Серый бог

К внешнему выходу меня провожала леди Ол и ей подчинённые, которые с завистью смотрели, как она нисколько их не стесняясь льнула ко мне, изредка шмыгая носом и вытирая слезы.

— Ну почему так? Только, только узнала, что такое настоящее женское счастье, как всё заканчивается в один миг. Почему такая несправедливость?

— Ол, успокойся, обещаю, что назначу тебя начальником личной охраны или её величества, или принца, что должен родиться у леди Изабелл.

— Лучше принца, с ним забот будет меньше,— всхлипывая, произнесла она.

— Ну не знаю, не знаю, если в меня пойдёт, то я тебе не завидую....

— Все, дальше нам без специальных одеяний нельзя. Кожа покрывается волдырями, и мы долго болеем, а некоторые даже умирают...

И куда только делись слезы и сопли, что буквально мгновение назад текли ручьём?

— Мы вывели тебя к проходу прямо у корабля. Тебе надо будет пройти всего две сотни шагов до чёрной черты, и ты в относительной безопасности. Но эти двести шагов потребуют от тебя напряжения всех твоих сил, навыков и умений. Несколько десятков глаз узурпатора сразу же засекут тебя, как только ты появишься на поверхности, и немедленно тебя атакуют. Твоё спасение в скорости перемещения, твёрдой руке и метком прицеле. Вот, возьми, если тебя не убьют на стеклянном плато, после чёрной черты вколешь это себе в бедро. Это обезболит твои раны и придаст силы для решающей схватки с узурпатором.

Она решительно подошла ко мне и крепко по-мужски обняла и поцеловала, а потом опять не выдержала и стала шмыгать носом.

Я обнял её за талию и прошептал на ухо, — Ол, я себя знаю, готовься к тому, ты скоро станешь матерью, и как пророк я предсказываю тебе, что у тебя родиться мальчик. Поэтому береги себя и не распускай сопли.

Я торопливо поцеловал её.

— Д Арт, а у остальных тоже родятся мальчики, ну у тех, кто этой ночью побывал у тебя? — её голос громко разнёсся под сводами прохода.

— Не знаю Ол, там я себя не контролировал, возможно, что результат будет половина наполовину....

Скрипнула потайная дверь, с натугой стали раздвигаться толстые стальные листы и каменные плиты, в образовавшуюся щель брызнули первые солнечные лучи. Я сощурился, привыкая к дневному свету. По моим подсчётам было что-то около полудня, оглянулся, махнул рукой кучке женщин, что стояли вдалеке у стены и сделал первый шаг на поверхность стеклянного плато.

8.

Первое же моё появление на плато показало, что меня здесь ждали. Не успел я сделать и одного шага, как щеку мне ожгло, потом что-то ударило в грудь и началось....

Я бежал, падал, перекатывался в разные стороны, вскакивал и метался как мышь, что попала в закрытую коробку. Потом я начал стрелять сам, не особо надеясь на успех, так как стрелял на звук жужжания и мелькающие тени, которые замечал боковым зрением. О том, что я изредка попадал, мне говорили нечастые звуки разрывов, что звучали или впереди или сбоку от меня.

Шаг за шагом я пробивался к заветной цели, которую так и не увидел перед собой, ни какой чёрной черты или границы плато. Да и некогда мне было смотреть, приходилось только уварачиваться и прятаться от смертоносных лучей, стрел и дротиков. У меня уже болела шея от резких поворотов, глаза слезились, а тут как назло ни единой тучки на небе, а эти сволочи, как правило, атаковали со стороны солнца. В один из моментов, когда я получил очередное своё ранение в свой только-только заживший бок, я психанул, и нажал на маленький спусковой крючок.

