— Это всего лишь иллюзия! — возразил голем.
— Так ведь и охота — иллюзия! — отрезал отец.
Я закончил с тарелкой и раздумывал, не взяться ли за третью порцию.
Голем поднял маленькую каменную руку и собирался представить новый аргумент, но я поправил рубашку и, задев его воротником, свалил за пазуху.
— В зал славы до полдника заскочим? Оксане может помощь понадобится, — с надеждой уточнил я.
— Идём сейчас, — согласился отец. — Сам хочу посмотреть, что за магию она там творит.
Мы поднялись. Громко поблагодарили окружающих за сытную пищу и вышли из трапезной на воздух.
Вначале я подумал, что ошибся поворотом и зашёл в тупик. Темно, как ночью. Хотя нет, по ночам светлее. Горит негасимый костёр и полтысячи факелов. А нас обволакивала тьма. Густая, как кисель, и непроглядная, как чернила.
Не сговариваясь, мы одновременно произнесли:
— Колдовство! — и побежали к залу славы.
— Магическая атака! — заверещал голем и начал изменяться.
Не столкнувшись ни с одной живой душой, мы выскочили на площадь. Из пещеры за троном властелина лился свет, отбрасывая бледные тени на идолов.
— Как минимум один чародей, — комментировал Евлампий. — Уничтожает защитные барьеры!
Значит, она успела их поставить.
Мы вбежали в пещеру. Не видел её с детства. Над некоторыми вещами время не властно. Зал славы остался прежним. Грубо обработанный каменный туннель, через два десятка шагов обрывающийся вниз. Именно там, в котловине, хранился главный трофей войны с поглотителями магии. Только раньше я и не представлял насколько он ценен. Обычно на рог любовались сверху, но при желании можно спуститься вниз. К постаменту по спирали уходили узкие ступени.
— Три из тридцати барьеров сломаны! — продолжал голем. — Нужно подойти ближе. Я не могу установить количество магов.
Света в пещере вполне хватало, чтобы разглядеть дно котловины. На возвышении лежал рог. Я никогда не задумывался, как выглядят поглотители. Они всегда оставались жуткими чудовищами из детских кошмаров. Теперь же, глядя на рог, толщиной и длинной с мою руку, я беспокоился как мы победили таких огромных тварей.
— Четыре из тридцати.
Котловина дрожала от магического поединка. Оксана стояла в нескольких шагах от возвышения, полностью погруженная в себя, не шевелилась точно в трансе. Напротив неё, с другой стороны от рога поглотителя подпрыгивал, делал пасы руками и скакал кардинал Динарий. Его бесцветные глаза пылали. Честно говоря, если бы не ожидал его увидеть, то, скорее всего не узнал бы. Такой худой изможденный и усталый он был.
— Проклятье, — вскрикнул глава совета. — Я так и знал...
— Шесть из тридцати, — пробурчал голем.
Я не успел спросить отца, что именно он знал. С вытянутых пальцев кардинала слетели струи сине-зеленого пламени и ударили в рог поглотителя. Точнее говоря, в невидимый магический щит, окружающий постамент с рогом.
Оксана резко опустила руки, упираясь ладонями во что-то невидимое. Сияющий синими и зелёными сполохами щит вспыхнул, и поток пламени в руках Динария превратился в серый дым.
— Молодец! — закричал я.
Я видел такое в академии, ничего особенного, старшие ученики частенько баловались магическими поединками. Один ставил щит и защищался, другой пытался пробиться и атаковал.
— Восемь из тридцати, — констатировал голем.
Стряхнув льнущий к рукам дым, кардинал отчаянно бросился вперёд. И началось такое, чего я ещё не видел. Даже вообразить не мог, что так бывает. Обычно маги, надменно расправив плечи, стоят на месте и выстреливают друг в друга заклятьями. А не бегают и не кидаются на оппонентов. Видали чародейский мордобой? Вот то-то и оно. Но кардинал колдовал по своим правилам. Пронесшись через котловину, он гаркнул через оскаленные зубы, ухнулся об невидимый барьер и его отбросило по дуге. Незримая преграда, прогнулась, спружинила и проявилась. Каждый из двадцати двух оставшихся слоев покрывал постамент полусферой и сверкал собственным цветом, накладываясь один на другой.
