Как занятно...
Рекс, что характерно, тоже молчал, но наблюдал скорее с интересом, совершенно не напрягаясь ситуацией. Ему-то что? Его тут уважают... и хорошо знают. Хитрая же задница, этот Урднот! Везде отметился!
Асур протащил нас по крейсеру, словно буксир стаю мелких посудин, впихнув в большое помещение, чем-то напоминающее зону отдыха на "Драгоре". Доля мгновения, и мы уже в центре внимания... бойцов десантной группы флагмана, состоящей из турианцев и асури примерно в равной степени.
- Вы глядите, кого я нашел! — радостно оскалившись, выдал Азуна, от души хлопнув Сарена по плечу, отчего тот слегонца пошатнулся.
Бойцы полыхнули весельем, радостью, иронией и удивлением. Сарену здесь рады. Его хорошо знали и принимали таким, какой он есть. Для них он — не Спектр Совета, не беспринципный и жестокий ублюдок, как для систем Терминуса и Скиллианского Предела, он просто — Сарен Артериус, молодой турианец, которого они все прекрасно знали с его юных лет. На фоне искренней радости окружающих, жгучее чувство вины и стыда остро било по нервам. Сарен прекрасно знал, ЧТО именно он сделал под влиянием Назары и ЧЕМ это было по своей сути. Предательством. И ни одни слова никогда не убедят его в обратном. Слишком уж он умен и безжалостен к себе, чтобы не признать собственные ошибки. Тем более — такие.
Азуна заметил состояние прекрасно знакомого ему Сарена мгновенно: темные фиолетовые глаза опасно сузились, и асур вкрадчиво спросил:
- Сарен, есть что-то, что мы должны знать?
Сарен в ответ только коротко сумрачно кивнул. Асур помрачнел.
- Мы само внимание. Рассказывай, какое дерьмо ты успел найти на свою задницу.
И он рассказал. Четко, подробно, ровным, лишенным эмоций голосом, не скрывая ну совершенно НИ-ЧЕ-ГО! А что ему было от них скрывать? Эти разумные его знали лучше, чем он сам, читая как открытую книгу по мимике тела и непроизвольным рефлекторным жестам.
Слушали откровения легендарного Спектра в тишине. Напряженное молчание, хмурые взгляды и медленно поднимающаяся ярость, угасающая по мере того, как Сарен говорил. На Иден Прайме он на мгновение споткнулся, но не замолчал, подробно рассказывая, что он сделал. На описании фактического убийства Найлуса, взгляды на мгновение прикипели к самому Найлусу, но тот их проигнорировал. Только положил руку на плечо названному брату и сжал в немом жесте поддержки. Своеобразная исповедь закончилась на описании возвращения на Вермайр... и на нашем разговоре и его феерическом завершении.
Сарен замолчал, и кают-компания погрузилась в тишину. Тяжелую, мертвенную тишину. Бойцы молча переваривали столь... колоритные новости, а он покорно ждал их решения, устало прикрыв глаза.
Бойцы прекрасно поняли скрытый смысл сказанного и то, что сам Сарен не сказал вслух. Этот приговор, который был вынесен самому себе, не дающий ему покоя и выедающий душу не смотря ни на что.
- Сарен.
Он открыл глаза, молча склонил голову набок в немом вопросе. Азуна подошел, окинул хмурым взглядом молодого турианца, стоящего перед ним и... от души вломил ему кулаком в челюсть. Сарен дернулся от удара, но быстро восстановил равновесие, тряхнул головой, мрачно глянул на асура, но не сказал ни слова, полыхнув глухой яростью, впрочем, мгновенно угасшей, а мощный мужик, пристально глядя в синие глаза, мягко и вкрадчиво сказал:
- Если ты еще раз подумаешь о том, о чем сейчас подумал...
В ответ — тихий вибрирующий смешок, от которого у меня волосы чуть не встали дыбом, а Азуна помрачнел. Сарен поднял руку, тронул треснувшую от удара мандибулу. Когти окрасились синим.
