Путь назад, по так называемой дороге, был немногим лучше дороги через горы, почти половину его пришлось идти пешком, толкая впереди себя мотоцикл. Разница была только в том, что дорога шла без особого уклона и была относительно прямой и широкой, чтобы можно было обойти глубокие рытвины или, наоборот, обломки скал. Никакой "КамАЗ" или любой другой грузовик, конечно же, там не прошел бы, разве только внедорожник, да и то не очень больших габаритов.

Но движение по дороге было достаточно интенсивным в обе стороны, и самым распространенным транспортным средством оказались ослы, использовавшиеся и как тягловые, и как вьючные животные, а кое-кто передвигался на них верхом. Изредка встречались верблюды и такие же, как у Ранила, самодельные транспортные средства, только не с двигателем от мотоцикла, а на педальном ходу. Ранил на тех участках дороги, где можно было проехать, с гордым, если не сказать заносчивым, видом обгонял флегматичных бурых осликов, которые и ухом не вели, заслышав сзади или сбоку натужный рев мотора, и уж тем более не сдвигались в сторону ни на сантиметр, чтобы освободить дорогу.

Совсем неимущие шли пешком, навьючив поклажу на плечи, а женщины — так и вовсе на голову. Генка во все глаза смотрел на их фигуры, чуть покачивающиеся под немалым грузом, непонятно как удерживающимся на голове. Лишь немногие придерживали его, чаще в руках был еще какой-нибудь узел, более того — за спиной или спереди был привязан грудной ребенок, а за подол, семеня рядом, держался еще один, уже способный передвигаться самостоятельно.

Генка же высматривал невысокую худенькую девочку с ребенком на руках и вряд ли большой поклажей, но не видел никого похожего на Айлу. Время от времени он давал Ранилу знак остановиться и бросался к сидящей на обочине фигуре, но каждый раз его ждало разочарование — из-под намотанного на голову платка виднелось высохшее от старости лицо в таких глубоких морщинах, что невозможно было сразу определить, мужчина перед ним или женщина. Одна из таких старух на первый взгляд показалась Середкину похожей на ведьму из того селения, где он встретил Айлу. Генка на миг зажмурился, не доверяя собственным глазам, слезившимся от пыли и яркого солнца, но это не помогло. Старуха, когда он проморгался, стала походить на Глафирину родственницу из Рябиновки, ту самую бабку, что дала Денису картошки и домашнего вина. Решив, что это ему мерещится, Середкин хотел распрямиться, но костлявая рука, больше похожая на птичью лапу, цепко ухватила его за футболку, вынуждая наклониться еще ниже. Скрюченный палец с длинным кривым ногтем ткнул в вытканную на ней восьмиконечную звезду, а надтреснутый голос что-то прокаркал.

Генка оглянулся на Ранила.

— Она говорит, что видела женщину, на одежде которой была такая же вышивка.

— Где? Когда? — Середкин не сомневался, что речь идет об Айле, хотя среди российских спасателей было несколько женщин-медиков, которые оказывали помощь не только на территории базы, но и выезжали в полуразрушенные селения и палаточные городки, и эмблема ведомства могла быть хорошо знакома их жителям.

В ответ раздался то ли кашель, то ли смех, и перед носом спасателя оказалась черная от грязи ладонь.

— Подарок требует, — сказал Ранил, — иначе не скажет.

Но это было понятно и без перевода. Генка, ни секунды не раздумывая, достал из кармана непочатую пачку московской "Явы". Старуха вытащила из нее одну сигарету, обнюхала ее и снова протянула руку. Генка добавил еще пачку.

— Она тебя найдет, но ты ее не увидишь, — перевел Ранил.

— Где она? С ней и с Каном все в порядке?

Но сколько понукаемый Генкой Ранил ни пытался добиться от старухи более внятного ответа, подкрепляя свои попытки демонстрацией целой упаковки курева, она твердила одно и то же.

