Легенда о Солнце: Переплетение дорог

— Будьте спокойны, молодой маг, мои русалки не тронут вас, — оглянувшись, проговорила улыбающаяся Орлица.

— Я и спокоен, — гордо вскинул голову Тамир.

Они прошли березовую рощу, ежевичную поляну, где встретили молодую волчицу с маленькими волчатами, небольшой овраг и, наконец, увидели зеркальный блеск воды и чахлые силуэты белых ив, окружающие берег русалочьего озера. Одна из озерных дев, давших ему название, сидела на плоском камне возле самой молодой ивы и что-то тихо шептала плачущей красавице.

— Лия, сестра, как они? — спросила Орлица, присев возле русалки.

Синеволосая девушка сердито хлопнула по воде чешуйчатым белым хвостом. Лима инстинктивно спряталась за ближайшую фигуру, коей оказался Тамир. Разумеется, эти брызги не несли в себе смертельной опасности, но могли доставить неприятные ощущения, которых ей совершенно не хотелось.

— Ты что воды боишься? — засмеялся несносный мальчишка.

— Не больше, чем ты русалок, — прошипела в ответ Лима и, когда опасность миновала, снова выступила вперед.

— Они умирают, — подняла на них такие же синие, как и волосы, глаза Лия. — И я не знаю, как им помочь. Орлица, боюсь, они не проживут и этой ночи.

Из воды вынырнуло еще пять голов, и младшая из русалок подплыла к Орлице:

— Вода полна черной силы. Она поедает нас.

— А ну, девушка, дайте-ка мне прикоснуться к вашей воде, — сказал маг и погрузил посох в озеро.

Вода вокруг посоха забурлила, русалки испуганно отшатнулись, но старик успокаивающе поднял руку.

— Что там, Сунар? — спросила узари.

— Учитель? — приблизился к нему Тамир.

— Черная сила. Вы правы, прекрасные русалки, очень правы. И сильная, скажу я вам. Ну что ж, посмотрим, что там.

Маг подошел к самой высокой и старой иве и положил ладони на ее почерневший ствол:

— Расскажи мне, старушка, что случилось с тобой?

Дерево зашумело, шелестя гнилыми листьями и покачивая слабыми ветвями.

— Так, так, древник, говоришь? Что ж, я другого и не ожидал.

— Древник? — испуганно переспросила Орлица.

— Да, он проклятый. Эх, шейли, шейли.

— А кто такой древник? — тихо поинтересовалась Лима у Тамира.

Молодой маг изобразил умное лицо и высокомерно взглянул на девушку:

— Это темное проявление шейли, которому раньше срока пришла пора покинуть мир живых, а он не согласен прощаться с жизнью.

— А почему древник?

— Потому что он пьет силу деревьев, убивая и дерево, и его душу — шейли.

— Спасибо, бедняжка, — сказал в это время маг и что-то пробормотал себе под нос: — Дуб с Лунного луга.

Орлица понимающе кивнула:

— Его убила молния. Безжалостно расколола пополам. Это был один из моих самых древних братьев, Ветвистый Лерт.

— Вот почему шейли ив не смогли уничтожить древника, он очень силен. Посмотрим, сможешь ли ты справиться со мной, Ветвистый Лерт, — задумчиво проговорил маг, поманил ученика, что-то шепнул ему, а затем посмотрел на Лиму. — Промэя, раз уж ты здесь, тогда поможешь нам. Подстрахуй нас с Тамиром своими стрелами.

Девушка кивнула, а старик уже что-то вычерчивал посохом в воздухе, стоя у края озера, по обе стороны которого росли ивы.

— Паразит эдакий, проверим на что ты горазд, — прошипел Сунар, цепляя посохом конец светящейся магической

нити и вплетая в первую руну. — Светом дня, словом узари леса и своей силой я зажигаю магию, покорись же ей, древник!

Ивы закачались, сотрясая кронами и скрепя сухими ветвями. Некоторые ветки, не выдержав натиска, ломались с глухим треском и опадали на землю, рассыпаясь трухой.

