Легенда о Солнце: Переплетение дорог

— Карлос? Вот проказник! И что Лусанна? Она всегда была охоча к подобным героям?

— Девочки! Мы ведь о Залисе говорили! — взвизгнула Лисавета, сердясь, что валсы, позабыв о ней, во все уши слушают россказни Якты.

— Что Лусанна? — совершенно не обратив внимания на Лисавету, продолжила родная сестра Альсии. — Она бы и рада, но ты ведь знаешь нашего дядюшку!

— О да, Борат славится своим 'расчудесным' характером, — улыбнулась пятая жена Солнца черноволосая красавица Далила.

— Только вчера разрешил ей выходить из комнаты, — дополнила Якта и только после этого обернулась к Лисавете. — Мы все во внимании.

— Ох, негодная девчонка, — засияла золотыми глазами тетушка, в который раз признавая в Якте достойную преемницу.

— Да и, Целия, Маркусс это новый советник Западного Ветра, — вновь встряла Якта. — Видела бы ты его! Такой душка!

— Якта! — вскричала мать девушки Галия, едва не подавившись чаем. — Да он тебе в отцы годится!

— Ну и что? От этого он не меньший душка!

Услышав ответ молодой промэи, многие засмеялись, а веселая Еллания, девятая жена Мэйрута, спросила:

— Что, Якта, спешишь впереди Альсии?

— Нет уж, спасибо, я еще пожить хочу. Замужество — это так скучно.

— Якта! — гневно покраснела Галия. — А-ну, немедленно замолчи! Такие глупости говорить.

— Вся в мамашу, — донеслось до слуха Лимы тихое замечание одной из сестер, за которым последовали смешки ближних промэй. Взглянув на Лисавету, она улыбнулась тетушке и валса в ответ насмешливо возвела глаза к небу, тайком махнув на родственниц рукой.

— Мама, тебе недостаточно замужества Альсии?

— Видите ли, Альсия! — воскликнула Риса, первая жена Мэйрута. Под ее зелеными глазами пролегали глубокие тени, следы ночных слез из-за побега Дарны. — Моя дочь самая старшая из незамужних и должна первой выйти замуж.

Лима оглядела гостиную и, не заметив точеного профиля Сэлинь, которая обязательно воспротивилась бы материнским словам, ведь, как и Якта, совсем не спешила под венец, с детства влюбленная в кузена Увара, улыбнулась, подумав, что позже обязательно просветит сестру относительно планов Галии.

— Возможно, Мэйрут и обручил бы твою Сэлинь, не опозорь Дарна всю нашу семью своим поступком, — прошипела сквозь зубы мать Рисы, седовласая, костлявая старушенция Зазилла, двоюродная сестра Владыки Алийских Звезд, с ехидным взглядом, которую Лима в детстве страшно боялась, а теперь недолюбливала.

— Мама, да как вы можете такое говорить?! — побледнела Риса, а после и покраснела под взглядами остальных валс.

— Сколько раз повторяла, следи за этими вертихвостками! — стукнула кулачком по столу старая валса. — Знала я, что они по твоей дорожке пойдут, ой знала! Недаром, Дарна с садовником спуталась! Уже забыла, как сама в девичестве к пажу бегала?

— Вот оно как? — вмешалась Галия, буквально раздуваясь от удовольствия, и Лиме показалось, что она услышала треск атласной ткани, совершенно не утреннего наряда промэи. — И эта женщина смеет называть себя первой женой Солнца? Знал бы Мэйрут кого в жены брал? Ох, я бы...

Быстрый взгляд Зазиллы пригвоздил Галию к месту и оборвал речь на полуслове:

— Галия, то, что Мэйрут пожалел твою проклятую дочь, которую тот же паж не спешил брать в жены, еще не значит, что ты будешь здесь выхваляться и насмехаться над всеми! Забыла свое место?

— Зазилла, Галия, прекратите немедленно! — прикрикнула на них седьмая жена Солнца Азра, самая напыщенная и строгая из всех жен, единственной слабостью которой была тяга к ярким нарядам. — Еще не хватало, чтобы кто-то из ветреной делегации услышал вашу ругань! Словно людские торговки. Какой позор!

