Серый бог

А я все это время стоял как истукан, не смея пошевелиться. Она вновь подола ко мне и нежно поцеловала.

— Очнись, Арт, барон Дальних рубежей и будущий граф Спешащий на помощь, нам пора.

Мы спустились с башни и вовремя, так как сэр Вопед уже собирался выломать дверь. Увидев меня с принцессой Азалией, да к тому же с её шлейфом на плече, он заулыбался и, торжествуя, произнёс, — Теперь и мне не так будет скучно и одиноко стоять за спиной старшей принцессы, будет с кем перекинутся парой слов. Не долго вы сэр Арт ходили в перспективных женихах, и вас поймали в силки наши горлицы.

Вот так втроём мы и пошли на площадку, где уже начались танцы. Только по дороге забрали Фелию, что еле-еле отбилась от Элизы. К счастью у неё ещё не было своего рыцаря, и она вынуждена была издалека смотреть на танцующих.

Её королевское высочество увидев нас только в удивлении подняло свою левую бровь и негромко сказала : — Быстро вы, ваше высочество, нашли выход из положения, надеюсь к насилию не прибегали и у бедного мальчика не останутся синяки?

— Ну что вы ваше королевское высочество, никакого насилия, только по взаимному согласию, ведь правда сэр Арт?

Я предпочёл скромно промолчать.

В этот вечер и ночь мы повеселились от души. Как сказал сэр Вопед,— танцы были до упаду, и не только контрданс, а ещё каскарды и менуэт. И в заключении, уже под утро настала пора королевской паване. Первыми танцевали его королевское величество и её королевское высочество, потом её высочество принцесса Фелия и сэр Вопед, а потом и мы с принцессой Азалией, потом и другие танцующие, дошла очередь и до моих родителей...

Было весело. Уже когда взошло солнце я проводил её высочество принцессу Азалию ко дворцу, где её с рук на руки приняли её няньки. На плече у меня по-прежнему был её шлейф, а на губах вкус её поцелуев.

На обратном пути у меня состоялся разговор с графом.

— Сын мой, вы уже достаточно взрослый человек, рыцарь, и вправе сами распоряжаться своей судьбой. Примите от меня один совет: никогда не старайтесь прыгнуть выше своей головы, если не готовы эту голову потерять. А теперь расскажите мне, как вы провели время на празднике....

Обратная дорога промелькнула как одно мгновение. Я долго не мог заснуть, все вспоминая тепло её губ и наконец-то заснул, и проспал почти до следующего утра. Я бы спал и дальше, но меня разбудил на утреннюю тренировку очередной непризнанный гений, которому сегодня понадобиться твёрдая рука и трезвая голова. Как говаривал граф,— кто, если не я....

2.

С наступлением тёплых деньков жизнь в замке оживилась Некоторые "перелётные птицы", переждав холода приготовились к путешествиям по другим королевствам и странам. В то же время матушка распорядилась приготовить ещё несколько помещений, ожидая наплыва новой волны "гениев и талантливой молодёжи". В один из дней отец с несколькими своими доверенными лицами отправился в Галисию, где у него были какие-то дела, матушка, решила его проводить, а на обратном пути погостить несколько дней у королевы, так что я был представлен сам себе. В вопросы связанные с хозяйством я благоразумно не лез, так как ничего в этом не соображал, хотя и был оставлен в замке старшим. Элиза, тоже почувствовав свободу и, отпросившись у меня, в сопровождении нескольких своих кавалеров отправилась в королевский дворец, что бы навестить там Азалию.

