Легенда о Солнце: Переплетение дорог

Сунар не узнавал Огненную, это будто была она и в то же время грозный зверь. Более жестокий, быстрый, решительный. Она легко уворачивалась от заклинаний, танцуюче и шутя, хотя маги прикладывали все силы и умения.

Следя за Огненной, Сунар не забывал отбивать заклинания Черша и его магов, посылаемые старику. Он боролся самозабвенно, не отводя взгляда от напряженного лица главного мага Тад-Лакара, внутренне читая чары подельников последнего, давая полную волю своим чувствам. Потому, когда луч молнии ударил его в грудь, не сразу осознал, что произошло. Упав же в груду сухих листьев, позволил себе тихий стон, который приглушил чужие насмешливые слова, прозвучавшие в голове:

— Не противься, упрямец, — шептал ловец в его голове, вызывая в Сунаре страх. — Когда судьба оборвала твою нить, смешно бороться за жизнь.

Старик качнул посохом, отводя новую магию Черша, и голос в нем рассвирепел:

— Я ведь и сам могу придти. Готов ли ты нести ответ?

Словно продолжая и доказывая это предупреждение, лисица ошиблась в очередном своем броске и лишь немного задела лицо магистра, отплатившись глубокой раной в боку.

— Забирай, забирай, — прохрипел Сунар, услышав совсем рядышком крик Лимы. Сердце сжалось от ужаса, когда он увидел довольную ухмылку Красного Черша и услышал его слова:

— А вот и наши голубки, — развеселился, пуская в старика черную сеть, которая будто ядом наполнила его тело.

— Забирай, — вновь повторил Сунар уже не зная, кого зовя — Огненную, либо все же своего главного преследователя. — Тамир, уходи, глупый мальчишка. Защити Лиму...

Больше сил не осталось, да и взор едва видел, будто размытый водой. Но все же он сумел разглядеть яркое рыжее пятно, промелькнувшее перед глазами. Огненная схватила посох и, повизгивая от боли, кинулась вперед.

— За ней, олухи! — закричал Черш, первым устремляясь вслед за лисой. — Эрнис и Тор, вы за голубками. Остальные со мной!

* * *

Услышав голос Черша, Тамир и Лима, устремились на помощь Сунару, когда на их пути появились двое магов. Девушка вскрикнула, но тут же взяла себя в руки и вслед за юношей, что уже творил заклятье, вскинула огненный лук. Больше она не боялась. Теперь, когда жизнь старого мага была в опасности, Лима не чувствовала страха. Только решимость. Она не хотела терять старика, который с недавнего времени так много значил для нее.

Потому, вслед за Тамиром, выпустила стрелу и тут же следующую.

— Не пытайся, куколка, — усмехнулся белобрысый маг со шрамом под правым глазом, но, когда он попытался отвести стрелу, магия лишь немного замедлила ее ход.

Белобрысый зарычал и создал еще одну защиту, разрушившую первую стрелу и ослабившую, но не остановившую вторую, за что поплатился левым глазом.

— Что бессильны без своего хозяина? — посмеялся Тамир под крики страдальца. Но Лима слышала дрожь в его голосе и видела, как побледнел юноша, когда его первую сеть развеял другой маг: черный, длинноволосый, в замену бросив коротким знаком, усиленным волчьей лентой.

Белобрысый прочертил посохом несколько символов, и Лима, пустившая новый поток стрел, успела отразить мысленной защитой лишь несколько заклинаний, когда почувствовала сильный удар под дых, а после больно стукнулась затылком о ствол дерева и едва не потеряла сознание. Она не могла использовать всей своей силы, ведь тогда пришлось бы открыться Солнцу. Крикнув ученику Сунара, что с ней все хорошо, взмахнула руками, вызывая на волю магию лучей. Они были слабыми, Лима знала, но не для того, чтобы убить человека.

Магия длинноволосого сбила Тамира с ног. Последний не мог быть столь же сильным, но защитная паутина все же умерила мощь заклятья, и оно лишь оставило глубокие борозды на груди юноши, да порвало рубашку. Прежде, чем вскочить на ноги, Тамир призвал свои прежние творения, что готовил в ловушку Чершу и, вооружившись, как щитами, кинулся на черного, не забыв бросить магией в одноглазого.