Динарий приземлился на полусогнутые ноги в нескольких шагах от ближайшего барьера и шевелил руками, будто что-то подтягивал. Его осунувшееся лицо покраснело, сморщилось и прорезалось морщинами. Разноцветные блики, окружающие магический щит, закрутились косичкой и поползли к раскрытым ладоням кардинала. А когда коснулись пальцев, он ухватился за сияющий полупрозрачный канат и потащил. Брови наплыли на глаза, а щеки вздыбились от усилий. Магический барьер изогнулся в его сторону и мне показалось, что Динарий собирается стрелять из лука. Разноцветные блики обернулись тетивой, и я даже увидел стрелу. Она соткалась из перемешанных цветов, став абсолютно чёрной. Кардинал зло прищурил глаз, привычным движением довёл руку с тетивой до уха и разжал пальцы. Тонкий тёмный стержень пронёсся над полусферой барьера и вонзился защитнице в грудь. Согнувшаяся пополам, она отлетела к стене котловины и упала навзничь.
Вскрикнув, я бросился к лестнице, но отец схватил меня за плечо.
— Подожди! — закричал он. — Ты не...
Он снова не успел договорить. Оксана, содрогаясь, поднялась. Губы побелели, сжавшись тугой чертой. Сузившиеся зрачки, почти растворились в голубых глазах. Чёрный стержень втянулся в её тело и защитница, шатаясь, пыталась нащупать что-то у пояса. Её ладонь исчезла, и я вспомнил про невидимую бездонную сумку, о которой говорил Евлампий. Оксана распрямила руку с зажатой серебристой ложкой.
— Надо помочь! Пока не поздно! — закричал отец и спрыгнул вниз.
От неожиданности я вскрикнул, но помешать не успел. Защитница и Динарий равнодушно посмотрели на падающего главу совета и отвернулись. Я успел подумать, что он, как всегда, приземлится на четыре конечности, но из синего барьера вытянулась полупрозрачная лапа. Схватила его поперек туловища и прижала к стене котловины. Отец повис в воздухе, продолжая дёргать ногами. Один из скрюченных пальцев лапы прикрыл ему лицо, чтобы замолчал.
Защитница крутила ложкой, что-то на неё наматывая. С губ сорвался мучительный стон. Чёрный стержень вылез из её тела, извиваясь змеёй, и пополз по руке. Обвил кольцами, растекся между пальцев и втянулся в ложку. Оксана перестала кривиться и криво улыбнулась.
— Не удалась порча? — спросила кардинала. — Оставлю себе? Поиграю и верну!
Не дожидаясь ответа, защитница спрятала ложку в невидимой сумке.
— Не оставляешь мне выбора! — закричал кардинал.
Он выбросил вперёд руку с раскрытой ладонью. Растопыренные пальцы дрожали. А вслед за ними начала содрогаться вся пещера.
— Ты разрушишь гору! — вскрикнула защитница, нахмурившись, и взмахнула рукой, отвешивая Динарию пощечину.
— Вы хотите разрушить все миры! — взвыл кардинал.
Два, жёлтый и оранжевый, магических барьера, окружающих рог поглотителя, лопнули.
— Десять из тридцати, — так и не став боеголемом, сообщил Евлампий.
Оксана размахнулась сильнее и нанесла еще несколько ударов в пустоту, но кардинал не замечал атак. Магические оплеухи не долетали до него, всасываясь в щиты вокруг пьедестала. Дрожь с его пальцев распространилась по руке и выше. Со своего места я видел, как вздулись желваки на его шее. Он шипел и кричал на всю пещеру:
— Вас надо остановить! Миры катятся в бездну, а вы толкаете их посильнее...
Защитница прервала атаку и зажмурилась, приняв ту же позу, в которой я застал её в начале.
Со свода грота посыпались мелкие камушки. Динарий побледнел. Его лоб покрылся каплями пота, сверкающими в отсветах магических барьеров, но трясущаяся рука неумолимо тянулась вперёд. Лицо уже превратилось в белую деревянную маску. А клубы тьмы в глазах норовили выплеснуться наружу и сожрать защитницу. Стены пещеры дрожали, я уже едва стоял на ногах. Кардинал решил разрушить не магические барьеры, а всю Скалу Советов. Он бы достиг цели, если бы, внезапно открывшая глаза, Оксана не крикнула:
— Пусть щит распрямятся!
Подпрыгнув, она зависла над защитными барьерами. Котловина содрогнулась. Радужная полусфера, закрывающая постамент, разогнулась, вырываясь из каменного дна котловины. Раскрылась куполом огромного многоцветного зонта, прикрывающего рог поглотителя сверху, а потом и вовсе превратилась в перегородку. Слои щита выпрямились и поднялись. Прошли сквозь кардинала и заполнили всю котловину, перегородив её так, что Динарий остался в нижней части, а Оксана оказалась над ним.
Защитница спрыгнула на полупрозрачный разноцветный пол из защитных барьеров, и посмотрела вниз на кардинала. Тот ещё чертил в воздухе волшебные фигуры, вспыхивающие огнем, но слишком медленно и обречённо.
— Под барьером колдовать нельзя, — сочувственно пояснила Оксана.
