Легенда о Солнце: Переплетение дорог

— Это ледяной вулкан, — удивленно прошептал Тамир и, подняв глаза, Лима увидела клочок голубого неба и блеск лучей.

— Обитель Синей ведьмы, — сказал старый маг, задумчиво наблюдая за дикой пляской черного пламени.

— Я буду ждать вас здесь, — послышался рядом голос проводника, после чего он растворился в воздухе.

Лима нерешительно коснулась сухой руки старого мага и почувствовала, как дрогнуло сердце, когда он сжал ее пальцы и погладил по спине:

— Ничего, девочка. Мы обязаны это преодолеть. Мы проделали долгий путь и не можем сейчас остановиться.

— Не можем, — подтвердила Лима, остро чувствуя свою вину. — Я не могу. Должна ради Талисы... Простите меня.

Сунар покачал головой:

— Нет, дочка, ты ни в чем не виновата.

Промэя потупилась, понимая, как ошибается сейчас старый маг и в эту минуту Огненная прижалась к ее ногам. Лиса дрожала и не скрывала своего страха. Девушка присела и приласкала ее:

— Не бойся, дорогая. Просто будь рядом со мной.

Мост был настолько тонким, что мерещилось, будто идешь по воздуху. Промэя судорожно сжимала холодные, обжигающие поручни и, несмотря на приносимую ими боль, не отпускала ни на секунду. Чем ближе они приближались к арке, тем четче вырисовывались на фоне серого, покрытого инеем камня фигуры криштов. Они почти ничем не отличались от прежних стражей, но в их мертвых, недвижимых глазах было столько силы и магии, что это почти приносило боль. Девушка спешно отвела взор, осознав, что губы шепчут:

— Тамир, пожалуйста, не смотри на них. Не думай ни о чем, прошу тебя.

Промэя надеялась, что молодой маг, следовавший за ней, не услышал ее слов, но, когда он издал судорожный вздох, испуганно обернулась:

— Не злись, — жалела она о своей несдержанности. — Я просто очень их боюсь.

Последние слова разгневали Тамира еще больше, правда Лима не могла понять почему. Она же выставила трусихой себя, что ему обижаться?

— То есть, ты их боишься? Не за меня?

Лима не ожидала такого вопроса и, не задумываясь, ответила:

— Я боюсь за тебя. Очень боюсь.

Бледные губы юноши растянулись в самодовольно улыбочке, он тихо хмыкнул, и Лима почувствовала, как в груди закипает гнев. Подловил-таки!

— Вредный индюк!

Глаза Тамира сузились, но в них все так же горел огонек насмешки.

— Ну знаешь, — взмахнула девушка волосами и зашагала прочь, даже позабыв о том, что нужно держаться за поручни и очнулась лишь когда оказалась у арки.

Горячее дыхание черного огня коснулось ее лица и, впервые в жизни, Лима испытала неприятные, почти болезненные ощущения от тепла и пламени. Огонь был колкий и нестерпимо горячий, промэя невольно отступила и столкнулась с чем-то, не сразу осознав, что это Тамир. Он обхватил ее за талию, не давая упасть, а затем замер и, словно бы, вздрогнул. Или может это вздрогнула Лима? Девушка чувствовала, как часто бьется его сердце, и ее сердце билось столь же часто и громко. Но, едва она успела подумать об этом, как прозвучал едкий голос, казалось проникшегося моментом Тамира:

— Ты еще долго будешь стоять на моей ноге?

— Нет, — прошипела в ответ промэя, сама поражаясь своему свистящему голосу и, еще сильней надавив на вышеупомянутую ногу, прокрутила пяткой.

Услышав тихий возглас Тамира, девушка торопливо спряталась за спину старого мага. Но вместо поддержки была награждена холодным, возмущенным и даже разочарованным взглядом:

— Прошу, Лима, не забывай где ты. Сейчас совсем не время для вашей новой ссоры.

Девушка потупилась:

— Но он...

— Что?

— Он... — протянула промэя и замолчала, понимая, что ей нечего сказать, кроме лишенной смысла ерунды — он... просто глупый мальчишка.

— Идемте, — рассержено взмахнул дрожащими руками Сунар, и Лима еще сильнее пожалела о своем поведении.