Повалив черноволосого, едва не напоролся на кинжал, но успел выставить магический блок, а после выбил оружие посохом. Противник пытался стряхнуть его с себя, Тамир не давал ему использовать посох в полную силу, но юноша ударил его концом своего, отплатившись болью в раненном плече, когда маг впился в него пальцами.

Неожиданно их обоих накрыло огненным потоком, что обессиливал, давил жаром, грозя смертью. Оглянувшись, Тамир увидел Лиму и охнул. Она светилась, будто настоящее солнце. Маленькое, но могущественное. И вся сила этого солнца была направлена против белобрысого мага. Тот стонал, бился, надеясь избавиться от убивающего жара, но посох его уже пылал, бросая искрами, а огонь бежал по рукам к хозяину.

Это было страшное зрелище, Тамир почти чувствовал боль мага. Но еще больший ужас приносили мучения посоха, чья сила горела, бесславно погибая в пламени Лимы.

А после случилось неожиданное. Лучи промэи потухли и она, вскрикнув, рухнула на землю.

Противник Тамира использовал подходящий момент и, оттолкнув юношу, попытался пронзить острым концом посоха. Молодой маг успел среагировать, сам не осознавая, что делает, но открыл силу своему посоху, и, увидев бездыханное тело черноволосого, испуганно сглотнул. Заклинание Сунара, то, которое совершенно не хотело прежде даваться Тамиру, было исполнено столь легко, что ученик не мог избавиться от ужаса. Это было хорошо, но почему-то все-таки страшило, даже больше убитого.

Бросившись к промэе, он помог ей подняться и прижал к себе.

— Что случилось?

— Это Талиса. Она пьет мою силу. Очень много, Тамир. На мгновение она даже перешагнула грань, захватив край моей жизни.

— А сейчас? Лима, она продолжает пить?

— Да. Но понемногу отпускает. Ей страшно, Тамир. Очень страшно.

Юноша обернулся, чтобы увидеть, как, хрипя и слепо цепляясь за ветви деревьев, бежал от них белобрысый. Часть лица его была обезображена, как и грудь. И Тамир прижал Лиму еще сильнее, чтобы она не видела этого уродства.

— Сунар, — прошептала она, разлепив сухие губы.

— Можешь идти?

— Да, — с готовностью кивнула девушка, и в тот же миг покачнулась, едва не упав. Но когда ученик мага попытался помочь ей, оттолкнула руку. — Я сама. Помоги ему.

...Они опоздали.

Успели лишь увидеть, как умирал тот, кого любили удивительно сильно и которому теперь не могли помочь.

Глупые, безответственные. Зачем только послушались Сунара? Его жизнь была не менее значимой, нельзя было рисковать ею. Нельзя!

Лима возненавидела и себя, и Тамира в тот миг, когда увидела зияющую рану на груди старого мага, и, не удержи ее юноша, бросилась бы к Чершу. Хотелось изуродовать его довольное лицо, чтобы он больше никогда не мог улыбаться.

— Отпусти! — билась она в руках Тамира. — Отпусти!

— Нельзя, — только и мог ответить юноша. — Ты важнее. Так он говорил.

— Отпусти, — слезы бежали по щекам, скапывая на его рубашку.

— Нужно уходить, — твердо проговорил он, предупреждая момент, когда за ними пошлют погоню.

— Нет.

Но Тамир совсем не желал слушать Лиму, решительно ступая, и заставляя девушку следовать за собой.

— Скорее, — просил он, и промэя пыталась переставлять ноги быстрее, но они путались и совершенно отказывались слушаться.

— Там Огненная...

— Она справится, Лим, обязательно.

Когда Черш отправил им вдогонку двух своих магов, Тамир и Лима бежали уже со всех ног, а после земля провалилась под ними и они рухнули в кроличью яму.

— Тихо! — шепнул юноша, привлекая девушку к себе и отползая поглубже, где ход становился совсем узким. — Может они не найдут нас здесь.

