- Я готов нести ответственность за свои поступки.
- Прежде всего, они ударят по тебе.
Он снова кивнул. Радует, когда разумный прекрасно понимает, к какому закономерному итогу может привести его выбор. И, главное, принимает и готов нести за него ответственность.
- И по тебе. Не меньше.
Я только отмахнулась.
- Когда я приняла решение спасти тебе жизнь, здравый рассудок и психику, я уже автоматически согласилась со всеми последствиями. Это всего лишь один из возможных вариантов. Кстати, не самый неплохой.
- Это состояние будет усугубляться. — честно предупредил Сарен.
- Значит, придется добровольно посидеть под домашним арестом, всего-то делов.
Он тихо-тихо урчаще рассмеялся. Его такое отношение позабавило. Занятный он. В нем, как и в Гаррусе, удивительным образом сочетались две совершенно разные личности, и сейчас мне аккуратно и осторожно приоткрывалась вторая его ипостась, полагаю, не видевшая мир со времен смерти Десоласа. Проклятье, ощущение, словно дикого хищника приручаешь, который может тебя прибить одним ударом. Или смотаться, если не повезет ошибиться.
На кухню зашел Себастьян. Окинув нас сонным взглядом, он только покачал головой и задал один вопрос:
- Завтрак?
- Буду признательна.
Сарен на присутствие Себастьяна отреагировал спокойно... пока я не встала и не пошла забирать выставленное на стойку кофе и эрг, тем самым, оставив турианца за границами моей ауры. Он мгновенно напрягся, подобрался, но — сдержался. С трудом, но сдержался. Поставив кружки на стол, я села рядом с ним, практически — вплотную. Пара секунд, и он вновь расслабился.
Реакция мгновенная и очень сильная. Плохо. Не должно быть настолько агрессивного отклика организма! Или это из-за задержки в развертке? Проклятье! Разум и подсознание — малопредсказуемы, и всегда могут выкинуть какой-нибудь неожиданный фортель. Особенно, подсознание представителя другого вида. Сарен же сейчас как древнее минное поле: никогда не знаешь, что и когда сработает и как это "что-то" рванет.
Себастьян, занятый готовкой, ничего не заметил. Когда же он выставил на стойку тарелку с бутербродами, за ними пошел Сарен. Что показательно — агрессивного отклика не было. Видимо, если покидает границы он — это воспринимается как допустимое действие, но если ухожу я...
Домашний арест начался сразу после завтрака. Еще не хватало, чтобы кто-то спровоцировал пребывающего в неадекватном состоянии Сарена по незнанию или из-за чистой случайности. Сообщать всем в округе о факте импринтинга ни я, ни сам турианец не собирались. Это — личное дело между Сареном и мною, и никого больше не касается. Никого, кроме Найлуса и Гарруса.
В каюте нас встретила тишина и спокойствие. Гаррус что-то читал с датапада, периодически набивая текст на портативном компьютере а-ля ноутбук, лежащий у него на коленях, иногда сверяясь с информацией на других датападах, раскиданных по всей кровати. Найлус куда-то ушел: я ощущала его присутствие на корабле палубой ниже. В арсенале. На звук открытия дверей Гаррус встрепенулся, но, увидев нас, удивленно моргнул, кивком приветствуя Сарена.
- Располагайся. — я широким жестом обвела каюту, предлагая Сарену самостоятельно выбрать, где он захочет устроиться.
Ну, он и расположился на кровати, удобно пристроив меня рядом на расстоянии вытянутой руки. Некоторое время Сарен наблюдал за тем, что делает Гаррус, а потом подключился к работе, дав пару советов и исправив мелкие ошибки, и уже через пару минут оба турианца активно обсуждали проект модернизации "Крайзы", пытаясь впихнуть в несчастное оружие больше модификаций, чем это предполагается производителем и ее конструкцией. Нашли друг друга два снайпера... Я же их слушала в пол уха, наблюдая за тем, как происходит развитие и закрепление привязок.
