По телу прошла волна бело-голубого пламени биотики и так же внезапно угасла.
Найлус был прав: спал этой ночью он спокойно, наконец-то выспавшись и отдохнув. Постоянные кошмары выматывали, заставляя раз за разом проживать не самые лучшие моменты в его жизни. За последние четверо суток он раз десять вновь встал на грань гибели, вспоминая, какого это, захлебываться токсичной водой, задыхаться от нехватки кислорода в скафандре, гореть заживо в раскаленном воздухе пылающих заводов, умирать от потери крови, жажды или голода. Вновь, раз за разом... своими руками вырезая пули, вытаскивая из тела осколки, зашивая глубокие порезы и рваные раны, порой теряя сознание от боли, чтобы чуть позже, придя в себя, продолжить...
Глухое рычание вырвалось из горла. Сколько ему еще требуется побыть балластом, что принять окончательное решение и сделать то, что он должен был сделать еще на Цитадели?
Пора заканчивать формирование Якоря.
Сарен закрыл глаза, уже привычно переключаясь на не дающий ему покой Якорь. Главный императив. Смысл жизни... что может стать смыслом жизни для такого, как он? Что может зацепить достаточно сильно?
В памяти сам собой всплыл образ. Нет... не стоит. Образ пропадать не спешил. Интересный... выбор. Заманчивый. Из горла вырвался хриплый смех. Его не поймут... или, наоборот, поймут?
Тряхнув головой, Сарен убрал уже ставший привычным образ. Оставалось лишь два варианта: Иерархия, ради которой он готов практически на все, и родная раса. Он вполне ясно понимал разницу между государством и народом. Выживание вида? Его величие? Размытое понятие, ради достижения которого можно оправдать что угодно... Иерархия? Возможно... Иерархия — это не только турианцы. Волусы, а теперь и рахни. Возможно, добавится кто-то еще. Выбор только родной расы — неверен. Слишком... узкий.
Иерархия? Или, все же... первый, самый первый и самый спорный выбор?
Он тряхнул головой. Слишком... привык за столь короткий срок. Успел привязаться.
Выбор уже сделан.
Якорь формировался словно сам собой, связывая воедино разобщенные понятия, выстраивая логику действий. Главный императив. Патриотизм... не самый плохой... выбор. Родное государство... На что он готов ради... Родины? На многое. На ОЧЕНЬ многое. Готов ли он ради процветания и блага Иерархии на ВСЕ?
Мысль споткнулась. Практически завершенный, крепкий Якорь замедлил свое развитие. В памяти сами собой всплыли его же собственные действия, совершенные под влиянием Властелина... Фактическое предательство расы, совершенное ради ее выживания. Работа на врага, только для того, чтобы получить силу для Родины... которая ее чуть не уничтожила.
Это может повториться и без влияния Властелина.
Вспышка воспоминания, острая, болезненная: поднимающаяся против воли рука, грохот выстрела, захлебывающийся кровью не верящий, полный глубокого, искреннего удивления и непонимания родной голос: "Сарен?" и падающий на серые плиты космопорта Найлус с развороченной грудью. Руки задрожали. Глас Властелина: "Он встал на твоем пути". Воспоминание сменилось: пылающий Палавен и армада Жнецов, медленно входящая в атмосферу обреченной планеты... Рокочущие слова, пронзающие разум до глубины души: "Ты виновен в их гибели! Ты предал свой народ!"
Что если кто-то из них встанет у него на пути? Сознательно или по воле случая?
Якорь трещал и ломался, прогибаясь под гнетом воспоминаний. По телу вспыхнуло яркое пламя биотики, Сарен тихо, едва слышно застонал, схватившись за голову.
"Ты виновен в их гибели!", выстрел, непонимающий взгляд и тихий, захлебывающийся кровью голос: "Сарен?"