Дабы избавиться от безделья и скуки я стал помогать кому растирать краски, кому таскать глыбы мрамора, или месить глину. Вскоре я стал нарасхват, — Арт, принеси то, подай то, приготовь это.... До обеда время пролетело незаметно. Сразу же после обеда я вместе с сэрами Труором и Траутом отправился на задний двор, где мы тренировались в стрельбе из пистолей. Прежде всего, меня учили — необходимо осмотреть кремний в замке и при необходимости или поправит его или заменить. Порох в ствол сыпать аккуратно, ровно по мерке, пыжи забивать лёгкими движениями. При стрельбе глаза не закрывать, а только щурить. Целиться в грудь противнику на 15 шагов и в голову на 25. У каждого из нас были свои пистоли, так сказать по руке, но сэр Труор требовал, что бы после трёх выстрелов мы менялись, что бы иметь возможность пострелять и из чужого оружия. От непрерывной канонады у меня уже шумело в ушах, когда ко мне подошёл сэр Патрик, наш управляющий и прокричал в ухо, что у нас гости и требуется моё присутствие.

Разгорячённый, с разряженными пистолями, я направился через боковые двери в зал ожидания, где мы обычно принимали гостей. Там было шумно, бегали благородные слуги, сбиваясь с ног и накрывая на столы. В замок пожаловал его королевское величество король Кай 4 собственной персоной с небольшой свитой и охраной. Увидев входящего меня, он широко улыбнулся и громко произнёс, — Вот это занятие для настоящего мужчины,— и подойдя ко мне доверительно сообщил,— А я сбежал из замка. Когда вокруг тебя весь день крутятся три женщины, это ещё куда не шло, но когда их становится пять, а одна из них вдруг заявляет, что она кажется чуть-чуть беременна и возможно у меня наконец то появится наследник, то сами понимаете сэр Арт, требуется как следует приложиться к хорошему кувшину вина или мёда, что бы эта, без сомнения важная новость, нашла своё достойное место в нашей королевской голове.

— Кто тут у вас самый записной и крепкий выпивоха?

— Сэр Труор, ваше величество, только все кувшины на стол выставлять не надо, а то он, пока все не выпьет, не успокоиться.

— Вот такой-то мне собеседник и нужен, зови!

Вскоре прибыл сэр Труор и они тут же, не откладывая в долгий ящик важное дело, приступили к беседе. Начали, как полагается, с молодого мёда, так сказать для затравки, потом пошёл выдержанный, потом его королевское величество вспомнило, что с ним прибыл надсмотрщик и держиморда, которого он, всецело полагаясь на меня, передаёт мне, что бы я о нем позаботился и ни под каким предлогом не подпускал к этому залу, а особенно ближе к утру.

Этим надсмотрщиком и держимордой оказалась его младшая дочь, принцесса Азалия, которая бесцеремонно забралась в мою комнату и сидя с ногами на моей постели просматривала мои книги. Встретив меня радостной улыбкой, она спросила:— Пьют?

— Пьют,— утвердительно ответил я. Только после этого она легко спрыгнула с кровати и подбежала ко мне: — Признайся Арт, а насчёт своей любимой ты придумал?

— Конечно придумал, ваше высочество.

— Азалия,— поправила она меня.

— Азалия,— послушно повторил я. — Просто я растерялся и не ожидал от вас такого напора и по правде говоря, такого предложения. Обычно рыцари сами выбирают себе даму сердца, а тут выбрали меня. Я был к этому не готов.

— А сейчас ты к этому готов? — Ответить она мне не дала, закрыв мой рот поцелуем. — Я так скучала по тебе, а теперь, представляешь, у нас с тобой впереди целая ночь, пока его королевское величество не изволит накушаться до состояния не стояния.

Изредка я заглядывал в зал, где продолжалась 'дружеская' беседа сэра Труора и его королевского величества. В зал охрана пропускала только меня и ещё двух слуг, которые сноровисто меняли пустые кувшины и тарелки с закуской. Убедившись, что все в порядке и конца края беседе не видно, я торопливо возвращался к Азалии.

Где-то уже далеко за полночь Азалия потребовала, что бы я помог ей раздеться и приготовиться ко сну. Я предложил позвать кого нибудь из женщин, на что она резонно ответила: — Ты что одурел? Это не моя спальня, что бы я в ней спокойно укладывалась спать. Это твоя спальня и твоя кровать, так что не выдумывай, а давай развязывай шнуровку и аккуратнее, что бы не порвать и не запутать. Завтра тебе же её с утра шнуровать.