— Тихо, — послушно повторила Лима и, прижав лицо к его груди, дала волю глухим рыданиям.

— Все будет хорошо, — успокаивал ее юноша, кусая губы, чтобы не позволить своему ужасу вырваться наружу. — Верь мне. Все хорошо. Сунар всегда будет с нами.

* * *

Магистр Эрнис не терял ни мгновения, когда Черш с остальными магами ордена скрылся во тьме леса, и тут же выпустил заклятье Тору в спину. Еще совсем юный маг упал навзничь тихо и легко, словно кукла. Глаза удивленно распахнуты, на губах немой вопрос.

Магистр знал, что это окажется тяжело, ведь почти сам растил мальчишку, как и остальных учеников академии, разыскивая среди потока наделенных древним даром тех, кто станет воином тайного ордена Вольных Магов. Чтобы не ошибиться и не выдать себя, нужно было быть до крайности осторожным, ведь от Магистра зависело много жизней. Эрнис ошибался лишь дважды, и тем магам за его ошибку пришлось платить своими судьбами.

Но Тор с самого первого дня был в списке врагов, он впитывал учения Черша, словно неземное лакомство, и ждал того дня, когда сможет использовать их не только на уроках.

Так почему теперь Магистр ощущал вину? Он уже много раз пытался избавиться от этого глупого чувства, но не мог. Столько времени борясь за свободу и жизнь, Эрнису все же приходилось отбирать их у врагов. Иначе нельзя. Да, эти дети тоже были его врагами. И потому вера в свою цель уже не была, как прежде безупречной, ее омрачали кровь и смерти, но маг знал, что иначе нельзя. Будучи таким же молодым, как Тор, он свято верил, что можно добиться победы, не предав своих идеалов, теперь же знал — победа столь же грязна, как и убийство, пусть и во имя жизни и добра.

Эрнис услышал стон старого мага и кинулся к нему.

— Все хорошо, — лгал он умирающему. — Мы спасем вас.

— Нет... нет... — пытался сказать... кажется, Сунар. Да, так его называл Черш. — Их спаси... они не смогут выстоять...

— С ними будет все хорошо. Я не позволю причинить им вреда.

— Защити.

— Война уже началась, Сунар, скоро мы будем свободны!

* * *

Старый маг пытался бороться, пусть боль и уносила остатки его жизни. Он не мог уйти, пока не знал, что с Тамиром, Лимой и Огненной все будет хорошо. Сунар уже жалел, что обрек лисицу на такую опасность. Черш очень силен, он сумеет побороть магию Огненной.

Магия, все она проклятая. Ради нее убивают, разрушают. И еще власть — слишком сладкая, бороться с желанием ею обладать так сложно, разве остановит раба чья-то маленькая, хрупкая жизнь.

Кто-то шептал Сунару глупые слова успокоения, а старик лишь мог просить неизвестного мага защитить детей.

Прежде, чем его жизнь сорвалась в пропасть, Сунар позвал узари и, понимая всю бессмысленность своих надежд, умолял их спасти Огненную, Лиму и Тамира. Их жизни только начинались, нельзя, чтобы проклятье ловца обрекло и их на смерть.

А после Сунар уже не мог бороться. Мир стал изменяться, как при обряде обманной смерти, но теперь уже навсегда. Кто-то своей незримой рукой стирал все живое и на его месте возникал иной мир — духов. Шейли плавно покачивались от касания мягкого ветра, небо расцветало чудной яркостью синего, что звала к себе, порождая в Сунаре всплеск радости.

— Мы ждали тебя, — прошелестели шейли, склоняясь перед ним в поклонах. — Не бойся, маг. Отпусти живых. Не держись за потерянные нити, храни связь в своем сердце.

Старик нахмурился, на мгновения почувствовав страх, но неожиданно удивительное спокойствие и понимание накрыли его, смывая тени жизни.

Впереди промелькнул силуэт и вновь, как уже однажды, Сунар ощутил в себе странное чувство напоминающее любовь и восхищение. Далрис улыбался ласково, протягивал к нему ладони и старик, изумив себя, потянулся к нему в ответ.