Эффект превзошёл все мои ожидания. Сразу же несколько серебристых шаров взорвались одновременно. Взорвались даже те, что в настоящий момент были чуть в стороне от меня и не принимали участие в атаке. Сначала я не понял, но потом увидел, как несколько фигур в защитных балахонах показались на стеклянной поверхности плато и сходу открыли огонь из лазеров и плазмотронов по воздушным мишеням. Однако вскоре все четыре охранника уже лежали бездыханными, ведь на них не было защитных костюмов от лазерных лучей, но своё дело они сделали, отвлекли часть сил на себя и дали мне возможность немного перевести дух.

Возникла непонятная мне пауза, которой я воспользовался пополной, пробежав более двадцати шагов без всяких помех, а потом кошмар продолжился с одной только разницей, что шары старались близко ко мне не подлетать, а держаться на более-менее приличном расстоянии, что естественно облегчило мою участь, так как снизило их прицельность. Но все равно, ещё несколько лучей лизнули мне плечи и левую, многострадальную руку.

Правда и мне стало легче стрелять, так на более дальнем расстоянии я шары видел более чётко. Ещё несколько попаданий и взрывов, сильный удар в левую лопатку и я буквально был вброшен в сумерки. Всё тело не просто болело, оно корчилось от боли, я буквально выл, не контролируя себя. Схватив сосуд с иглой, что передала мне Ол, я с силой воткнул его в бедро. Ожидаемого облегчения не пришло, хотя боль и немного затихла и стала переносимая.

Охая и ахая я заставил себя встать и, не теряя времени на осмотр, поковылял в сторону космического корабля, который серебристой громадой возвышался передо мной. Память услужливо подсунула:— самовосстанавливающая система АКК бис 131. А потом в мозгу возникла непонятно откуда взявшаяся информация: Восстановление завершено на 78 %, к дальним космическим полётам временно не пригоден, для полного восстановления понадобиться не менее трёхсот стандартных космосуток.

Тут в голове появилась Пам. В её голосе слышалось ликование, — Арт, ты прошёл, ты справился, а ещё благодаря тебе нам удалось установить связь с внутренним королевством первых и их потомков. Ты даже не представляешь, что ты сделал, Арт. Всем первым, чьи матрицы сохранились, ты подарил надежду на возрождение, и мне и Хранителю и Аньян и другим. Ваше величество, вы самый гениальный и самый храбрый из всех королей, которых я знала,— и она опять исчезла из моей головы. Я выругался, вместо того, что бы дать мне необходимую дополнительную информацию, она, как и все женщины, смылась в самый неподходящий момент. Вернусь, накажу как попало.

Однако я зря грешил на Пам, вскоре она вновь появилась, — Ваше величество, через меня вы будите держать связь с местоблюстительницей Генжитой. Она будет видеть посредством ваших мыслеобразов все то, что видите вы и сможет подсказать вам самый короткий путь в медицинский модуль, где обосновался узурпатор. Для начала, вам надо будет подойти к центральному трапу, но по нему не стоит подниматься из-за возможного наличия ловушек и смертельно опасных сюрпризов, что мог приготовить компьютер.

Видите небольшой люк для аварийного покидания корабля? Да не сюда смотрите, левее, ещё левее. Видите пластину из белого металла? Приложите к ней свою руку, да не эту, а правую. Плотнее, чтобы сенсоры смогли прочитать линии вашей ладони. Хоть вы и не являетесь членом экипажа, но наличие в вас гена первых и то, что ваша мать сама из первых может позволить вам войти в корабль. И действительно, в мою ладонь что-то кольнуло и подбрюшие этого металлического монстра чуть приоткрылось, опустилась с лёгким шипением лестница, и я поднялся по ней в чрево корабля. Люк с шумом за мной захлопнулся.

Наступила тишина. Не сразу и с некоторыми помехами, но Пам вновь вышла со мной на связь.

— Найди на стене корабля ящик с красным крестом. Возьми оттуда блестящий шприц-тюбик с красной головкой и сделай себе укол. Сядь, посиди немного у стены. Теперь возьми точно такой же только с зелёной головкой и вновь сделай себе укол. Через некоторое время тебе станет значительно легче, но учти, это временное явление, как только действие транквилизаторов прекратиться, боль вернётся, поэтому следует поторопиться.

