Серый бог

— А ведь он был в самой прочной кирасе, значит стреляли в него почти в упор.

— Этого я не знаю. Когда я услышал выстрелы и ворвался в помещение, там были одни трупы, хотя нет, лорд Гауф ещё, по-моему, хрипел.

— На нем и леди Диане тоже были одеты прочные кирасы и на них многочисленные вмятины от пуль, а убиты они выстрелами в голову. Похоже на ваш подчерк, сэр Арт....

— Ну конечно миледи, вы ещё скажите, что это я всех угробил.

— Нет, этого я не скажу, это даже вам не под силу.

Я не заметил, как она резко развернулась, в её руке блеснула сталь и она нанесла сильный удар в моё сердце, от неожиданности я уселся на пяту точку.

— Я знаю, что это сделал ты, но ничего доказать не могу, по крайней мере барон будет отомщён.

Я поднялся с земли, отряхнул камзол и брюки.

— Никогда так больше не делайте леди, а то можно схлопотать и ответный удар.

Она вновь кинулась ко мне, но я к этому уже был готов. Кончик моей шпаги чиркнул ей по горлу. Вот дурак, поэтому же удару меня легко вычислят, хотя с другой стороны, кто подумает, что под личиной какой-то там старухи, скрывается всесильная баронесса фон Цимерман.

Я оттащил труп в придорожную канаву и обыскал его,— пусть будет ограбление. Снял все немногочисленные украшения и срезал кошелёк с пояса. Ого, а золотишка тут хватает, потом развернулся и пошёл в свою гостиницу. Мне удалось попасть в свой номер незамеченным через чёрный вход. Вышел я из него уже зевая, показывая всем видом, что целый день проспал, а теперь не прочь хорошо подкрепиться. Утром я покинул "гостеприимный" городок и продолжил свой путь. Не успел я отъехать и несколько миль, как услышал за спиной стук копыт. Кто-то меня явно догонял. Я остановился и развернул Мару, взвёл курки пистоля и приготовился к встрече.

Всадник показал мне, что у него в руках ничего нет, а его пистоли закрыты в кобурах.

— Сэр Арт, я уполномочен сообщить вам, что корона не имеет к вам ни каких претензий в связи с гибелью барона Ирвина и его людей. С вас сняты все обвинения. Вы можете в любой момент вернуться в столицу, или отправиться в любое другое место, что я вам настоятельно рекомендую, учитывая усиливающиеся разговоры о помолвке её высочества леди Глории с принцем Дастином из королевства Гастинг, — помахав мне рукой, всадник красиво развернул своего коня и поскакал прочь.

У меня прямо камень свалился с сердца, — "Все обвинения сняты" и хотя я понимал, что это просто слова и что по-прежнему надо держать ухо востро, мне стало значительно легче.

А какой-то внутренний голос продолжал меня гнать на запад в странную деревушку с поэтическим названием Синтия, где, по преданиям, находятся разрушенные храмы и святилища прежних богов из тех стародавних времён, о которых уже никто и не помнит, и даже в летописях о них не сохранилось упоминаний.

Через два дня неспешной скачки я добрался до широкой и полноводной реки, что плавно катила свои воды куда-то дальше на юг, через Султанат и другие королевства к самому синему морю. Река, к сожалению, была не судоходной, так как даже на этой равнине её путь перегораживали многочисленные пороги и огромные камни. Но на этом участке она было величественна и прекрасна. Когда я уже подъезжал к переправе, на меня было совершено нападение. Резкий и неожиданный удар в спину выбросил меня из седла. Сознания я не потерял, а быстро перевернувшись, выхватил пистоль и взвёл курки. В нескольких шагах от меня гарцевали несколько полуголых всадников, они смеялись надо мной. Один из них дал шпоры своему коню и попытался ударить меня своей плёткой. Я выстрелил ему прямо в лицо, а затем хладнокровно расстрелял остальных. Ни один из тех, кто напал на меня со спины не ушёл.

