Серый бог

Я вошёл в неё с рычанием и каким-то зверским наслаждением закончил.

Она потихоньку плакала.

— Лу, я сделал тебе больно?

— Нет, Арт, наоборот мне было так хорошо, как никогда до этого не было,— проговорила она сквозь слезы. — Но скоро наступит месяц красных листьев и как только он закончится, кончится и моя весёлая жизнь, я выйду замуж и уеду. Внимание многих достойных молодых людей я променяю на невнимание своего мужа. Это так обидно.

— Лу, мы вот с тобой занимаемся, а ты не боишься, что может кто-то родиться?

Она рассмеялась сквозь слезы, — Какой же ты большой, взрослый ребёнок. Конечно не боюсь. У нас у женщин есть достаточно средств, что бы предотвратить нежелательную беременность. Глория тоже принимает их. Можно иметь сколь угодно любовников, но рожать только от мужа. Это непреложная истина, и те, кто не следует этому правилу, становится изгоем.

— А если, предположим, муж не может или у него не получается? — вспомнил я сэра Варта

— Тогда заключается контракт на ребёнка и жена может родить наследника от другого человека и он будет признан законным наследником....

Потом мы занялись любовью ещё раз и Луиза исчезла, — Ты только постарайся не заснуть, я ночью к тебе приду, принцесса будет спать. Послезавтра она будет уже полностью здорова и нам придётся ждать почти месяц её следующих слез любви, что бы вот так украдкой встретиться в последний раз...

Из термы я вышел умиротворённым и спокойным. Оказывается, мне действительно надо было просто сбросить напряжение.

Иоган встретил меня встревоженным, — В библиотеке вас ждёт барон Ирвин, он распорядился вас не тревожить, но как только вы освободитесь, велел доложить о себе.

— Спасибо Иоган, я уже иду к нему.

Поднимаясь в библиотеку, я с тревогой подумал,— Интересно, что понадобилось барону, с какими новостями он пришёл?

Сэр Ирвин внимательно рассматривал те книги, которые я недавно пересматривал.

— А я и не думал, сэр Арт, что вы всерьёз интересуетесь мерсисайской историей, а у вас оказывается все серьёзно. Здравствуйте барон, — и он протянул мне свою руку для рукопожатия.

— Здравствуйте барон, что то случилось?— задал я интересующий меня вопрос, пожимая ему руку.

— А что, я не могу так просто зайти и поинтересоваться здоровьем, настроением молодого человека, которому я симпатизирую?

— Ах, сэр Ирвин, не лукавьте, говорите без обиняков, что вас привело в нашу тихую обитель. Хотя то, что у нас тут происходит, вы и так знаете. Ведь знаете?

Барон коротко хохотнул: — Ну в общих чертах, в общих чертах, сэр Арт. В общем что ходить вокруг и около. Наши заговорщики активизировались, и теперь их главное усилие будет направлено против вас барон, как против человека, который убил их предводителя и сорвал все их замыслы. Они готовятся вас убить.

Эту новость я воспринял довольно спокойно, но потом быстро сообразил, что готовясь убить меня, в их поле зрения наверняка попадёт и Глория.

— Принцесса?

— А вы быстро соображаете молодой человек. Да, она единственная наследница престола и возможно так ей и останется, так что сами понимаете, её безопасность,— первоочередная задача короны. Не знаю, заметили вы или нет, но почти половина ваших слуг заменены. Все, кто был чем-то недоволен, или мог хранить преданность де Бове были убраны, а вместо них появились те, в чьей лояльности мы уверены.

— Знаете, сэр Ирвин, положа руку на сердце,— не заметил.

— Да это и не удивительно. Знаете, по секрету скажу, при дворе ходят удивительные слухи о вашей страсти и выносливости в постели, — барон с завистью вздохнул.