Минут пятнадцать я мучился со шнурками, наконец-то платье было снято. Под ним оказалось ещё две пышные юбки, или подъюбники, как назвала их Азалия, которые расстёгивались сзади, причём один из них был с лифом, который тоже расстёгивался на спине. Наконец, когда я уже достаточно взмок, она оказалась только в смешных штанишках с оборочками и бантиками, при этом она закрывала свою грудь руками и командовала мной: — Не стой как истукан,...откинь одеяло,... потуши свечи,... раздевайся,... ты что так долго,... а это что такое, все снимай с себя,... ты что не чувствуешь, что и я все сняла....

Когда мы улеглись, она в приказном тоне приказала мне её целовать, пока она не скажет — хватить.... Потом, когда мы опустошённые и оглушённые лежали без движения, она внезапно сказала: — Через месяц я уезжаю далеко на юг, меня выдают замуж за какого-то султана — старика. Я буду у него не то третьей, ни то четвертой женой. Дорога должна занять почти полгода, а там как раз мне исполнится шестнадцать лет...

Я с непониманием уставился на неё. — Как уезжаешь? А как же я?

— А тебя я буду помнить всю свою жизнь, ты у меня первый и единственный.

Затем превратно истолковав моё молчание она с деланной усмешкой произнесла,— Да ты не бойся за меня, меня уже научили, как обмануть этого старика, так что и к нему я приду чуть-чуть девицей.

А потом мы опять занимались тем, чем нам нельзя было заниматься. Только под утро Азалия немного успокоилась и заснула. Спала она тревожно, постоянно вздрагивала....

В зале, куда я выбрался, когда солнце уже было достаточно высоко, я застал следующую картину: — Ваше величество, ну давайте ещё по стаканчику и на этом все. Нельзя оставлять вино на столе, а то оно испортится.

— Труор, я больше не могу, в меня не лезет.

— Ваше величество, ну как вы не понимаете, что лучше недоперепить, чем перенедопить. И вообще жизнь прекрасна и удивительна, если выпить предварительно.

Его величество Кай 4 дрожащей рукой взял стакан, но потом поставил его на стол, ни капли из него не пролив, — Нет, хватит, а то королева заметит, что я выпил лишнего,— а потом подозрительно осмотрел стол заваленный пустыми кувшинами,— а мы что действительно выпили лишнего?

— Да что вы, — заплетающим языком ответил сэр Труор,— мы даже не допили то что было, а лишнее даже на стол не подавали.

— А, тогда ладно. Распорядитесь закладывать карету, верхом не поеду, растрясёт. По приезду меня в мои покои и баиньки. И чтоб ни каких дел сегодня, я отдыхаю.

Я торопливо пошёл в свою спальню, Азалия ещё спала.

— Азалия, его королевское величество собирается возвращаться во дворец. Она открыла глаза и сладко потянулась:— Верхом или в карете?

— В карете.

— Тогда у нас есть ещё пару часов. Иди ко мне....

А потом я с мучениями одевал свою принцессу, кое-как мне это удалось, так что когда она смотрелась в зеркало, то весело сказала: — У тебя неплохо получилось, жаль только что мы больше не встретимся, с завтрашнего дня я попадаю под замок. Моё лицо будет постоянно закрыто прозрачным платком и выходить из своей комнаты мне будет запрещено до тех пор, пока не приедут послы султана и не заберут меня.

— Но если тебе нельзя выходить, это не значит, что к тебе нельзя будет входить.

— Дурачок, меня уже сегодня вечером будут охранять стражи султана, а неприятности нам не нужны.

Вот так, не успев начаться, закончилась моя первая любовь. Родовой замок мне покидать запретили, даже Элиза не доставала меня своими подколками и язвительными замечаниями. Видимо и она поняла, что и ей когда то придётся вот так же выпорхнуть из родного гнезда и хорошо, если выйти замуж где-нибудь здесь поблизости, а если вот также куда нибудь на далёкий юг или север....