Вдруг душераздирающий крик исторгся из глубины земли и, взлетев ввысь, разнесся по лесу. Русалки испуганно нырнули в озеро, но через миг вновь всплыли, показывая из воды лишь любопытные глаза. Старый маг, не теряя самообладания, потянул посох на себя, который в свою очередь направил за собой центральную витиеватую руну. Земля под ивами задрожала, будто от порывов землетрясения, Лима почти слышала горестный и безмолвный стон деревьев, в телах которых встречались магия Сунара и темная сила шейли.

— Покорись же, древник! — от дикого, какого-то нечеловеческого крика мага пронзенные магией ивы заскрипели так, что промэя испугалась, что они просто переломаются словно прутики.

Из-под земли вырвалась страшная когтистая лапа, за ней вторая. Древник уже не собирался скрываться от мага в тени своих жертв, видимо решив, что легче будет уничтожить незваных, но очень упрямых гостей. И потому вскоре над ними возвышалась огромная ветреная фигура, чьи длинные гнилые космы опутывали ивы тугими узлами и сейчас продолжая вкушать их силу.

— Ох, — изумился Сунар, — кажется, ты достиг намного большего, чем я ожидал, уже почти обрел плоть. Орлица, старые деревья гибли в последнее время?

— Да, но я не могла подумать, что это древник. Они уже доживали свои последние годы.

— Нам попался умный однако. Чтобы не выказать себя он пил силу умирающих деревьев, шейли которых уже перешли в мир духов и не могли уничтожить присосавшегося паразита или известить своих собратьев. Напав же на ваших дочерей, он сразу парализовал их волю, не позволяя попросить о помощи других шейли...

Но древнику надоело слушать рассказ о своих похождениях и он, взревев словно раненный зверь, послал одну из своих дымных косм в мага. Сунар ловко ударил по извивающимся туманным плетям посохом, древник взвизгнул, но не убрал космы, а схватил замешкавшегося Тамира и поднял высоко над деревьями.

— Учитель, помогите мне! — завопил ученик, размахивая руками.

Прежде чем рассердившийся и вовсе не на древника учитель успел предпринять какие-то действия, перед самым носом Тамира просвистела огненная стрела Лимы и перерубила удерживающую его плеть. Юноша взбрызнул озерной водой, и только после этого испуганно закричал.

— Молодец, девочка, — похвалил ее учитель, оставшийся равнодушным к возмущению ученика. — Теперь и мой черед пришел.

Посох двигался так быстро, что промэя не успевала уследить за ним, но маг ни разу не ошибся и творимая им магия быстрым кнутом настигала древника, обрезая космы, которыми он продолжал пить силу ивовых деревьев. Иногда древнику удавалось уклоняться, и тогда он пытался достать Сунара. Но Лима не спускала с него глаз, всякий раз пронзая тянущиеся 'лапы' стрелами.

— Тамир! — сердито закричал маг ученику, который кажется и не собирался выбираться из озера, окруженный прекрасными русалками.

Юноша, увидев, что все плети обрезаны и больше ничего не мешает уничтожить древника, кивнул и скрылся под водой. Тихо, не расплескивая воду и не поднимая пузыри, он вынырнул у самого берега, над которым высился темный шейли.

'Только бы получилось', — мысленно взмолился Тамир.

Он лишь на прошлой неделе изучил альпосову руну, связывающую силы, и потому боялся совершить ошибку. Собравшись с мыслями, юноша повел рукой по кругу, вкладывая в этот жест свою силу и даже немного больше, ведь посоха, направляющего и усиливающего магию, пока не имел.

Узорчатые линии складывались одна на другую и Тамир не смог сдержать возглас уважения к самому себе, что, правда, совершенно не понравилось древнику. Ученик скрылся под водой, которая заглушила взбешенный крик темного шейли, когда ледяные путы, сковав, повалили того на бок.

— Вот и пришел твой час, Ветвистый Лерт, — даже немного сочувственно прошептал старый маг и, вычертив какую-то руну, послал ее в древника.

Магия окрасила ледяные путы зеленым огнем, а затем потянула вниз и через миг древник снова скрылся под землей, но теперь уже обретя там вечное пристанище.

Маг улыбнулся, обернулся к Орлице и поклонился.