— В общем, у вас месяц, а потом её высочество должно вернуться во дворец, а вам, желательно, отправиться куда-нибудь в путешествие, долго на одном месте не задерживаться,— голос барона приобрёл стальной оттенок,— быть постоянно на чеку, никому не доверять, избегать толпы и в тоже время быть постоянно на виду. Мы будем за вами следить и постараемся перехватить ваших убийц, но это не значит, что всё у нас получится....

— Можете не продолжать, сэр Ирвин. Знаете, что-то я в последнее время стал более трепетно относиться к своей жизни. Наверное потому, что познал некоторые прелести её, о которых раньше не знал, или не догадывался.

— Сэр Арт, не хотел вам говорить, но я вам симпатизирую. Его королевское величество начал подбирать кандидатов в мужья своей дочери. Вас, как вы понимаете, в этом списке нет.

— Да все я прекрасно понимаю, барон. Спасибо за добро участие.

Сэр Ирвин встал, я встал тоже.

— Простите барон, но должен расстаться с вами, дела, знаете ли. Вам привет от леди Клары. Можете как-нибудь навестить её в моем доме, она будет рада вас увидеть...

Я проводил барона и помог ему сесть на коня, — У вас всего месяц, сэр Арт, всего месяц. До встречи.

Вот и наступает конец моему счастью. Всего месяц и всё. Словно понимая моё состояние Иоган спросил, — Может быть вина? Есть очень хорошее....

— Спасибо Иоган. Скоро, где-то через месяц я отправлюсь в путешествие на юг.

— А леди Глория?

— Леди Глория вернётся во дворец, или останется здесь, как пожелает. Это приказ его величества. Старый управляющий только сочувствующе покачал головой. А я гордо поднял голову. Но месяц то у меня есть и его я использую пополной....

Обедал я в одиночестве. Лу появилась только для того, что бы только сопроводить поднос с едой для Глории, что-то убрать, что-то оставить, а что-то добавить. Мельком взглянув на меня и поняв своим чутким сердцем, что произошло то, что и должно было произойти, она только спросила, — Сколько вам дали ещё побыть вместе?

— Месяц Лу, всего месяц.

Она кивнула головой и вышла из залы. Ни какие слова утешения тут не помогут.

Вечер я посвятил полностью работе со шпагой и стрельбе из пистолей. Так же стоило подумать и о новой кирасе, если мне, конечно, не удастся найти что-нибудь приемлемое в оружейной комнате, да и пистоли надо будет заменить, у этих уже стволы поизносились, а это сказывается на точности стрельбы.

Вечером Глория встретила меня страдальческим взглядом, — Потерпи Арт, послезавтра я буду уже в норме и мы все наверстаем. — А потом она стала хлюпать носом, — Ну почему месяц? И зачем мне этот трон? Я хочу простого женского счастья, быть рядом с любимым, рожать детей, жить обычной жизнью....

Я как мог утешал её, пока Лу не дала ей выпить какой-то отвар и не выставила меня за дверь.

Заснуть я долго не мог, не получалось, а потом ко мне пришла Лу. Я был поражён той нежностью и страстью, которая ключом била из этой маленькой женщине. В эту ночь она призналась мне, что любит меня с того самого момента, как увидела на приёме. Я чувствовал, как бьётся её сердце, готовое вырваться из груди. Её худое девичье тело вздрагивало от моих прикосновений и поцелуев. Я несколько раз брал её то неистово, то нежно, как в первый раз. Но вот за окном появились первые утренние зарницы, и она вынырнула из моих объятий....

Утром я опять усиленно тренировался, доводя себя до полного изнеможения, потом надеясь, что Лу сможет вырваться хоть на минутку, долго нежился в терме. А перед обедом я, наконец-то собрался в оружейную комнату. Иоган взялся меня сопровождать. Большая комната, сплошь завешенная оружием, произвела на меня впечатление. Чего тут только не было, — мечи, палаши всяких размеров, диковинные сабли изогнутые полумесяцем, боевые топоры, шестопёры, булавы, рыцарские копья, дротики. Огромное разнообразие щитов и доспехов, как полных рыцарских, так и облегчённых и парадных. Даже луки и арбалеты были развешены. Особенно меня привлекли несколько кольчуг. Легкие, мелкоячеистые практически невесомые, они вызвали мой интерес. Я взял одну из них и под неодобрительный взгляд Иогана попытался пробить её ударом меча. У меня не получилось, тогда я взял укороченное рыцарское копье и попытался пробить им кольчугу. У меня тоже ничего не получилось. В конце концов я достал свою шпагу и попытался ей. Клинок прогнулся, жалобно зазвенел, но кольчуга и не думала поддаваться.

