Легенда о Солнце: Переплетение дорог

Промэя не знала, что делать, она боялась смотреть на Тамира, понимая, что разбила ему сердце и руками ведьмы отобрала единственную дорогую вещь, что совсем недавно появилась в жизни юноши. Алта... Что стоила сейчас ее вера? Для чего все мучения, если ветвь, которую она так берегла для Тамира, теперь окажется в руках Синей ведьмы? И все только из-за нее, Лимы.

Девушка осторожно взглянула на старого мага и задохнулась от вины, увидев, как постарел он за эти несколько мгновений. Старик словно еще больше ссохся, морщины прорезались глубже, а тонкие пальцы мертвой хваткой вцепились в посох, будто его магия могла что-то изменить. В какую-то минуту промэе показалось, что Сунар сейчас вскинет посох против ведьмы, но вот голова поникла еще больше, с губ сорвался усталый выдох.

Медленно Тамир опустил на пол свою котомку и вынул из нее ветку Алты. Задержав ненадолго ее в своих руках, прощаясь и пытаясь навсегда запомнить это удивительное чувство их родства и силы, юноша медленно приблизился к черному дереву.

— Забирай свою плату, ведьма, — его голос дрожал, пусть Тамир и пытался казаться непоколебимым.

Буйвол плавно спустился вниз, и Синяя ведьма с кряхтением слезла на пол. С алчно горящими глазами, она ухватилась за ветвь и засмеялась. Несколько нежных листочков и соцветий почернели и опали к ногам Тамира. Молодой маг напрягся, было видно, что в нем борются два чувства, одно из которых требовало вцепиться в горло ненавистной старухе и вернуть посох, а второе — сдержаться, помнить о темной магии этого леса. Сделав глубокий вдох, юноша подобрал мертвые листочки и сережки Алты и спрятал в нагрудный карман.

— Ты получила, что хотела, ведьма? — вновь обрел голос Сунар. — Отпускаешь нас?

— Хм... — игриво протянула она. — Сполна. Не хмурься, старик, лучше поостерегись. Скоро он улыбнется тебе.

— Кто?

— Его улыбка прекрасна, не спорю, но передай, что пусть не надеется забрать меня с собой. Я ему не принадлежу. А ты скоро будешь, — последние слова утонули в желчном смехе.

Позже Лима не могла вспомнить, как их отряд выбрался из леса ведьмы, бежали они, или наоборот ступали медленно и осторожно? Помнилось лишь тусклое сияние проводника, так за весь обратный путь ничего и не сказавшего, только напоследок наградившего девушку обвиняющим взглядом, понурые плечи Тамира и печальное, задумчивое лицо старого мага. Она будто сквозь сон слышала проклятие ученика, которое тот бросил Синей ведьме, едва они вышли к Калиновому треугольнику и только тревожные слова Сунара, заставили ее опомниться.

— Огненная... где она?

Девушка не сразу осознала, что произошло, но оглянувшись и удостоверившись, что лисы нигде нет, с криком бросилась к старику:

— Она пошла к ней, да? За посохом?

— Мы должны вернуться, — побледнел Тамир. — Она убьет Огненную.

— Нет! — голос Сунара был твердым и непоколебимым. — Тот, кто уже вышел из леса Синей ведьмы не может вернуться, только с новой платой.

Лима долго вглядывалась в серые просторы леса, пытаясь отыскать пламенный силуэт лисицы, но той нигде не было. Она кричала, звала, но Огненная не появилась и спустя час, а потом и два. Промэя уже хотела было кинуться ей на помощь, она не могла предать и лису тоже, но старый маг одним лишь взглядом сумел усмирить девушку. В его взгляде горело злое предупреждение, и Лима не сомневалась, Сунар приведет его в действие, если она сделает хотя бы шаг. Промэя даже не могла разозлиться, зная, что старый маг переживает не меньше, но мудрость не позволяла ему поступить так рискованно и беспечно. Тамир уже был наказан за Талису. Кто знал, что могла в этот раз захотеть Синяя ведьма.

