— Откуда знаю? Да уж поверь, есть еще у старика каналы, по которым он информацию получает. Просто Геннадий никогда об этом не распространялся, здесь-то ему иностранный язык как бы не особо нужен.

Вадим спорить не стал, записал не без тайного облегчения Генкину фамилию, но напоследок заметил:

— И что, пройдет такой список, где больше половины — из моей группы? Обязательно же по этому поводу выскажутся и в руководстве, и в отряде!

Порошин отобрал у него листок с фамилиями и с сердитой насмешкой поинтересовался:

— Это с каких таких пор майор Медведев стал бояться шепотков за своей спиной? Вот тебе моя виза, видишь, пишу "согласовано", и все — марш к Кронидычу!

Однако прежде, чем попасть к Черепанову, список успел претерпеть некоторые изменения. Через несколько секунд после того, как Вадим вышел из отдела кадров, позвонил Роман и "обрадовал" новостью, что сломал руку, запнувшись дома за кота. Заверения Калинина, что перелом несложный, максимум, через месяц он сможет выйти на работу, Медведева мало успокоили. Но ругаться он не стал — а смысл ругаться в такой ситуации? — лишь вздохнул: "Лечись. И ходи, давай, осторожно".

Остальные из списка были, как пионеры, "всегда готовы" с разной степенью энтузиазма — от флегматичного "да, конечно" Зорина до бурной радости Середкина, готового на любую командировку, лишь бы подольше и подальше от дома. Подвел только Менаджиев:

— Беру самоотвод, — первое, что сказал Равиль, когда узнал о командировке.

— Причина? — недовольно буркнул Медведев, потому что теперь ему не хватало уже двоих.

— Грыжа, межпозвонковая, три штуки. Вам на девяносто процентов грузчиками работать придется, а я через полдня из строя выйду, — резонно объяснил отказ Менаджиев. — Возьми вместо меня Эрика, — после секундной паузы предложил он.

Энвера или, как его все звали, Эрика, племянника Артура, молодого спасателя почти двухметрового роста, Вадим знал не очень хорошо, однако под напором аргументов Равиля, кратко, но всеобъемлюще охарактеризовавшего парня самым положительным образом, быстро согласился на замену.

Вместо Романа, немного подумав, Медведев решил взять в группу Славу Шевченко, бывшего морпеха, подрабатывавшего на полставки грузчиком в хозяйстве дяди Яндекса. В какой степени Шевченко владел иностранными языками, Вадим не знал, но перебирать кандидатуры, вернувшись к Порошину, времени уже не было.

Черепанов список подписал, практически не глядя, и подытожил:

— Через два часа все должны быть здесь. Уже с вещами, потому что домой до отлета не попадете. Принимаете груз, пакуете, заполняете машины. Естественно, с нашей помощью, но, учти, вся документация — на тебе.

Медведев, услышав про бумажную работу, внутренне содрогнулся, но тут же решил по максимуму переложить "бухгалтерию" на Середкина: "Чтоб не слишком радовался отдыху от семьи". Самому Вадиму именно сейчас, когда и дома все было благополучно, и с Ирой отношения наладились, совсем не хотелось никуда ехать, бросать близких ему людей даже на неделю, но служба есть служба. Наверное, промелькнувшие мысли отразились на лице Медведева, потому что Николай Кронидович, прервавшись, несколько секунд пристально рассматривал его и только затем продолжил:

— В Толокново перегружаетесь на борт — нам обещали "Антей" — и отправляетесь. На месте поступаете в ведение Кузнецова из "Центроспаса", предполагается разгрузка — и сразу домой. При необходимости, как именно будет, не знаю, возможен повторный рейс.

