Легенда о Солнце: Переплетение дорог

Нарис осторожно провел ладонью по бледной щеке девушки и удивительно, но она ощутила легкое, словно перышко прикосновение.

— Не нужно прятаться, Талиса, это лишь временное убежище, место, где ты можешь набраться сил и веры.

Валс взял промэю за дрожащую руку и повел за собой. Талиса знала, что это опасно, но была рада происходящему. Больше она не может жить во тьме, девушка погибнет, словно огонь без воздуха. Лучше быть безумной, но выжить. Возможно, это ее единственный способ защитить сестру.

...Лима и Талиса выдернули Альсию из стайки воркующих девушек и с заговорщицким видом отвели под тень зеленой беседки, сопровождаемые удивленным и обиженным шушуканьем остальных валс.

— Ну, что вы хотите? — сердито бросила Альсия, плюхнувшись на плетеное сиденье скамьи. — Там Зил рассказывала о новом ухажере Дарны... А вы!.. Так не вовремя!

Сестры-близнецы с жалостью посмотрели на Альсию, отчасти понимая ее и с другой стороны презирая. Кроме женихов, платьев и остальной подобной дребедени ее больше ничего не интересовало. Хотя, что могло интересовать пустую, как пробка валсу, к тому же наказанную еще при рождении. Альсия родилась протой. Ее лучи были холодными и не могли согреть землю. Альсия оказалась не нужна миру, мать, третья супруга Мэйрута Галия, стыдилась дочери и не любила, отец же относился как к пустому месту, правда, эту несправедливую ношу девушка разделяла с большинством остальных сестер и братьев.

С детства девочка была предоставлена целой армии учителей и нянек и если бы не любовь родственников, которых не отпугивало ее проклятье, совсем бы зачахла в своем мирке. Потому Альсия хотела поскорее выйти замуж. Безусловно, она мечтала о выгодном браке и прекрасном благородном валсе, но, по правде, сбежала бы от своей семейки и с простым трубочистом. Но почему-то семья не спешила предоставить ей даже трубочиста, словно желая еще больше помучить, а благородные валсы не собирались связывать себя узами брака с протой.

— Си, наша новость намного важнее садовника Дарны, — отмахнулась Лима.

— Ухажер Дарны садовник?! — заголосила Альсия так, что услышали, кажется, даже в башнях небесного замка, а Зила, не успевшая еще закончить рассказ этой животрепещущей информацией, наградила Лиму таким взглядом, что девушка решила, неделю лучше ей на глаза не показываться, потому что все волосы повыдергивает.

— Си! — шикнула на сестру Лима. — Ты чего кричишь?!

На втором этаже скрипнуло окно и, подняв глаза, все любопытные увидели раскрасневшееся лицо первой жены Солнца, Рисы, а затем собственно услышали ее писклявый крик:

— Садовник?! Моя дочь с садовником?!

Темноволосый юноша, невдалеке и без того трясущимися руками подрезающий куст роз, с ужасом воззрился на почтенную промэю, выглядящую сейчас пострашнее огнедышащего дракона, бросил садовые ножницы и кинулся куда глаза глядят.

— Ты куда, мерзавец? Стража немедленно задержать этого пройдоху!

— Альсия, посмотри, что ты наделала! — рассвирепела Талиса, наблюдая, как два огромных стража, бренча доспехами и потрясая мечами, спешат за юнцом. — Бедный.

Прота лишь рассмеялась в ответ под новые крики Рисы, которая звала теперь свою младшую 'бесстыдную' дочь:

— Да ты посмотри, как они ползут. Не успеют.

Словно в подтверждение словам Альсии, один из стражников споткнулся и, сделав в воздухе отнюдь не грациозный пируэт, покатился по земле. Второй, пыхтя и сыпля отборными ругательствами, которые быстро наматывали на ус ближние промэи, перескочил через неожиданную живую преграду-напарника и продолжил преследование.

— Хорошо, тогда можно вернуться к нашему разговору, — подтвердила слова сестры-проты Талиса и выжидающе посмотрела на Лиму.