На что он может пойти ради родной расы? На ВСЕ! Сможет ли он ради Иерархии убить тех, кто ему дорог? Вновь выстрелить в... Найлуса, не потерявшего в него веры после всего сделанного? В Имрир, подарившую ему шанс исправить совершенные ошибки, сохранить честь, запятнанную глупыми амбициями и работой на Врага расы... Вернуть пулей ТАКИЕ долги? Ответить ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ тем, кто подарил ему свое доверие?
В памяти сами собой всплыли слова: "Потому что вы первые, кого я впустила во внутренний круг за последние восемь жизней".
Якорь рассыпался на куски, с кровью выдирая из разума и души уже сформированные связи, ассоциативные цепочки и привязанности распадались, вновь возвращаясь в неупорядоченный и нестабильный хаос. Привязанность к своему виду, чуть не принявшая болезненную зависимость, приглушалась, вновь становясь важной, но — не единственным смыслом существования
Иерархия... будет защищена... Но он НИКОГДА не пойдет против... не сможет вновь...
Якорь распался, вышвыривая агонизирующий разум в бездну видений и рваных ассоциаций... Сарен без единого звука рухнул на пол.
Глава 42: Осознанный выбор
Когда-то учитель мне сказал, что наблюдать за самовосстановлением разрушенного разума — это особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Видеть, как поднимаются щиты, как расправляются вуали, скрывая ядро личности, как формируется Лабиринт Духа, как поднимаются стены, созданные волей того, кто на какое-то мгновение заглянул в бездну безумия... Редчайшее явление. Настолько редкое, что в Академии воспоминания о таких феноменах сбрасывались в храны и сдавались в архив, дабы молодое поколение менталистов могло наблюдать, как должно происходить восстановление в естественных, идеальных условиях. На Эгросе я, как и сотни других выпускников, в обязательном порядке просмотрела одно такое воспоминание, записанное мастером-менталистом. Сейчас же я получила возможность увидеть подобное чудо лично.
У Сарена удивительная сила воли: он, провалившись в свой внутренний мир, смог сам, без посторонней помощи и поддержки справиться с распадом, и теперь медленно, но уверенно восстанавливал собственный разум из руин. Я же могла только наблюдать и немного корректировать его работу.
Вопреки распространенному мнению, НИКТО не в состоянии попасть во внутренний мир разумного существа без его осознанного разрешения. Каким бы мощным менталистом не был вторженец, попасть в иллюзорную реальность можно только в одном-единственном случае: при полном разрушении защиты, проникнув в ядро личности. Но тогда внутренний мир погибает вместе с личностью создателя. Замкнутый круг.
Я не была исключением из этого правила. Да и не стремилась стать. Сарен прекрасно справляется самостоятельно, и ему совершенно ни к чему знать, что кто-то со стороны помогает восстанавливать разрушенное. Это лишь подорвет его уверенность и заставит сомневаться, что недопустимо при работе во внутреннем мире.
Первая Вуаль закончила формирование, полностью укрыв личностное ядро. Прекрасно! Личность повреждений не получила, разум стабильный, сознание активно, силы воли и воображения достаточно, чтобы на практике использовать данные ему знания. Теперь — первый щит. Сам он его не поднимет — не хватит навыков и знания тех самых мелочей, которые можно понять только на практике. Я аккуратно восстановила опоры, подтолкнув их развитие, укрепив, и дав время восстановить повреждения.
Сарен работал медленно и аккуратно. Никаких лишних всплесков эмоций, никакой спешки. Спокойно, размеренно, восстанавливая разрушенное. Поразительная выдержка! Впервые провалиться в собственный внутренний мир, осознать происходящее, понять, что означает картина глобального апокалипсиса, суметь успокоиться и остановить разрушение...
Щит окреп, провалы между опорами медленно затягивались сложной системой ассоциативных цепочек, эмоциональных привязок, воспоминаний и жестких связей, направленных на удержание целостности всей системы.