Лима быстро прошмыгнула к широкой тафте, на которой восседали молодые промэи: Зила, до сих пор державшая зло на сестру, что та первой разболтала новость о садовнике Дарны, Розария — младшая дочь Рисы, с опаской наблюдающая за бабушкой Зазиллой и с жалостью за матерью, двойняшки Шарра и Лирра, вечно хвостиком бегавшие за Зилой и малышка Николетта, одна из младших дочерей Мэйрута и единственная у десятой его жены — добродушной и милой Карины. Умышленно усевшись между Зилой и двойняшками, промэя сделала вид, что внимательно слушает Азру, продолжавшую зачитывать нотацию родственницам. Разумеется, долго последние не терпели и, на короткое время, объединившись в союз, проворно угомонили седьмую жену Мэйрута.

— Тихо, тихо! — огласил гостиную голосок Карины. — Зачем вы ссоритесь? Мы должны порадоваться за Галию и Альсию. Это ведь такое счастье для девочки...

Пользуясь моментом, Лима как бы невзначай уронила фразу, ради которой собственно и пришла на это 'сборище':

— Хорошо, что Залис не знает о том, что Альсия прота, а то ведь может и отказаться... наверное...

Зила и двойняшки, несмотря на неотрывное наматывание на ус каждого слова старших валс, хищно наострили ушки и обернулись к Лиме, которой только и оставалось, что хлопать глазками. Поспешно изобразив благодушие, Зила улыбнулась и качнула головой:

— Ты права. Не знаю, что было бы, узнай Залас правду об Альсии.

— И мы должны молчать, — добавила Лирра, в то время как Шарра уже спешила к своей маме — четвертой жене Солнца, пышногрудой Крисане, славящейся на весь Небесный замок своей любовью к интригам. — Не хотелось бы, чтобы кто-то проболтался и испортил Альсии столь радостное событие. Это ведь мечта ее жизни!

— Ты права, — прикоснулась к руке сводной сестры Лима, делая вид, что не замечает, как медленно Зила подбирается к своей мамаше, худосочной и тонкоголосой, но самой завистливой из всех жен Мэйрута — рыжеволосой Олимпии. — Она не заслуживает подобного.

Последние слова промэи были правдой, она больше всех понимала это и знала, что виновата в том, что вскоре мечта Альсии будет разбита. Но промэя, пусть ей было жаль Альсию, должна была исправить то, что натворила. Оправдывало Лиму лишь знание, что прота не будет счастлива в браке с Нарисом. Юноша никогда не полюбит ее, а возможно даже будет презирать, что намного хуже. Когда же Залис узнает, что девушка проклята рождением, случись это после свадьбы, кто знает, как он поступит. Западный Ветер не обрадуется, если спутницей его наследника станет прота. Жизнь Альсии может оказаться столь же печальной, как и в отцовском замке, а ведь мечтала сестра о замужестве именно благодаря той свободе от нелюбви и насмешек, что могла оно дать. Лучше короткий скандал, чем испорченная и перечеркнутая жизнь. К тому же, Альсия еще найдет того, кто полюбит ее... Лима даже...

— И вообще Дарна сбежала не по своей воле, — вдруг выдала Риса, так что все даже прекратили пререкаться и удивленно воззрились на первую жену Солнца.

— Что? — только и смогла вымолвить Лисавета.

— Риса, ты совсем выжила из ума? — более грубо вторила тетушке Лимы Галия.

— Не смей со мной так разговаривать, Галия! А о моей девочке это чистая правда, тот садовник наверняка опоил ее каким-то зельем, вот она и не смогла противиться его воле!

— Зелье, — едва слышно прошептала Лима и улыбнулась, прикусив губу.

— А может это проделки одной из вас! — окончательно разошлась Риса. Никто даже не нашелся, что ответить, смотря на валсу с некоторой опаской.

— Риса, советую тебе помолчать, — прошипела Зазилла.

— Совершенно невыносимо находиться в таком обществе, — вскочила с места Крисана, сжимая тонкую руку усмехающейся Шарры, и две валсы величественно прошествовали к выходу, где столкнулись с Зилой и Олимпией и едва не подрались за возможность первыми выйти в приоткрытую слугой дверь.

