Легенда о Солнце: Переплетение дорог

Несколько дней назад судьбу Лимы и Талисы повторил один из приближенных к повелителю Поземных Туманов, кого в особенности подозревал Мэйрут. Солнце пошел на риск, зная, что промедление может стоить жизни кому-то из его дочерей. Но долгие разговоры, а после и сила, не дали результатов. Сэл, сподвижник Поземного Тумана, клялся, что ни он, ни его правитель не причастны к исчезновению. Более не имея надежд, что из Сэла удастся вытянуть хоть что-нибудь, Мэйрут приказал развеять его. Смерть не была мучительной, но теперь крупицам тумана предстоял долгий путь, прежде чем они вновь обретут тело.

Лазутчики Торинса, главы сыскной службы Мэйрута, бесконечно следили за туманами, как и за остальными валсами, не упуская из вида ни малейшего их шага. Но враг был осторожен, а Солнце не решался отдать приказ на более решительные действия. Пропажа Сэла и так взбудоражила верхнее царство, а древний уговор уже сиял огнями, грозя Мэйруту войной.

За дверью прозвучал недовольный голос, переходящий в крик и Солнце тяжело вздохнул. Бросив короткий приказ, впустить наследника Западного Ветра, прошел к окну и взглянул на вечернюю землю, что была озарена мягкими лучами Салии-Лирсы.

Любимая супруга пыталась казаться спокойной, не показывать своего ужаса, но Мэйруту было достаточно одного взгляда, чтобы понять все ее мысли. И потому Солнце не мог не чувствовать себя виноватым, и едва сдерживался от того, чтобы вновь поступить необдуманно. Останавливала от этого шага его сама же астрия, знавшая, что поступи так супруг, все жадные до власти тут же развяжут бой на еще одном древнем условии мира: слабый правитель не имеет прав на власть.

Двери хлопнули, и Мэйрут взглянул на осунувшееся, бледное лицо Нариса. Указав на кресло перед столом, он принялся пристально разглядывать молодого валса.

Последний не обратил внимание на хмурое приглашение Солнца и тут же пошел в наступление:

— Повелитель, так больше не может продолжаться! — рявкнул он, даже не пытаясь скрывать своей злости и разочарования.

— И что ты предлагаешь, мальчишка? — вспылил Мэйрут, но тут же усмирил свои чувства. Никто не хотел понимать, что значит быть правителем и одновременно отцом. Начать войну не сложно, только вот кто будет в ответе за ошибку? Хранитель мира — именно таково предназначение Солнца, что перешло к нему от предков. Хранитель жизней и равновесия. Мэйрут прекрасно знал, что случится, если одна чаша весов перевесит другую: разрыв в линии мира, зияющая рана в балансе, а после реки крови, безумие валс и людей. Однажды такое уже случилось и предок Мэйрута, Савой, лишь отдав свою жизнь и души сыновей, остановил рвущийся в бездну мир.

Нарис не знал, что ответить, потому потупился, правда решительность не исчезла с его лица и твердая линия губ не разгладилась. Он был уверен в своей правоте, и Мэйрут глубоко в сердце был согласен с валсом.

— Ни единого следа, Нарис, — проговорил Мэйрут. — Ни один из моих сыскных не сумел принести ни малейшей весточки о Лиме и Талисе. Я не могу действовать слепо, не имею право на глупость.

— Как бы ни стало слишком поздно! — высказал наследник действенный довод и сбросил стопку книг с края стола, пытаясь хоть на чем-то выместить свою злость.

Мэйрут ничего не сказал, но Нарис оступился на месте, когда волна гнева Солнца ударила того в грудь. Ветреный валс на миг склонил голову, признавая свою вину, но больше ничем не выдал раскаяния, да и не было его вовсе.

— Будущему Западному Ветру следует проявлять больше осторожности, иначе и валсы, и люди могут поплатиться жизнями за вашу несдержанность, коур Нарис.

В двери постучали, и вскоре на пороге показался Торинс. Постаревший лазутчик казался уверенным в себе, но его выдавали покрасневшие глаза, следствие бессонных ночей, и легкая дрожь ладоней, что является к Солнцу вновь без новостей.

