Легенда о Солнце: Переплетение дорог

— Простите, отец, — смиренно склонилась в поклоне перед ним Лима, и Тамир, как всегда запоздало, последовал ее примеру:

— Простите.

— Немедленно выезжаем! — не без помощи слуги влез в седло купец, слегка подпортив этим свои резвые взмахи рук и решительное выражение лица. — Ох, мои деньги! Все пропало! Все пропало!

Слуга, преисполненный вековой скорби и сочувствия, помог Лиизе оседлать гнедую лошадь, проверил клетку, прикрепленную позади девушки, со злой белой кошкой, которая, словно понимая, прищурено поглядывала на свою хозяйку, и еще некоторое время стоял возле дороги, провожая взглядом отбывшую семью купца.

— Бедный человек, — покачал он головой, с довольной усмешкой пряча злотник в потайной карман штанов.

Лишь оказавшись за поворотом, где их уже не мог видеть слуга, три всадника пустили своих лошадей во весь опор, спеша скорее добраться до главных ворот. Сунар не спрашивал, но по лицам Тамира и Лимы все понял сам. Девушка ожидала, что он разозлится, но маг что-то тяжело обдумывал, видимо выискивая иной выход, если вдруг стража не пропустит несчастного купца.

На удачу, благодаря празднованию, в эту ночь ворота оставались открыты, чтобы запоздавшие гости могли беспрепятственно попасть в Тад-Лакар, а другие покинуть его ночью, не дожидаясь рассвета.

Выехав на узкую улицу, что вела к воротам, всадники перевели лошадей на рысь, а купец вновь принялся взывать к Солнцу в мольбе, чтобы письмо, которое выглядывало из кармана его пиджаке, оказалось не правдивым. В случившемся основная вина списывалась на старшего помощника купца — зеваку Эрнца. И почему купец еще раньше не выгнал этого пройдоху? Ничего-ничего, вот он к нему доберется и все усы повыдергивает! На непроизвольный вопрос дочери, почему именно усы, Лартс, подумав, ответил, что запустил помощник уж слишком длинные, а ума и на тонкий волос не найдется.

Пока злополучное семейство добралось до ворот, четыре стража, стоявшие по обе стороны от ворот, знали уже всю историю ограбления, а также выслушали сокрушения по поводу того, как мог прекрасный мир сотворить такого бездаря — Эрнца, из-за которого вся жизнь Армуса может быть разрушена. Не стало легче стражам, и так осоловело наблюдающим за размахивающим руками купцом, которые тайком уже успели хлебнуть праздничного вина, когда он начал тыкать им в лица вышеупомянутым письмом, где дрожащей рукой помощник расписал все ужасы, случившиеся с ним на дороге.

— Мои ткани! — хватался за голову Лартс. — Да я же вез их для самой королевской семьи! Что теперь со мной будет? Мне нужно срочно к королю, вымолить прощения. О, Солнце, не знаю, что случится, если я завтра же не явлюсь к Его Величеству.

Видимо, стражи сами додумали то, что может случиться, если купец не предстанет перед королем и жалостливо покачали головами.

— Ивал, — в то время бросился к будущему зятю купец, — прошу тебя, пусть брат замолвит за меня словечко, глупого старого купца. Верю, король будет добр к одному из своих секретарей. Я привезу Его Величеству самые лучшие заморские дары, самые красивые драгоценности, ткани, король и не заметит, как промелькнет время.

Тамир гордо расправил плечи, резко вспомнив своего брата, и милостиво кивнул купцу:

— Разумеется, дорогой отец, я поговорю с братом и, если он соизволит, будет просить короля за вас.

Сунар незаметно показал юноше кулак и растрогано запричитал:

— Лииза, как же тебе повезло с женихом. Истинный сын своей великой семьи!

Лииза с сомнением окинула 'жениха' взглядом и закачала головой:

— Да, папенька, — всхлипнула она. — Я не могу его не любить.

Стражи печально переглянулись, очевидно, уставшие от громогласной семейки и старший, о чем говорила вышивка на правом рукаве, изредка хватавшийся за голову (Уж очень хмельное вино удалось королевскому виноделу в этом году!), позволил им минуть ворота.

