Легенда о Солнце: Переплетение дорог

— Я не могу, — зло ответил проводник. — Это древняя магия, они защищают хозяйку.

— А вы что же? — осознав свои слова, девушка испуганно отступила от призрачного старика.

— Я проводник. Мои мысли всегда чисты, я нейтральная сторона.

— Так остановите их!

Предостерегающий взгляд призрака дал понять Лиме, что она переступила грань дозволенного.

— Они не послушаются меня, — пренебрежительно сказал проводник, — даже если бы я хотел их остановить. Души слушаются только хозяйку. А она хочет наказать тебя.

— Ну, спасибо за столь радушный прием!

Удивительно тихий, но все же громогласный крик вибрацией и звоном в ушах пронзил лес. Лима во второй раз повалилась на землю, зажимая уши, но крик словно бы звучал в ней самой. Это кричал шейли, дерево которого осыпалось трухой под воздействием заклятия Сунара.

— Ненавижу! Ненавижу вас всех! — вопил шейли, сотрясая землю ветвями-руками. — Ваш мир! Все в нем ненавижу! — После чего опал листьями, которые в свою очередь развеялись дымом.

— Вы его убили! — голос Лимы был обвиняющим, она вовсе и не думала о том, что старый маг лишь защищал ее саму. — Убили!

Толстая, гибкая ветка оплела ее грудь и резко дернула вверх. Девушка успела лишь пискнуть, прежде чем оказалась прижатой к шершавому стволу дуба. Из дерева возник шейли и склонил к ней свою лиственно-световую голову, отупляя разум и проникая в самое сердце словно бы невидящими глазами. Шершавые листья скользнули по ее щеке, царапая кожу, и плавно оплели шею, видимо решив последовать примеру русалки и удушить-таки неразумную промэю.

— Помогите! — закричала Лима, хотя прекрасно видела, что помочь некому. Тамир так и не появился из-под воды, а Сунар и Огненная сражались с огромным страшным зверем, подмогой которому служили шейли.

— Никто не поможет, глупышка, — шелестящий голос изменился, и теперь девушка могла с уверенностью сказать, что имела честь слышать саму Синюю ведьму. В пустых темных прорезах глаз зажегся яркий синий огонь.

— Это ты, ведь так? — с трудом справляясь с заплетающимся языком, спросила Лима. — Синяя ведьма?

— Какая жалкая жизнь, — задумчиво протянула ведьма в обличие шейли. — Я ведь могу уничтожить тебя, дорогая, развеять солнечными искрами, которые никогда не смогут уже соединиться лучом. И никто, ни твоя тетушка, ни отец, ни твои защитники не смогут помешать мне.

— Так чего ты ждешь? — задыхаясь, прохрипела девушка. — Сделай это... раз так хочется!

Вторая лиственная 'рука' вновь задумчиво заскользила по щеке промэи, синие глаза пристально вглядывались, пытаясь что-то прочитать в лице Лимы.

— Нет, милочка. Зачем мне твоя жизнь? — захохотала ведьма и промэя почувствовала, как стынет сердце, даже страх смерти не действовал на нее так, как этот булькающий смех.

— Я...я не понимаю...

— Ты мне вообще не нужна, промэя. Но ты поможешь, ведь только благодаря тебе я смогу получить то, чего хочу. Я жду вас. Прошу, не задерживайся больше.

Синие огни исчезли, и Лима вновь смотрела в пустые глазницы шейли, не зная, чего ожидать от следующего мгновения и не совсем понимая, что только что произошло. Вдруг она осознала, что свободна и, хотя сперва обрадовалась сему факту, тут же пришла обида на злодейку-судьбу, когда промэя, пролетев два добрых метра, больно приложилась копчиком о торчащий из земли корень. Шейли, что-то прошелестев в ответ на ее стоны, скрылся в стволе своего дерева. Девушка и хотела бы выразить ему свое недовольство, но едва нашла силы подняться на ноги, одновременно вознося хвалы своему происхождению, благодаря чему боль быстро уходила.

— Сунар, где вы?! — испуганно прокричала она, ведь нигде не видела его сухонькой фигуры.