— Повелитель, — склонился он в поклоне, и лишь затем кинул взгляд на Нариса: — Наследник.

— Торинс, — начал было Мэйрут, едва сдерживая злость, клокочущую в горле, когда в комнату, сопровождаемый криками стражи, ворвался гонец и, едва не снеся с ног главного сыскаря, бросился к Солнцу:

— Повелитель! — задыхаясь, выкрикнул он, опускаясь на одно колено. — Срочное донесение!

Мэйрут, под взволнованными взглядами Нариса и Торинса, выхватил письмо из рук гонца и, спешно разорвав скрепленный магической печатью конверт, развернул письмо. На листе значилось лишь несколько слов, но и этого было достаточно, чтобы его сердце ускорило бег.

— Что там? — вновь забывшись, требовательно воззвал наследник Западного Ветра, но вместо того, чтобы остудить пыл молодого валса, Солнце задумчиво проговорил:

— След Лимы.

* * *

Минуло только несколько минут, как три фигуры в темных длинных плащах, за которыми следовали шесть стражников в таких же неприметных одеждах, шагали через лес. Еще недавно засыпающий, теперь он полнился звуками: взволнованным щебетом птиц, воем волков и шелестом листьев. А после, будто из ниоткуда возникла орлица и, кинувшись к земле, обернулась женщиной.

— Повелитель, — голос узари дрогнул, выдавая страх.

— Орлица, — коротко кивнул Солнце, когда за спиной узари появилось несколько промэй, передавших письмо с гонцом.

— Простите, — вновь нарушила тишину хранительница леса, — я не могла предположить, что вам не известно...

Мэйрут взмахнул рукой, не желая слушать объяснения, и узари замолчала, прикусив губу.

— Зная свою дочь, уверен, что она с легкостью бы убедила вас молчать, — выступил он вперед. — Лучше расскажите все, что знаете.

Орлица поведала об учителе магии Сунаре и его ученике Тамире, которые обитали в пещере на краю леса. Сунар жил в лесу узари уже более десяти лет, а ученика привел около трех назад. Старший маг был вольным, хотя до этого много отдал службе королю. Орлица говорила о Сунаре с уважением, и Солнце усмирил свое беспокойство, ведь его пугала мысль, что Лима могла оказаться во власти одного из приспешников Зарлита.

— Шейли направили вашу дочь к Сунару, зная, что он может помочь. Мне очень мало известно, но они ушли на восток. Я отправила с ними Огненную, дочь моей лисы Быстрой, но моя лиса не может ее почувствовать, они, верно, скрыты силой Сунара. Он великий маг.

Мэйрут, не теряя времени даром, отправил промэй Торинса по восточной дороге, а сам в сопровождении Орлицы, посетил пещеру Сунара. Сестра Луна освещала их путь, шепча о том, что ее звезды тоже следуют на восток.

В пещере не нашлось ничего примечательного: скудная обстановка отшельника, да обветшалые книги. Просмотрев некоторые записи старого мага, Мэйрут отметил ум Сунара и его важные сведения о Зарлите. А после, когда уже собирался покинуть обитель, Нарис позвал Солнце и указал на темный знак над изголовьем койки.

— Что это?

Мэйрут и Торинс внимательно пригляделись к сплетениям паучьих нитей символа. Последний побледнел, а Солнце зло поджал губы:

— Жертва далриса, — объяснил он наследнику. — Сунар мертв.

* * *

Следующий вечер был также полон событий, и подарил Мэйруту очередную встречу с узари. Олениха поведала многое, но главным было упоминание о Синей ведьме, которую намеревались посетить старый маг, ученик и Лима.

Немногим позже, когда ночь уже вступила в свои права, шепча проклятья на голову почившего, Мэйрут переступил линию леса Синей ведьмы. Нарис, Торинс и стражи безмолвно последовали за ним. Проводник не смог спрятать страха, когда увидел, кто стал очередным посетителем хозяйки и, сбиваясь на каждом слове, пытался втолковать Мэйруту, что ведьма не может принять гостей. Вместо ответа, Солнце рассеял его слабым огненным лучом, и поспешил к пещере, вход в которую окружали статуи криштов.