Ваше величество, не знаю, смогу ли я и дальше поддерживать с вами связь, эта тварь старается её глушить, но вам все время следует быть начеку, и идти в ту строну, куда вас поведут сине-красные стрелки. Это прямой путь в медицинский модуль. Будьте осторожны и помните, что вас очень ждут и любят.

Я ворчливо заметил про себя, — А то я этого не знаю, и любят и ждут. И куча девиц, с которыми предстоит ещё разобраться, и не приведи Терра, если Изабелл об этом дознается.

Интересно, а откуда у меня в памяти возникла эта Терра и что она означает? Тут же услужливо всплыла информация — Терра, прародина всего человечества, мифическая планета с которой началось освоение космического пространства. В среде космолётчика принято верить в её существование и давать клятвы от её имени, а так же использовать её образ в своих разговорах...

Я шёл лёгким упругим шагом по направлению указанному мне сине-красными стрелками. Лифтами, по рекомендации Генжиты, я не пользовался, и мне предстояло пройти все семь палуб и подняться в медицинский модуль по запасному выходу. Я старался не смотреть по сторонам, уж больно многое у меня там вызывало любопытство и восхищение. Да и смотреть особо не имелось возможности. Дважды меня спасала только отличная реакция от вылетевших прямо из стен огненных струй, которые оставляли на противоположенной стене иссини-чёрные подтеки, которые прямо на моих глазах исчезали и затягивались.

В особо опасных местах, где, по мнению моих проводников, могли быть неприятные подарки от узурпатора, я был предельно внимателен и осторожен. И это уже не раз сохраняло мне жизнь. Один из коридоров мне даже пришлось преодолевать по потолку, перехватывая руками один плафон за другим. Спрыгнув в другой отсек, я не удержался и просто выстрелил из пистоля в центр коридора. В то же мгновение весь коридор превратился в огненную ловушку. Температура была такой, что мне даже пришлось спрятаться за перегородку, а когда пламя отбушевало, я осторожно выглянул и увидел только остов из странного материала, который не пострадал. Впрочем, вскоре все было восстановлено, как и прежде.

— Здесь, по видимому, погиб один из первых, который пробился почти к самому модулю, но так и не дошёл до пульта управления,— раздался у меня в голове печальный голос Пам.

— А ты откуда это знаешь?— поинтересовался я.

— Это не я говорю, — обиделась она, — это говорит королева, и по моему, это был или её муж, или её сын.

— Так сколько лет тогда Генжите?

— Не знаю, она из первых, но периодически впадала в анабиоз. И сколько она так проспала, никто не знает, но то что она самая старая из первых, — это несомненно.

— Пам, а как получилось, что моя матушка обрела плоть, а остальные не могут.

— Ну почему не могут, не могу только я и подобные мне, остальные на некоторое время могут, а твоя матушка тоже была погружена в сон в своё время, а потом разбужена, что бы дать потомство.

— Как это грубо звучит,— что бы дать потомство...

Чем ближе была восьмая палуба, где находился медицинский модуль, тем труднее мне давался каждый шаг. Я уже сбился, считая опасности, что угрожали мне,— и опускающиеся копья с потолка и мечи и шпаги, что внезапно выскакивали из стен, и лазерные лучи и вспышки плазмотронов, даже бесцветный и без запаха газ. Но тут на помощь мне пришёл сам корабль, он быстро продул коридор, где произошло распыление и тем самым спас меня.

Вот и восьмая палуба. Я стоял перед самодвижущей дорожкой и напряжённо размышлял, как мне поступить, воспользоваться ли ею, или попробовать найти обходной путь? В течении уже нескольких минут или даже часов я перестал ощущать в своей голове какой-либо намёк на Пам. Видимо компьютеру все-таки удалось заблокировать нашу связь. А тут, как всегда не вовремя, стала возвращаться моя боль. Я решил рискнуть, скинул с себя камзол, нацепил его на свою шпагу и выставил вперёд. Сделал шаг на дорожку и поехал. В любое мгновение я был готов что-нибудь предпринять, если б мне угрожала какая нибудь опасность. Но к счастью только один раз из стены выскочили стрелы, что наделали новых дырок в моей одежде, да пару раз лазерные лучи прожгли новые дырки.