— Благодарю вас, благодарю, — кинулся обнимать стражей купец, а они, вдохновившись сей любвеобильностью, направились к Лиизе, благо девушка не последовала примеру отца и, как жених, осталась восседать на лошади. Виновато улыбнувшись, девушка подала им ручку и стражи пылко облобызали хрупкую конечность, возвратив владелице ее влажную и отвратно пахнущую перегаром.

Лима сгорала от ярости, особенно под насмешливыми взглядами Тамира, пусть и пыталась это скрыть, но зато стражи, энергично подмигивающие милой девушке, совсем позабыли посмотреть на магический камень, что возвышался на бронзовой ножке возле ворот и на который Сунар незаметно набросил черную плотную ткань. Лишь только купец переступил грань города, вышеупомянутый камень окрасился красным цветом, означая тревогу. Один из стражей вовремя опомнился, хотел было обернуться, но Лииза расщедрилась на воздушные поцелуи и осыпала 'воинственных мужчин, которых обещала никогда не забыть' благодарными речами.

Быстрый цокот копыт и тени, возникшие в дали улицы, застигли всех врасплох.

— О, Солнце, что еще произошло в эту безумную ночь? — испуганно вскрикнула Лииза и пока стражи вслушивались в далекие крики, пытаясь понять, что именно случилось и с чего вдруг такой шум, они с учеником мага успели преодолеть ворота и пустили лошадей галопом.

— Задержать воров! Сию минуту! — наконец, срывая горло, докричался уже знакомый путникам сотник и стражи, опомнившись, бросились было за беглецами, но Сунар среагировал быстрее. Его трость резко обратилась посохом и, взмахнув им, маг заставил стражей замереть ледяными столбами.

— Теперь нам угрожает настоящая опасность, — помрачнел Тамир, подстегивая лошадь.

— Восточные леса нас защитят, — пересиливая ветер гонки, кинул Сунар, — но нужно спешить, теперь стражей сменит городской орден магов. У нас есть немного времени, но этого слишком мало, чтобы можно было надеяться избежать сражения.

Глава 14

Прошлая жизнь, новая жизнь

Сотник Васс поперхнулся вином, испуганный тихим голосом своего служивого, и зашелся громким кашлем.

— Осторожнее, милейший, — наморщила брови почтенная дама, что восседала рядом с ним за длинным столом в нижнем зале градоправительских хором, и демонстративно утерла салфеткой несколько капель с темно-синего корсета, что скрывал ее тощую талию.

— Подумаешь, — фыркнул Васс, отмахнувшись от неё, и оттолкнул руку молодого стража, который бормотал что-то о ворах и лавке Лысого Жейла.

— Но, сотник, — обиженно промычал парень, с жадностью оглядывая богатый стол и с болью в сердце вспоминая свой скудный ужин в казарме.

Богачи пировали несколькими этажами выше, оттуда лилась нежная музыка, но бесславно гибла на подступах к нижнему залу, где вовсю заливалась трелью веселая троица шальных музыкантов. Никто из подданных, пировавших в нижнем зале, не завидовал вельможам и не мечтал присоединиться к их великому обществу. Наоборот, они со снисходительной улыбкой встречали вальяжных господ, что с лживой скукой на лицах пробирались вниз по лестнице, а после, вместе со всеми, распевали веселые песенки.

— Какой Жейл? — нахмурился сотник и вновь потянулся к стакану с вином, но молодой стражник вырвал его из рук Васса и поспешно отвел в сторону, чтоб и себя не манить.

— Паренек, который служит у господина Жейла, сообщил, что двое пробрались в лавку его хозяина. А сейчас они пытаются бежать из города.

— Доблестные стражи! — пренебрежительно вскрикнула вышеупомянутая дама и стукнула острым локотком Васса под ребра так, что тот подпрыгнул на лавке. — От вина уже не соображает ничего. Хорошо же ты, негодник, стережешь спокойствие нашего города!