Глава 8

Одна жизнь за другую

Огненная юркнула в щель тоннеля, когда угрюмые маг, его ученик и промэя свернули на очередном повороте, следуя за проводником. Озабоченные и печальные они не заметили пропажу лисы, и та тихо, даже обиженно взвыла. Подавив обиду, лиса прислушалась и, не уловив никаких посторонних звуков, кроме удаляющихся все дальше родных шагов, осторожно выскользнула из своего укрытия. Она быстро огляделась и, не заметив ничего подозрительного, бесшумно засеменила вдоль грубой стены тоннеля.

Лисица сжималась в комок при каждом пугающем звуке, но всякий раз это оказывалось завыванием ветра либо скрежетом крыс. Несмотря на страх, что вздыбливал шерсть на загривке, Огненная вновь продолжала путь. Она, словно призрачная тень, скользила по тоннелю, почти сливаясь с каменной глыбой в одно целое.

Но вот перед новым поворотом она замерла и прислушалась. Тишина. Огненная медленно выглянула из-за угла и тут же спряталась обратно. Кришты все также оставались на своем посту и зорко глядели вперед каменными глазами.

Лиса тряхнула головкой, отступила на несколько шагов назад и потянулась, после чего заскребла камень своими острыми коготками, словно пытаясь взрыхлить. И тут случилось чудо, будто плавная волна пробежала по ее телу, начиная от передних лап и заканчивая хвостом. Волна, вздыбливающая шерстку и изменяющая пламенный окрас на темно-серый.

Это были древние знания их лисьего рода, которые Огненная впитала еще с молоком матери. Быстрая научила дочь всему, таинствам их рода и навыкам предков, что помогали испокон веков защищать и служить узари Зовущего леса. Они не были всесильны, не были способны творить магию, но могли поглощать ее частички у волшебных созданий, либо воссоздавать силы предков, как теперь Огненная. Она призвала свою древнюю прародительницу — лису Верткую, что долгие годы служила прежней узари их леса — Поющей Орлице, и приняла ее облик. Сделав короткий шаг, Огненная с удивление почувствовала большую силу в теле, удвоенную силу: свою и Верткой.

Уже более спокойно Огненная скользнула за поворот и, вновь приникнув к стене, стала медленно пробираться к мерцающему вдалеке свету арки. Ее крохотное сердечко билось так сильно, что казалось готово выскочить, но тело двигалось уверенно, лапки сменяли одна другую, ни разу не оступившись и не подведя маленькую хозяйку. Хвост чутко вздрагивал, улавливая любые колебания воздуха. Одни лишь глаза испуганно метались от одного кришта к другому, ожидая, что эти обманчиво-безжизненные стражи заметят чужачку.

Лисица почти стлалась по земле и, приближаясь к грозным стражам, двигалась все медленней и медленней, даже прижала ушки и почти не дышала, но, несмотря на дикий ужас, не останавливалась. Цепкие, огромные когти криштов уже отчетливо виделись ее затуманенному взору, отчего лиса даже на миг зажмурилась, словно это могло защитить. Но вот она сделала решительный шаг и, мягко ступая, обогнула птичью лапу кришта, затем бросилась было вперед, но, осознав глупость такого поступка, резко затормозила и, припав к земле, сжалась, словно лисенок, ожидающий наказания. Но когда его не последовало, тряхнула головкой, сбрасывая наваждение, и поспешила к уже явно виднеющейся арке.

Вскоре Огненная вновь застыла, со страхом оглядывая криштов, которые охраняли вход в обитель Синей ведьмы, чьи зоркие глаза непременно заметили бы лису, ступи она на мост, освещенный солнечными лучами. И потому сделала единственное, что могла, а именно, осторожно проползя в выщербленную щель у основания арки, спрыгнула на небольшой выступ горы, и, уцепившись за камень коготками, зависла над ледяной пропастью. Сила Верткой делала Огненную более ловкой, когти же теперь походили на стальные ножи, что позволяло впиваться в камень, словно в дерево.

Выждав несколько минут и убедившись, что ее никто не заметил, лиса совершила новый прыжок и перескочила на другой выступ, который находился приблизительно в метре от первого и немного ниже.