- Имею основания.
- Нет. Не имеешь!
В ответ — равнодушный взгляд и небрежное пожатие плеч.
- Сарен.
На мой голос он повернулся мгновенно, а я не сдержала вздох: если он ловил такие подачи, то становится понятно, отчего вся челюсть у него в штифтах была.
Сарен мой взгляд понял правильно и наклонился. Сейчас, после установившейся связи импринтинга, мне не требовалось прямое подключение: достаточно простого касания, чтобы организм дал нужный мне отклик. Аккуратно сведя открытый перелом, я следила, как он затягивается нежным и мягким хитином, подпитывая регенерирующий организм адаптированной под него жизненной энергией.
- Я его по кускам собирала из неаппетитно выглядящей кучи мяса. Поимейте совесть и пожалейте мои труды. — укоризненно глядя на чуть заметно смутившегося Азуна мягко сказал я.
Рекса передернуло.
- А тебя никто не заставлял смотреть. — тут же сообщила я крогану. — Сам приперся в лазарет.
- Мне было интересно.
- Удовлетворил любопытство? — ядовито спросила я, убирая пальцы и отступая на шаг.
- Немного. — усмехнулся Рекс.
Сарен выпрямился, осторожно тронул челюсть, пошевелил мандибулой и кивнул в молчаливой благодарности. Азуна за нами наблюдал ой как внимательно и определенно какие-то выводы сделал. Вот только какие?
Что занятно, животворящий удар в морду реально помог. Сарен перестал страдать ерундой и быстро оттаял, бойцы его легко раскрутили на разговор, а я узнала о прошлом нашего кошмарика много нового.
Оказывается, после гибели Десоласа, когда Сарен качественно так замкнулся, он на три года загремел в этот отряд с легкой руки Леди Бенезии, вполне закономерно обеспокоенной психическим состоянием молодого парня, фактически — мальчишки. Что такое восемнадцать лет для живущих два века турианцев? Он даже совершеннолетним еще не был и по законам Иерархии должен еще как минимум два года топтать в армейской учебке. Но так сложились звезды, что в свои восемнадцать Сарен Артериус уже год как был действующим Спектром и мотался по галактике, выполняя далеко не самые приятные задания Совета. Пока не вмешалась Леди. Отказывать матриарху в такой мелочи Спаратус не стал: он и сам видел, как парень начал ожесточаться и замыкаться, а потому Сарен не успел и глазом моргнуть, как оказался в боевом отряде на борту крейсера. Отданный на руки Азуне.
Асури со смехом и юмором травил байки и рассказывал про "юного отморозка", которого за каким-то хреном перевели в его отряд. В то, что Сарен Спектр никто не верил больше года, пока Совет не выдернул его на какое-то щекотливое задание прямо с крейсера. Правда, осознание статуса ничем не помогло. Скорее, наоборот, бойцы десантной группы взялись за обучение и дрессировку самого молодого Спектра с азартом и энтузиазмом, порой доводя его до состояния загнанного до полусмерти зверя. Результат их трудов задраконил Траверс и Скиллианский Предел.
Сарен отдыхал душой. То, что его друзья и наставники приняли его, даже зная, что он сделал, словно сбросило огромный камень. Он успокоился. Его наконец-то покинула пригибающая к земле тяжесть вины и жгучего, разъедающего душу стыда. Он до сих пор не мог простить себе тот выстрел на Иден Прайм, и вряд ли когда-нибудь простит. Все слова Найлуса и попытки убедить в невиновности проскакивала мимо его разума, ну совершенно не влияя на твердую убежденность. Азуна это просек моментально, наградив упертого ученичка крепкой затрещиной, которую Сарен стерпел с удивительной покорностью. Он вообще никак не сопротивлялся всем попыткам мощного асура провести воспитательный процесс, принимая как должное. Выглядело это зело забавно. Бойцы потешались над другом, припоминая ему эти самые воспитательные моменты, а когда Найлус что-то буркнул, переключились и на него. Крайка в отряде тоже хорошо знали: в свое время Сарен сдал ученика на год в эти бережные лапы и смотался на миссию в Скиллианский Предел.