— Надеюсь, вы довольны прекрасная узари, я сделал все, что смог... Тамир напои ивы белым зельем. Орлица, душу невозможно убить, поэтому единственное, что я смог сделать, это лишить его сил и упрятать на глубине земли, откуда древник уже не выберется.

Узари леса поклонилась в ответ:

— Благодарю, маг Сунар. Тамир, Лима.

Маг с легкой гордостью взглянул на промэю, затем перевел взгляд на ученика, но вместо гордости в глазах вспыхнула злость.

— Тамир! Ты слышал, что я сказал?

Юноша, поглощенный вниманием русалок, сраженных его 'магией и подвигом' не сразу расслышал слова учителя. Но потом, увидев испытывающий взгляд Сунара, едва не взлетел над водой. Одна из русалок, однако, не намеренна была отпускать свою жертву и, обняв Тамира, засверкала своими удивительными фиолетовыми глазами, что-то тихо при этом нашептывая. Ученика мага словно парализовало, он мог лишь зачарованно смотреть в глаза русалки, готовый выполнить все ее пожелания лишь за одно ласковое слово.

— Не волнуйтесь, Сунар, — хмыкнула Орлица. — Мои сестры не тронут вашего ученика.

— Благодарю, пока что он еще мне нужен живым.

— Но маг, — как бы невзначай проговорила Лима. — Возможно, Тамир и сам хочет быть утопленным.

Когда смысл слов учителя и промэи дошел до затуманенного ума юноши, весь гипноз русалки мигом исчез и, с криком ужаса, тот поспешил из воды. Русалки лишь насмешливо смотрели ему вслед, не пытаясь остановить.

— Зелье, Тамир! — напомнил Сунар оторопелому ученику. — Белое зелье!

Глава 2

Обряд обманной смерти

Маг медленно покачивался в старом кресле-качалке и исподтишка наблюдал за Лимой. Девушка, не догадываясь о тайной слежке, уверенная, что Сунар с Тамиром спят (что последний доказывал беспечным похрапыванием), раскачивалась на койке мага, обхватив колени руками, и беспрерывно шептала имя сестры. Промэя пыталась услышать зов Талисы, но видимо тень демона была слишком сильной, потому луч ее сестры не мог преодолеть преграду.

Старик сердито вздохнул и Лима притихла. Осознав, что выдал себя, Сунар притаился и вскоре вновь услышал дрожащий голосок промэи. Хотя девушка старалась изо всех сил, маг понимал, что у нее ничего не получится, слишком велика магия Коршуна, потому описал посохом крученую фигуру, и вскоре Лима, сонно зевнув, растянулась на постели и уснула.

Уже не скрываясь, Сунар поднялся, медленно подошел к койке и взглянул на девушку. Сон ее был беспокоен, она продолжала шептать имя сестры, кажется, даже во сне не оставляя своих попыток. У него могла бы быть такая же дочь, будь Судьба более милостива к нему. По-отцовски улыбнувшись, убрал с лица прядку мерцающих солнечных завитков.

Маг должен был помочь ей, не только из-за жалости и симпатии к девочке, но и во имя всеобщего блага, цели ставшей для него смыслом жизни. Если Шалитас сумеет покорить солнечный луч, это даст его хозяину, Алитару, Властителю Тьмы, надежду и шанс однажды покорить Солнце. А война... Она пугала не только Лиму, Сунар прекрасно помнил уроки истории. Умел чувствовать природу, знал глубокие ее раны от прошлой войны, которые заживали тяжело и медленно. Магия Сунара связывала его с природой очень крепко, уже давно он видел себя ее частью, и теперь чувствовал ответственность. Не зря шейли направили Лиму к нему, старик уже давно не верил в совпадения.

— Ничего, девочка. Все еще будет у нас хорошо.

Сунар, тяжело опираясь на посох, пошаркал к выходу, но его остановил шорох, а затем испуганный голос ученика:

— Учитель, куда вы?

— Спи, глупый мальчишка.

Тамир тряхнул головой и, вскочив со своей подстилки, подбежал к старику:

— Не ходите! — вскрикнул он, словно мог знать, куда направляется Сунар. — Пожалуйста, учитель.