— Да... нужно иди, — вздохнула она и, прежде чем старый маг успел сделать шаг, схватила его за руку, словно это был последний шанс... Только последний шанс для чего? Остановить его? Признаться? — Простите меня.

— Девочка моя, какая же ты еще маленькая, — коснулся ее щеки шершавыми пальцами маг и по-отцовски улыбнулся. Сунар не мог знать, из-за чего извинялась Лима, а промэя так и не нашла в себе сил сказать правду, почему-то именно сейчас особо остро чувствуя сестру, будто Талиса ощутила, что нить между ними могла оборваться.

Старик вздохнул и первым направился к ослепляющему свету черного огня, а за ним обреченно последовали Лима, Тамир и Огненная.

Пещера была большой и вытянутой, но огонь каким-то образом заполонял ее всю, хотя на самом деле большой очаг горел у дальней стены. Неровные стены покрывали странные белые символы и едва различимые рисунки живого и мертвого миров. В нишах, вырубленных прямо в камне, громоздились всевозможные зелья, какие-то темные артефакты, вещие шары, тушки змей, крыс, лягушек, сосуды, наполненные глазами, пальцами. Пол был изрезан трещинами, в которых мерцал лед, освещая тусклым голубоватым светом пещеру. Подо льдом шумела вода, словно где-то глубоко, у основания вулкана, играл своими водами горячий гейзер.

В центре пещеры возвышалось сухое, поморщенное, но все же сильное дерево, растущее прямо из камня. На черных ветвях покачивалась огромная голова буйвола, прикованная к ним ржавыми цепями. Кровавые глаза смотрели прямо на гостей, прожигая насквозь. Черный огонь, полыхающий в безумном танце позади, отбрасывал тени, делая глаза еще более живыми, а дерево, в противовес, чем-то нереальным.

Чем ближе подступали они к дереву, тем большим оно казалось, а глаза буйвола все более злыми и бешенными. Кровь в них наливалась, капилляры вздувались, словно могли лопнуть в любой миг. И вот голова находилась уже в метре от них, нос вздрагивал, втягивая запахи, взгляд темнел, слышался тихий рев...

— Сунар... я... — прошептала Лима, сдерживая себя оттого, чтобы спрятаться от ужасных глаз буйвола в какую-то щель. — Он... он...

— Не бойся, девочка, — голос старого мага звучал твердо и уверенно.

— Да, да, не бойтесь, дорогие гости, — вторил ему скрипучий голос, в котором со страхом девушка узнала Синюю ведьму. Голос звучал будто из самого огня. — Проходите. Ашак не тронет вас... пока я не прикажу.

— Хорошие новости, — пробубнил под нос Тамир, с опаской косясь на буйволью голову. — Здесь умеют встречать гостей.

Прозвучал противный булькающий смех ведьмы, а затем ее голос:

— Какой смешной мальчишка, — протянула она, и после многозначительно добавила: — Глупый мальчишка.

Лицо молодого мага исказил ужас, но он сдержал себя, и лишь взглянул на учителя, наверное, как и Лима, ища поддержки.

— Все будет хорошо, дети. Нам нужно лишь держаться вместе, — прошептал Сунар и, не глядя на голову буйвола, стал обходить дерево, которое в свою очередь, перебирая корнями, поворачивалось вслед за стариком. Глаза буйвола до последнего следили за оставшимися на месте Тамиром, Лимой и Огненной.

— Идем, — схватил девушку за руку ученик Сунара. Они как можно скорее пробежали мимо дерева и остановились возле старого мага, что вглядывался в дикие языки пламени.

— Где она? — вжимая голову в плечи, спросила промэя.

— Я здесь, дорогуша, — ответила ведьма, прежде чем успел Сунар.

Черный огонь полыхнул, а потом резко спал, едва теплясь на остриях ледяных клыков. Подняв глаза от очага, все увидели еще одну арку. За ней открывался вид на владения Синей ведьмы, которые, словно старый померкший камень, окружало яркое обрамление из сочных зеленых лесов и разноцветных полей. На этом прекрасном фоне чернел силуэт ведьмы, стоящей к 'гостям' спиной. Он был каких-то невообразимых форм: с треугольной головой, широким ребристым туловищем и короткими кривыми ногами. Но вот она обернулась и как гусыня, переваливаясь с ноги на ногу, вышла на свет.