Так прошёл месяц. Азалия уехала в сопровождении нукеров султана...

Моё болезненное состояние Труор выгонял тренировками. Он выматывал меня до такой степени, что я без сил приходил в свою спальню и замертво проваливался в сон. Ещё через полтора месяца я с удивлением заметил, что Азалию уже почти не вспоминаю, её облик потускнел в памяти, остались только вкус её губ, жар её тела, да в ушах нет-нет, да раздавались её стоны и прерывистое дыхание. Вскоре и эти воспоминания оставили меня. Только глубоко в сердце поселилась тягучая и малозаметная днём боль.

А потом началась подготовка к моему первому самостоятельному выезду в большой мир. Я отправлялся к авгуру в Готию сразу после того, как отпраздную своё восемнадцатилетние.

Мой день рождения прошёл буднично. Друзья подарили мне несколько моих портретов, матушка вышитый кошелёк с нашим гербом, сестра — небольшой медальон со своим изображением, а граф , хорошо подогнанную под меня кирасу. Конечно, от выстрела из пистоля в упор она не спасёт, но вот грудь и спину от удара шпаги или кинжала защищала надёжно.

В день отъезда я получил несколько очень полезных советов от отца: — Береги честь смолоду, а шпагу держи всегда острой; — суди о людях по делам их; — не бойся врагов, а бойся друзей, которые могут предать; — женщина, она хоть иногда и бывает другом человека, но лучше от них держаться подальше; — даже в безвыходных ситуациях есть выход — напасть первым....

До ближайшего авгура на территории Готии было всего три дня конного пути, но это не совсем верно. Три дня, это если не останавливаться для отдыха и постоянно менять лошадей. Так что моё путешествие могло растянуться и на семь и на десять дней. После получения пророчества я планировал посетить столицу Готии, а после этого отправиться в Галию или Галисию. Матушка выдала мне деньги для авгура, которые я должен был передать только ему лично в руки, и для путешествия на первое время. Я так же получил несколько рекомендательных писем от отца к его знакомым, которые должны были мне помочь на первых порах пребывания в незнакомых странах.

Кобылку в нашей конюшне я выбрал себе неказистую, но очень выносливую, по кличке Маруська, но все её звали Марой. Характера она было вздорного, но ход держала хорошо, могла в одном темпе скакать более трёх часов и очень не любила, когда её обгоняли. Я с ней ладил, так как, ещё начиная с жеребячьего возраста, постоянно подкармливал морковкой. Не обременённый поклажей, но загруженный всевозможными наставлениями, ранним утром пятого дня месяца летних гроз я отправился в путь.

Мара неторопливо трусила по пыльной дороге, не обращая никакого внимания на мои попытки чуть прибавить скорость передвижения, так что я вскоре смирился с этим и жадно осматривал незнакомую мне заграницу. Однако все было знакомо,— те же деревья, те же поля и рощицы и даже пыль было той же что и в Удаче. Я недоумевался, но ведь это другое государство, а значит здесь все должно быть по-другому.

Перекусил я прямо у дороги теми припасами, что положила мне матушка. Только к вечеру я добрался до первого постоялого двора. Добротное двухэтажное здание из толстых брёвен, двор, ограждённый высоким забором, ворота, что пока ещё были открыты, — все это убеждало в том, что хозяин заботится о своей безопасности и безопасности путников, а так же их удобстве.

Харчевня встретила меня разноголосым гулом, запахом острого гуляша, стойким перегаром и весёлым смехом подвыпившей компании. Мара неторопливо, под моим присмотром, потрусила в конюшню, где по ходу умудрилась укусить пару лошадей, заранее показывая им, кто в доме хозяин, после чего чинно встала в стойло и позволила себя расседлать, напоить и накормить. Мне так же пришлось самому её вычистить, так как местного конюха она к себе не подпустила. Со стороны это выглядело, наверное, так, что я забочусь о каком-то сокровище, которым естественно является даже такая кобыла для бедного дворянина.