Вообще импринтинг — крайне неоднозначное явление, особенно, вот такой, глубокий и двухсторонний. И бонусов он дает не меньше, чем доставляет проблем, как и любое образование на ауре, душе и в ментальном слое. Первый и самый грубый результат — полное доверие между мной и Сареном. Абсолютно полное, не подразумевающее даже тени сомнения или неверия. Доверие же снимает многие инстинктивные запреты и шторки, что вместе с устанавливающимися ментальными связями дает возможность мне влиять на Сарена как на себя: воздействие на организм, разум и, главное, на щиты. Чтобы взломать разум ему, сперва придется взломать его мне. Удобно... если не смотреть на оборотную сторону. Я не смогу теперь избавиться от Сарена, не убив его, а убить его я тоже не смогу. Физически. Никогда и ни при каких обстоятельствах, независимо от того, что он будет делать. И всегда буду на его стороне. Тут во всю свою высоту встает одна из лично моих заморочек, которую полностью характеризует фраза: "Мы в ответе за тех, кого приручили", усиленная действием импринтинга до абсолюта. Я сама просто не смогу его бросить или сознательно довести до смерти. Я даже на перерождение не смогу пойти, пока он жив, прекрасно понимая, во что выльется ему моя смерть. Вот уж действительно, за что боролась, на то и напоролась. Одиночество мне теперь не грозит. В этой жизни.
О том, что я буду делать в следующем перерождении, я боялась даже думать... Я же не смогу забыть! Сарен... ты даже не представляешь, что ты сделал... и каким боком мне это потом выйдет! Потерю Гарруса и Найлуса я еще смогу как-то пережить... наверное, а вот обрыв двухстороннего импринтинга — нет. Тем более, все сразу...
Жаль. Я уже привыкла к этой своей личности. Четвертую сотню лет уже ею живу. Я едва сдержала смешок, жестко блокируя все эмоции, чтобы, не дай Хаос, ни Гаррус, ни Найлус не заметили даже малейшего отблеска. И, тем более, Сарен. Мои проблемы — это мои проблемы. Двойной стандарт? В чистом виде. Узнает об этом Сарен, и он проживет ровно столько, сколько ему потребуется времени на осознание информации. Меня такое самопожертвование не устраивает категорично. Я-то выживу. Первый раз, что ли, личность до полного разрушения доводить? Память останется, конечно, но — без настолько сильных эмоций. А личность... ну появится новая Я, право дело, житейская ситуация... Подумаешь... Я даже имени своего не помню. Того, самого первого. Выжила тогда, выживу и сейчас.
Наверное.
Злюсь ли я на Сарена? Нет. Вся эта ситуация — моя ошибка. Я дала ему право решать. Что ж поделать, если он выбрал ТАКОЕ решение? Безжалостная сволочь. Что к себе, что к другим. Но — практичная и умная. У него еще есть возможность исправить эту ситуацию. Что делать — он прекрасно знает. Уже видела, как он обдумывал эту идею. Вот только рискнет ли он пойти на такое? Я подняла на него взгляд. Мда... о чем это я? Если решит окончательно — без единого колебания. Вот уж действительно — необычный опыт!
Сарен резко запнулся и тут же вопросительно склонил голову.
- Что случилось?
- Ничего.
В синих глазах — яркое сомнение.
В благоприятных условиях формирование привязок проходило стремительно. Импринтинг разворачивался, давая что-то мне, что-то Сарену. Видимо, он уже начал ощущать мои эмоции так же ясно, как и я его. Вот когда он сможет считывать мои поверхностные мысли, вот тогда настанет полный... милый полярный лис. Упитанный такой! А случится это быстро. У меня есть где-то дней десять максимум, и все, он сможет копаться у меня в голове ничуть не хуже, чем я в его. А через меня — и в башке всех окружающих. М-да...
Двери разошлись, пропуская в каюту Найлуса с "Крайзой" в руках.
- Вы решили ее потрошить прямо в каюте? — скептически спросила я, приподнимаясь на локте.