Только сейчас, когда все закончилось, я заметил, как по моей многострадальной левой руке тычет кровь. Этого только мне не хватало, — или я повредил руку когда падал с Мары, или открылись старые раны. И в том и в другом случае это было не очень хорошо. Пока я ждал паромную переправу, несколько вооружённых всадников отправились посмотреть на место моей стычки. Старший охраны после возвращения подошёл ко мне, — Норги,— степные бандиты, всегда нападают исподтишка и только тогда, когда их, как минимум, трое-пятеро на одного. Совсем обнаглели, скоро из-за них придётся переправу закрывать, совсем люди перестали ездить на тот берег, бояться.

— А что местный лорд? Почему не наведёт порядок?

— Лорд в столице, а король все собирается прислать охотника за головами, что бы он их тут пощипал, да видимо все они заняты. Говорят, сейчас разбойников развелось очень много, наверное, к голоду или войне.

5.

С рукой, к счастью, все обошлось. Небольшая царапина, бывало и хуже. А что, не задержаться ли мне тут у переправы? Как говориться — норгов посмотреть и себя показать...

Десятник, старший поста, объяснил мне ещё в первый день, — Норги, часть степного народа, промышляют исключительно разбоем и воровством, нападают из засад или со спины. Хорошо метают дротики. Смотрю, ваша милость, вам тоже досталось, вон ваш камзол весь подран на левом плече знатная дырка.

В общем, я остался. Принцип охоты на степных разбойников был очень прост. Первые несколько дней я изображал из себя одинокого всадника, что готов был стать лёгкой добычей, а так как свидетелей я не оставлял, то вскоре у переправы собралось уже около двух десятков лошадей, которых я приводил с собой.

Уже на второй день десятник подошёл ко мне, — Что ж вы, ваша милость, сразу не сказали, что вы тот знаменитый охотник за головами, — белоголовый, что в одиночку всю банду чёрного дрозда положил, а в ней бают было более полусотни грабителей. Ежели что, вы только скажите, мои ребята вам мигом подмогнут.

От охранников переправы я узнал места, где наиболее часто появляются норги, откуда они приходят, куда скрываются после набегов и сам стал использовать их тактику. Я устраивал засады на наиболее вероятных путях их движения. Действовали они, как правило, небольшими группами, по пять — семь всадников, больше трёх дней в землях королевства не задерживались, а прятались на территории Султаната. Вот и решил я нанести визит и поискать стойбище норгов.

Весна в степи ещё не вступила в свои права полностью, наряду с начавшейся пробиваться зелёной травой, было много жёлтых проплешин сухостоя. Земли Султаната никак не отличались от земель Готии, и если б я не знал, что та полоса чёрной земли является условной границей, то никогда бы и не подумал, что уже еду по чужой земле. Стойбище я нашёл на третий день. Прямо посреди степи стояло кругом несколько повозок, в центре горел небольшой костерок, на котором кипело какое-то варево. К одной из телег были привязаны несколько человек, по всей видимости приготовленные для продажи в рабство, в основном дети и женщины. Мужчин было человек двадцать и всего три старухи, которые занимались готовкой и обихаживали разбойников. Я понял так, что это нечто вроде полевого лагеря.

Группа из пяти человек направилась в сторону Готии, я дождался, когда они проедут мимо меня и безжалостно расстрелял их в спину. Лошади степняков, привыкшие к крови и частой смене хозяев, совершенно равнодушно отнеслись к тому, что я их поймал, связал передние ноги и оставил пастись.

На табор я решил напасть ближе к вечеру. Дождавшись, когда грабители поужинают, усядутся у костра и начнут пить свою бузу, я пробрался к самым повозкам, встал за одну из них и стал стрелять из своего пистоля как в тире. Подарок от неизвестных голосов стрелял с такой же точностью, как и обычный пистоль, но в два раза дальше. Я спокойно убивал даже тех разбойников, которые были от меня на расстоянии пятидесяти, или около того, шагов.