Светящиеся знаки погасли. В последней, отчаянной попытке, Динарий упёрся руками в щит над головой, пытаясь его поднять. В лице читалась самоубийственная решимость.
— Вам не дотянуться до колеса льда! — рявкнул он.
Я в нерешительности спустился на две ступени. Вмешиваться в магический поединок глупо, но стоять без дела не было сил.
Глядя на потуги кардинала, Оксана усмехнулась.
— Неужто великаны помешают? — захлопала глазами она.
Легко подпрыгнула и, приземлившись на верхний барьер, сдвинула все слои вниз. Они схлопнулись с оглушающим грохотом. Постамент рухнул на бок и магические щиты поехали за ним, придавив Динария ко дну котловины.
Он больше не шевелился. Волшебные барьеры прижали его к камням, не оставив ни одного шанса на спасение. Искаженное, то ли от боли, то ли от ненависти, лицо пылало дикой яростью. А из пустых глаз извергались багровые сполохи.
Защитница покачала пальцем и подпрыгнула. Каблуки туфель вонзились в верхний сиреневый щит. Барьер треснул и рассыпался на мгновенно исчезнувшие осколки.
— Одиннадцать из тридцати, — зачарованно считал голем.
Оксана больше не прыгала. Подняв ногу, она резко вонзила каблук в синий щит с лапой, держащей отца. Я даже услышал звон, когда он разлетелся на кусочки. Лапа испарилась, и глава совета свалился на голубой щит. Неловко перевернувшись, он встал на четвереньки и поднялся.
Я двинулся дальше по лестнице.
Защитница разбила очередной барьер.
— Двенадцать из тридцати, — подсчитал голем.
— Перестань! — крикнул глава совета.
Я не сообразил, о чём он. А вот Оксана догадалась. Взмахнула рукой, и отца подбросило, выкинув за пределы котловины.
— Ты что творишь? — взвыл я и метнулся вниз по лестнице.
Я еще не понял, что сделаю, но ноги уже отсчитывали ступеньки.
Оксана повернулась и, улыбнувшись, запустила руку в бездонную сумку. Вытащив кролика, она с той же обворожительной улыбкой бросила его в мою сторону.
— Взять!
Я кинулся на ушастого, не в силах противиться инстинкту. Разбуженная природа заставила догнать кролика и вцепиться в него зубами. Сомкнув челюсти, я затряс головой, но тяжести не почувствовал. А скосив глаза, увидел сувенирную кроличью лапку. Такие носят на счастье. Только счастливым я себя не чувствовал.
Талисман потянул меня к Оксане, как рыбу, попавшуюся на крючок. Я попытался схватиться за стену котловины, но не удержался. Меня сбросило с лестницы, только вместо того, чтобы упасть, я взлетел вверх. Кроличью лапку вырвало из зубов, а меня припечатало к стене, рядом с отцом. Я не мог шелохнуться. Единственное, что оставалось, смотреть вниз.
Оксана продолжала с легкостью крушить магические барьеры. А я глотал слёзы бессильной ярости и обиды. Ведь это я привел её сюда.
— Предательница! — закричал я.
Отец вздохнул.
— Да малыш, в жизни так бывает! — поучительно заметила Оксана.
— Тринадцать из тридцати.
— Четырнадцать.
Голем пересчитывала разрушенные барьеры, а я старался не слушать.
— Пришлось помучиться, чтобы найти тебя, — продолжила Оксана. — Ты идеальная кандидатура. Добрый, наивный сын главы совета старейшин! Какое везение!
Я молчал, в отличие от голема.
— Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать.
— Ты можешь гордиться! — весело бросила защитница. — Представь, какой спектакль пришлось ради тебя разыграть. Я договорилась с директором академии, чтобы он тебя выгнал. Пришлось привезти ему колпак первого защитника. Дорогая вещь, между прочим. На чёрном рынке за неё выложили бы целое состояние.
— Не может быть, — вскрикнул я.
Оксана повернулась.
— Представляешь, я сказала этому орку в колпаке, чтобы выгнал тебя после обеда. А он взял и выставил тебя утром. Я купила самое обольстительное платье в Черногорске, но когда пришла, ты растворился в неизвестном направлении. Пришлось выслеживать тебя до самого Тринадцатого объединенного мира, а потом запускать в портал чародейское чучело с заклятьем драконьего насморка, чтобы тебя задержали в чистилище на временный карантин. Ты хоть представляешь, как сложно обмануть администрацию чистилища?
Она скорчила обиженную гримасу.
— А охота на вампира и освобождение несчастного принца? Всё ведь почти взаправду. Эстет слегка приврал насчет кардинала, но что возьмешь с вампира.
Я заскрипел зубами. Её издевательский тон сводил с ума.