Последняя, немного обескураженная такой постановкой вопроса, вскинула золотистую бровь, давая понять, что вообще-то это вопрос Талисы, но увидев, что в лице сестры ничего не изменилось, кивнула с таким видом, словно принимает на себя ее смерть, не меньше.

— Альсия, ты о садовнике, а у нас тут такая новость!

В лице проты появилась знакомая хищная нотка охотницы до сплетен, и она напряглась как струна:

— Говори!

— Си, мы с Талисой случайно подслушали разговор отца с его советником и вот что мы узнали...

Глаза валсы засияли ярче солнца:

— Что?!

— Сегодня прибудет делегация Западного Ветра для того, чтобы заключить брачный договор между наследником Залиса и одной из промэй.

Недолгое время Альсия лишь ошеломленно хлопала глазами, а затем, цепко ухватив Лиму за руку, так что последняя едва сдержала вскрик боли, усадила возле себя на скамью.

— Рассказывай все немедленно и в подробностях!

— Честно говоря, вроде и рассказывать нечего. Единственное, что я знаю, имя этой промэи.

— Кто это?!

— Си, потише, ты что хочешь чтобы все услышали? — вырвалась из рук проты Лима.

— Да-да, ты права. Но давай быстрее, говори. Кто? Лэсса, Кара?

— Ты.

Альсия открыла было рот, чтобы дальше сыпать именами сестер, но услышав последнее слово так и замерла.

— Я?

— Да, — снова подала голос Талиса и Лима едва удержалась, чтобы не щелкнуть ту по довольно вздернутому носу.

Альсия вопросительно глянула на Талису и, увидев кивок сестры, вскочила на ноги:

— Меня замуж выдают? За наследника Западного Ветра?

— Да. Его зовут Нарис, — улыбнулась Лима.

— Говорят, что он красив и умен, — добавила Талиса, но Альсия уже не слышала ее, несясь к остальным сестрам и громко крича:

— Девочки, девочки!

— Кажется, ей все равно, будь он хоть и некрасивым. А уж ум никогда не был в списке требований Си, — засмеялась Лима.

— Ну, что думаешь? — задумчиво посмотрела проте вслед Талиса.

— Думаю, отцу не отвертеться.

— И я тоже. Теперь мне стало легче. Им не выдать меня за Нариса. Пусть радуется своей новой невесте.

* * *

Голос Альсии словно звучал везде и всюду. Вскоре, в замке стало мало тех, кто бы не знал о ее женихе и уже выбранном протой дне свадьбы. Благо Солнце и несколько десятков самых сильных промэй, (день выдался удивительно прохладным) сияющие в небе, не знали последних новостей, иначе Талиса горько пожалела бы о содеянном.

Астрия, одной из первых узнавшая последние новости, посетила Талису, когда девушка уже отчаявшись угомонить Альсию, пряталась в своей спальне и ждала заслуженного наказания. Промэя понимала, что не поговорить с мамой она не может и, скрепя сердце, открыла перед ней двери.

— Здравствуй, выдумщица, — проговорила Салия-Лирса и прошла вглубь комнаты.

Талиса не знала, что ответить и потому лишь угрюмо промолчала.

Астрия подняла на дочь глаза и изучала ее долгим, испытывающим взглядом. Промэя покраснела под этим взглядом, но старалась держаться уверенно. Она должна стоять на своем, пусть и понимает, что обижает этим маму. Слегка окрепшую уверенность, будто ветром развеял веселый голос Альсии, доносившийся из сада.

Астрия тоже услышала голос проты и сердито поморщилась:

— Талиса, ты очень меня расстроила. Я могла ожидать подобного поступка от Лимы... да от кого угодного, но никогда от тебя. Я думала ты сообразительная, правильная девочка. Я думала, ты похожа на меня...

— Мама...

— Подожди, Талиса, я сейчас говорю.

— Да, прости...

— Тали, мы ведь договорились. Договорились, что ты примешь решение лишь когда познакомишься с Нарисом. Как можно быть такой неразумной? Самой же губить свою жизнь!