Сначала разбойники ничего не поняли, видимо приняв упавших своих товарищей за напившихся бузы, но когда уже пять или шесть человек бездыханными упали на землю, а некоторые в костёр, началась паника...

Все кончилось довольно быстро, даже старух я не пожалел. Добив раненых, я освободил пленных и приказал им собрать все самое ценное в повозки, запрячь лошадей и гнать их в Готию. Что не смогут взять с собой сжечь. Женщины и детишки пытались целовать мне сапоги, плакали от счастья, что, впрочем, не мешало им, быстро оправившись, начать собирать все самое ценное в повозки и готовиться к возвращению на свои земли.

Как я узнал, норги напали на небольшой обоз переселенцев. Трёх мужиков, что яростно сопротивлялись убили дротиками, а остальных увели в полон. Что ж, как говориться — долг платежом красен. Отправив полонянок к переправе под защиту десятника и его людей и наказав им прихватить и тех лошадей, что были стреножены, я отправился дальше. Вглубь Султаната я не углублялся, а продвигался вдоль границы. Вскоре я наткнулся ещё на один табор. Он видимо только прибыл и ещё не был обременён добычей. Четырнадцать норгов и две старухи нашли свой вечный покой на границе. Лошадей я разогнал, а телеги сжёг, хотя для этого и пришлось потрудиться.

Уже перед тем, как я решил возвращаться, мне удалось наткнуться на большое становище. Около трёх десятков возков, более сотни воинов и несколько десятков женщин и детей. Решение пришло внезапно. Справится с ними я, естественно, в одиночку не смог, но вот с помощью огня,— вполне. Я решил под утро, дождавшись благоприятного ветра, поджечь сухую траву таким образом, что бы ветер понёс огонь прямо на становище, а когда возникнет паника, начать стрелять.

Из огненного кольца вырвалась всего одна повозка и не более десятка обгоревших норгов. Остальные или сгорели, или задохнулись в дыму, или пали от моих пуль. Пришлось мне поработать и шпагой, когда несколько человек обезумев от огня, прорвались сквозь его стену, а я как раз не успел спустить и взвести курки, пришлось рубить и колоть их своим клинком.

Свистнув Мару и собрав несколько десятков разбежавшихся лошадей, я погнал их в Готию. В крестьянском хозяйстве все пригодится....

Степь гудела, уже все окрестные села знали, что наконец-то его величество король прислал для наведения порядка своего лучшего охотника за головами — белоголового. Количество убитых мною норгов возрастало от села к селу и уже давно перевалило за сотню. А тут ещё несколько десятков дармовых коней и спасённые переселенцы и зарево на горизонте....

Моё пребывание у переправы обрастало легендами и вымыслами.

В тот день, когда я уже собирался покинуть гостеприимный пост у переправы, прискакал взволнованный гонец с сообщением, что местный лорд прибыл из столицы и требует к себе охотника за головами.

— Ну, ну, — значит требует, — с ухмылкой переспросил я, обувая свои сапоги, которые мне вычистили и даже чуть-чуть подремонтировали.

Рыцарские шпоры мелодично позвякивали. Увидев их гонец, который до этого выглядел донельзя гордым, вмиг скукожился и даже стал меньше ростом.

— Не бойся, бить, а тем более убивать не буду. А лорду своему передай, что как-нибудь заеду, когда мне делать будет нечего.

Гонец ещё немного покрутился у поста, собирая слухи и последние новости и ускакал.

— Лорд то он ничего, спокойный, только дюже молодой, ветер в голове играет, — пробасил десятник, — ну да ничего, теперь остепенится, осенью вроде поженился и с молодой женой вернулся в имение. К тому же баят, жинка его уже на сносях. Спасибо вам за все, ваша милость,— и десятник, а за ним и все воины поста низко поклонились мне.

— И вам не хворать, служивые,— уже с Мары весело крикнул я....