Найлус осмотрел наше лежбище, кивком поприветствовал Сарена, совершенно не удивившись, найдя его здесь.
- А почему нет?
Он набрал код на консоли, и часть стены ушла в паз, открывая полноценный верстак. А я думала, лень турианцам не особо свойственна. Ничего подобного! Вот он, пример нежелания таскаться на палубу ниже. Тут идти-то метров тридцать от силы.
- Закончил с проектом?
Гаррус покачал головой, что-то азартно набивая на компе.
- Если перегрузишь силовой элемент, винтовка может взорваться в руках. — спокойно сообщил Сарен, внимательно вчитываясь в расчеты.
- У "Крайзы" элемент мощный.
- Не настолько. Придется ставить мощнее. Или что-то убрать.
По глазам Гарруса я поняла, что убирать он определенно ничего не хочет.
- Какой элемент посоветуешь?
- От винтовки гетов. Он самый мощный из существующих на данный момент. Для ручного оружия.
Гаррус от такого ответа чуток подзавис, прикидывая, где б достать этот самый элемент. Мысли отказаться от проекта даже не промелькнуло. Только — где достать нужное. Вермайр он вспомнил быстро.
- У тебя есть?
- В лаборатории. — согласно кивнул Сарен.
- А винтовка?
- Есть. — тихий смешок. — Она тебе плечо выбьет и ребра переломает первым же выстрелом, и никакой доспех не поможет. Из нее кроганы только с упора стрелять могут.
Гаррус полыхнул расстройством и ярким детским огорчением. Сарен покачал головой и добавил:
- Разработка оружия на ее основе уже идет.
- "Байнери Хеликс"? — спросила я.
Сарен повернул голову, чуть развел мандибулы в усмешке.
- Верно.
- Какая проектная мощность? — задал сакраментальный вопрос Гаррус.
- В три раза мощнее "Крайзы". Дальность прицельной стрельбы на оптике — три километра. С визором — пять-шесть. Зависит от навыков стрелка и модели визора. Если надо дальше — придется ставить винтовку на лафет и использовать модуль наведения. С ним — до пятнадцати километров.
По глазам Гарруса я четко поняла: он эту винтовку получит, даже если ради нее придется слетать на Новерию и отобрать прототип. Сарен тихо хохотнул.
- Я подарю тебе экземпляр. Когда его сделают.
Гаррус склонил голову в молчаливой благодарности. Умеет же Сарен заинтриговать. Я уже знаю, что Вермайр хоть и является главной лабораторией и базой, но он — далеко не единственная такая планета. Интересно, сколько у него таких разработок ведутся по всей галактике?
- Много.
Тихий вкрадчивый голос вызвал легкую дрожь. Я подняла глаза и встретила его взгляд. Пристальный, внимательный, как всегда — ироничный, с легким налетом сарказма и ехидства. Отрешенность и былое равнодушие медленно истаивают, вновь возвращая в мир того Сарена, каким его так ярко запомнил Найлус — ехидного, язвительного, острого на язык, со сволочным характером и начисто лишенного хоть каких-то моральных стопоров. Их заменяет Долг и Честь. Правда, понятие Долга и Чести у него несколько... изуверское, но уж какое есть.
- Только не говори, что ты уже можешь считывать мои мысли.
В синих глазах искрился смех.
- Скорее — образы. — легко ответил он.
Вот же сволочь талантливая!
- Это — комплимент? — ухмыльнулся он.
- Еще какой!
Тихий смешок и яркая ирония. Расслабился. Доверяет. И уже привык к постоянному присутствию Гарруса, мысленно почти приравняв его к Найлусу. Скоро это "почти" исчезнет, и в его подсознании крепко засядет восприятие Вакариана как еще одного непутевого младшего брата. Начав доверять, турианец привязывается очень быстро. В случае с Сареном этому способствует отношение к Гаррусу со стороны Найлуса и меня.
- Хорошо. Допустим. — я села, оглядела расслабленно развалившегося Сарена. — Давай проведем один эксперимент. Найлус.