Сместив восприятие, я глянула, что он там ваяет. Оп-па... как интересно... Видимо, история с Назарой сильно пошатнула его восприятие мира, раз уж он первый щит завязал на ЭТИ образы... Вот и молодец! Теперь бы еще Якорь нормальный сделал, было бы вообще прекрасно!
Щит сформировался и замкнулся на огромный пласт памяти и эмоций, формируя миниатюрный кластер будущей Цитадели. Дорогое воспоминание. Своеобразный микроякорь, краеугольный камень последней линии обороны личности, завязанный на единственного живого близкого разумного — Найлуса. Я не стала просматривать это воспоминание. Мне достаточно знать, на кого оно завязано.
Сарен действительно ВНИМАТЕЛЬНО изучил переданные ему воспоминания о лекциях эвира Ларгиариса: перед первым щитом в идеале должен располагаться Лабиринт Духа, и именно его формирование я могла наблюдать. Агрессивная защитная система, чья смертоносность и сложность зависит исключительно от силы воображения и изощренности фантазии создателя. Особенность этой ментальной структуры — ее неуязвимость для прямых атак, какими бы мощными они ни были, поскольку завязана она напрямую на подсознание и эмоциональную сферу. Уничтожить Лабиринт можно либо с полным разрушением разума, либо пройдя до его узловой точки, а ее Сарен создал ЗА первым щитом. Один из любимых приемов менталистов, которым хватает фантазии вывернуть центр структуры так, чтобы он выходил далеко за ее пределы.
С Лабиринтом он некоторое время провозиться: работа кропотливая, требующая внимательности, аккуратности, внимания к мелочам и немалой фантазии, а Сарен подошел к его созданию с азартом. Пусть развлекается. Посмотрим, какого монстра он создаст в своей голове. С Лабиринтом я ничем не могла ему помочь, так что, свернув восприятие, я вывалилась из ментального транса.
Реальность встретила меня головной болью и внимательными взглядами двух турианцев. Найлус и Гаррус так и не ушли, весь день и половину ночи просидев в каюте сородича.
Найлус протянул мне контейнер с едой.
- Как он?
- Намного лучше, чем я ожидала. — индикатор показывал, что пища все еще горячая, и разогрева не требует. — Он сейчас Лабиринт строит.
Найлус удивленно заморгал. Открыв крышку, я с наслаждением вдохнула умопомрачительный аромат. Себастьян — волшебник!
- В каком смысле, строит? — осторожно переспросил он.
- В буквальном. Сарен строит Лабиринт Духа. — вилка обнаружилась на своем месте в боковом отделении контейнера. — Он провалился в свой внутренний мир в момент слома Якоря. Так часто бывает. Твоему братцу хватило ума, воображения и силы воли, чтобы самостоятельно остановить распад разума. Он его даже восстанавливать сам начал. Редкий случай.
Мясо — просто восхитительно! Нежное, сочное, прямо тает во рту. За братишкой Себастьяну мы полетим сразу после Иден Прайма. Или до? Все равно в пространство Альянса чесать... И семью Джокера забрать бы заодно... Явик еще недельку подождет. При его сроке сна, неделя-другая роли не сыграет. Или сыграет? В принципе, ему по канону еще года три валяться в стазисе... Но это — реальный мир, кто знает, как там ту рухлядь переклинит? Можем и не откачать.
- Он знает, что делать?
- Я ему лекции по менталистике скидывала посмотреть, так что знает. Надеюсь, он не забыл посмотреть, как из внутреннего мира выходить.
- А если забыл? — с интересом спросил Гаррус, подтягивая меня к себе.
Я пожала плечами, с комфортом устраиваясь у него под боком.
- Принудительно погашу сознание, и он очнется как обычно. Или ты думаешь, в Академке было мало студентов, не сумевших научиться выходить из своего же внутреннего мира?
Гаррус фыркнул мне в макушку.
- Полагаю — немало.
Трехпалая ладонь нежно погладила меня по голове, взъерошив волосы. Гаррус не сказал больше ни слова, но зачем мне слова, если я ощущаю его эмоции?