— Лавку? Жейла? — вскочил на ноги сотник и покачнулся, тело, расслабленное вином, взбунтовалось против резких движений. — Обокрали?

— Тише! — побледнел страж, потому как все стали оборачиваться на сотника.

Тот же, опомнившись, отвесил поклон обеспокоившемуся пятисотнику, который как раз произносил долгий, путаный тост, от чего некоторые слушатели уже едва не ли не посапывали, у других же вздрагивали руки, державшие рюмки и бокалы, а глаза печально смотрели на драгоценную жидкость, поблескивающую в объятьях стекла.

— Не волнуйтесь, уважаемый, — слегка заплетающимся языком, возвестил пятисотника Васс и дважды стукнул кулаком по сердцу. — Где я — там порядок!

Пятисотник задумался на миг, а после махнул на это и, забывшись, начал свою речь с самого начала, вызвав у многих тяжелые вздохи, остальные же, отчаявшись, осушили залпом свои бокалы и поспешили наполнить их заново.

Конь уже ждал сотника у подножья величественной лестницы. Васс попытался вскочить в седло с хмельным героизмом, но лишь бесславно оступился и был после засажен на конскую спину двумя своими служивыми. Дав громкий клич, сотник пустил мерина вскачь, направляя 'бесстрашный отряд'.

На первом повороте сотник свернул не на ту дорогу и, после скромного покашливания старшего стражника, а затем и вынужденного, но испуганного пояснения своего резкого недомогания, кавалькада гордо развернулась и направилась уже по правильной дороге. Правда, вражина-ветер несколько раз все-таки сбивал сотника с пути. Но что герою ветер, для него это пустяковая преграда.

Когда впереди показались главные ворота, Васс уже пришел в себя, вино частично выветрилось, на смену ему пришла решимость не упустить неожиданную удачу и, дай Солнце, заработать повышение по службе. Набрав в грудь побольше воздуха, он кричал бестолковым стражникам, что уже готовы были выпустить воров из города. Видя же, что они и не думают слушать, сотник со всех сил ударил мерина каблуками в бока и едва не вылетел из седла, когда тот встал на дыбы.

— Глупое животное! — хлестнул он его кнутом, от чего конь взвизгнул и со всех сил бросился вперед. — Задержать воров! Сию минуту!

Но глупцы, хлопая глазами, бездейственно наблюдали, как 'удача' сотника ускользает прямо сквозь пальцы. А после случилось неожиданное. Старик оказался магом и, когда он взмахнул своим посохом, стражники так и замерли недвижимые, как соляные столбы.

— За ними! Остановить! Задержать! — приказал сотник вмиг побледневшим служивым, сам же трусливо приостанавливая коня, а после, тяжело вздохнув, направил его обратно в город. — А мне к Красному Чершу, — и сам содрогнулся, вспомнив главного мага Тад-Лакара.

* * *

Красный Черш редко выбирался из своего 'логова', именно так многие тайком называли его темный кабинет. Даже именины градоправителя не были для него серьезной причиной. Все знали, что заправлял в Городе ста дорог именно главный маг, а никак не Дариус, которому приходилось соглашаться с мнением Черша, дабы не потерять остатки власти. Именно потому сотник, не задумываясь, устремил лошадь в сторону академии магии. Черш желал, чтобы обо всех магических происшествиях ему докладывали лично, и оттого Васс раздраженно скрипел зубами, перебарывая страх, ведь боялся этого опасного мага.

Обычно прекрасная, сейчас академия выглядела пугающе для Васса, и он, остановив своего мерина у входа, не сразу решился спрыгнуть на землю. Но вот высокие дубовые двери сами отворились, и на пороге замер старик в длинной черной мантии. Ключник академии.

Нахмурившись и оглядев Васса, он коротко кивнул, не выказывая особого уважения, и сотник, вздохнув, заковылял вверх по ступеням. Он знал, что должен спешить, ведь воры могли уже успеть скрыться от его стражей, но ноги из-за страха едва передвигались.

— Да? — спросил сквозь зубы ключник.