— ...! Еще одна Глафирина сестрица! Такая же полоумная, — устало выругался Середкин и потянул Ранила к "байку". — Двинули на базу, вдруг нагоним их по дороге!

Но Айла будто исчезла. Ранил расспрашивал всех встречных о ней, но никто не видел девушку в форменной футболке, которая на ней выглядела бы платьем, ни с ребенком, ни без.

— Обманула, ведьма! — Середкин был готов вернуться и растерзать старуху, но выпытать у нее правду. — У, старая ...!

"Домой" Гена с Ранилом вернулись задолго до рассвета и обнаружили, что, несмотря на глубокую ночь, база гудит, как растревоженный улей. Причина выяснилась сразу же, как только они оказались на территории.

Накануне вечером из очередного рейса не вернулась "четверка" дальневосточного отряда с тремя членами экипажа: Волковым, Беловым и Зориным. Сигнал бедствия от них не поступал, рации ребят молчали, и все терялись в догадках, что же могло произойти, надеясь на лучшее, ожидая худшего и готовясь к поисково-спасательным работам. Два легких вертолета "Центроспаса" уже совершили облет того района, куда спасатели должны были доставить гуманитарную помощь, но ничего не обнаружили в ночном мраке.

Медведева Генка обнаружил рядом с палаткой дальневосточников, где Вадим на повышенных тонах объяснялся с их командиром, обвиняя того в использовании устаревшей техники. Рядом топтался Меньшиков. По всему было видно, что он пытается что-то сказать в защиту старой машины и убитого произошедшим майора, но пока не может вставить ни слова.

— "Четверку" сняли с производства, когда я еще в школу ходил, если не раньше! У нас такая же есть, не от хорошей жизни используем это старье, но дома!.. А вы какого ... сюда эту рухлядь притащили?! Неделю чинили-чинили, на соплях что-то по-стахановски сделали, полетели! Если парни... — Медведев не договорил, явственно представив себе картину авиакатастрофы. К тому же именно в эту секунду он заметил Середкина. — Уже знаешь? — мрачно спросил Вадим.

Генка молча кивнул.

— Считай, что в рубашке родился, — буркнул Медведев.

— Командир, — влез-таки в образовавшуюся паузу обидевшийся на сопли Меньшиков, — все обойдется! Парни живы, Тоха это чувствует! А машину мы нормально сделали, она, между прочим, восемьдесят пятого года выпуска, моложе нашей, еще лет десять, как птичка, летать будет! Может, из-за какой-нибудь чепуховины сели, где ни рация, ни маяк не пробьет. Тут же горы! Сигнал десять раз отразиться может, пока совсем не заглохнет! А то, что не нашли — так в потемках что за поиски?

— Ты что мне мозги ...? — вызверился на подчиненного Вадим. — Какой восемьдесят пятый?

— Сам видел маркировку! — огрызнулся Сашка. — Она у китайцев на английском идет!

— У китайцев? — лицо Медведева выразило всю гамму далеко не положительных мыслей по отношению к продукции китайского производства.

— Ты, Вадим Дмитриевич, брезгливо-то не морщись! — нахмурился командир дальневосточников, не меньше Медведева переживавший из-за случившегося. — Вы, благодаря Черепанову, как сыр в масле катаетесь, а наше руководство больше о составлении красивых отчетов наверх заботится, чем о деле! Даже ваша старая база по нашим меркам — хоромы, а ваш институт... Про него по всей России легенды ходят! Да, подарили нам китайцы, в благодарность за помощь, машину, а мы и такой рады, потому что о новой только мечтать можем. А ты — где модуль ГЛОНАСС, должен быть, почему нет... Без него по-бедности обходимся, как Левша "без мелкоскопа".

Распорядок следующего дня пришлось перекраивать. Хотя местные власти и обещали организовать наземные поисково-спасательные работы, но возможностей у них было не так уж много, потому что все силы до сих пор были заняты ликвидацией последствий стихийного бедствия. Российские спасатели тоже не могли отступить от своего графика, но выделили для поисков пропавшей "четверки" один вертолет и две легковушки, мало чем отличавшиеся от "байка", принадлежавшего Ранилу и его брату Ласу.

