"Пошли!" — без слов, одним кивком головы скомандовал Вадим, и Середкин первым, ухватившись за трос, начал спуск с уступа, за ним змеей скользнул Нестеров. Подчиняясь едва заметному движению подбородка Вадима, за ним последовал Шевченко, Медведев страховал их, придерживая трос. Убедившись, что все уже внизу, Вадим кивнул Сашке и начал стремительный спуск, больше похожий на свободное падение. Меньшикову не нужно было ничего говорить, он умело подстраховывал командира до того момента, как Медведев коснулся земли.

— Пижон! — сердито, но почти беззвучно обозвал друга Середкин, которому на секунду показалось, что трос оборвался и Вадим вот-вот ударится о твердую, как бетон, землю.

Короткими перебежками, через каждый десяток метров прижимаясь к земле в стремлении слиться в ней и каждый миг ожидая, что невидимки из селения откроют стрельбу, спасатели пересекли открытое пространство. Забег завершился благополучно, видимо, по необъяснимой беспечности за пустынными окрестностями никакого наблюдения не велось. Первый дом, где Антон "услышал" двух человек, они миновали, не проверяя, кто внутри, хотя велико было искушение ворваться внутрь и обзавестись оружием, но пока стояла главная задача — освободить пилотов и, конечно, забрать тело Дениса — не стоило идти на риск обнаружить себя и поднять ненужный шум.

Так, прячась за выступы в ограде и углы домов, не замеченные никем, спасатели добрались до нужного строения. Слава одним движением сорвал циновку, и тут начались сюрпризы — вход в дом был закрыт деревянной, крепкой даже на вид дверью. Шевченко церемониться не стал, выбил ее одним мощным ударом ноги и, оказавшись внутри, тут же мягким перекатом ушел в сторону от возможной автоматной очереди, буквально размазав по твердому земляному полу одного из обитателей этой хибары, оказавшегося у него на пути.

Следом ворвался Середкин, на долю секунды опередив Медведева, который, еще будучи в дверном проеме, услышал глухой звук удара и хруст сломавшихся шейных позвонков.

— Больше никого?

Вадим быстро, но внимательно осмотрел внутренность жилища, в котором не было ни внутренних перегородок, ни мебели, вообще ничего, лишь в центре — столб с вбитыми в него железными крючьями и следами крови на металле и дереве. И два трупа в камуфляже рядом с драной кошмой.

— Чисто сработали, — хладнокровно подвел итог Середкин.

Лева кивнул и в несколько секунд разоружил покойников, раздев их догола в поисках чего-нибудь, что могло бы пролить свет на то, кто обосновался в мертвом селении, но ничего не нашел.

— Может, стоило "языка" взять, — пробормотал Слава, — я вообще-то нечаянно своего зашиб, он сам мне под ноги сунулся.

— На ...? — отозвался Середкин. — Что здесь склад с оружием, нам Тоха и так сказал, а лезть в здешние разборки... Пусть местные сами свое дерьмо разгребают! А этому, будь он живым, — Генка остервенело пнул покойника, — я горло все равно перерезал бы. За Дениску. А была б возможность, он у меня умирал бы медленно и...

Он осекся, поймав взгляд Медведева.

— Пошли за Денисом, — тихо сказал Вадим. — А об этих не марайся.

Со двора донесся сонный голос, недовольно спросивший что-то. Лева буркнул в ответ на татарском, который немного знал, что-то неразборчивое в слабой надежде, что его примут за своего, но артистические и лингвистические способности Нестерова не удовлетворили пришельца и снаружи раздался характерный звук досылаемого в ствол патрона. Фигура Медведева размазалась, а через долю секунды на земляном полу жилища появилось еще одно тело, под которым стремительно расползалась лужа крови. Вадим вытер лезвие об одежду убитого и забрал у Славы моток троса.

— Пошли, — повернулся он к выходу, — этот был один.