Гаррус зацепился со снайперами отряда, и они выпали из реальности, быстро смотавшись в тир, откуда мужики вернулись через два часа и в глубокой задумчивости. Мощный турианец-нерос назвал Вакариана "талантливым мальчиком", что, судя по вытянувшейся физиономии остальных бойцов, было незаурядным комплиментом.
Время мы провели ОЧЕНЬ весело. Я получила массу удовольствия от общения с бойцами десантной группы. Прекрасно сработавшийся отряд, разумные знают друг друга как облупленных, совершенно не делая различий между видами. Великолепный пример ассимиляции двух совершенно различных биологических вида.
До "Драгора" мы добрались только к корабельной ночи, куда соблюдающие режим бойца отвели нас самолично. Себастьян все это время сидел довольно тихо, наблюдая за поведением бойцов и с интересом слушая разговоры и байки, а в эмоциях царила задумчивость. Сегодняшний день знатно выбил его из колеи...
Уже в кают-компании корвета, глядя в спину уходящего повара, я задала сакраментальный вопрос:
- Себастьян, а чем ты нас сейчас кормить будешь?
Мужик замер, полыхнув чистым и незамутненным изумлением.
Так! Я не поняла? Он что, решил, что раз он признался в своем военном прошлом, то нас и кормить не надо?! С чего это вдруг? Я жрать хочу! А то, что Себастьян оказался военным аналитиком разведки ренегатов Альянса... да ради бога! У всех у нас свои заморочки!
Я встретила взгляд Рекса. На его роже читались те же мысли.
- Вы...
Взмахом руки прервав повара, я спокойно сказала:
- Чем ты там занимаешься в свободное от работы время — меня не волнует, пока нас это не касается, но свои прямые обязанности, будь добр, исполняй! У тебя контракт на пять лет. В общем, корми нас.
Осмотрев наши добрые морды, полные любви, понимания и жажды пожрать, он широко улыбнулся и ушел на камбуз.
Тоже мне, великий военный аналитик! Да мне похрену, кто он там! Пока он нас вкусно кормит, я прощу ему все, что не несет угрозы моей семьи. На физиономии Рекса царило полное понимание и солидарность... Кроган хотел жрать, и его ну совершенно не волновало хобби нашего повара.
Глава 45: Это будет... необычный опыт
Так уж вышло, что за все мои жизни я никогда не встречалась с явлением импринтинга. Слышала, читала о таких проявлениях подсознательных реакций, но никогда не видела воочию. Как показала практика, то, что в книгах описывалось как "обостренная реакция на объект привязки", в реальности оказалось, мягко говоря, большим... сюрпризом.
Окончательное становление импринтинга у Сарена по какой-то причине началось с задержкой на двое суток. Что на что наложилось, чтобы дать такой эффект — одним богам ведомо. Формирование Лабиринта, становление боевых щитов на разуме, уничтожение и воссоздание Якоря, серьезные эмоциональные всплески, жестокий слом контроля, последствия воздействия Жнеца? Кто его знает? Что бы там не перемкнуло в мозгах легендарного Спектра, но факт остается фактом: формирование привязок началось с задержкой в двое суток, и, мать его, в куда более агрессивной форме, чем должно было!
Мы уже успели расслабиться, когда оно, все же, началось...
Нет, не так. НАЧАЛОСЬ!
Первым неладное заметил, как ни забавно, Икки и обратился к Джокеру с наивным вопросом: "Что случилось с Сареном Артериусом?". Джокер посмотрел на этого самого Сарена Артериуса, впечатлился, притом настолько, что разбудил меня ранним утром, зная, насколько я это не люблю. И задал тот же вопрос. Когда же я зашла в кают-компанию и увидела оного Сарена... из цензурных мыслей у меня осталась только одна: "Вот это мы попали!"
Икки сказали, что Сарен приболел. Немного. На пару деньков...
- Сарен?