Первой взгляд привлекала похожая на медузий зонтик голова, из которой, точно щупальца, торчали синие спутанные волосы. Между космами ведьмы проглядывалось удивительно-прекрасное молодое лицо с неестественно правильными, симметричными чертами. Его бледно-мраморную красоту портили неживые кукольные глаза, которые, не мигая, смотрели вперед. Тело было изломанным, угольным, опутанным толстыми отростками от корней деревьев и обрывками грязных тряпок. Из-под диковинного одеяния выглядывали толстые опухшие ноги, закованные в деревянные постолы.

Лима, замерев, вглядывалась в Синюю ведьму, с ужасом понимая, что что-то в лице той ей знакомо. Но ведь... С губ промэи сорвался не то стон, не то крик. Это было лицо русалки! Заметив, как весело блеснули раскосые ярко-синие глаза ведьмы и растянулись в улыбке алые, идеально очерченные губы, Лима потупилась, до боли сцепив руки, так что ногти впились в кожу.

— Синяя ведьма, — нарушил тишину голос старого мага.

Ведьма слушала его, но почему-то не отводила глаз от Лимы, а затем повернулась всем телом и только тогда взглянула на мага.

— Вы пришли ко мне с вопросом? — загадочно, но и злорадно улыбнувшись, она развеялась сизым дымом и упорхнула за спины своих гостей. — Так задавайте его. Я жду.

Удивленно переглянувшись, Лима, Сунар и Тамир обернулись и увидели Синюю ведьму, восседающую на голове буйвола, словно на троне. Ее коротенькие ножки висели по бокам от налитых кровью глаз Ашака, который с еще большой злостью, но почему-то и насмешкой смотрел на гостей.

— Не играй с нами, ведьма, — стукнул посохом Сунар.

Яркие губы сложились в усмешке, но глаза вновь остались недвижимыми:

— Ну-ну, не хмурь так брови, старик, — промурлыкала ведьма и Лима с изумлением и страхом осознала, что вместо Синей ведьмы на Сунара смотрит буйвол. Его взгляд теперь принадлежал им обоим, именно потому к ненависти и опасному предупреждению Ашака, примешивалось злое веселье хозяйки, которое повторялось и в ее собственных глазах, вновь неотрывно смотрящих на промэю. — Что вас так сильно волнует, что вы не побоялись прийти ко мне?

Лима вздрогнула, услышав последние слова ведьмы, и пожалела, что позволила Синей ведьме загнать их в ловушку. В глазах Ашака промелькнуло синее зарево, а затем промэя услышала тихий скрипучий голос:

'Ты мне вообще не нужна, промэя. Но ты поможешь, ведь только благодаря тебе я смогу получить то, чего хочу'.

Девушка оступилась и, спохватившись, огляделась, боясь увидеть в лицах Тамира и Сунара осуждение, и только после догадалась, что это было воспоминание. Послышался смешок Синей ведьмы, и промэя вся сжалась, думая лишь о том, что расплачиваться за ошибку придется старому магу и его ученику.

— Что такое ритара и где нам ее искать? — опережая старого мага, проговорила Лима, надеясь, что если вопрос будет принадлежать ей, то удастся защитить спутников.

Кривая усмешка заиграла на лице ведьмы, взгляд Ашака наполнился интересом:

— Ритара, говоришь?

— Лима, зачем ты? — коснулся ее руки Сунар. — Не торопись и позволь мне продолжать.

Промэя кивнула, не понимая, почему слова мага прозвучали осуждающе, но все же чувствуя себя виноватой.

— Ответь нам, — вновь посмотрел на Синюю ведьму старый маг.

— Ритара, — протянула ведьма, словно пробуя это слово на вкус. — Интересы у вас, должна заметить. Забавно. — Старуха положила вздрагивающие руки на лицо и выкрикнула диким голосом: — Скажи мне!

Сунар взял промэю под локоть, показывая, чтобы она не переживала, и Лима попыталась благодарно улыбнуться.