— Все хорошо, Лима, — проскрипел он, и девушка увидела старика, сидевшего на коленях перед озером и что-то выглядывающего в мутной воде. Только теперь промэя с ужасом поняла, что Тамира нигде нет.

— О, Солнце, что с ним?

Сунар бросил на нее суровый взгляд, и Лима виновато потупила голову.

— Я не чувствую его, — едва слышно ответил маг.

— Бросайте этого глупца, — возник рядом с Сунаром проводник. — Синяя ведьма ждет вас.

Старый маг взмахнул посохом и ветреный поток развеял призрачную фигуру туманными осколками.

Огненная осторожно приблизилась к кромке воды и понюхала воду.

— Он жив, Огненная? — расплакавшись, спросила Лима.

Лиса издала какой-то тихий звук и начала загребать воду. Облегченно улыбнувшись, маг опустил конец посоха в озеро и сделал круговое движение. Вода в точности повторила движение посоха, закручиваясь воронкой, и через несколько долгих мгновений из нее показалась темноволосая голова Тамира. Огненная, прыгнув в воду, схватила его за рукав рубахи и потянула к берегу. Промэя не сдержала крика ужаса, увидев неживую русалку, что мертвой хваткой уцепилась за талию юноши. Грудь ее была располосована кинжалом Тамира, который молодой маг все продолжал сжимать в правой руке, словно тот был единственной его ниточкой к жизни.

— Живой? — не сдержалась Лима, виновато переминаясь с ноги на ногу. Она злилась и на водную стихию, и на русалку, и, в особенности, на саму себя.

— Живой, — радостно проговорил маг, отцепляя русалку от Тамира. — Она не давала ему всплыть, видимо умышленно зацепилась за что-то хвостом, — и с возгласом отвращения оттолкнул озерную деву, которая сперва вновь пошла ко дну, но вскоре всплыла и теперь покачивалась на плавных волнах, окрашивая темную воду бордовой кровью.

Тамир закашлялся, отплевываясь:

— Я ее убил, — голос был полон страха и раскаяния. — Я убил ее из-за тебя, Лима! Никогда тебе этого не прощу! Никогда!

Девушка взглянула на старого мага, ища поддержки в его глазах, но старик неотрывно смотрел на Тамира и промэя обиженно потупилась. Не зная, как должна поступить и не решаясь попросить прощения, она вскочила на ноги и зашагала к тропинке, надеясь, что никто не заметит ее трясущихся от беззвучного рыдания плеч. Тамир был прав, а Лима виновата в случившемся: в смерти русалки, шейли и в том, что Тамиру пришлось убить.

Огненная семенила за ней и Лима с благодарностью улыбнулась той, которая была рядом, когда промэя больше всего нуждалась в поддержке. Девушка чувствовала стыд, но одновременно злилась на старого мага и Тамира. Злость сейчас была защитой для нее, и Лима воспользовалась этим, пусть и знала, что так неправильно.

Промэя испуганно вскрикнула и споткнулась, когда перед ней возник проводник. Он насмешливо улыбался и сердце девушки екнуло. Призрак смеялся над ней. И это делало вину Лимы еще больше.

— Не печалься, девчонка, днем раньше, днем позже, — пожал плечами проводник и хохотнул. Казалось, происходящее доставляет ему массу удовольствия. — Да и вообще, ты можешь порадоваться, ведь фактически спасла ее. Она мечтала о смерти. Ты исполнила мечту русалки, — последние слова были произнесены с такой издевкой, что Лима поймала себя на мысли, что хочет ударить его. Как жаль, что проводник лишь бесплотное существо.

— Думаю, ваша смерть была заслуженной, никогда прежде не встречала столько бесчувственного создания, — это было единственное, чем девушка могла отомстить и, увидев вытянувшееся лицо, а затем зло прищуренные глаза, почувствовала хоть какое-то удовлетворение.

— Лучше быть бесчувственным, чем столь безумной и легкомысленной, как ты, — вновь хохотнул проводник, быстро вернув себе самообладание. — Лишь из-за тебя сейчас страдает тот молодой маг, а вскоре пострадает и кто-то еще. Ты ведь не изменила своего решения идти к Синей ведьме, хотя прекрасно слышала ее слова? Она ждет кого-то из них, ей что-то нужно, а хозяйка всегда получает то, что желает. Ты не расскажешь им о ее словах и будешь рисковать чьей-то жизнью, лишь бы узнать ответ на свой вопрос, ведь так, глупая промэя? Или я не прав?