Высокий турианец, молча гипнотизировавший стакан в руке, резко вскинул голову, мгновенно найдя меня взглядом. Ой-ой... зрачок расширен, ранее довольно темные синие глаза сейчас чуть ли не светятся. А эмоции... Ой мать... Провоцировать его я не стала, быстро подошла и села рядом. Так, чтобы он попал в границы моей внутренней ауры. Помогло. Сарен сразу расслабился и успокоился. Естественно, он такой отклик заметил мгновенно:
- Началось? — хмурый хриплый голос.
- Началось. — согласно кивнула я, мрачно глядя ему в глаза.
Стакан затрещал и пошел трещинами. Проклятье, это же небьющийся крепкий пластик!
- Успокойся.
Треск прекратился, стакан был аккуратно поставлен на стол.
- Что я должен делать?
- Сам смотри, что тебе требуется.
Сарен медленно повернул голову, чуть склонил ее набок.
- Ты — не знаешь?
- Сарен! Я читала об импринтинге то же самое, что и ты! Я вообще считала это явление по редкости где-то как шанс найти артефактный разумный звездолет!
Тихий хриплый смешок и ироничный ответ:
- Я нашел. На свою голову.
- Ты и импринтинг нашел. На нее же. — хмыкнула я. — Знаешь, ты был прав. Это будет... необычный опыт.
Яркие синие глаза медленно темнели до своего естественного цвета. Успокаивается. Вот и хорошо.
- Странное состояние. — негромко и удивительно спокойно сказал он, пристально меня разглядывая, словно первый раз увидел.
- Странное. Но — забавное.
Сарен поперхнулся воздухом, с легкой оторопью на меня глядя. Ну... а что такого? Состояние и правда забавное: физически ощутимая необходимость в присутствии одного-единственного разумного. Никаких лишних чувств или влечения, просто потребность находиться на определенном расстоянии.
С технической точки зрения все это поясняется предельно просто и понятно: обычный естественный инстинкт, вынуждающий проведшего импринтинг находиться во внутренних границах ауры своего Якоря. Такая себе природная защита "от дурака", гарантирующая правильное становление колоссального количества привязок. Притом защита достаточно мощная, чтобы подавить разум... если не хватит мозгов подчиниться добровольно. Нужен мне на корабле агрессивный невменяемый турианец, превосходно умеющий убивать? Нет, не нужен!
- А что уже дергаться? — я лениво расползлась на диване. — Имеем что имеем, и остается только расслабиться и получить удовольствие от процесса.
Эмоциональный план оживился: легкое любопытство и облегчение.
- Я полагал, ты будешь недовольна.
Я приподняла бровь, усмехнулась.
- Сарен, мы сами, добровольно и осознанно, отдали тебе право принимать окончательное решение. Ты его принял по своим причинам, и ты его воплотил в реальность с нашего же позволения. Все. Вопрос закрыт. Мы тебе сами, по собственной воле предоставили право решать, кем ты будешь в нашей маленькой семье.
- Мое решение может вам не понравится.
- Может. — легко согласилась я. — Но мы его примем. Так же, как приняли предыдущее.
Тихий хмык.
- Ты мне доверяешь.
- А ты ожидал иного после того, что ты сделал?
- Особенно после того, ЧТО я сделал. Я тебя подставил.
- По незнанию.
- Не знание не отменяет ответственности. — сухой жесткий ответ.
- А кто сказал, что ты от нее уйдешь? — со смешком спросила я. — Не в твоем характере.
В синих глазах на долю мгновения промелькнула благодарность. О да... Сарен знает цену доверия и веры в него. Как никто иной. Не зря он себе не может простить выстрел в Найлуса. И никогда не простит.
- Моей вины в произошедшем тоже хватает. Я предполагала возможность импринтинга, правда, мне не хватило фантазии догадаться, что ты готов зайти настолько далеко. Я могла прервать процесс просто вырубив тебя, но... не стала. Ты бы такой заботы не оценил.
В ответ — согласный кивок.