В пещеру ворвался ветер, туманный и необузданный, и, всполошив ветви черного дерева, а также сбросив на пол несколько сосудов и шаров, скользнул в раскрытые ладони ведьмы и свернулся на них змей. Старуха продолжала вглядываться в Лиму, но в недвижимых глазах стояла пустота, будто она ослепла. В напряженной тишине прозвучал новый смешок, и ведьма, высвободив одну руку, стала поглаживать туманную змею по приподнятой 'головке'.

— Хорошая моя, — ласково зашептала она ей, и промэя поежилась, таким мерзким был этот шепот.

'Змея' как кошка заворочалась в ладонях ведьмы и на одном из витков, разделившись надвое, вошла в синие глаза. Старая карга облизнулась, словно проглотила что-то вкусное.

— Хм, любопытно, зачем она вам? — хмыкнула ведьма, теперь сама похожая на кошку: старую, толстую и противную, но наевшуюся до отвала и потому с издевкой поглядывающую на уличных облезлых и тощих котов.

— Это не касается тебя, — начал злиться старый маг. — Отвечай на вопрос и возьми то, что хочешь за свой ответ.

Еще одна усмешка, взбешенный взгляд Ашака, а затем кивок хозяйки:

— Ладно, старик, не сердись. Уговор есть уговор. Итак, ритара... кхм... это создание солы Бирсен, утренней зари, прародительницы теперешней властительницы неба солы Ишил-Сонай. Бирсен создала ритару из своего луча, вложив в него часть собственной силы.

— Где нам искать ее?

— Старик, следи за своим тоном, — спокойно, но с ноткой неудовольствия проговорила Синяя ведьма, а буйвол издал короткий, но громогласный рык.

— Где нам искать ритару? — Сунар не выказывал страха.

— В озерном крае. Свет солы укажет вам путь и приведет к хранителю ритары. О большем сказать не могу, это суждено узнать вам самим.

В пещере повисло долгое молчание. Синяя ведьма наслаждалась им, поглядывая глазами Ашака то на магов, то промэю, даже Огненную не обошла вниманием. Пришло ее время, и старуха не торопила его, зная, что обязательно получит желаемое.

— И что ты хочешь за свой ответ? — прозвучал глухой вопрос Сунара. — Проси у меня что хочешь, я готов расплатиться.

Ведьма затряслась в приступе дикого хохота, а затем резко замолчала. Ее голос звучал сладко и ядовито одновременно:

— Зачем ты мне нужен, старый дурак? Что можешь дать, кроме душевной боли и сожалений? Даже твоя магия мне не нужна, она немощна, как и ты сам. Нет, мне нужна молодость, — взгляд Ашака остановился на промэе, и Лима услышала, как застучали ее зубы.

Неужели ведьма обманула и ей нужна именно промэя? Молодость... Готова ли девушка стать старухой ради спасения Талисы? Способна ли отдать свою долгую жизнь? Лиме было страшно, было жаль себя, она знала, что, возможно, в порывах гнева будет винить в утраченной жизни сестру, но сделает сейчас этот шаг, ведь Талиса и мир намного важнее.

— Так забирай ее! — выкрикнула девушка, мечтая скорее покончить со всем этим и освободиться. Она больше не могла терпеть присутствие ведьмы и того давящего чувства безысходности, что дарил синий взгляд. — Забирай мою молодость и отпусти нас.

— Глупая! — вновь засмеялась ведьма. — Мне нужна молодость его магии!

Лима с ужасом проследила за кровавым взглядом буйвола и увидела бледного Тамира, его губы дрожали, но он пытался это скрыть, сжав их в одну линию. Он словно зачарованный смотрел на ведьму и не мог сдвинуться с места, хотя было видно, что юноша хотел бежать без оглядки.

— Я требую посох молодого мага! — слова Синей ведьмы многоголосым эхом сотрясли пещеру.

— Нет! — вскричал Сунар, стукнув своим посохом и расколов в камне глубокую трещину. — Бери, что хочешь у меня, но не смей трогать Тамира.

— Ты что, старик, решил играть со мной? — знакомый ласковый шепот был ужасней крика. — Своим желанием защитить, ты лишь рискуешь их жизнями, — голова буйвола взлетела вверх, зависнув на уровне верхних веток дерева. — Я требую посох молодого мага! — воздух почернел, искрясь едкой магией Синей ведьмы, как если бы пещеру наполнил черный дым. — Или ваши жизни.