Сердце Лимы сжалось. Из-за случившегося с русалкой и Тамиром, она даже и думать забыла о словах Синей ведьмы, но сейчас скрипучий голос старой карги вновь зазвучал в голове:

'...ты поможешь, ведь только благодаря тебе я смогу получить то, чего хочу'.

Промэя даже представить не могла, о чем мечтала Синяя ведьма, но с ужасом понимала, что она получит желаемое, ведь они должны будут расплатиться за вопрос. И что самое главное, зная все это и понимая, что впереди их ждет опасность, промэя все равно была намерена идти к ведьме. Возможно, сейчас она ведет себя бессердечно, несомненно, позже будет жалеть об этом поступке, но пойдет на все лишь бы спасти Талису. Девушка боялась признать, что готова рисковать чужой жизнь, но негласно это понимала и потому страшилась самой себя. Заботилась она совсем не о великом добре, не о Солнце, не о мире и людях, не о валсах, Лима думала только о Талисе и готова была пойти на все, лишь бы спасти и защитить сестру.

— Вы правы, — холодно ответила девушка. — Пусть я и безумна, но должна исполнить свой долг. Это и будет оправданием моему безумству.

Проводник обвел ее задумчивым взглядом, а затем посмотрел куда-то вдаль и, выдержав паузу в несколько долгих мгновений, проговорил:

— Когда-то я тоже так думал... И посмотри, что со мной стало. Я ничего не изменил, лишь загубил свою жизнь, а ты загубишь и другие. Долг не повод быть глупой, а то и бездушной.

Лима услышала за спиной тихие шаги и вздохнула с облегчением, что маг Сунаг и Тамир избавят ее от этого разговора. Девушка знала, что призрак прав, но не находила иного решения. Должна ли она остановиться? Должна ли бежать отсюда прочь, когда близка к тому, чтобы найти путь к Талисе?

— Со мной все будет иначе, — тихо шепнула Лима и, увидев нахмуренные брови проводника, наигранно хмыкнула, а затем нерешительно обернулась.

Первым девушка столкнулась взглядом со старым магом, он на миг прикрыл веки, показывая, что все хорошо, и тогда она уже более решительно посмотрела на Тамира. В глазах его была горечь и обида, промэя стойко выдержала это, а затем удивленно отметила, как насмешливая улыбка промелькнула на лице молодого мага. Лима не знала, как себя вести и потому не осмелилась спросить над чем он смеется, но Тамир заговорил и сам:

— Ты решила его оставить? На память?

Лима непонимающе похлопала глазами:

— Кого?

— Язык, — очаровательно улыбнулся юноша.

Девушка нерешительно коснулась шеи и, почувствовав холодную шершавую плоть, не сдержала вскрик и даже подскочила на месте:

— Снимите его с меня! Снимите!

Сунар, коротко улыбнувшись, взмахнул посохом и язык, скользнув по груди, упал к ногам девушки. Лима отскочила от него, будто тот мог укусить, и свирепо посмотрела на потешающегося над ней Тамира:

— Очень смешно.

— Смешно, — подтвердил юноша, и Лима с показной обидой сложила перед собой руки, про себя радуясь, что между ними исчезло напряжение. Позже она извинится перед ним, обязательно, но сейчас будет глупостью тревожить чувства Тамира. Должно быть, ему было очень сложно.

— Веди нас к Синей ведьме, — обратился старый маг к проводнику.

Последний ненадолго задержал на Лиме испытывающий взгляд, будто давая еще один шанс, а затем, ничего не сказав, поплыл по тропинке вперед. Понуро опустив голову, промэя последовала за ним, но если со стороны она казалось достаточно спокойной, то внутри бушевал целый ураган эмоций. Она знала, что совершает ошибку, но все равно продолжала идти вслед за проводником.