— Иоган, это что за чудо?

— Не знаю ваша милость, они были доставлены в тот памятный день, когда маркиз отправился со своими друзьями во дворец. Они разминулись буквально в полчаса.

Я вздрогнул. Будь на маркизе это чудо, у меня не было бы ни каких шансов. Надо будет одну опробовать под выстрел из пистоля. А потом я увидел другое чудо. Небольшие, двуствольные пистоли, лёгкие и практичные, они сами просились в руку.

Иоган счёл нужным пояснить,— Доставлены вместе с кольчугами. Из них ещё не стреляли. А вот и пороховые мерки для них.

Пистолей тоже было четыре, но что самое главное, они были почти в два раза короче обычных и во столько же раз легче.

— А ещё что нибудь передали в этот день?

— Да, ваша милость, письмо на каком-то тарабарском языке. Вот оно, не распечатанное, лежит. Я взял квадратик бумаги, там, на старомерсайском языке было написано: — предназначено для Артура, сына Милы. Удивлённый, заинтригованный я тут же разорвал место склейки. Там на том же мёртвом языке было написано: "Артур, тебя ждут четыре опасных путешествия. Кольчуги и пистоли для них. Первое,— на юг, второе — на запад, третье,— на восток и последнее — на север. Помни о пророчестве. Оно должно быть исполнено" И все, больше ни слова.

Ни от кого, ни подписи, ни обратного адреса.

— Иоган, а кто передал всё это?

— Какой то всадник. Он даже спешиваться не стал, сказал, что торопиться.

Загадка. Как этот всадник мог узнать, что король подарит мне этот дворец, что я тут буду жить с Глорией и что я обязательно зайду в оружейную? Хотя если это от авгура, то удивляться не стоит. Им открыто будущее во всем её многообразии. Только вот какой авгур? Их несколько. Ведь это только в нашем королевстве нет своего авгура, а в остальных есть.

А на юг я и так собирался. Ведь нити заговора ведут туда, а бегать от опасностей я не собирался. На оборот надо идти навстречу им. Как говорит мой отец: — даже в безвыходных ситуациях есть выход — напасть первым. И именно этому правилу я собираюсь последовать. Уж очень мне хочется посмотреть в честные глаза сэра Георга и леди Дианы.

Вечером меня ждал приятный сюрприз — Глория ждала меня на нашем ложе.

— Нет, сегодня мне ещё нельзя, а вот утром наверное уже можно будет....

Эту ночь в объятиях любимой я спал как никогда спокойно. А утром мы стали навёрстывать упущенное. Дни и ночи опять слились в нечто незабываемое. Мы любили друг друга как в последний раз, как будто это последняя наша совместная ночь. За три дня до истечения установленного нам срока, когда Глория взмолилась, что она больше не может, что у неё все там болит, и грудь и губы тоже, мы решили расстаться.

На следующий день, рано утром, она в карете отправилась во дворец. Я взял с неё слово, что если обстоятельства будут ей позволять, она будет навещать наше гнёздышко и присматривать за порядком.

На подготовку к своему отъезду я отвёл себе тоже только три дня. Да мне и собираться то толком не надо было. Как говорится, — все своё ношу с собой,— Камзол по проще да по прочнее, сапоги на толстой подошве, кольчуга под рубашкой, пистоль за поясом да верная шпага.