— Мама, я ведь сказала, что не желаю этого брака! Не хочу никакого Нариса! Я согласилась, потому что у меня просто не было выбора. Мы ведь обе знаем отца, если он что-то решил, то этого не изменить!

— То есть ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?

Голос мамы был очень спокойным, когда она произносила последние слова. Это еще больше укололо Талису, она почувствовала свою вину и не знала, что сказать в ответ, ведь астрия была права.

— Я доверяю, но... я... просто боюсь, что ты не сможешь изменить решение Солнца.

Мама некоторое время просто смотрела на нее, а потом медленно побрела к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась:

— Ты сама разрушаешь свое счастье, и я уже ничего не смогу изменить. Теперь все зависит только от тебя. Надеюсь, что ты не пожалеешь.

— Не пожалею, — твердо проговорила Талиса, но двери за астрией уже закрылись.

* * *

Мэйрут гордо вышагивал по широкому дворцовому крыльцу, переходящему плавной лестницей в мощеную аллею, в свою очередь окруженную дивными цветами и деревьями. Это был красивый, волевой мужчина, с твердой линией подбородка и длинным, острым носом. Темная мантия скрывала солнечное убранство, расшитое древними узорами, но это не могло унять того легкого свечения, что шло от самого Солнца, его золотых волос и глаз, в которых мерцал яркий и сильный огонь.

Поблизости замерла любимая жена Солнца — астрия Салия-Лирса, возможно, впервые за всю свою жизнь, не взошедшая вечерней звездой на небе, и несколько нервно следила за хождениями супруга. Следом за ней, кто бросая злые, кто равнодушные взгляды на астрию, выстроилась вереница остальных десяти жен Мэйрута. Их наряды пестрели всевозможными красками и дорогими каменьями, одеяние же Салии-Лирсы выглядело простым и скромным на их фоне, но, вопреки этому, она сияла, словно алмаз, затмевая собой даже броскую красоту пятой супруги Солнца — Далилы и, тем более, кричащее ярко-малиновое одеяние седьмой — Азры. В астрии было что-то особенное, загадочное и таинственное, что проникало в самую душу и не позволяло никогда о себе забыть.

Чуть поодаль перешептывались старшие промеи, братья и сестры Солнца, и лишь несколько юных: сестры-близнецы Лима и Талиса, выглядевшая сегодня особенно бледной и поникшей, их братья, наследник Мэйрута — Фарат и второй по старшенству Милас, а также их младшая сестра — промэя изумительной красоты, удивительно похожая на свою маму-астрию — Энлия.

Присутствие детей астрии еще больше злило остальных жен Солнца, ведь все понимали, что сегодняшний вечер посвящен сватовству и никому не нравилось, что именно одной из дочерей Салии-Лирсы достанется столь завидный жених, как наследник Западного Ветра.

Тихий свист заставил всех позабыть свои злости и волнения и взглянуть в ночное небо, где заиграли призрачные серебристые тени. Сплетаясь между собой подобно смерчу, они опускались на землю, уже в ее вблизи обретая видимые силуэты. Прошло несколько мгновений и вот перед солнечным семейством возникло около дюжины воинов-стражей Залиса, низших созданий — шаллэ. Они все были сотканы из ветра, который иллюзорной простыней укрывал их тела, трепеща за спиной длинными 'хвостами'. Контуры тел оставались размытыми и только лица, очерченные воздушным атласом, проглядывались как будто сквозь дымку. Зрелище было жутким и пугающим.

Но вот из ноткуда возник сам Западный Ветер и все взгляды с радостью сошлись на его высокой статной фигуре. Дымчатые глаза гордо взирали на солнечное семейство, полные губы были сжаты в твердую линию, а седые, отливающие серебром волосы слегка растрепанными кольцами лежали на широких плечах. Темно-синее одеяние блекло на фоне туманного камня на груди валса, в глубине которого непрерывно извивался ветер.

Позади Залиса замерли два его советника — Харрлизар и миловидная валса Норая, старый пророк — Нури и его молодой помощник — скромный, покрывшийся милым румянцем под столькими взглядами, Ваталий. И, наконец, между ними главная фигура сегодняшнего вечера — Нарис. Он унаследовал фигуру своего отца, был столь же высок, широкоплеч, но и гибок тоже. Глаза — необычного серебристо-голубого оттенка, слегка длинноватый нос, с небольшой горбинкой, бледные губы и милая ямочка на подбородке.