* * *

Самолет долго не разгружали из-за малопонятного нежелания местных властей принимать прибывший груз. Летчиков региональной авиакомпании, предоставившей "Антей" в аренду институту, и спасателей, откомандированных ИЭПом, не выпускали с территории аэродрома бывшей военной базы, и они тихо зверели от неестественной даже для тропического климата жары, полураздетыми слоняясь без дела вокруг своего транспортника. Мобильная связь не действовала до сих пор, работал только спутниковый телефон, по которому Медведев разговаривал то с Черепановым, то с местным руководством российских спасателей, пытаясь прояснить обстановку. Для звонков домой каждому выделялось в день по две минуты, потому что батареи телефона разряжались моментально, и никто не успевал сказать ничего другого, кроме "все в порядке" и "пока задерживаемся".

Задержке был рад только Середкин, который только тем и занимался, что подсчитывал командировочные, раздражая всех вокруг своими арифметическими выкладками, и Вадиму порой приходилось в срочном порядке разряжать обстановку, предотвращая назревающий конфликт. Самому же Медведеву один лишь раз удалось вырваться из раскаленного бетонного ада, но и то не дальше корпуса, где размещалось руководство базы. Совместно с Олегом Кузнецовым, сотрудником отряда "Центроспас", занимавшимся приемом приходившей гуманитарной помощи, Вадим пытался сдать сопроводительные документы для оформления порученного ему груза, придирок к которым оказалось неимоверное количество, самое главное — не было подробно расписано, что в каком контейнере упаковано, и принимающая сторона хотела провести подробный досмотр содержимого, заявляя, что необходимо убедиться в отсутствии оружия и боеприпасов среди палаток, одеял и продовольствия. Медведев охотно соглашался с тем, что его английский был недостаточно внятным, чтобы втолковать каким-то то ли военным, то ли полицейским, то ли таможенным чинам, что никакого оружия они, в принципе, не могли с собой привезти, но лысый толстяк, который распоряжался на военной базе, как у себя на кухне, демонстративно не понимал ни Меньшикова с Усовым, пытавшихся помочь командиру, ни свободно владевшего английским языком представителя "Центроспаса", у которого к концу второго дня переговоров появился нервный тик. Правда, когда Вадим, выйдя из себя, по-русски высказал все, что думает по поводу начальника базы и его родственников обоего пола до седьмого колена, отдельно отметив их противоестественные склонности к разным домашним животным, толстяк внезапно покрылся крупными каплями пота и туманно намекнул на возможность решения проблемы.

— Сразу все понял, ...! — высказался Медведев уже под открытым небом.

— У нас тоже были проблемы при разгрузке, но вот чтобы до такой степени... — Кузнецов не без помощи Вадима — так его вымотали бесплодные переговоры — поднялся по аварийному трапу в брюхо "Антея", где расположились спасатели и летчики, и без сил опустился на тюк с армейскими палатками.

— Взятку вымогают, — негромко сказал Антон. — Это во-первых. Во-вторых, начальник базы хочет несколько палаток забрать себе, одну для личного пользования, а на остальные у него есть покупатель.

Медведев пристально посмотрел на Усова, и спасатель чуть пожал плечами, отвечая на невысказанный вопрос:

— Можно сказать, что прочитал... Это любой понял бы, если бы как следует этого борова разглядел. Тебе, командир, просто не до того было.

— Не получит, — недобро усмехнулся Кузнецов. — Не хотят принимать по-хорошему — примут по-плохому.

Если бы прием груза зависел только от него, то Кузнецов уже в день прилета, самое позднее, на следующий пригнал бы машины, все вместе разгрузили бы "Антей" и отправили институтских спасателей за новой порцией. Но местные власти ввели свои правила, по которым гуманитарная помощь поступала в их ведение, они же решали, что и в каком количестве куда отправлять, а спасатели, не только российские, помимо спасательных работ занимались еще и доставкой грузов пострадавшим.

Какие меры воздействия были приняты к начальнику военной базы и, возможно, не к нему одному, спасатели так и не узнали, но дело сдвинулось с мертвой точки. Доставленную гуманитарную помощь перегрузили из самолета в ангар, и "Антей", арендованный институтом у одной из авиакомпаний, улетел домой.

— Ну, и что дальше? — Меньшиков слегка пнул один из контейнеров. — Сидели в самолете, а теперь будем в этом сарае сидеть?