К моему удивлению попрощаться со мной приехала леди Луиза, — Её высочество болеет, у неё слезы любви, лежит в своих покоях и никого не принимает, даже Моли не может к ней попасть.

Надо ли говорить, что мы с Лу попрощались по особому. Только через три часа она уехала. А я передал Иогану почти все содержимое разбойничьей шкатулки на содержание дома. Старик расплакался и предупредил, что будет обязательно ждать моего возвращения... Перед отъездом я побывал у леди Клары и узнал много интересного и полезного для себя.....

Конец первой части.

2 часть.

1.

Чем дальше я удалялся о Венсуса, тем тоскливее и противнее мне становилось на сердце. Возникла даже мысль вернуться, проникнуть во дворец и выкрасть Глорию, а потом убежать куда нибудь. Но подобные мысли удел слабых, и я её быстро отогнал. Если я действительно люблю Глорию, а я её люблю, то её безопасность должна быть для меня на первом месте.

Через три дня моего неспешного путешествия на юг меня догнал королевский гонец и передал запечатанный пакет. Письмо было от его величества, — ... Мой мальчик, я понимаю как тебе сейчас тяжело, но зачастую мы вынуждены жертвовать самым дорогим, что у нас есть...

В пакете лежал документ, согласно которого мне разрешалось посещать и осуществлять поиски в руинах мерсисайских городов, куда доступ всем остальным был запрещён, так как они находились в собственности короны, и любое нарушение каралось смертной казнью.

Там же в пакете лежала небольшая записка от барона Ирвина, — Попробуй разгадать загадку,— почему практически одномоментно империя погибла? Куда делись все её жители? По непроверенным данным, мы уже 4 цивилизация, которая возникла на этих землях, а все три предыдущие бесследно исчезли...

Барон знал, чем меня заинтересовать и отвлечь от грустных дум. Я стал вспоминать все, что мне известно было о мерсисайцах и их империи. Империя существовала практически в тех же границах, в которых сейчас существует цивилизованный мир: Готия, Галия, Галисия, Султанат. Правда её границы простирались значительно дальше на север и достигали предгорий Крыши мира. По уровню своего развития мерсисайцы соответствовали нам, а в некоторых вопросах и превосходили. Я не исключаю, что те кольчуги и пистоли, что так неожиданно попали в мои руки от неизвестного доброжелателя,— не что иное, как наследие имперских мастеров.

От мыслей о мерсисайцах, я неожиданно для себя перешёл к думам о старомерсайском языке, более древнем чем мерсисайский. А что если на месте империи, задолго до неё, действительно существовало другое государство, о котором нам почти ничего не известно и только разрозненные упоминания в летописях да несколько чудом сохранившихся книг и произведений искусств. Эти мысли все более и более занимали меня днём, а по ночам я думал о моей Глории.

На пятый день моего пути я заметил первые признаки того, что за мной следят. Это произошло случайно. Я остановился, что бы поправить подпругу у Мары и заметил двух всадников вдалеке. Не придав этому внимания, я продолжил путешествие. Но когда я остановился на опушке леса что бы пообедать, то те же всадники вновь привлекли моё внимание. Ехал я, можно сказать, очень неторопливо, так что догнать и перегнать они меня могли уже несколько раз. Но этого не произошло, а значит, у них была другая цель. Можно конечно было бы предположить, что это люди барона Голубых озёр, но во-первых, сэр Ирвин держал в своём штате только подготовленных профессионалов, а во-вторых, вот так явно вести за мной слежку,— не его подчерк, а значит это были те, кто охотился за мной и они наконец-то напали на мой след.

Я проверил своё оружие — надёжные и проверенные временем пистоли, что хранились в кобурах на крупе Мары, свой новый двуствольный, что находился у меня за поясом, шпага Брисака на поясе и мой старый, проверенный клинок, что был под рукой, закреплённый на седле. В этот раз я впервые пожалел, что не приобрёл себе фузею. С учётом того, что её можно было зарядить картечью, и учитывая её дальнобойность — это было страшное оружие