Путь ее до арки был медленным и опасным, Огненная преодолела не менее двух десятков выступов, прыжок на каждый из которых был как последний. Но, благо, лиса ни разу не ошиблась, отдавшись на волю знаниям и умениям Верткой, и позволила себе небольшой отдых лишь на последнем камне, располагавшемся у самой арки, а затем бесшумной тенью притаилась между птичьих лап крайнего кришта и нерешительно заглянула в пещеру.

Взгляд Огненной замер на голове буйвола, вновь обращенной к арке, но, к счастью, его глаза были закрыты, словно Ашак дремал. Синяя ведьма все также восседала верхом на слуге, сжимая в руках старую облезлую книгу. Ее глаза, которые в прошлый раз так напугали лису, слепо смотрели в пространство перед собой, и сердечко Огненной даже немного замедлило свое яростное биение. Казалось, ведьма читала, выводя пальцем по древним строчкам, и изредка что-то тихо шептала себе под нос. Несколько раз она улыбнулась, мерзкой, пробирающей до судорог улыбкой.

Огненная с трудом отвела взгляд от лица Синей ведьмы и огляделась в поисках посоха. Ее карие, полные страха глазки метались из угла в угол, но нигде не могли отыскать зеленую ветвь. И лишь когда ужас едва не вырвался из горла печальным воем, в черном огне мелькнули меленькие листочки ольхи. Позади ведемского огня, в арке проглядывалось голубое небо и яркие солнечные отблески.

Лиса долго вглядывалась в это небо, прежде чем сделала маленький, опасливый шажок, потом еще один и, присев, как перед броском, каким-то чужим, холодным и властным взглядом посмотрела на ведьму, а затем сделала резкий прыжок. В полете Огненная провернулась по спирали, послышался пораженный и рассерженный вскрик Синей ведьмы, а лиса на очередном витке обратилась огнем, который стремительным языком понесся вперед. Огненная легко проскользнула между ветвями черного дерева, где-то отдаленно слыша злой вопль ведьмы и рев буйвола.

Словно стрела, пронзив черный огонь и подхватив посох Тамира, лиса выпорхнула в арку и полетела вниз, совершенно не страшась упасть и разбиться. Чувство было такое, будто она нырнула в воду, которая плавно расступалась перед Огненной, открывая свои глубины. Деревья, небо, солнце все смешалось, мелькая лишь бликами цвета. Лисица была как натянутая тетива, ожидающая момента, когда окажется на земле, чтобы со всеми силами кинуться вперед.

Но в этот миг случилось неожиданное. За грудь словно дернул большой крюк и подбросил вверх. А затем острая боль пронзила спину, когда Огненная, вновь принявшая свой облик, упала на камень, укрытый толстым слоем снега, что частично облегчило удар. И мир завертелся безумным калейдоскопом, в котором изредка возникали снежные сугробы и горные выступы. Но лиса даже не могла взвыть, намертво сжимая в своих зубах посох, который успел хрустнуть в нескольких местах.

Огненная слишком понадеялась на везение, она сумела выхватить кусочек магии у ведьмы, но видимо даже тогда, убежденная в своей безопасности, старуха защищала силы. И вот теперь лиса платила за свою глупость болью. Благо пострадала она не очень сильно, и потому, когда Огненную выбросило в колючий пышный кустарник, самым страшным, что постигло лисицу были множественные царапины и порезы.

Лиса не чувствовала в себе сил подняться. Казалось, каждая косточка в ее теле сломана по нескольку раз, а голову пронзил громадный кинжал, приносящий тупую боль. Поэтому Огненная лишь бесчувственно лежала на ворохе колючих ветвей, все также продолжая сжимать в зубах посох.

Но вдруг в ее сердце что-то проснулось и прожгло током измученное тело. Это была Верткая. Она неистово кричала. Этот крик оглушал Огненную, не знавшую, куда спрятаться от зова и только тихо подвывавшую от новых мук. Слабость Огненной только множила силу Верткой и лиса ощутила, как это чувство начало растворяться в уверенности и стойкости прародительницы.

