Легенда о Солнце: Переплетение дорог

— Если придется, — задумчиво протянул Сунар, — нужно будет поглотить силу посохом, а в нем сила надолго не задержится, растворится.

— Надеюсь, у нас получится, — прошептала промэя, снова оборачиваясь к лисе.

— Только ты, девочка, должна будешь позвать ее. Не просто позвать, а заставить подчиниться. Ты хозяйка, Огненная признала тебя. Тебя она послушает.

Девушка серьезно кивнула:

— Я постараюсь.

— Необходимо постараться, девочка. Огненная нам очень нужна, да и, не хочу этого говорить, но она может быть обузой для нас, если придется бежать из города. Я, надеюсь, такого не случится, но если вдруг...

Промэе не понравилось такое сравнение, но понимая, что Сунар лишь волнуется о них с Тамиром, остудила свою обиду. Маг вынужден так думать.

— Я верну ее.

— Вы с Тамиром сходите к травнику, а у меня есть еще одно дело. Думаю, завтрашний праздник поможет нам с картой. Но мне нужно осмотреть лавку. Проверить на наличие магии. До завтрашнего утра мы должны узнать, есть ли способ выкрасть карту.

— Вы ведь недолго? — обеспокоенно спросила Лима.

Сунар вздохнул:

— Постараюсь, но это наш единственный шанс, потому если я не явлюсь к вечеру, сделайте все сами.

— Но, учитель! — вскрикнул Тамир.

Старик ответил ему тяжелым взглядом, от чего ученик потупился.

— Ты тоже маг. Помни об этом.

Лима ничего не сказала, только бросила испуганный взгляд на Тамира и тут же отвела, ведь он поймет, что она не доверяет его магии, знает, что юноша не сможет защитить Огненную от силы зелья.

— Больше задерживаться нам не стоит, — проговорил Сунар, обеспокоено поглядывая на промэю. — И если травник спросит...

— Я скажу, что травы для настойки от глухоты, — кивнула девушка. — А ягоды древесной ежевики у вас возьму, видела в вашей сумке еще много есть.

— Ты молодец, — улыбнулся старый маг, а потом мрачно посмотрел на ученика и, после минутной паузы, добавил: — Вход я переплел нитями защитной магии. За Огненную не беспокойтесь.

* * *

Сунар тяжело вздохнул, посмотрев вслед спешащим к травнику Лиме и Тамиру, и, обернувшись, быстро зашагал в другую сторону.

Он уже давно не бывал в Тад-Лакаре и плохо помнил улицы, но расспрашивать о том, где находится лавка Лысого Жейла, все же опасался. Если удастся выкрасть карту, ни к чему дознавателям знать о купце, что интересовался лавкой. Потому, старик лучше поблуждает немножко, но все-таки сам найдет нужную улицу. Благо, в лавке ему бывать уже приходилось, одна из карт Жейла до сих пор хранилась в сумке мага, так что смутно, но он догадывался куда стоит идти.

Старик с некой тоской смотрел на улыбающиеся лица прохожих и смеющиеся детей. Их улыбки невольно заставляли его вспоминать Тамира и Лиму, вызывали страх. Последнее время он только и думал что о том, как защитить ребят, ведь пророчество вскоре сбудется, Синяя ведьма не лгала, в этом маг не сомневался. Единственное, надеялся, что им будет подарено хотя бы несколько дней прежде, чем все изменится.

Но сейчас важна лишь карта и Огненная. О них Сунар должен думать в первую очередь, о словах Синей ведьмы будет время беспокоиться после.

Разумеется, маг мог рискнуть и попытаться пробраться через Восточные леса без карты, но знал, что навлечет на Лиму и Тамира ещё большую опасность. Нет, он не должен так глупить. Даже Огненная не поможет, узари Восточных лесов никогда не признавали своих сестер. Всему виной давняя война, в которой мир захватил предок Лимы — Солнце. Многие узари признали нового владыку, желая сберечь свои леса, только хранительницы Восточных так и остались верны богиням стихий и не простили предательства сестер. Открыто узари не препятствовали людям, но все же тропки их лесов путали последних, заводили в темные чащобы и не давали возможности найти дорогу назад. Лишь с картой у Сунара и ребят был шанс остаться живыми, а не найти свою смерть в каком-то обрыве.