— Не бойся, Сунар, — прошептал далрис. — Не бойся. Их время еще не пришло. Но их жизни полны опасностей, это правда, и даже мне неведомо какие Судьба сплетет нити. Можно уповать лишь на ее милосердие.

Ловец повел старика вперед, легко скользя над колышущейся, такой же синей, как и небо, травой, задевая белые цветы своими длинными юбками и задумчиво отводя руками дымные ветви шейли.

— Судьба, — повторил Сунар, представляя эту бесчувственную древнюю богиню. — Разве бывает Судьба милосердна?

Хозяин мира духов улыбнулся, но больше его улыбка не пугала старика. Синяя ведьма была права. Она прекрасна. Прекрасней всего на свете.

— Тот, кто заслуживает, кто чтит законы жизни, несомненно, может верить в ее милосердие.

* * *

Огненная летела, словно быстрая птица. Она уже едва дышала, начинала сбиваться, но все равно не останавливалась. Не могла себе позволить остановиться. Это была последняя воля Сунара и лиса должна была выполнить ее.

Посох бил по ногам, мешая бегу, и несколько раз Огненная падала, но в тот же миг вскакивала. Даже Верткая устала, древняя лисья магия истлевала, покидая Огненную. Но обе лисицы пытались удержать ее, они не могли отпустить магию, зная, что тогда Огненная останется одна против врагов. И поэтому молодая лиса отчаянно искала глазами во тьме спасение и не могла поверить, что узари так и не откликнулись на ее мольбу, позволили умереть старому магу.

Преследователи не собирались сдаваться. Уже их фантомы гнались за лисой, но пока ей удавалось быть проворнее.

Отчаявшись, она устремилась к реке, что быстрой лентой мелькнула вдали. Спасибо, Луна, что хоть ты не бросаешь. И, увидев водяную дарину, не поверила своему счастью. Узари... они спасут ее!

Надежда дала новые силы и Огненная, сильно оттолкнувшись лапами, взлетела над землей, чтобы вскоре оказаться в прохладных ладонях дарины.

Деревья зашумели, а затем взвыли волки и сердце Огненной дрогнуло от счастья. Не удержавшись, лиса взвыла в ответ, и увидела серые тени, которые будто неземные создания возникали во тьме леса, спеша навстречу Чершу и его магам.

Река ожила в этот миг и понесла Огненную, подпевая тихому голосу дарины. Ладони последней заживляли раны лисы, излечивая и наполняя силой. Лисица даже зажмурилась, почувствовав себя в безопасности, и позволила дарине отобрать посох.

Последняя качала ее в объятьях, и Огненная сквозь полуприкрытые веки наблюдала, как дочь водной богини передала посох Сунара в руки хранительницы деревьев, дарины земной богини. Лисица не боялась, она верила, что узари ее не обманут. Сунар мог не переживать, Огненная сохранит его магию.

Земная дарина что-то прошептала наклоняясь к посоху, и сосновые иголки его затрепетали, отзываясь.

— Новая жизнь, — улыбнулась зеленовласая дарина и несколько листочков, скользнув с ее волос, закружились в воздухе.

Дочь богини взмахнула рукой, травы расступились, и, приласкав посох, словно свое дитя, она опустила острый конец в землю. Травы тут же обволокли посох, принимая в свой лес, а дарина заплясала вокруг, река же плеснула воды, даруя магии Сунара жизнь.

— Старая жизнь — новая жизнь, — печально улыбнулась дочь богини водной стихии. — На смену прошлому всегда приходит будущее, потому мы никогда не умираем, лисица.

Посох вздрогнул, отвечая на зов двух дарин, и потянувшись кверху, выпустил тонкую веточку, укрытую молодыми, нежно-зелеными иголками.

— Живем вечно, — тихо добавила дочь водной богини.

Глава 15

Наследницы Богинь

Талисе казалось, что уже не может быть страшней. Но она ошибалась, ведь еще никогда такой ужас не сковывал ее сердце.

Вода... Холодная, всемогущая, извечный враг Солнца, она резво наполняла темницу, заставляя девушку отступать все дальше и дальше к стене.