— Ох знаешь, я тоже пойду, что-то голова разболелась, — спохватилась Лирра, но Лима придержала ее за локоток и обеспокоенно проговорила:

— Бедная моя. У меня есть чудесное зелье. Пойдем ко мне, выпьешь?

— Э...э... Да нет... Мне не так и плохо... Мне нужно с мамой поговорить.

И, не дождавшись ответа Лимы, поспешила к выходу. Проводив ее взглядом и усмехнувшись, промэя подошла к тетушке и присела на подлокотник небольшого диванчика:

— Как папа? Не изменил своего решения? — склонившись над ухом Лисаветы, спросила девушка.

— Ох, — покачала головой валса, одна из нескольких знавшая в их семье правду о сватовстве. — Ты ведь знаешь Мэйрута! Он остается непреклонен.

Лима не удержалась от разочарованного вздоха:

— Я и не надеялась.

— Не понимаю, зачем вы это сделали, девочки, — поджала губы старшая промэя.

— Талиса... она боялась...

— Да знаю я, что она упрямая захотела все по-своему сделать.

Девушка кивнула:

— Они решили все за нее, вот Талиса и заупрямилась. Кто мог знать, что они полюбят друг друга...

Лисавета поднялась и, принеся извинения 'милейшему обществу', приобняла племянницу за плечи и повела к выходу.

— Она права, — через некоторое время проговорила женщина, когда две промэи шли по коридору в сторону огромной террасы, выходившей в сад. — Правы и твои родители... но по-своему. Когда-то мои родители хотели поступить так же. Я воспротивилась, как и Талиса, и оказалась что не зря. Я никогда не была бы счастлива с тем валсом. Хотя, вынуждена признать, партия была отличная и жених честный, порядочный... даже милый. Но не для меня. Вот так вот я и осталась одна.

Они ступили на террасу, выложенную красивой узорчатой плиткой, и присели за изящный столик. Молодой слуга уж было поспешил к ним, но Лисавета взмахом руки предотвратила его порыв.

— Ты никогда не рассказывала об этом, — несмотря на усилие, голос Лимы все-таки прозвучал несколько сочувственно и золотые глаза тетушки сердито полыхнули.

— Не было повода... да и что говорить о том, если я счастлива.

— И кто он?

— Жених?

— Да.

Аккуратно очерченные губы промэи растянулись в веселой улыбке:

— О, ты его прекрасно знаешь... Аратас!

— Наш дядюшка Аратас? — пораженно вскрикнула девушка.

— Именно. Супруг моей сестры.

— Невероятно.

— И потому я считаю, что поступила вдвойне правильно. Ведь ты знаешь, как сильно они любят друг друга даже спустя столько лет.

— И как такое могло получиться?

— Любопытная ты моя!

— Есть чуточку, — нетерпеливо поерзала на стуле молодая промэя.

— Немногим позже нашей неудавшейся помолвки, мы встретились на Осеннем Балу. Аратас, разумеется, был зол на меня... Нет, он не любил меня, ничего подобного, мы совсем чужие друг другу, но злился, что я пренебрегла им. Злился пока не увидел Балиру. Они влюбились друг в друга с первого же взгляда.

— Удивительно! Вот, оказывается какая история связывает наших влюбленных, — улыбнулась Лима, вспоминая полноватого Аратаса и хрупкую, несколько болезненную Балиру. Лисавета была права — добряк Аратас не смог бы сделать экстравагантную, бойкую тетушку счастливой. А вот тихая, скромная Балира подходила Аратасу, словно была создана для супружества с ним. Несмотря на долгую жизнь, что они прожили вместе, их любовь, пусть и не такая пылкая, до сих пор крепкой нитью соединяла два сердца. Любовь была даже несколько щемящей, возможно из-за того, что жизнь так и не подарила супругам детей и оттого они нуждались друг в друге еще сильнее.

— Да, — несколько печально добавила тетушка Лимы, видимо подумав о том же, что и племянница. — Они очень мечтали о ребенке, но, как говорят, не судьба. Лишь одна Дайлира порадовала нашу матушку внуками. Хотя с любовью ей не посчастливилось.