— Да, сколько еще мы тут торчать? — Антон закончил очередную инвентаризацию груза и протянул замусоленные бумаги командиру.

Медведев пожал плечами, всем видом показывая, что и ему осточертела неопределенность их положения, и вопросительно взглянул на Усова.

— Все на месте, — ответил Антон. — Один контейнер получил повреждение при разгрузке...

— Это тот, синий, который мы уронили, — перебил его Денис.

— Что в нем?

— Судя по накладной — продовольствие: тушенка, сгущенка, еще какие-то консервы.

— Пломбы целы? — с содроганием спросил Вадим, сразу начиная составлять в уме очередной акт осмотра повреждений.

— Целы, — успокоил его Антон, — там лишь приличная вмятина на стенке, Шурик ее на камеру зафиксировал.

— С этого и нужно было начинать!!! — не сдержался Медведев. — Что еще?

— Да так, по мелочи: на двух тюках швы лопнули, но не разошлись, содержимое на месте, один из ящиков с мылом чуть не развалился, но мы его по ходу дела сразу сколотили. Короче, все в транспортабельном состоянии, — подытожил Меньшиков.

— В общем, были бы машины, — кивнул Антон, — а за нами не заржавеет.

— Машины Кузнецов на завтра обещал, — поделился последними новостями Медведев. — Развезем груз по точкам — и домой.

— А на чем? — Меньшиков задал волновавший не только его вопрос.

— Пешком пойдем, — буркнул Середкин.

— Нет, действительно, домой-то как возвращаться будем? — за спиной Генки материализовался Лева Нестеров.

— И, правда, кинули нас, можно сказать, посреди пустыни и, как хочешь, так отсюда и выбирайся, — поддержал товарищей Слава Шевченко.

— Москвичи нас с собой заберут, — успокоил всех Медведев. — Послезавтра у "Центроспаса" борт прибывает, разгрузятся и нас прихватят. Полетят не прямо домой, а с посадкой и дозаправкой в Толокново.

Машины, как и было обещано Кузнецовым, пришли ранним утром, и по относительной прохладе, пока солнце еще не успело раскалить пыльную землю и воздух, спасатели с помощью местных военных довольно быстро загрузили машины с московскими и какими-то иностранными номерами.

— ...! Почему наши так не сделали? — дуэтом ругались Середкин с Шевченко. — Загрузились бы спокойно у себя на складах в точно такие же "КамАЗы", потом загнали их в "Антей", и здесь не пришлось бы перетаскивать все это добро на своем горбу.

— Правда, почему? — спросил обычно помалкивавший покладистый Эрик, перетащивший на своих широких плечах не одну тонну груза.

— У нас столько машин нет, — прохрипел Медведев, посадивший голос на погрузке. — На весь институт пять "КамАЗов", два "Урала" и старый "ЗИЛ".

— Таким способом мы бы в два-три раза меньше погрузили, — Антон взглянул на проблему с другой точки зрения. — Мы "Антей" забили по самое не могу, а по-другому наполовину воздух бы везли. Значит, еще не один рейс, дополнительные деньги за аренду.

— Ну да, деньги у нас всегда жалеют, а людей — хрена с два! — сердито высказался Генка. — За копейку удавятся, будто из своего кошелька ее отдать нужно! Жлобье!

— Майор, можно тебя на пару слов? — разгоравшуюся дискуссию прервал Кузнецов, по-свойски ухвативший Медведева под локоть.

Вадим, думая, что ему нужны сопроводительные документы на привезенную ими гуманитарную помощь, поманил к себе Антона, добровольно взявшего на себя основной груз по оформлению бумаг, за что Середкин, на которого командиром еще дома была возложена ответственность за всю "бухгалтерию", обещал товарищу "его ноги мыть и воду пить".

— Потом, потом, — Кузнецов отмахнулся от растрепанной пачки бумаг и увел командира институтских спасателей к головной машине колонны.

Назад Медведев вернулся примерно через полчаса, озадаченный и недовольный.

