Пожаров не было, зато на подтопления спасатели выезжали постоянно. Земля в низинах, еще по весне залитых талыми водами, не впитывала дождевую влагу, которая собиралась в довольно большие и местами глубокие озера. Когда поля превращались в заливные луга, а дороги — в реки, это грозило только потерей урожая и времени и бензина на поиск объезда, серьезные проблемы начинались, если под слоем воды оказывались улицы небольших городов и поселков. Возведенные в авральном порядке временные дамбы не всегда справлялись со своей задачей, несмотря не то, что их постоянно укрепляли и наращивали. Положение не превращалось в катастрофическое только потому, что не было прорывов плотин на крупных водохранилищах, как пару лет назад на Липовском, и уровень воды повышался не быстро. Учебные дни у спасателей, что случалось уже не раз, заменили дежурствами, но не суточными, а по принципу — как получится, как дело будет сделано.

Светлозерск начал строиться на берегу озера Светлое еще в семнадцатом веке старообрядцами, которых с обжитых мест согнала церковная реформа патриарха Никона. Окрестности озера были на редкость красивы в любое время года, само озеро славилось обилием рыбы, леса — тем, чем они и должны славиться, и село очень быстро доросло до размеров небольшого городка, впоследствии ставшего райцентром. Озеро, прославившее Светлозерск, в последние годы, после перекрытия ручья, вытекавшего из него, доставляло ему и немало забот, потому что часто выходило из берегов, подтапливая сам город и его пригороды.

Группа Медведева направлялась в Светлозерск, озадаченная предстоящей эвакуацией обитателей страусиной фермы.

— Бли-и-н! Какую дрянь только не разводят! — возмутился Середкин, когда командир ознакомил спасателей с полученным заданием. — На кой ляд они нужны? Особенно нам? Что мы будем с ними делать?

— Хозяин фермы обещал помочь, — бросил Вадим и добавил: — На месте разберемся.

Медведев хмурился всю дорогу. Новенький "КамАЗ", еще не обкатанный как следует, натужно, даже на не искушенный в этом отношении слух Вадима, завывал мотором, и мрачное лицо сидевшего за рулем Ильи подтверждало опасения командира, что с машиной что-то неладно.

— Вот "Урал" наш был — машина так машина. Настоящая... А это... Уж лучше б на "Газели" поехали, — бормотал он еле слышно себе под нос, но Вадим прекрасно слышал недовольное ворчание спасателя, и его настроение от этого отнюдь не улучшалось.

— Денька, ты чего такой смурной? — поинтересовался вдруг Меньшиков, до этого сидевший в полудреме. — Страусов не любишь?

— Не-а, — буркнул Денис и еще больше насупился.

— Ты просто не умеешь их готовить! — со смехом вынес свой вердикт Сашка.

— Очень смешно. Ха-ха-ха, — выдавил из себя Денис и хотел было притвориться, что дремлет, но тут влез Генка со своими предположениями:

— Дениска, наверное, со своей Светкой поссорился! Что, опять не дала? — ехидно спросил он.

— Да пошел ты! — вяло огрызнулся Зорин, демонстративно перебрался в дальний угол кузова и уже оттуда со злостью добавил: — Не твое собачье дело!

— Мое!!! — заржал Середкин. — Все собачьи дела — мои! Правда, Казан? — обратился он к лежавшему у него в ногах псу.

Казан приподнял голову и снова опустил ее на лапы, уронив из пасти тонкую нитку слюны. Его в машине, как всегда, укачало, а в новом "КамАЗе" мутило особенно сильно, потому что запахи свежей краски, новой резины и пластика были резкими до боли.

— А твое — кошачье! — Генка не отставал от Дениса. — Ты свою Светку по-собачьи не облизывай, а, как кошак, зубами за загривок, где поймал, там и отодрал!

Рассвирепевший Зорин начал выбираться из своего угла, Середкин довольно оскалился в предвкушении большого скандала, переходяшего в драку, но Медведев рыкнул на них, придушив конфликт в зародыше:

— Сейчас обоих из машины выкину!!!