Маг нахмурил брови:

— Я должен помочь Лиме. Впрочем, не твоего ума дело.

— Но что?.. Как вы собираетесь?..

Сунар еще больше насупился, но же ответил:

— Я должен задать вопрос далрису.

Тамир не просто побледнел, еще и застучал зубами, словно от холода:

— Н..неттт... Учитель, вы не можете этого сделать! Пожалуйста, послушайте меня! Прошу вас.

Маг сердито стукнул посохом:

— Ты смеешь намекать, что я не справлюсь? Я что шарлатан какой, по-твоему?

— Нет, учитель, нет, — прикусил губу Тамир.

— Охраняй девушку. Ты отвечаешь своей головой за нее.

Юноша бросил ненавидящий взгляд на спящую промэю и, к его изумлению, это вызвало усмешку на губах учителя.

— Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, — понурил он голову.

— И не думай идти за мной, иначе вновь оттаскаю за уши! Жди здесь. Обо мне не беспокойся, я справлюсь.

— Да, учитель, я буду ждать.

Маг на прощание окинул его строгим предупреждающим взглядом и побрел к лесной тропе.

— Пожалуйста, вернитесь, учитель, — услышал он тихий шепот Тамира, несомненно, не предназначавшийся для его слуха, и неосознанно для себя радостно улыбнулся.

'Глупый мальчишка!'

Тамир был его учеников вот уже три года и, несмотря на постоянное ворчание и нотации со своей стороны, старик еще ни разу не пожалел об этом. Сунар знал, что из юноши выйдет удивительный маг. Мальчишка обладал огромным даром, правда был при этом страшно рассеян, невнимателен и ленив. Но он схватывал все на удивление легко, магия корилась Тамиру и уважала его, что наиболее важно в их деле. Поэтому старик не жалел о вложенных в ученика силах и знаниях, зная, что понемногу вылепит из него достойного мага, способного заменить его, Сунара, когда придет час. Старик уже подумывал, что пора бы ученику обзавестись посохом, да все откладывал, давая мальчишке шанс самому почувствовать свою готовность.

Старый маг совершенно неожиданно нашел Тамира в одном из своих многочисленных походов. В небольшом прибрежном городке Золотавом. Возле корчмы 'Трехглазая рыба', где дряхлый дед, отбивая аппетит у возможных посетителей своими язвами и выставленной на всеобщее обозрение полусгнившей ногой, клянчил милостыню. Маг щедро наполнил его ржавую кружку злотниками и с хитрой усмешкой отправился обедать в корчму, куда же немногим позже заявился сильно помолодевший и выздоровевший дед-попрошайка. Тайком поделившись своей богатой добычей с корчмарем, покровительствовавшем ему в этом развеселом деле, он принялся хлебать 'честно заработанный' суп. Но молодой аппетит не был удовлетворен, потому что в этот миг раздался взбешенный крик корчмаря. С ремнем и ржавой кастрюлей наперевес он выскочил из-за старой обвисшей двери, за которой минутой ранее скрылся, счастливо напевая что-то себе под нос.

— Ты что, сопляк, удумал дурить меня своими фокусами?! — проорал раскрасневшийся корчмарь.

— Что случилось, Орстас? — побледнел Тамир.

— Забирай своих слизняков и отдай мне мои деньги, щенок!

— Каких слизняков? — удивился мальчишка и пристально всмотрелся в Орстаса, видимо испугавшись, что корчмарь сошел с ума.

С грохотом Орстас поставил кастрюлю на стол и сдернул крышку. В кастрюле, успешно, пусть и в обиду себе, заменявшей сундук, на горке сребров и медков, редким украшением которых был крючковатый профиль короля Зарлита на злотниках, вальяжно выписывали круги жирные слизняки, оставляя после себя омерзительные следы слизи.

— Посмотри, что ты наделал, мерзавец!

В 'Трехглазой рыбе' было не много посетителей, но присутствующие с большим интересом следили за развивающимися событиями, злорадно посмеиваясь над корчмарем, дерущим громадные деньжищи за свои скромные харчи.