Лева задержался на несколько секунд и, пополнив арсенал спасателей короткоствольным автоматом и огромным, типа мачете, ножом, аккуратно завесил циновкой вход. "В Багдаде все спокойно", — с кривой усмешкой он осмотрел результаты своих усилий и с оружием наизготовку, пятясь, последовал за своими товарищами.

Вниз спустился один Медведев, хотя Середкин тоже рвался к Денису.

— Шевченко страхует, Нестеров и Середкин следят за поверхностью, — распорядился Вадим не громко, но тоном, не допускающим никаких пререканий.

Тело Зорина было сплошь исполосовано страшными багрово-черными рубцами, а распухшее лицо, скрытое под маской запекшейся крови, походило на обветренный кусок сырого мяса.

— М-м-м... — раздался стон Середкина, когда Медведев поднял Дениса наверх. — Чем это они его? За что? — спросил он чуть ли не со слезами в голосе. — Дениска же и мухи никогда не мог обидеть, а его...

Стон перешел в сдавленное рычание. Вадим даже вздрогнул — перед ним стоял не капитан горнострелковых войск, почти десять лет назад ушедший в запас, вечно не довольный жизнью и брюзгливый, но вообще-то довольно добродушный мужик, а бешеный берсерк, готовый броситься на врага и прикончить его голыми руками.

Тело спасателя решили отнести в дом и забрать на обратном пути, когда они освободят пилотов. Вадим осторожно, словно мог причинить боль, поднял Дениса, просунув ладонь правой руки между его лопатками, и ощутил, как ходят ходуном осколки переломанных костей. А в следующий миг он почувствовал то, что полностью выходило за рамки обыденной реальности.

Медведев замер, не дыша, боясь поверить в невероятное, думая, что ему только показалось, и понял, что не ошибся — сердце Дениса бьется. Очень редко, очень слабо, так, что при беглом осмотре — а он и не заметил ничего, когда, спустившись вниз, обвязывал Зорина тросом — обнаружить это практически невозможно, но бьется. "Стазис", — мелькнуло воспоминание о том, чему Света так старательно и, оказывается, небезуспешно их учила, и на лице непроизвольно проявилась радостная улыбка, заметив которую, спасатели в растерянности переглянулись, настолько неуместной она была.

— Живой, — облегченно выдохнул Вадим.

Генка метнулся к Денису и лихорадочно начал ощупывать его.

— ...! — выругался он от полноты чувств.

Прежний план, однако, пришлось перекраивать на ходу, потому что теперь оставить, даже на пять секунд, Дениса одного они не могли. А брать его с собой освобождать пилотов, тоже было не самым лучшим решением, так же как и мелькнувшая мысль о том, чтобы вернуться к машине, передать товарища на попечение Меньшикова и Ласа и затем вернуться в селение за пилотами.

— Пока будем взад-вперед бегать, нас точно перебьют, — прищурился Лева. — И так не пойму, как этот курятник до сих пор не всполошился.

"Сглазил!" — через мгновение подумал Медведев, потому что откуда-то, как черт из табакерки, появился почти такой же мальчишка, как Ранил, не старше, и не говоря ни слова, тут же выпустил короткую автоматную очередь по спасателям, на пару минут потерявшим контроль над обстановкой. Очередь никого не задела, а второй не последовало, потому что стрелок, уронив оружие, рухнул на землю с торчащим из глазницы ножом.

Мертвая тишина, до сих пор висевшая над безлюдным селением, взорвалась очередями и хриплыми воплями. Спасатели едва успели ввалиться в хибару, где держали Зорина, и поняли, что оказались в западне. Пули с легкостью прошивали стены из необожженного кирпича, и то, что никого до сих пор не ранило, было чистой случайностью. Нападавшие, хотя и не видели спасателей, точно знали, что они находятся внутри и деваться им некуда, перебить их — дело недолгого времени.