Талиса почувствовала, как сжимается от злости ее сердце, когда девушка наблюдала за тем, как медленно и внимательно Нарис оглядывает каждого члена ее семьи, неспешно подбираясь к ней. Астрия была неправа, девушка никогда не пожалеет о том, что сделала, пусть валс и красив, но Нарис совершенно не понравился ей, даже не вызвал малой толики тех чувств, что, как полагала Талиса, должен вызывать любимый. И это знание принесло неожиданное облегчение. Промэя все же переживала, что мама окажется права... Но нет... К счастью, астрия ошибалась.

— А он очень даже ничего, — послышался рядом шепот Лимы, вызвавший новую злость в Талисе:

— Вот и забирай его себе!

— Так я уже и жалею о том, что отдала наследника Альсии.

— Не неси всякой чепухи!

— Талиса, не кричи, — удивленно шикнула на сестру Лима. — Ты чего злишься?

— Ничего, — надула губы промэя и в этот миг встретилась взглядом с Нарисом, который, должно быть, услышав голоса сестер, заинтересовался происходящим. Время словно остановилось, а Талиса летела куда-то в неизвестность, но не чувствовала ни страха, ни сомнений, будто взгляд Нариса наполнял ее твердостью и необычным теплом.

Чей-то острый локоток, словно умышленно разрушил этот дивный момент и, под болезненный вскрик Талисы, зазвучал голос Лимы:

— Ты что собираешься уничтожить его на месте своим ненавистным взглядом?

— Собираюсь, — угрюмо пробормотала девушка. — И вот за него меня хотели выдать родители?! Ни за что! — говоря эти слова, Талиса в них непоколебимо верила, но мерещилось, что кто-то в этот миг тихо посмеивается над ней и ее глупостью. Промэе даже показалось, что это она сама.

— Позволь поприветствовать тебя, мой старый друг, — отвлекли Талису от невеселых дум слова Солнца.

— Прими и ты мои приветствия, Мэйрут, — улыбнулся в ответ Залис и хотел что-то еще добавить, но его прервал чей-то радостный крик и на 'сцене', под испуганный вскрик Лимы, возник новый персонаж:

— Отец!

Все изумленно и безмолвно уставились на Альсию, со счастливой улыбкой обогнувшую на бегу Мэйрута и бросившуюся в объятия перекошенного Западного Ветра:

— Отец... Я теперь буду называть вас только так! Как я рада, что наши семьи породнятся! Верю, мы с Нарисом не разочаруем ваших надежд.

Ваталий при виде Альсии еще более густо покраснел, остальные же валсы прибывали в негодовании и изумлении.

Увидев нахмурившиеся золотистые брови Солнца и его злой взгляд, Лима закрыла лицо руками:

— Чувствую, нас сегодня казнят!

— Чувствую, я сама себя сегодня казню, — едва слышно прошептала Талиса, смотря на колко усмехавшуюся астрию. — Ну, мама...

То, что произошло дальше никак иначе, чем безумием назвать не представлялось возможным. Альсия продолжала висеть на Залисе и что-то тараторить, последний застыл, подобно каменному изваянию, беспомощно раскинув руки. Мать Альсии, надувшись от важности, так что было опасение, что платье (и без того едва державшееся на ее даже слишком пышном теле) позорно треснет, хваталась за сердце и насмешливо поглядывала на соперниц. А те, в свою очередь, между периодами злости и обиды, бросали косые взгляды на астрию Салию-Лирсу, наконец-то сброшенную Мэйрутом с пьедестала. Сам вышеупомянутый валс, отведя потемневший взор от Альсии, стал медленно осматривать членов своей многочисленной семьи, словно бы в поисках кого-то особенного. Этот загадочный 'кто-то', а вернее их было двое, осознав, что над ними нависла угроза, шагнули за спины более высоких братьев, а затем со всех ног бросились в замок.