Перед дверью с большим красным крестом я остановился. Она была приоткрыта и так и манила войти вовнутрь. Но что-то меня остановило, то ли внутренний голос, то ли чувство самосохранения. Я лёг на пол и рукой резко открыл дверь. Тут же с двух сторон, через стены, в сходящихся направлениях на уровне пояса, лазерные лучи прожги все пространство. Если б я открыл дверь и попытался спрятаться за стеной, мне был бы конец. Я сильно стукнул своими сапогами по полу, словно это упал обрубок тела и приготовился.

Ждать пришлось недолго. Прямо на меня выкатило какое-то шестирукое чудище. Одна голова была головой ослепительно красивой женщины, а вторая — какой-то металлический горшок, весь утыканный проводами. Лицо женщины было искажено гримасой боли, отчаяния, в глазах стояли слезы, а рот был раскрыт в беззвучном крике. К тому же голова была прикрыта каким-то прозрачным колпаком. Не раздумывая, я нажал на оба спусковых крючка. Пуля из моего пистоля разбила прозрачную защиту, а плазмотрон поразил женскую голову. Столь ужасного крика боли, отчаяния и радости я не слышал. Чудище дёрнулось, и не успел я встать, как в левое моё плечо воткнулся тонкое лезвие, что как бумагу проткнуло насквозь мою кольчугу.

Я дёрнулся, отбивая пистолем второй удар другой руки и одновременно стреляя в корпус шестирукого. Пистоль с шумом вылетел у меня из руки, разрубленный на две части. Правда, к этому времени, я уже успел почти, что встать на ноги. Моя шпага чиркнула по тому месту, где у робота должна быть шея, и видимо что-то там задела, так как какая-то зеленоватая жидкость потекла по корпусу. Ещё два чувствительно — болезненных удара в грудь и моя шпага воткнулась прямо в подобие глаза монстра. Он взвыл, и дёрнулся было назад. Я не устоял на ногах и навалился на свой клинок всей тяжестью своего тела. Клинок со скрежетом пробил голову насквозь и вышел наружу. В тот же момент два клинка робота вошли в мою брюшную полость. Это было не просто больно, это было мучительно больно, чувствовать, как холодная сталь режет твои внутренности...

Из последних сил я выдернул шпагу из головы робота и наотмашь, уже почти ничего не соображая и не видя, стал его рубить. В голове пульсировала только одна мысль,— перерубить все провода и шланги, что соединяют его с кораблём и пультом управления. По-моему, я уже сам превратился в робота, так как ни боли, ни каких других чувств я не испытывал....

Вернул меня к действительности панический голос Пам.

— Арт, немедленно ложись в саркофаг! Он слева от тебя, сделай шаг в левую сторону! Наклонись и падай вниз!

Легко сказать наклонись и падай, а у меня не только уже сил не осталось, у меня вообще ничего не осталось, тем не менее, я на ощупь перевалился через какой-то бортик и потерял сознание.....

Вместе с сознанием возвращалась и ужасная боль. Больно было даже попытаться открыть глаза. Даже думать было больно. К действительности меня вернул смутно знакомый голос, который пробивался ко мне сквозь частокол моей памяти, которая наотрез отказывалась реагировать на что-либо из вне.

— Д Арт, любимый, ну прошу тебя, пожалуйста просыпайся, мы с маленьким Артом так ждём тебя....

С огромным трудом, морщась от невыносимой боли, я открыл сначала один глаз, а потом и другой. Над моей головой раздался ликующий голос, — Он открыл глаза, он услышал вас ваше величество! Король пришёл в себя!