Твари ведьмы не посмели преградить Мэйруту дорогу, хотя не пытались скрыть того, что следят за каждым его шагом.

Синяя ведьма встретила их презрительной усмешкой, восседая на голове буйвола, что прожигал Солнце темными глазами.

— Какие гости! — воскликнула ведьма, хлопнув в ладоши. — Право, я даже в самых смелых мечтах не могла представить, что меня в такие короткие сроки посетят сначала промэя, а после сам Солнце. Мэйрут, за что такая честь? В самом деле, я не достойна подобного.

— Где моя дочь, ведьма? — бросил Солнце, приблизившись к буйволу и его хозяйке.

— А что я получу взамен, дорогой? — обнажила зубы в ехидной улыбке она.

Мэйрут не раздумывая ни на миг, схватил ее за горло и, сдернув с головы буйвола, бросил себе под ноги.

— Не шути со мной, ведьма!

Буйвол взревел, и Мэйрут взмахнул рукой, обжигая его глаза, отчего рев перешел в болезненный стон.

Нарис хотел поспешить на помощь Солнцу, но Торинс удержал его за рукав:

— Не стоит. Это дело повелителя. Ведьма не имеет против него силы. Да и не посмеет применить ее.

Синяя ведьма вскрикнула, закрывая свои глаза, будто это её глаза затронул огонь, но быстро успокоилась, правда больше не смеялась, уже не скрывая ярости.

— Что, Мэйрут, решил нарушить древний уговор? Убьешь наследницу Богинь? Ты, действительно, готов на это? Пока я не затронула твою семью, не нарушила равновесие, ты не имеешь права причинить мне вред.

— Ты уже давно нарушила этот уговор, Слепая, — выдохнул Мэйрут и по его руке пробежали языки пламени. — Когда убила свою сестру-узари.

Ведьма вскрикнула и отстранилась:

— Это ничего не меняет, повелитель, — прошипела, протягивая ладони и тяжело поднимаясь. — В этом меня будут судить только создательницы-богини.

— Где моя дочь?

— Милейшая девушка, скажу тебе. Красавица! Не будь магия юнца так сладка, непременно, забрала бы молодость твоей дочурки.

Мэйрут, не раздумывая, хлестнул ее по бледной щеке, что ведьма не устояла и упала на колени.

— Хочешь поиграть? — облизала она губы, на которых выступила кровь. — Мне терять нечего, а тебе есть.

— Что с Лимой? — не удержался Нарис. — И где Талиса?

— Как печально, — хохотнула ведьма. — Такая короткая любовь. Ты даже не успел насладиться ею, а крошку уже умыкнули... Нет! — отпрянула ведьма, увидев, как зажигаются пламенем глаза Мэйрута. — Только попробуй убить меня, и она тоже умрет! Лима во владениях моих сестер и им доставит радость разделаться с дочерью врага, жестоко и мучительно.

— Если ты думаешь, что я позволю играть со мной, — прошипел Солнце, — ты ошибаешься. Случись с Лимой хоть что-нибудь, даже древний уговор тебя не спасет.

— Они помогут ей, — поспешно пообещала Слепая, отползая к стене.

— Где она?

— Я не могу ответить, мои сестры не позволяют. Если хочешь, чтобы Лима была жива, просто поверь, — Синяя ведьма уже не шутила, ее голос был серьезен.

— Талиса? — вновь отозвался наследник Западного ветра, выступая вперед.

— Ты знаешь, Мэйрут, — подмигнула Солнцу ведьма, хмыкнув. — Туман во тьме. Твои враги больше не одиноки.

— Кто?

— Друзья, Солнце, им нельзя верить, уж я по себе знаю, — фыркнула ведьма. — Поземный Туман еще тот мерзавец, это да, но чувства могут и обманывать. Мэйрут не забывай о разуме! Старик трус, он никогда бы не решился на подобное.

Солнце почувствовал, как его накрывает ужас:

— Но туман подобной силы...

— Вот-вот, — хихикнула старая карга. — Я же говорю друзья...