Огненная заворочалась, пытаясь подняться, но лапы отказывались слушаться, а тело будто зажали цепкие зубья капкана. Шипы кустарника еще сильнее впились в кожу, а страх, обманывая, но и предупреждая, пугал хлопаньем крыльев и криками криштов.

Собрав все силы, она рывком вскочила на все четыре лапы и не сдержала крик боли, что хоть немного облегчил ее мучения. Подхватив выпавший посох, который больше напоминал изломанную извергом ветку, кинулась вперед, не разбирая дороги, зная, что должна бежать и не останавливаться, несмотря на боль и страх.

Огненная спешила на запах Лимы, который сладковатой свежестью щекотал ноздри, и только видела перед собой цель, что золотой нитью вела лису сквозь лес. Он поначалу расступался перед ней, обнажая дорогу, но вот страшный дикий рев обрушился на лисицу, будто грудой камней подмяв под себя. Огненная упала, скованная этим криком, а лес наоборот ожил. Хлесткая ветвь подбросила лису вверх и уже хотела подхватить, но Огненная каким-то невероятным образом изогнулась, уходя от нее, и оттолкнувшись от ствола, приземлилась на землю. Она бежала так быстро, что деревья размывались в зеленоватый дым и лишь их ветви, похожие на плети, явственно выделялись, позволяя вовремя вырваться из ловушки. За спиной слышалось уже реальное хлопанье крыльев, топот и цокот копыт, легкий шелест травы под бесшумными лапами. Но Огненная лишь ускоряла свой ритм, едва не взмывая в воздух.

Кришты появились неожиданно, просто упали камнем вниз, преграждая дорогу. Их глаза были столь же синие, как и у хозяйки, и Огненная на миг почувствовала страшное безволие, даже желание пасть перед этими ужасными птицами. Шепот Верткой усмирил слабость, и лиса резко бросилась в сторону, надеясь каким-то образом обмануть их. Кришты вспорхнули, словно переполошенные голуби, намереваясь окружить ее. Огненная все пыталась найти выход, мечась с места на место, когда чьи-то клыки сомкнулись на ее холке и утащили брыкающуюся лисицу в тень кустарников.

Лисица всеми силами пыталась вырваться, даже хотела взвыть, но хлопанье крыльев криштов вовремя остановило этот бездумный порыв. Верткая свирепствовала, но даже она не могла вырваться из цепких клыков. Прежде чем Огненную и ее похитителя окружила тьма, ее глаза успели заметить корни дерева, затем последовало небольшое падение, во время которого неизвестный зверь так и не разжал клыков. Лису хорошенько тряхнули и, наконец, бросили на влажную землю. Глаза быстро привыкали к тьме и вот Огненная уже смогла рассмотреть силуэт своего похитителя, в котором без труда разгадала волка.

Лиса отступила, не зная, как себя вести и боясь, что хищник в любой момент бросится на нее. Волк же был спокоен, только клыки предупреждающе оскалены, показывая, что глупости могут стоить Огненной жизни. Выждав несколько минут, тишину которых прерывали крики и топот рабов Синей ведьмы, волк кивком указал куда-то и рыкнул. Огненная испуганно отступила еще на несколько шагов и осторожно обернулась, ожидая, что волк вцепится ей в горло.

Вдали извилистой норы виднелся проблеск света, крошечный как искра, но удивительно яркий среди окружающей темноты. Неужели это ее спасение? Или только игра волка? Огненная вновь нерешительно взглянула на него и увидела, что волк оскалился еще больше, а затем вновь кивнул. Неужели он хотел ее спасти? Показывал выход? Злой протяжный рык заставил позабыть всякие сомнения и поспешить на свет.

Некоторое время волк все так и стоял, прожигая дрожащую спину лисицы тяжелым взглядом, а потом послышался шелест травы и глухой перестук комьев земли. Огненная не решалась посмотреть назад, дабы удостовериться исчез ли волк, и только все быстрее спешила вперед к свету. Над головой часто слышались крики, голоса криштов, скрип веток и каждый раз лиса замирала, опасаясь выдать себя, а потом со всех сил бежала дальше. Посох, который она тянула за собой, изогнув мордочку набок, печально шелестел сережками.