Секундное затишье — и в тонких стенах добавилось пробоин, в разные стороны полетели щепки и глиняная крошка, но снова пули чудом никого не задели. Нестеров выставил ствол автомата в крохотное окошко, прорвав почти не прозрачную пленку, которой оно было затянуто, и вслепую выпустил длинную очередь. В ответ тут же раздались крики, видимо, он кого-то задел. Шевченко немного приоткрыл дверь, практически не целясь, опустошил магазин своего автомата — китайской копии родного калашникова — и захлопнул дверь:

— Все, ... котенку! Гранатомет волокут! Станковый!

— Сваливать отсюда надо! Здесь нас точно передавят, как мышей! — Середкин, занимавшийся перевязкой раны на голове Дениса, отвлекся на миг от своего занятия. — Димыч, Тоха ничего не говорил, никакого подвала, подземного хода или еще какой ... тут нет?

— Нет, — коротко бросил Медведев и занялся подсчетами: — Антон сказал, их полтора десятка. Минус четыре. Остается одиннадцать.

— Девять, — выглянув в окошко, поправил его Лева.

— Невелика разница, — мрачно заметил Слава. — Четверо против одиннадцати или против девяти с гранатометом.

— Будем прорываться, другого выхода нет, — решил Вадим. — Может, если попрем на них внаглую, то и получится.

"А если нет?" — он прочитал на лицах спасателей невысказанный вопрос.

— Думаю, Антон нас сейчас слышит. Пацаны, в случае чего, вернутся на базу и... — Медведев резко, отсекая черные мысли и тягостные предчувствия, оборвал себя и твердо сказал: — Прорвемся. Девять — не полсотни, пока они пукалку свою не наладили, шанс есть.

Он не договорил.

Земля под ногами загудела, но ожидаемого толчка не последовало. Гул быстро стих, но тут же нестерпимо заныли зубы и кости, легкие отказались вдыхать воздух, а сердца сбились с ритма от сжавшего их непередаваемого ужаса. Шевченко, обхватив голову руками, повалился на колени рядом с Денисом и Генкой, Лева устоял на ногах, но взгляд его остекленел от невыносимой боли, охватившей каждую клетку тела.

Снаружи слышались дикие крики. Нападавшие превратились в обезумевших животных, в панике паливших из своего оружия во все стороны, в том числе и друг в друга, не думая ни о чем, кроме желания спастись от неведомой и невидимой напасти. Медведев, вспомнив тот УЖАС, с которым ему уже довелось столкнуться, не без труда, но справился с его младшим родственником и короткими очередями, прицельно, как в тире, начал отстреливать мечущегося в разные стороны противника, отодвинув в сторону все эмоции; он делал работу, тяжелую, гадкую, но ту, которую необходимо было сделать. Через мгновение к нему присоединился Середкин, спустя пару секунд очнулись Лева со Славой и, не прошло и пяти минут, как все было кончено, только пыль и пороховая гарь висели в воздухе, раскаленном тропическим солнцем.

— Что это? — еле выговорил Нестеров, нарушая мертвую тишину, опустившуюся на селение.

— Похоже на инфразвук, — не столько вытирая тыльной стороной ладони текущую из носа кровь, сколько размазывая ее по лицу, пожал плечами Медведев.

— Голос моря, — почти одновременно с ним заплетающимся языком пробормотал Шевченко.

— Ага, моря, — оглядываясь по сторонам и прикидывая, что стоит подобрать разбросанное оружие и добить тех, кто выжил в этой бойне, ехидно фыркнул быстрее остальных пришедший в себя Середкин.

— Что бы ни было — вовремя, — подытожил Вадим и скомандовал: — Не расслабляться! Нам еще...

Негромко, как из игрушечного автомата, протрещала короткая очередь, и спасатели увидели, как Генка, наклонившийся к одному из нападавших, опустился сначала на колени, а затем рухнул ничком.

Бородача, который ранил друга, а теперь пытался навести ствол автомата на него, Медведев пристрелил сам, снеся ему полчерепа. Позднее, пока Слава с Вадимом перевязывали, пытаясь остановить кровь, Гену и укладывали рядом с Денисом на дверь, которую решили использовать как носилки, Лева, не жалея патронов, провел контрольную процедуру даже там, где она явно не требовалась.