Глава 16

Узари восточных лесов

Ни Лима, ни Тамир не знали сколько прошло времени, минуты тянулись медленно, словно тягучая смола катилась по округлому боку латаной бочки. Промэя дрожала и даже уговоры молодого мага не могли усмирить ее дрожь и тот ужас, что постоянно накатывал с новой силой.

Лиса не откликалась на зов Лимы, хотя девушка прикладывала все свои силы, сплетая их с крохами магии. Но зов осыпался, даже не находя отголоска.

Ждать Огненную не имело смысла. Тамир решил, что им нельзя больше находиться в этом опасном месте. Казалось, что лес успокоился, притих, но глупо уповать на надежду.

Попросив Лиму подождать, маг выбрался из кроличьей норы. Оглядевшись и не обнаружив ничего вызывающего подозрение, он подал руку девушке, и, когда та застыла подле него, вновь прислушался.

Лес будто застыл, только легкий ветер нарушал спокойствие, но это вместо уверенности приносило страх. Мерещилось, даже небольшое движение выдаст их, как будто это было ловушкой, ловко расставленной врагами.

— Идем, — наконец-то осмелился нарушить тишину Тамир.

Лима, сглотнув, кивнула:

— Д...да... Только куда?

Из груди юноши вырвался не то смешок, не то стон:

— Карта... Я потерял ее во время боя.

— Она стоила Сунару жизни, — сердито прошептала девушка, глянув на Тамира так, будто это он был всему виной, — и даже не послужит нам. Глупо все.

Молодой маг сжал ее руку и повел за собой:

— Ступай тихо и не переживай. Мы найдем выход. Сунар научил меня.

Тамир изучал деревья и запоминал каждое, чтобы не свернуть с правильного пути, не доверял ласковому шелесту тополей, что обещали помочь, и следил за полетом птиц. Они с Лимой еще не раз пытались призвать Огненную, но она не отзывалась, как если бы была закрыта другой силой. Благодаря собранным первым лучам рассветного солнца, промэя смогла хоть немного, но восстановить силы, даже бледные щеки слегка порозовели. Но печаль и ужас в глазах остались, их нельзя было так же легко излечить.

— Если она тоже погибла, я не вынесу, — неожиданно обронила девушка. — Я не прощу этого ни себе, ни тебе, Тамир. Это наша вина, мы виновны в смерти Сунара. А, возможно, и в смерти Огненной.

Юноша не мог опротестовать эти слова, знал, что Лима все равно не послушает, да и сам понимал, что она права. Единственное, виновен был лишь он один. Его шутки и беспечность стали всему причиной, а после слабость привела к тому, что Тамир не смог защитить учителя. Молодой маг должен был остаться со стариком и помочь ему, но как мальчишка, не посмел ослушаться приказа Сунара, хотя уже тогда предчувствовал беду.

Вспомнив загадочное предсказание Синей ведьмы, Тамир горько усмехнулся. И как он раньше не догадался? Ведь знал же чью улыбку опасаются увидеть в мире живых, но о чьей улыбке говорят с восторгом и трепетом. Далрис являлся творением иного мира, где грани размывались, а магия была свободной и вечной. Далрис назывался ее творением, а может и творцом, никто не знал, где правда. Некоторые мудрецы даже предполагали, что далрис брат Судьбы, и он продолжает вышивать нитью после смерти ее обладателя, только это уже иная нить и полотно принадлежит миру духов. Именно далрис, по древним легендам, привел в мир живых Солнце, когда сестра вывела новый узор на своем полотне, в котором уже не оставалось места для богинь древности.

-А ведь это далрис, — обронил Тамир, и Лима непонимающе свела брови:

— Что ты имеешь в виду?

— Синяя ведьма предсказывала его улыбку.

Промэя замерла на месте, не находя сил сделать новый шаг. Потупившись, она что-то обдумывала, будто и не дыша, а потом заглянула молодому магу в глаза, ища поддержки:

— Это из-за меня, да? — неожиданно взвизгнула она. — Из-за меня и Талисы? — пнула она носком грязной туфли старый облезлый пень и взвыла от боли. — Далрис преследовал его из-за нас?