— А вы?.. Вы так никогда и не любили?

— Почему не любила? Любила и очень сильно, — передернула плечами валса. — Но мой избранник питал чувства к другой... Кхм, мы ведь говорили не обо мне! А с Талисой судьба сыграла большую шутку.

Некоторое время они провели в молчании, наслаждаясь прекрасным утром, еще приятно прохладным, полнившимся песнями птиц и ароматами цветов. Лима, думавшая об участи Лисаветы, глянула в сторону и заметила знакомую фигурку, спешившую куда-то по одной из дорожек сада. Подбежав к балюстраде, она уже более явно рассмотрела Альсию, которая завидев Нариса, явно ждущего кого-то (Лима даже знала кого) у зеленой беседки, на крыльях радости поспешила к 'нареченному'.

— Нужно остановить ее! — неожиданно громко вскрикнула Лима, боясь того, что сестра в очередной раз поставит себя в неловкую ситуацию.

— Нужно распутать клубок влюбленных, — сказала Лисавета, тихо приблизившись к племяннице. Проследив за ее взглядом, девушка увидела Ваталия, который то нервно одергивая рукава, то поправляя рюши на мантии, неуверенно следовал за Альсией. Юноша даже несколько раз собирался окликнуть девушку, но, так и не решаясь, краснел и понуро поводил плечами.

Не сдержав улыбки, настолько Ваталий был милым и трогательным, Лима проговорила:

— Да, я уже думала об этом. Только еще не знаю, как возможно осуществить подобное.

— Это то, о чем я говорю. Созданные друг для друга. Он будет для нее хорошим мужем, именно тем, кто сможет сделать Альсию счастливой.

— Только нужно ли это Альсии? Нужен ли ей Ваталий?

— Ваталий? Интересное имя. Знала я одного Ваталия... Кхм... Но мы сейчас не об этом. Поверь мне нужен. Девочка просто еще не видит его. Нужно открыть ей глаза.

— Только как?

— Милая моя, неужели никаких идей?

Лима засмеялась:

— Есть одна... Хотя еще буквально десять минут назад она казалась мне неисполнимой. А теперь просто безумной! Но после твоих слов появилась надежда. Все либо будет просто чудесно, либо...

— Все будет чудесно. Поверь моему чутью.

— Постараюсь. Оно тебя еще не подводило.

— Неужели решился? — обрадовалась Лисавета и, взглянув на Ваталия, девушка увидела, как юноша сорвал белую розу с куста и побежал за Альсией.

— Он только что разбил сердце нашей главной садовнице, — рассмеялась старшая промэя, и Лима вторила ей, вспомнив Хохотушку Нору, как ее называли слуги, которая превращалась в злую колдунью, когда кто-то смел трогать ее любимые цветы.

Но, не успев совершить отчаянный шаг, Ваталий увидел Нариса. Цветок выпал из его рук и юноша испуганно отступил.

— Все испортил! — рассердилась на ни в чем неповинного наследника молодая валса.

— Альсия, детка! — позвала тетушка, прежде чем прота успела приблизиться к Нарису и увидеть проскользнувшую в беседку Талису. — Иди к нам!

Альсия, застигнутая врасплох, резко обернулась и едва не наступила на оброненную Ваталием розу. Удивленно взглянув на застывшего подобно статуе бледного помощника астролога, девушка подняла розу и, расправив лепестки, что-то проговорила.

— Кажется, она спрашивает его ли роза, — прошептала Лисавета и тут же сердито всплеснула руками, наблюдая, как Ваталий отрицательно качал головой. — Альсия, девочка, мы ведь ждем! — и уже для Лимы угрюмо добавила: — Да, без помощи им не обойтись.

— Ну что ж, у меня есть одно подходящее зелье, — наблюдая за тем, как Альсия, часто оглядываясь на беседку, где скрылся Нарис, направляется к винтовой лестнице, проговорила Лима.

— Дорогая моя, неужели ты собралась их любовным зельем опоить? — покачала головой Лисавета, ее голос не был осуждающим, скорее изумленным. — Я думаю...