Задумавшись, Сунар не заметил, как вышел к Солнечной площади. В ее центре возвышался древний постамент, изображающий неясную фигуру мужчины, за спиной которого рассыпало свои лучи небесное светило. Такие площади были в каждом городе и строились в честь владыки мира — Солнца.

Встретившись глазами с безжизненными Солнца, маг улыбнулся. И как он мог забыть, что лавка Жейла находится рядом с Солнцевой площадью? Совсем стар стал.

Повеселев, Сунар молодцевато дернул кончик усов, подмигнул нахмуренной матроне, которая отчитывала своего извозчика, сломавшего ось кареты, и заспешил к узкой улице, что притихла в тени высоких кипарисов.

'Лавка Жейла' была небольшой, но приметной, с высокими и широкими окнами, украшенными витражами, тяжелыми дубовыми дверьми и бронзовой вывеской над ними.

Недолго думая, Сунар поднялся по мраморным ступеням и толкнул двери. Колокольчик звонко известил о новом посетителе и не успел маг переступить порог, как ему на встречу выскочил худенький паренек в стареньком, но чистом костюме.

— Здравствуйте, — не менее звонко произнес он, почтительно склонив голову.

— Здравствуйте, юноша, — внимательно оглядывая полки, заполненные свитками карт: старых и новых, протянул Сунар. Понять, где находились карты Восточных лесов было невозможно, ведь свитки располагались по очень загадочной системе, а именно просто перемешаны.

— Вас что-то интересует? — решился нарушить затянувшуюся тишину юноша.

— Да, — изобразил улыбку маг, стукнув тростью по полу. — Засмотрелся, — указал он на большую пожелтевшую карту, что занимала едва ли не всю противоположную стену. На ней был искусно вырисован мир Солнца, усеянный словно заплатами — странами, среди которых виднелась похожая на подкову — Савита, а также горами, лесами, речками, морями и даже двумя океанами: Бушующим, что огибал землю с севера и Безмятежным, разливающим свои светлые воды на юге.

— Так чем я могу вам помочь? — бросив короткий взгляд на карту, спросил паренек.

— Мир такой большой. Обидно осознавать, что я не побывал в каждом его уголочке.

— Я вообще еще в жизни из нашего города не выезжал, — отмахнулся тот, обходя длинный стол, так же заваленный свитками.

— Странная у вас система, — изумился Сунар, — как получается найти нужную карту среди стольких свитков?

— Да легко. По правую сторону карты Тад-Лакара. На столе — мира и всех стран, Савита вон в том шкафу, а по левую сторону городов, лесов, гор, в самом же дальнем стеллаже, том светлом, да-да, дорогие и редкие карты.

Старик добродушно улыбнулся пареньку и тихо прошептал:

— Дорогие, значит?

— Агуст, — крикнул кто-то, и в дверях, ведущих, по-видимому, в другую комнату, возник высокий, лысый мужчина. — Мой чай!

— Но у нас посетитель, — побледнел юноша.

— Ох, ничего-ничего, я подожду, ещё точно не решил, какая карта мне нужна, — проговорил Сунар. — Мы с сыном путешествуем по Савите, вот теперь и не знаю, куда нам дальше путь держать.

Жейл и Агуст скрылись в другой комнате, и старый маг прошествовал к светлому стеллажу. Отыскать карту Восточных лесов оказалось не сложно, каждая была перевязана лентой с подписью. Казалось бы, все легко, взять и скорее бежать. Но уж слишком стар он стал для подобных нагрузок, да и видел сети магических заклинаний, что висели на дверях. Должно быть, Жейл платил какому-то магу, либо имел чародейский амулет. Только это знание Сунара совсем не радовало, ведь пройти незамеченным сквозь волшебство невозможно, да и использовать свое тоже, слишком рискованно. Значит нужно выяснить, что за магия в лавке Жейла, тогда, быть может, удастся придумать, как обмануть ее.