Его же Вадим оставил с ранеными и вместе с Шевченко отправился освобождать пилотов, холодея от осознания, что вот в эту самую секунду может окончательно остановиться и без того едва бьющееся сердце Дениса или Генка умрет от потери крови. А его рядом не будет. И совсем не утешала мысль о том, что он сделал все возможное в такой ситуации, а чудес не бывает. Или все-таки бывают? Светланы здесь нет, но Сашка многому от нее научился, и если бы он не выложился до предела, подпитывая энергией Антона, то... "Нет, — подумал Медведев, — Шурика я немного подзарядил. А сейчас пусть он меня выпьет, как вампир, досуха, только бы смог поддержать ребят, пока они не попадут к медикам".

Антон подсказал правильно, Волков с Беловым нашлись в подобии тесного погреба, вырытого под крайним домом. Они тоже были зверски избиты, но смогли самостоятельно выбраться наверх по хлипкой лестнице, найденной Славой во дворе.

— Что с Денькой? — сразу же, как только его освободили от скрученного из грязной тряпки кляпа, задал вопрос Белов.

— Живой, но... Пулевое ранение в голову. Боюсь, до базы не довезем, — Медведев честно поделился своими страхами насчет состояния Зорина.

— ... ... ...! — еле шевеля разбитыми губами, многоэтажно выматерился Волков.

— И Геннадий две пули в живот получил, — хмуро добавил Слава, освобождая руки пилотов от стягивавшей их проволоки. — За четыре часа, пока назад ехать будем, помрет. Если не раньше. А быстрее не доберемся.

— ...! — у Белова тоже не нашлось цензурных выражений.

— Какого ... столько времени ехать? — чуть не заорал, насколько он мог это сделать, Волков. — За час, нет, меньше долетим!

— Машина же разбита, — полуутвердительно-полувопросительно сказал Медведев, чувствуя, как тонкий лучик надежды старается пробиться сквозь пелену мрачной безысходности, — и вообще, где она?

Вертолет, с виду целый и невредимый, обнаружился в небольшой расщелине, закрытой от посторонних нависающим сверху каменным козырьком. Внутри же машина выглядела так, словно в кабине побушевал небольшой ураган — приборная доска и все, что могло быть разбито, превратилось в обломки. Волков отодвинул остановившегося в проходе Медведева и распухшими пальцами, которыми едва мог шевелить, начал вытаскивать из-под стеклянного и пластикового крошева концы кабеля в разноцветной оплетке и скручивать их, обжимая полученные соединения зубами. Белов покрутил головой по сторонам и присоединился к коллеге.

— Чем помочь? — спросил Вадим.

— Да, мужики, что нам сделать? — не остался в стороне Слава.

— Баки проверьте, слили их или что-то есть, — попросил Белов больше из желания, чтобы спасатели не путались под ногами.

Горючее было израсходовано примерно на две трети, этого количества, по заверению пилотов, в обрез хватало, чтобы долететь до базы.

— Все, выкатываем его наружу, — скомандовал минут через десять Волков, — можно лететь.

— Как? — удивился Медведев, глядя на разгромленную кабину.

— Денис сработал ювелирно, — такое парадоксальное высказывание Белова до глубины души поразило Вадима, — разбито только то, что, ну как бы, мягко говоря, неважно.

— Я на этой малышке столько налетал, — усмехнулся Леха, — что и без приборов обойдусь.

Он соединил еще какие-то провода, и вертолет ожил, что-то загудело, затрещало, из-за наполовину отодранной панели на потолке посыпались искры, завоняло горелой изоляцией, но пилот удовлетворенно кивнул, словно так и было предусмотрено заранее.

Вадим со Славой бегом кинулись к оставленным товарищам, в состоянии которых никаких изменений не произошло, потом так же бегом вместе с Левой принесли импровизированные носилки к машине, над которой все быстрее раскручивался винт.