Казан, явно страдавший от громких звуков, переполз к Антону и пристроил морду ему на ноги. Спасатель ласково потрепал пса по лохматому загривку.

— Может, не стоило его брать? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Сашка. — Из машины, в любом случае, лучше не выпускать, а то мало ли, что этим индюкам-переросткам в голову придет. Я когда-то читал, что страус пинком даже льва насмерть прибить может, а тут — овчарка.

— Да ладно тебе, — Антон обиделся за пса, с которым очень сдружился после совместных поисков мальчика на полуразрушенном заводе. — Дурак он, что ли, под страусиные пинки подставляться? Спорнем, что Казан будет единственным, кого ни разу не клюнут?

— Нет уж, — отказываясь от заведомо проигрышного спора, замотал головой Меньшиков.

— Э-эх, — с сожалением вздохнул Середкин, — тут бы броник не помешал.

— Всегда "бы" мешает, — усмехнулся Антон, — все беды только от него.

В Светлозерске уже работала группа Артура Галямшина, они совместно с представителями городского УВД на лодках патрулировали подтопленные участки улиц. В районах, где уровень воды пока что позволял передвигаться пешком, спасатели института вместе с участковыми проводили обход домов, уговаривая людей эвакуироваться, потому что прогноз не обещал улучшения погоды, зависший над областью малоподвижный циклон собирался поливать ее дождем еще неделю. Однако мало кто из жителей соглашался перебраться на время к родственникам, жившим в тех районах Светлозерска, которым затопление не грозило, и уж совсем никто не соблазнился перспективой переждать ненастье и его последствия в городском пункте временного пребывания, созданном в одной из школ.

— А вам туда! — Артур, узнав о страусах, махнул рукой куда-то в сторону от озера. — Сейчас я вам провожатого организую!

Через минуту в кабину "КамАЗа" подсел сержант милиции, и вскоре машина затормозила, а вернее сказать, пришвартовалась — столько воды было вокруг — у ворот фермерского хозяйства.

Есть расхожее выражение — как мокрая курица. Стоит так сказать про кого-то, и сразу перед глазами предстает жалкое существо, уродливое и несчастное. Так вот, мокрый страус выглядит еще хуже. Пышные черно-белые перья, которые шли на плюмажи, веера и другие украшения, из-за чего этих птиц едва не уничтожили, превратились в жалкие сосульки, прилипшие к телу, что в сочетании с голыми голенастыми ногами и длинной и опять же голой шеей производило удручающее впечатление. Редкий пух на голове от влаги склеился в панковский ирокез, топорщившийся над огромными выпученными глазами и клювом, приоткрытым в подобии улыбки. В довершении всего, взгляд страуса казался взглядом существа совершенно безумного, отнюдь не безмозглого, очень хитрого, но притом абсолютно не адекватного.

При этом страус — а это был самец — не собирался никого подпускать к своему гарему. Он медленно расхаживал взад-вперед перед десятком мокрых страусих невзрачной коричневатой окраски, которые толпились в дальнем углу двора, где слой воды был чуть поменьше, иногда застывал, поджав, как цапля, одну ногу, но моментально с хриплым курлыканьем срывался с места наводить порядок, стоило кому-то из страусих хотя бы пошевелиться.

Появившихся во дворе людей страус осмотрел очень внимательно, явно подозревая, что это они виноваты в том, что земля покрыта почти полуметровым слоем воды, а теперь замышляют что-то недоброе против него самого и его самок. Каким-то образом определив главного среди приехавших, страус уставился на командира спасателей сверху вниз и хрипло зашипел, встряхивая при этом мокрыми крыльями, брызги с которых полетели во все стороны. Медведев взглянул на клюв, нависавший в тридцати сантиметрах над его головой, и подумал, что стоило бы надеть каску, а страус изогнул шею и заглянул человеку в глаза, снова зашипев при этом.

— Припадочный... — пробормотал ошарашенный таким поведением Середкин.

Страус, словно в подтверждение данной ему характеристики, запрокинул голову назад, пытаясь дотянуться затылком до собственной спины, и издал глухой стон.