Сквозь вымирающий лес тропинка вывела их к подножью горы. Лима, поежившись от холода, замерла, как и остальные путники, у высокой вырубленной в камне арки, с опаской косясь на две статуи людей-птиц, что сторожили вход. Головы со змеиными глазами и руки с короткими черными коготками были людскими, остальное тело птичье. Неестественно узкие плечи, обросшие перьями, переходили в крылья, перепонками соединяясь с руками. Длинные и кривые птичьи лапы, так вгрызались в камень своими длинными когтями что, могли с легкостью раскрошить его.

— Бойтесь их, — с каким-то мрачным удовольствием предупредил призрак и посмотрел на Лиму, словно его слова предназначались только ей. — Это кришты.

— Дарины земной богини Арлены, — объяснил вместо него старый маг. — Древние воины-стражи. Одни из самых сильных ее детей, созданные из крови Арлены.

— Но почему их бояться, они ведь каменные? — удивился Тамир, хмуро разглядывая криштов.

— Они спят, глупец, — несколько кровожадно улыбнулся проводник, так что у промэи по телу пробежала дрожь, — но в любой миг могут проснуться, если хозяйке будет угрожать опасность. Будьте разумны в своих действиях.

— Спасибо за совет. Хотя мы и не просили, — поджал губы Сунар. — Веди нас к ведьме.

Лима вздрогнула и не столько от страха, сколько от холода, что шел от темной арки. Близость снега была не менее болезненной для нее, чем близость воды и девушке приходилось пересиливать себя, чтобы не отступить. Почувствовав на своих плечах что-то колючее, промэя изумленно обернулась и увидела, что это старый маг укутал ее грубым пледом.

— Ничего не бойся, — шепнул Сунар.

— Хорошо, — кивнула Лима, пытаясь справиться с ужасом, что наводило на нее это место.

Старый маг первым последовал за проводником и вошел под темные своды горы. Тамир, кинув на Лиму неясный взгляд, в котором промелькнуло тепло (если ей, разумеется, не померещилось, что не удивительно, перед глазами и так уже плыли круги) тоже сделал несколько нерешительных шагов к арке и в этот миг послышался противный, пробирающий до костей скрежет. Тамир вскрикнул, а за ним и девушка, когда увидела, что один из криштов повернул свою каменную голову и теперь смотрел прямо на молодого мага.

— Ох, мысли, мысли, — усмехнулся проводник. — Иногда они приводят нас к смерти.

Тамир судорожно сглотнул и, сжав трясущиеся руки в кулаки, на негнущихся ногах вошел в арку.

— Лима, — тихо позвал старый маг и промэя, не находившая в себе сил отвести глаз от кришта, очнулась, почувствовав, что кто-то тянет ее за платье. Это была Огненная. Позволив ей направлять себя, девушка безвольно последовала за лисицей и оказалась в небольшой темной пещере, тени в которой лишь слегка разгоняли факелы, тревожно дрожащие от сквозняков. От близости огня Лиме стало немного легче, она даже позволила себе короткую улыбку.

Пещера расходилась двумя коридорами-тоннелями, первый стлался змеей и исчезал где-то впереди, а второй поднимался вверх высокими неровными ступенями. По этой лестнице проводник и повел их.

Лима не знала, сколько они так взбирались, но казалось, что целую вечность, ведь успела уже достаточно притомиться, ее дыхание сбилось. Встреча с Синей ведьмой была теперь едва ли не заветной мечтой, лишь бы прекратилась эта пытка, но ступени все спешили вверх, часто резко сворачивая и упрямо продолжая свой путь. Изредка встречались статуи криштов, но промэя старалась не смотреть на них и лишь косилась на Тамира, в опаске, что тот совершит новую глупость, после которой дарины уже не пожалеют юношу.

Горный тоннель вновь пошел вверх под резким уклоном, и Лима едва сдержала мученический стон, с жалостью следя за кряхтящим Сунаром и завидуя Огненной, которая легко вспрыгивала со ступеньки на ступеньку, а потом подолгу ждала пока промэя и старый маг с учеником догонят ее. Наконец, тоннель выровнялся и, мягко свернув направо, оборвался новой аркой, за которой открывался удивительный вид. Перед ними расстилалась ледяная пропасть, уходящая так глубоко, что невозможно было узреть ее конец, и лишь тонкий каменный мостик соединял эту часть горы с другой, в арке-близнеце которой полыхал черный огонь.