Васс склонился в поклоне, про себя злясь, что какой-то ключник считался выше его по рангу, только из-за того, что обладал крупицей магии.

— М...мне к... к господину Чершу Тайлу.

Ключник сузил водянистые глазки и наморщил нос, словно перед ним стоял не сотник, а какой-то подзаборник.

— Э...это важно, — сглотнув, добавил Васс. — Очень важно. Запрещенная магия в городе.

Брови мага взлетели, и он торопливо повел сотника вглубь академии. Лишь только они ступили в длинный холл, вспыхнули волшебные лампы, ударив резким светом Вассу по глазам, от чего он даже оступился.

— За мной! — раздраженно бросил ключник и поспешил вверх по лестнице. — Двигайтесь-двигайтесь, многоуважаемый.

Кабинет Черша находился в самой высокой башне академии — рубиновой, именно той, на которой по ночам оседали искры магии, потому пока они добрались, Васс не только взмок, но успел и несколько раз упасть. А добирались они быстро, ключник перебирал ногами так, словно целыми днями только и делал, что бегал вверх и вниз по лестницам.

И вот уже перед красным лицом, утирающего влажный лоб, сотника чернела дверь кабинета Черша Тайла, а маг стучался в нее, даже не подумав дать Вассу минутку отдыха и, возможно, какое-то время на решимость.

Двери открылись и сотника втолкнули в полутемную комнату, пугающе холодную, не смотря на теплую летнюю ночь, и какую-то жуткую, как и высокая фигура, восседающая за широким столом.

— С чем пожаловали? — спросил Черш, блеснув глазами, и стряхнул невидимые пылинки с красного рукава своей мантии. Главный маг носил всегда только красное, за что и получил такое прозвище в городе.

— З...з... — Васс начал задыхаться и сглотнул, пытаясь унять страх.

Черш неожиданно оказался около него, и сотнику показалось, будто над ним нависла гора.

— Что? — прошипел он, отчего Васс подпрыгнул на месте.

— З...зап...п..запретная магия, господин! — выкрикнул сотник и начал хватать воздух ртом, потому что его вдруг резко оказалось недостаточно.

— Запретная магия?

— Д...да. Ст...ст...т...тражи выпустили воров, которые оказались магами. Я, как только... как только у..у...узнал, сразу к вам. Мои люди пресс...следуют их, но... но...

— Хватит! — вскрикнул Черш и так стукнул своим посохом, что сотнику показалось, будто его голова раскололась на части. — Сколько времени прошло, болван?

— Не...не... не много. Мо...может полчаса.

— Полчаса?! — крик главного мага перешел в свист. — Полчаса? Ты что совсем обезумел?

— Не...не...нет, — замотал головой сотник, — не... не...

— Вальт! — позвал Черш, и ключник тут же влетел в кабинет. — Моего коня! И чтобы магистр Эрнис и его отряд уже ждали внизу.

— Все уже ждут, — склонился в поклоне Вальт.

— Этого в темницу! — кивнул Черш на замершего Васса. — Мне такие олухи на службе не нужны. Стражников, что охраняли ворота, завтра же вздернуть. Прилюдно. Будет другим наука. А с этим мы позже решим. Скорая смерть будет для него вознаграждением, пока пусть с крысами посидит.

Сотник с ужасом наблюдал, как Черш прочертил связку знаков своим посохом и тут же растворился в воздухе, а после вскрикнул и бесчувственный упал к ногам ключника.

— Жалкий человечишка, — сплюнул Вальт и, выглянув в окно, довольно усмехнулся, наблюдая, как черной тучей по дороге пустились вперед маги, возглавлял которых Красный Черш. — Наш хозяин почувствовал кровь.

* * *

Лошади гнали во весь опор и уже начали уставать, но три путника все подгоняли их. Вдали темнел лес, давая небольшую надежду.

Со стражами старый маг справился легко, но это совсем не означало победу, ведь вскоре должны были появиться маги, и от этого дрожь стлалась по телу. Лиме казалось, будто на охоту выходят кровожадные хищники, не меньше.