— Это он вас на поединок вызывает, — объяснил фермер.

За спиной командира раздалось придушенное хихиканье Меньшикова, которое он безуспешно постарался замаскировать кашлем, и еще чье-то радостное хрюканье.

— Этого мне еще не хватало, — буркнул Медведев, прикидывая, на какое расстояние страус сможет дотянуться клювом, если выбросит его, подобно змее, в броске на всю длину шеи.

Как таких "птичек" загонять в кузов "КамАЗа", особенно если те начнут сопротивляться, Вадим представлял не очень хорошо, а когда подумал о том, что они наверняка загадят машину пометом, ему стало совсем не по себе. Начиная злиться, Медведев сбросил куртку и обмотал ею левую руку, рассчитывая таким образом обороняться от страусиного клюва.

Фермер, увидев эти манипуляции, виновато вздохнул:

— Стасик не клюется. Он лягается.

— Стасик!!! — зашелся в кашле Меньшиков.

Медведев свирепо покосился на него и взглядом, не сулившим ничего хорошего, пообещал Сашке "разбор полетов" по возвращении с вызова.

— Я сейчас попробую отвлечь его, а вы набросьте ему на голову мешок, — предложил фермер и показал страусу пучок каких-то колосьев, к которому тот заинтересованно потянулся клювом.

Генка схватил предложенный мешок и попробовал зайти сбоку, но задуманный план осуществить не удалось. Краем глаза, хотя Медведев и отвлекал его с другой стороны, страус засек движение спасателя и шарахнулся от него, чуть не сбив с ног своего хозяина. После этого страус застыл, выжидая, что будут делать противники.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — поманил его Денис, выуживая из кармана куртки сухарь с изюмом. Угощение было принято с благосклонностью, но на расстоянии вытянутой шеи, близко угощавшего не подпустили.

— Цыпа-цыпа-цыпа...

Сухарей больше не было. Страус, обманувшись в своих ожиданиях, обдал людей фонтаном брызг и отбежал в другой конец двора. Командир спасателей и фермер переглянулись и предприняли еще одну попытку усмирить строптивую птицу, которая закончилась примерно тем же, с той лишь разницей, что Середкин, запнувшись за что-то, невидимое под слоем мутной воды, не удержался на ногах и рухнул в лужу.

— ...! На ... эта ... коррида! — ругань полетела в страуса вместе с мокрым мешком.

Страус, с интересом прислушиваясь к громким звукам, в этот момент опустил голову, и впитавшая в себя воду грубая ткань тяжелым грузом упала прямо на нее, ослепив и вогнав в ступор птицу, которую фермер тут же спеленал чем-то вроде рыболовной сети.

Казан, запертый в кабине "КамАЗа", то рычал, то надрывался от лая, наблюдая за представлением, и, похоже, обещал страусу порвать его на набивку для подушки.

Упакованного страуса в машину тащили, обмениваясь впечатлениями, Илья, Денис, Антон и Сашка:

— Тяжелый, собака! Сто кило, не меньше!

— Если не больше! Прикинь, такой лапой своей двинет!

— А неплохо его упаковали, хоть сейчас в духовку!

— Вонючий-то какой, зараза! А ты — в духовку!

— Если он в кузове нагадит, я им же пол и подотру!

Середкин, мокрый с головы до пят, шел следом и зло матерился вполголоса.

Вадим проводил процессию хмурым взглядом и обернулся к фермеру, указывая на кучку страусих:

— Что, с этими такой же цирк будет?

— Нет, что вы, девочки у меня смирные, — замотал головой фермер, стараясь убедить спасателя в том, что остальные птицы хлопот не доставят.

Медведев не поверил ему и оказался прав в своих худших предчувствиях. Страусихи стояли спокойно до тех пор, пока к ним не приближался человек с мешком. Они смотрели на него и квохтали, переглядываясь, словно спрашивали друг друга: "Там еда? Там еда?" Самая любопытная или, может, голодная попалась на удочку. Она с простодушной отвагой сунула клюв в мешок, от которого заманчиво пахло комбикормом, и тут же поплатилась за это, потому что ей немедленно замотали мешковиной голову и, не церемонясь, куда-то потащили. Товарки возмущенно заголосили вслед, недовольные подобным обращением, и перестали подпускать к себе даже хозяина.