День прошел в ожидании известий от поисковиков и в надежде, что ребята объявятся сами — или прилетят, устранив небольшую поломку, или доберутся до базы на попутном транспорте, или хотя бы откликнутся их рации. Переговоры между машинами, где позволяла связь, велись только на эту тему, но новостей не было. Медведев весь день выглядел мрачнее тучи и даже не стал говорить с другом о его поездке. Поскольку Генка возвратился один и злой, как черт, о результате поисков можно было не спрашивать. Вадим лишь оглядел его с облегчением — хоть этот цел и вполне жив здоров.

Из очередного рейса практически одновременно вернулись два "КамАЗа". Один, за рулем которого был брат Ранила, привез Нестерова, Усова и Меньшикова, другой вели по очереди Медведев и Шевченко, Генку, как тот ни возмущался, после бессонной ночи Вадим за руль не пустил.

— Что нового? — хмуро поинтересовался Медведев у Кузнецова, поджидавшего спасателей около площадки, где уже была припаркована пара машин, ожидавшие загрузки на завтрашний рейс.

— Пока ничего, — так же сумрачно ответил тот. — Один плюс — обломков машины не нашли. Идите, отдыхайте, завтра еще одну порцию развезете, а вечером отправим вас домой. Борт из Москвы уже вылетел, утром будет здесь.

— ...! Как же мы без пацанов вернемся?! — оторопел Слава Шевченко. — Мы, значит, домой, а Дениска с Женькой и Леха... Они-то как?..

— Не-е, мужики, это не дело! — в унисон поддержали его Лева с Генкой.

— Еще на неделю решили остаться? — хмыкнул Кузнецов. — Как хотите, но это уже будет на общественных началах, без оплаты. Думайте, волонтеры, что надумаете — скАжете сегодня перед отбоем.

Заметив в ответ недобрые взгляды, он развернулся и, недовольно сопя, ушел в штабную палатку, сделав Медведеву приглашающий жест. Вадим не двинулся с места.

— Вот ведь жлоб! — раздалось у него за спиной бурчание Середкина. — С парнями неизвестно что, а он только про деньги. Можно подумать, что он нас тут за свой счет...

— Тихо, — оборвал его Медведев. — Действительно, что делать будем?

Сашка с Антоном переглянулись.

— Командир, мы сегодня рано, бак почти полный, — начал Меньшиков.

— И что с того?

— Можно попробовать самим поискать ребят, — поддержал друга Антон.

— Только не говори мне, что ты собираешься...

— Да, командир, — Антон остановил Медведева тоном, не допускающим сомнений в правильности своих намерений. — Ждать, пока местные раскачаются, нельзя. Если бы ребята были целы, они уже объявились бы, значит, что-то произошло. Но они живы, это я точно знаю. С воздуха ничего не нашли, то есть машина может оказаться где-то в ущелье. Нужно проехать по их маршруту, Дениса я услышу четко, что бы с ним ни произошло.

— Я же еще тогда, после завода, говорил — без экспериментов, — нахмурился Вадим. — Забыл? Через дырки в голове все улетучилось? О чем Света предупреждала — тоже забыл? Мозги ведь сожжешь!..

— В этот раз будет по-другому, — перебил его Сашка. — Сработаем в паре, я буду одновременно донором энергии и акцептором того, что услышит Тоха.

— Ну да, я только транзитом пропущу через себя услышанное, — кивнул Антон.

— Вы что, уже когда-то попробовали так? — недоверчиво спросил Медведев.

— Мы теоретически рассчитали, — уверенно заявил Сашка. — Все получится.

— Слушайте вы, теоретики ...! — взорвался Вадим. — А если...

— Димыч, у нас есть еще варианты? — негромко поинтересовался Генка, задвинув Меньшикова себе за спину. — На местных рассчитывать, когда они раскачаются, только время потерять. Наши, расейские, что могут, сделают, но бросить все ресурсы на поиски парней не смогут. Так что... Но решать, конечно, тебе.