Глянув в окно, старик приметил на противоположной стороне улицы несколько беседок, густо оплетенных диким виноградом, и усмехнулся. В одной из них ему предстояло сегодня провести предостаточно времени. Ну что ж, это даже хорошо. Давненько он не отдыхал, как следует. А старикам это очень даже пользительно.

Улыбнувшись своим мыслям, Сунар вернул свиток на место и прежде, чем послышались шаги, а после скрип двери, успел подойти к черному шкафу и выбрать первую попавшуюся и на вид самую недорогую карту.

* * *

Прогулка Лимы и Тамира была омрачена словами старого мага, но они старались не показывать этого прохожим, нечего тем задумываться о том, что беспокоит молодую пару.

Сперва промэя и маг посетили травника и, пока тот отбирал нужные травы, Лима заинтересованно разглядывала разноцветные бутылочки и сосуды, выставленные в большом стеклянном шкафу, в который раз удивляясь тому, от чего и для чего только не бывает зелий и лекарств. И против облысения, и от вредности (будь другая ситуация, девушка предложила бы его Тамиру), от болтливости, а также кучи других смешных и не очень вещей. Нашлись также настои для молодости, счастья. Но вот небольшая скляночка с успокоительным зельем быстро перекочевала в дрожащие руки промэи и, косо глянув на молодого мага, она подала ее травнику.

— Заботливая внучка, — улыбнулся приветливый, худой мужчина. — Как это редко встречается в наше время.

— Спасибо, — кивнула в ответ Лима, — надеюсь, настой поможет дедушке. Он у меня чудесный. Правда, Рони?

Тамир не сразу понял, что обращаются к нему и лишь когда промэя позвала его во второй раз, качнул головой и, отдав травнику сребр, вывел Лиму из лавки.

Немного печально ее глаза проскользнули по яркой вывеске 'Цветочной рощи' и промэя хотела было уже повернуть в сторону гостиницы, но, подумав, подхватила Тамира под локоть и повела в сторону кафе.

— Узнаем какое оно это мороженое, — объяснила девушка удивленному магу. — Думаю, сегодня тот день, когда твоя маленькая мечта сбудется.

— А как же...

— Не думаю, что учитель вернется так скоро, потому не страшно, если мы ненадолго заглянем в кафе.

Юноша улыбнулся и галантно приотворил перед ней изящные двери 'Цветочной рощи'. Серебряный колокольчик весело зазвенел, на миг прерывая голоса и смех посетителей.

Молодую пару встретила румяная девушка в белоснежном переднике и, лучисто улыбаясь, проводила к единственному пустому столику у окна, после чего убежала за сладкой водой. Тамир же принялся воодушевленно просматривать вычурную книжецу-меню. Лима, в то время, с восторгом разглядывала стены, расписанные пастелью, и слушала разговоры за соседними столиками. Люди говорили обо всем, о чем только можно и даже о чем нельзя, но, разумеется, больше всего сплетничали, передавая последние новости и слухи. Вскоре, устав от обсуждений чьих-то обновок да новых романов, девушка взглянула на Тамира, перед которым, удивленно поглядывающая на промэю, отказавшуюся даже от стакана воды, официантка поставила большую вазу с разноцветным мороженым.

Вдоволь насмеявшись и повеселившись, промэя и молодой маг определили самым вкусным малиновое и ванильное, довольно неплохим шоколадное и совсем противным лимонное. Лима пыталась отстаивать последнее за то, что у него такой красивый нежный цвет, но Тамир заявил, что никогда лимоны не любил и потому мороженому даже цвет не поможет.

Напоминая друг другу двух маленьких детей, они, довольно улыбаясь, направились к выходу, когда юноша уловил приглушенный женский голос и, придержав девушку за руку, предложил ей выбрать на память какую-то безделушку, что были выставлены в витрине кафе. Сам же осторожно глянул в сторону ближнего столика, за которым восседала дородная рыжеволосая дама с ядовито-зеленым плюмажем на шляпе, что-то насмешливо рассказывающая внемлющей ей с нескрываемым восторгом женщине в скромном платье.