Дар и проклятие эмпатии — ментальное зеркало. Два эмпата могут привязаться друг к другу практически мгновенно, если не ставят целью прервать этот процесс. Эффект резонанса во всей своей красе, и часто для инициации этого явления достаточно простой крепкой симпатии. Что, собственно говоря, и произошло между мной и Найлусом. Интерес, симпатия и взаимное уважение довольно быстро переродились в нечто более глубокое. Кто знает, чем бы это закончилось, но случилась совместная пьянка. Алкоголь срывает стопоры, приоткрывает глубоко упрятанные желания и порывы. Как результат — совместно проведенная ночь, от последствий которой никто из нас не пожелал отказаться. А то, что Гаррус начал ощущать эмоции уже после того, как наши отношения сложились, лишь усилило эффект...
- О чем думаешь? — тихо спросил Найлус.
- О случайностях и их последствиях.
В ответ — понимающий взгляд. Он подсел ближе, откинулся на спинку стула, с удовольствием вытянул длинные ноги.
- Случайности? Ты о...
- Той пьянке, после которой мы проснулись в одной постели.
Гаррус тихо рассмеялся, Найлус улыбнулся.
- Это было крайне интересно. Ты хоть помнишь, что нам рассказывала?
- Конечно. Я восстановила в памяти ту ночь. Уж очень мне было интересно, что ж я тогда пропустила.
Гаррус ощутимо полыхнул смущением. Найлус фыркнул.
- О да, Вакариан тогда оторвался!
- Подставить голову пьяному менталисту... экстримал. — я покачала головой. — Хорошо еще, что обошлось без проблем.
- Я тебе доверяю. — мурлыкнул восхитительный вибрирующий голос над ухом.
- Это было опасно!
Бесполезно! Гаррус в очередной раз пропустил мое возмущение мимо ушей, с куда большим интересом перекатывая мои волосы между пальцами. Случись подобная ситуация вновь, и он без сомнений и колебаний пустит меня к себе в голову и позволит делать все, что я посчитаю нужным сделать... Иногда подобно доверие... пугает. Слишком уж большую ответственность оно накладывает.
- Вакариан, как всегда. — Найлус хмыкнул. — Долго Сарен провозится с Лабиринтом?
- Это от него зависит. — я доела, закрыла пищевой контейнер и перенесла на стол. — Сколько нам еще лететь? — спросила я.
- Сегодня к вечеру выйдем из перегона. От реле до Сиглара часов десять. Он сейчас на дальней точке орбиты.
- Спаратус передал данные об экспедиции?
Найлус покачал головой.
- Сообщил, что получим всю информацию у командующего Восьмым Флотом — генерала Инвектуса.
- Инвектуса? — запрокинув голову, я громко и внятно сказала: — Джокер, слышал?
Короткая пауза и... ожидаемый ответ:
- Слышал.
Найлус удивленно моргнул, нахмурился:
- Сам взломал или Тали помогла?
В паре десятков метров от нас ясно полыхнула опаска и неуверенность.
- Джокер, лучше признайся. — ехидно посоветовала я.
Гаррус тихо-тихо смеялся, уткнувшись носом мне в макушку.
- Сам. — обреченно признался пилот. — На датападе была информация о восстановлении протоколов доступа к внутренней системе наблюдения.
Найлус тихо выматерился.
- Ладно тебе, не злись. Все равно наше Недремлющее Око так или иначе от скуки взломал бы систему внутреннего наблюдения. — я подняла руку и помахала в сторону камеры.
Со стороны рубки разлилось яркое удивление, быстро сменившееся пониманием и досадой. Найлус низко зло зарычал. Досада резко сменилась опаской.
- Джокер, ну ты меня понял? — ехидно усмехнулась я.
- Понял. — обреченно ответили динамики. — Я настроил срабатывание вещания на мое имя. — признался пилот. — Так что если вы меня позовете, я буду знать.