Куда ни кинь взгляд, везде степь да степь кругом. Изредка можно увидеть одно или несколько деревцев. Мы не торопились, поэтому я не очень удивился, когда вскоре тот же гонец нагнал нас. Размазывая слезы и сопли по лицу, он буквально рыдал: — Лорд сказал, что запорет меня, ваша милость, если я вернусь без вас. Ведь по правде говоря он вас приглашал к себе в гости, это уже я приврал, что требовал....

— Ладно , не вой, показывай дорогу, да не гони, моя лошадь не любит быстрой скачки.... без необходимости.

Усадьба лорда Уэста была несколько в стороне от дороги, что вела к Синтии, но меня это мало волновало. Больше меня волновало, — найдётся ли у лорда нормальный портной, что сможет пошить мне дня за два — три новый камзол, да сапожник, что стачает прочные сапоги по моей ноге, и есть ли в усадьбе баня, или хотя бы большая бочка, а то купания в речной воде как-то уже поднадоели. С этими мыслями я и въехал в усадьбу.

Меня встречал управляющий в богатом камзоле, на фоне которого моя одежда смотрелась просто тряпкой. Ваша милость, вода нагрета, пожалуйте сразу же в баню, за лошадь и вещи не беспокойтесь, лошадь в конюшню, ваши вещи в комнату. Судя по тому, как из за колонн выглядывали любопытные лица, слухи о моих подвигах докатились и до усадьбы. А когда я снял с головы косынку и тряхнул своими волосами, что небрежно легли мне на плечи, раздалось даже несколько охов и ахов.

Баня была действительно настоящей, — с горячим паром, бассейном, искусными банщиками. Для начала меня исхлестали связками какой-то травы, было необычно, но приятно. Потом меня тёрли, скребли, мяли и опять хлестали....

Вышел я из бани, словно заново родившийся. Что бы мои волосы не мочили чистую рубашку, я перевязал их тесёмкой, собрав в пучок. Получилось неплохо. В комнате, которую выделили для меня, я переоделся в брюки прямого покроя и одел модные башмаки.

Лорд Уэст уже ждал меня в трапезной. Местный распорядитель объявил меня коротким титулом,

— Сэр Арт, рыцарь Удачи, проездом в Синтию.

Мы обменялись поклонами. Он пристально рассматривал меня, а я его. Худощавый, ниже меня ростом, старше меня на несколько лет, не атлетического склада, ему бы быть учёным, а не владетельным лордом, хотя одно другому не мешает. Наглядный пример тому лорд Варт.

Мы разместились за столом и приступили к трапезе. Разговор пока не клеился по той причине, что я соскучился по изысканной, домашней кухне и просто-напросто получал от еды удовольствие. Дверь в зал открылась и в помещение, переваливаясь как уточка вошла.... Лу.

Я вскочил из за стола:— Леди Луиза!

Она радостно улыбнулась, подошла подставила щеку для поцелуя, — А я догадывалась, что это ты Арт, но решила сама проверить. Мы своим приглашением твои планы не нарушили?

— Что вы миледи, я очень рад вас видеть.

— Вот и прекрасно.

Она села за стол рядом с мужем и сделала отрицательный жест, когда ей попытались что то положить на тарелку, — Нет, нет, есть не буду, я и так стала в последнее время такой толстой и неуклюжей...

Увидев несколько удивлённый и не очень довольный взгляд своего мужа, она ему нежно улыбнулась.

— Милый, позволь я тебе кое что коротко расскажу о сэре Арте... Начнём с того, что он действительно в одиночку уничтожил банду чёрного дрозда, затем в течении минуты или около того на центральной площади перед королевским дворцом убил де Брисака, первого задиру и бретёра королевства, да ты о нем слышал, и ещё четырёх его дружков, причём все это было сделано в честном поединке при огромном стечении народа. Потом на него напали наёмные убийцы и тоже на площади. Они были конными, а сэр Арт пеший. Трёх из них он убил, а остальные поспешно скрылись.