— Да ведь он всегда был влюблен в тебя, — закивала словам подруги последняя, поправляя серую юбку.

Дама расплылась в улыбке и потрясла головой, что плюмаж весело запрыгал.

— Ох, ты права, — вздохнула она, обмахиваясь украшенным бантиками веером. — Пускай он ни разу и не говорил об этом, но мы-то женщины знаем все лучше мужчин. Жейл сам не понимал своей любви. Именно потому я и вышла замуж за Ленса, мне такие нерешительные ни к чему. Часто вижу Жейла сейчас. Лавка его находится вблизи нашего городского дома. Жейл при виде меня всегда лишь печально вздыхает. Жалеет, видимо. Но дороги назад нет. Пусть кусает локотки, пусть.

— Это она о Лысом Жейле? — округлила глаза Лима и Тамир кивнул, заговорщицки подмигнув.

— Да и красоты в нем былой не осталось, — подыграла рыжеволосой подруга. — Слышала, он вовсю увивается за молодыми девушками. Совсем стыд потерял.

Дама с плюмажем недовольно поджала губы, и женщина в скромном платье поняла, что взболтнула лишнего.

— Но говорят, в глазах вечная тоска, — поспешила она исправиться.

— Да уж, женщины такие мечтательницы, — хихикнула промэя, пока Тамир расплачивался за кулон, который она выбрала, все с тем же самым мороженым. Лимонным, в упрек невзлюбившему его молодому магу.

— Уверен Жейл и не догадывается, что всю свою жизнь страшно влюблен в эту чудную красавицу, — шепнул Лиме на ухо юноша и повел к выходу. — Один плюмаж чего стоит.

— А мне вот бантики на веере понравились, — уже на улице сказала девушка.

— Да и на платье их достаточно. Тебе бы на пять с лихвой хватило.

* * *

Но веселье вскоре закончилось. Игра Лимы, что все замечательно, рассыпалась прахом, как только они с Тамиром вернулись в гостиницу и промэя увидела фигурку Огненной.

Ожидание Сунара напоминало пытку. Тад-Лакар неумолимо погружался во тьму, а старика все не было. Чтобы как-то отвлечься, да и просто подготовиться к приходу мага, Лима начала варить зелье. Благо, котелок занимал едва ли не самое важное место в сумке старого мага, так что его не пришлось долго искать.

Когда сыворотка эрти была готова и остывала на столе, Лима принялась за зелье силы. Она еще никогда не готовила его и немного нервничала, но пыталась не показывать этого Тамиру и так поглядывающего на нее с тревогой. Совершенно не замечая, девушка постоянно спрашивала у него который час, будто это могло ускорить приход Сунара, но молодой маг неизменно спокойно ей отвечал, за что промэя была благодарна.

Тревожась от мыслей, что ждать старика больше не имеет смысла, промэя боясь того, что им придется совершить, бросала взгляды на юношу, в поисках уверенности в нем. Тамир долго о чем-то раздумывал над посохом, гладил листочки и обрывал высохшие сережки. За то время, что он был у молодого мага, посох почти не изменился, слишком сильно действовала на него растерянность хозяина. Но все же ветка немного выросла, стала длиннее и толще, некоторые листики опали, а другие, что усеивали ее ближе к верхушке, наоборот разрослись более густо. Но это не меняло того, что связь между Тамиром и его посохом оставалась хрупкой. Девушку совсем не радовало, что первым испытанием посоха станет жизнь Огненной, чего таить, промэя боялась. Да он и сам все понимал.

Уже пришло время поить Огненную зельем, но Лима все не решалась окликнуть юношу, что казалось совсем растворился в дальнем углу комнаты, погрузившись в свои невеселые заботы. Прислушавшись, девушка разобрала, что он что-то шептал. Вот Тамир на миг умолк, а потом неожиданно рассмеялся, и промэя изумленно вскрикнула, ведь листочки посоха, пусть едва заметно, но засияли белым огнем магии.