— Бак полный? — хмуро бросил Медведев.

— И три канистры в кузове, — небрежно бросил Шевченко, славящийся своей запасливостью. — Воды литров сто, батареи для фонарей, сухпай, аптечка — все есть.

— Как в Греции, — добавил Лева. — И проводник есть — Лас.

Лас, до этого неподвижно сидевший на ступеньках, ведущих в кабину "КамАЗа", вскочил и вытянулся в струнку, всем видом показывая готовность в любую минуту поехать с российскими спасателями на поиски их товарищей.

— Проводник! — белозубо улыбнулся брат Ранила.

— Я смотрю, вы уже все давно решили, а меня только поставили перед фактом, — криво усмехнулся Вадим и, взваливая на себя ответственность за уже случившееся и то, что еще не произошло, громко и жестко скомандовал: — В машину!

— Я тоже с вами! — откуда-то вдруг появился Ранил и схватился за скобу на кузове, собираясь запрыгнуть внутрь, но Лас прикрикнул на брата, видимо, веля ему остаться, потому что парнишка шарахнулся от машины, словно та была раскаленным куском металла.

Не прошло и пары минут, и "КамАЗ" на полном ходу вылетел из ворот базы российских спасателей, оставляя за собой плотный шлейф красноватой пыли. И не успела она осесть, как через те же ворота проехал бело-синий микроавтобус соседей и остановился, немного не доехав до штабной палатки, около которой сидел на земле обиженный отказом брата Ранил.

— Принимайте свою мадмуазель! — мешая французские и русские слова, весело крикнул один из французских спасателей.

Молодой черноволосый парень выскочил из машины и помог выйти из нее девочке-подростку в футболке с символикой российской службы спасения и Института экстремальных проблем. Малыш на ее руках, с любопытством оглядывавшийся по сторонам, был завернут в такую же футболку.

— Доставили в целости и сохранности!

* * *

Лева вел машину. Вадим сидел рядом и сосредоточенно изучал карту, определяя район возможного нахождения вертолета с учетом остававшегося у машины топлива. Площадь получалась немалая и, действительно, при неработающей связи, наверное, только способности Антона могли помочь найти пропавших товарищей. Лас, притулившийся у самой дверцы, время от времени давал пояснения, когда палец командира задерживался в какой-либо точке.

А в это время Сашка в кузове машины снимал с Антона заглушки и заклепки, как обозвал их Шевченко. Он раньше особо не вникал, зачем товарищ так изобильно разукрасил себя пирсингом и почему никто из руководства, особенно кадровик, не имеет по этому поводу претензий, но теперь, когда его посвятили во все детали, проникся уважением "к птенцам", к которым до этого всерьез не относился, всячески старался помочь и даже не огрызался, когда Меньшиков цыкал на него, что он больше мешает. В конце концов Слава устроился на полу, держа в руках пластиковую банку с сантиметровым слоем спирта на дне, куда Сашка складывал снятые кнопки и пусеты. Середкин в полудреме наблюдал за его стараниями и манипуляциями Меньшикова, но когда машину в очередной раз тряхнуло на ухабе, из-за чего одна из пусет вырвалась "с мясом", а из разодранного уха Антона полилась кровь, Генка замолотил кулаком в стенку водительской кабины:

— Лев, стой! Останови этот рыдван хотя бы на пять минут!

Через несколько секунд в кузов заглянул Медведев и, увидев залитого кровью Усова, мгновенно оценил ситуацию:

— Нет, вы совсем спятили — этими делами на ходу заниматься?

— Димыч, из уха всегда хлещет, даже при царапине, — попытался успокоить командира Меньшиков.

— Ты мне лекцию по медицине собрался читать? — раздраженно рявкнул Вадим, но тут же спросил совсем другим тоном, в котором не было ничего, кроме беспокойства и заботы: — Полчаса вам хватит? И вообще, не рано ли вы начали?