Положив винтовку на стол, Найлус подошел, сел на кровати, вопросительно склонив голову. Ментальный канал выстроился мгновенно.
- "Сарен, перехватить можешь?"
Найлус лишь удивленно моргнул от такого вопроса. Сарен же нахмурился, синие глаза сощурились, перебегая с меня на братца и обратно.
- Есть что-то... как эхо.
- Так... Гаррус.
Оторвав взгляд от экрана, он поднял на меня глаза.
- "Проверяешь способность перехвата?" — мысль, окрашенная заинтересованностью.
- "Скорее, возможность подключаться к нашему каналу связи через меня."
Гаррус полыхнул удивлением. Сарен смотрел пристально и тяжело. Синие глаза стремительно светлели, его чуть потряхивало.
- Эхо на грани слышимости.
- Значит, скоро сможешь слышать. — я разорвала ментальный канал. — Когда "сядешь" на канал ментальной связи.
- Какова дальность?
- Теоретически — неограниченная.
Синие глаза расширились и резко сузились. О как! Быстро оценил возможности такой связи! Еще бы ему не оценить! Вон, Гаррус как научился, так они с Найлусом порой часами трепались, перебрасывая друг другу визуальные образы и эмоциональное восприятие, делясь историями из жизни. Нашли себе развлечение! Разум такие забавы развивают очень даже резво. Это надо хорошо постараться, чтобы сформировать пакет воспоминаний и передать другому не бессвязный набор картинок, а логично выстроенное повествование с эмоциями и полным спектром ощущений.
Вот и сейчас, сидят, наблюдают за Сареном и молча болтают. О чем? Решают, что с ним делать, делятся впечатлениями, отношением, ощущением и сомнениями. Еще бы научить их не выпадать из реальности во время такого разговора, а то эти подзависшие выразительные рожи вызывают у неосведомленных разумных вполне закономерное недоумение.
- Как я понимаю, вы уже давно в состоянии так разговаривать? — вкрадчиво задал вопрос Сарен, пристально всматриваясь в одухотворенное лицо Найлуса.
- Заметил уже? — вытянув ногу, я пнула замершего на середине движения Найлуса в бок.
- Сложно не заметить. — тихий смешок.
Найлус заморгал и вопросительно глянул на меня. На мой укоризненный взгляд смущенно моргнул, а потом усмехнулся.
- Так — удобно. Некоторые... моменты проще показать и дать почувствовать, чем просто описывать вслух.
- Так я и не спорю. — я улыбнулась, вновь улегшись на кровать.
Сарен за нашим общением наблюдал с каким-то не слишком мне понятным интересом, что-то обдумывая. Я, конечно, могла бы узнать, что он задумал и над чем размышляет. Но... доверие предполагает доверие. Иногда лучше не знать. Иногда не стоит знать. И сейчас — как раз такая ситуация. Захочет — расскажет. Тем более, импринтинг гарантирует его верность и доверие. Собственно, это и было причиной такого выбора. Не доверяет сам себе после фактического предательства. Жестко обрубил все пути отступления, сомнения и колебания. Безжалостный выбор. И по отношению к себе, и ко мне. Красавец, мать его...
- Полагаешь, я ошибся? — тихий хриплый голос над головой.
Я даже глаза не открыла.
- Будет твой выбор ошибкой или нет зависит исключительно от нас. От всех нас.
- Выбор есть всегда? — саркастичный вопрос.
- Ага. Даже если варианты не нравятся, они есть. Всегда.
И опять яркое поверхностное воспоминание — мои же слова в том давнем разговоре на Цитадели. Помнит же... О, а это что? Сомнения? Надо же, даже его непрошибаемое равнодушие к себе поколебало. Это о чем это он так? Мне даже не надо было погружаться в его разум: он слишком громко думал.
- Думай чуть спокойнее. Еще немного, и мне будет сложно закрываться. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы твои мысли перестали быть для меня чем-то неизвестным.