Верховодила ими страусиха с оперением, темнее, чем у других. Она отличалась от остальных и заметно меньшими размерами, и подвижностью, и пронзительным, совсем не мелодичным голосом. Первой срываясь с места при каждом подозрительном движении, она хриплыми воплями будоражила остальных птиц, которые начинали метаться по всему двору. Пока никто из них не сбежал с фермы — можно представить, что будет, если ополоумевшие птицы начнут носиться по залитым водой улицам пригорода Светлозерска — Медведев отдал команду загнать "КамАЗ" во двор и закрыть ворота.

Казан, чуть не опрокинув Илью, выскочил из кабины, по брюхо погрузившись в воду. Но это не смутило пса, и он с громким лаем бросился к главной возмутительнице спокойствия.

— Куда?! — взвыл Генка. — Назад, скотина!!!

Казан, как это часто бывало, не прореагировал на крики Середкина, который с досадой плюнул вслед своенравному псу. А тот, буквально вынырнув из воды прямо перед носом, вернее клювом, мелкой страусихи, видимо, испугал ее своим неожиданным появлением настолько, что она села в лужу, сбив с ног Зорина, наконец-то догнавшего ее. Лихорадочно нащупывая оброненный мешок, Денис не без труда выбрался из-под мокрых перьев и обнаружил, что птица не собирается сбегать от него. Более того, она удобно, по ее мнению, устроилась на ногах спасателя, основательно придавив их. Денис дернулся, пытаясь встать, но страусиха обиженно взглянула на него, курлыкнула и уложила голову на плечо Зорина, который еще раз попытался спихнуть ее с себя. Птица не сдвинулась с места и длинной шеей обвила, как обняла, человека за плечи, чуть не опрокинув его обратно в лужу.

Казан, наблюдавший над ними, глухо заворчал, усматривая в действиях пернатой особы угрозу для человека, но не успел перейти к каким-либо активным действиям, потому что Денис вывернулся из жарких объятий и, не обращая внимания на недовольные взгляды и курлыканье, набросил таки побывавший в луже мешок на страусиную голову. После этого птица затихла и, уже не сопротивляясь, дала спеленать себя и уволочь в машину.

— Вот так с ними и надо! — заржал Середкин вслед тащившим страусиху Денису и Илье. — В мешок — и всего-то делов! Девка больше не ломается и не брыкается!

— Эх, Денька, — присоединился к нему Меньшиков, не забывший обидные насмешки Зорина, — она на тебя так смотрела, так обнимала! Ловил бы момент! А ты... Мешок! Мокрый!! На голову!!!

— Да, Зоря, пролетел ты в очередной раз! Какая красотка-то, ноги — прямо от шеи растут! Глаза — как блюдца! Ну, просто модель! А то, что любит быть сверху, это поправимо, — продолжал издеваться над Денисом Генка. — Нет, ты только представь: пуганул ее чем-нибудь, она сразу голову к земле, а ты подходишь сзади, там все натурально, пушисто, все в перьях, никакой тебе эпиляции! Или ты, Зоря, наоборот, любишь, чтобы все было лысо, гладко и скользко?

— Как у лягушки? — хохотнул Меньшиков.

— Понесло, — неодобрительно хмыкнул Илья, бросая косые взгляды на коллег.

— Придурки, — буркнул Денис, решивший не обращать внимания на похабщину.

— Хватит.

Медведев остановил веселье одним словом. Сказано это было не громко, но так веско, что не только спасатели вытянулись почти по стойке смирно. Казан, сопровождавший к машине Илью и Дениса с их ношей и время от времени порыкивавший для острастки, насторожив уши, застыл на месте. Встревоженно гомонившие страусы, которых Антон с командиром, а также фермером и его женой без особого успеха пытались загнать в угол двора, вытянули до предела шеи и начали озираться по сторонам в поисках источника звука, более всего походившего на раскаты грома приближающейся грозы.