ниарона вызвали для задержания «опасного вооружённого противника».
Вышеназванный удручённо-покаянно опустил голову. Эх... Жалко дурака. Я ускорила шаг, якобы спеша к учителю.
— Простите, — с очаровательной улыбкой извинилась я за столкновение с ботаном.
— Ничего, бывает, — вымученно ответил он.
Ещё раз улыбнувшись, я пошла дальше, к Ниарону:
— Учитель, добрый день, я хотела спросить...
— Потом, — отрезал он, подхватывая меня за локоть. — Сейчас будешь свидетельницей... Элиор! А ну стоять, книжный червь хренов!
Делать нечего пришлось идти. Означенный ботан упрямо сжал зубы и поднял голову, жестами отсылая друзей подальше.