— В общем, так, — Вадим уже не хрипел, а сипел, — послезавтра домой мы не полетим, борт забирает для пострадавших медицина. Полетим на следующем, это примерно через неделю, а пока, чтобы мы не скучали, нам подкинули халтурку.

Пересохшее горло сдавил спазм, и только после без малого литра выпитой залпом воды Медведев почти шепотом смог продолжить:

— Короче, раз уж отлет откладывается, будем помогать развозить помощь в отдаленные пострадавшие районы. Транспортом, жильем, питанием обеспечат, с нас — только погрузка-доставка-разгрузка. Дороги разрушены, проходимы не везде, поэтому часть груза будем доставлять по воздуху.

— Всю жизнь мечтал! — прозвучало в ответ сразу от нескольких человек примерно в одних и тех же словах с незначительными вариациями, по большей части — нецензурными.

— Вот и сопроводили груз... — подытожил услышанное Денис.

— А платить как будут? — тут же задал вопрос Середкин.

— К нашим обычным командировочным пообещали доплату по расценкам Красного Креста.

— В евро? — оживился Генка.

— В долларах, — чуть охладил его восторг Вадим.

Середкин начал подсчитывать в уме, сколько он получит за неделю, сколько — за десять дней, и выйдет ли на эти деньги отправить жену с дочкой в Турцию. Получалось в обрез, но две недели "райского удовольствия" стоили того, чтобы отдать все деньги. "Райское удовольствие" предполагалось не для Людмилы со Стаськой, а для самого Генки, который уже давно мечтал об отдыхе от семьи.

— Зуб даю, что пиндосы в два раза больше за в два раза меньшую работу получают! — недовольно заявил Середкин.

— Что они вообще тут делают, я не понимаю, — поддержал его Денис. — Ходят только вокруг своей техники, пылинки с нее сдувают, сами не используют и никому не дают, зато другими командуют.

— Это не наши проблемы, — остановил его Вадим. — Нас начальник объединенного отряда попросил помочь, хотя мог бы попросту приказать. Кстати, кроме машин, нам дадут вертушку.

— Какую? Одну из тех, что "Центроспас" с собой привез? — поинтересовался Белов, не без зависти поглядывавший на современные вертолеты московских спасателей.

— Нет, машина Дальневосточного отряда. — Медведев заглянул в свой блокнот и уточнил: — Милевская четверка, как у нас дома, транспортный вариант. Расклад: Белов — пилот, Зорин — за борттехника. Он же главный по разгрузке.

— Нормально! — обрадовался Денис.

— На машину бы сперва поглядеть, — Женя Белов не разделил восторгов товарища. — Может, такая рухлядь, что от земли не оторвется.

— На тебе, боже, что нам негоже, — буркнул Середкин.

— Что они сами? На своей колымаге летать не хотят? Знают, чем это чревато? — согласился с ним Антон.

— Их пилота змея укусила, а техник руку сломал, — объяснил ситуацию Вадим, — второй пилот — Волков его фамилия — завтра полетит с нами, а сегодня покажет машину.

— Тезка? — удивился, но не сильно, спасатель из группы Марата.

— Причем полный, — усмехнулся Медведев, — придется по отчеству вас звать, чтобы не путать. Ты у нас будешь Михалыч, а дальневосточный Волков — Палыч.

— Да хоть горшком назови, только в печь не ставь, в смысле, в вертолет не загоняй. Меня в воздухе укачивает, — не без юмора прореагировал на слова командира Леша.

На то, чтобы забрать свои вещи из ангара, служившего спасателям временным пристанищем, ушло не больше получаса, а через час колонна грузовиков подъехала к базовому лагерю российских спасателей. По крайней мере, в сложившейся ситуации был один плюс — решались бытовые проблемы ребят группы Медведева, которые прилетели с расчетом на то, что в тот же день или на следующий вернутся домой, и с собой у них не было практически ничего, кроме личных вещей. Здесь же им сразу выделили большую армейскую палатку, показали, где душ и столовая.