— Вот что, — старшая ведьма чуть расслабилась, — дед велел тебе передать, что он не будет некоторое время появляться на Гриммо. Он просто не хочет давать повода для беспокойства и подозрений. Ты все знаешь про долг портретов директоров. И вот что еще — Дамблдор скоро попросит тебя о встрече.
— Вот как? — Белла помассировала виски. — И зачем же?
— Я пока не знаю.
Кассиопея присмотрелась к Белле; она даже приоткрыла рот, будто собиралась что-то посоветовать, но вовремя одумалась.
* * *
Кабинет Дамблдора подавлял. Вместо яркого света директор и Беллатрикс расположились в полумраке. Великий маг потихоньку стравливал в думосброс воспоминание. Белла покосилась в сторону, туда, где на жердочке сидел феникс. В слабом свете ей показалось, что перья Фоукса из золотых стали радужными.
— Вот вроде бы и все, — произнес Дамблдор; феникс приоткрыл клюв в подобии улыбки, игра света превратила светлые пятнышки на клюве в подобие зубок. — Прошу полюбоваться, мадам Блэк.
Не без опасения Белла опустила голову в думосброс.
Профессор Слагхорн выглядел лет на двадцать моложе тех времен, когда он учил Беллатрикс. Он сидел и лакомился ананасами — ведьма помнила, что это его любимое блюдо. Вокруг него расположились несколько старшекурсников. Ведьма протерла глаза, еще не веря своему взгляду. Она узнала Темного Лорда.
Волдеморт выглядел человечным. Его глаза еще не сияли красным, его черты лица еще не тронула черная магия. Темный Лорд выглядел просто симпатичным, даже красивым юношей, державшимся непринужденнее остальных. Беллатрикс вполуха слушала, о чем болтают — именно болтают — старшекурсники и декан. Она откровенно разглядывала юного Темного Лорда. Вот каким он был; что-то еще шевельнулось в душе ведьмы.
Туман свалился неожиданно; в плотных белых хлопьях исчез кабинет и сидевшие в нем люди. Откуда-то донесся необычно громкий голос Слагхорна, высказывавшего про дурную дорожку.
Туман рассеялся так же неожиданно, как и возник. Теперь Слагхорн отправлял учеников спать; парни расходились, но Волдеморт мешкал. Белла поняла, что он специально старается остаться наедине с профессором.
И вот, наконец, когда Слагхорн обратил внимание на Волдеморта, нет, еще на Тома Реддла, юноша задал тот вопрос, ради которого он и мешкал.
— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о... о крестражах?
И снова комнату закрыл густой туман, в котором гремел голос профессора:
— Я не знаю о крестражах ничего, а если бы и знал, вам не сказал бы! А теперь немедленно убирайтесь отсюда и постарайтесь, чтобы я от вас ничего о них больше не слышал!..
— И чье это воспоминание? — Белла облизнула пересохшие губы и пристально посмотрела на Дамблдора. — Выглядит очень грубой работой.
— Это и есть грубая работа, мадам Блэк, — мягко заметил директор, усаживаясь в кресло. — Я получил воспоминание от самого Горация; к слову, он уже с лета находится в бегах.
Беллатрикс ощутила неприятный холодок. Слагхорн обещал разобраться с аномалиями, возникшими при обучении Поттера окклюменции. Но она так и не пришла за результатами подсчетов.
— Я предполагаю, что ему стыдно показывать подлинник, — сказал Дамблдор. — Как вы видите, он успел поработать над собственной памятью, и топорность этой работы показывает, что подлинное воспоминание все еще цело.
Директор сложил ладони домиком и посмотрел на ведьму поверх очков-половинок.
— Вы полагаете, что крестражи появились примерно в то время? — Белла уселась на стул.
— Не совсем. Я предполагаю, что именно тогда Том Риддл задумался об их создании. У меня есть идеи, что именно следует искать, но проработка потребует некоторого времени. Могу ли я попросить вас найти Горация и убедить его поделиться подлинным воспоминанием?
* * *
— Думосброс, — приказала Беллатрикс.
Руквуд подал ей чашу, и Белла погрузилась в воспоминание. Уже опуская голову, она увидела, как Слагхорн покусывает губы.
Найти профессора оказалось не слишком просто. Он не оставался подолгу на одном месте, он маскировался, но, как это бывает с неспециалистами, прокололся на сущей мелочи — даже в бегах он не отказался от научной работы. Горация выследили по совам и Беллатрикс, Руквуд, Мальсибер и Селвин не купились на разгромленную гостиную.
Беллатрикс добросовестно просмотрела все воспоминание от начала и до самого конца; картина мало чем отличалась от той, которую показывал ей Дамблдор.
— Профессор, — устало спросила ведьма. — Вы в самом деле считаете меня такой идиоткой? Туман только убеждает меня в том, что вы что-то от меня утаиваете.
Слагхорн промолчал. Старик сидел в кресле и не поднимал взгляд.
— Поверьте, нам необходимы эти воспоминания, — продолжила Белла, — Я предельно честно говорю вам: отдайте их. Они останутся только при мне.
— Я не могу, — покачал головой Гораций, — Я не могу их отдать, Беллатрикс. Вы можете меня понять? Возьмите выкладки, спрашивайте любого совета, но не лезьте мне в душу.
Белла с шумом втянула в себя воздух. Ей потребовалось серьезное усилие, чтобы удержать себя в руках. Руквуд с Мальсибером быстро переглянулись, когда ведьма встала из кресла и подошла к старику.
— Профессор Слагхорн, — сказала волшебница. — Будь на вашем месте кто-то другой, я бы просто ткнула ему палочкой в живот и сказала бы: «Круцио!» Но вы не простой волшебник, вы мой декан, я уважаю вас. И поэтому я повторю: отдайте мне настоящее воспоминание, или, клянусь Мерлином и Морганой, я примусь за вас, как за обычного несговорчивого старика!
Прошла невероятно долгая секунда перед тем, как Слагхорн вытянул тонкую серебряную нить.
CIX. Нечеткая логика
— Ты опасаешься, Люциус. И это вполне естественно, — сказала Нарцисса.
Малфой кивнул и посмотрел куда-то вдаль, на вечернее летнее небо. Здесь, на верхнем этаже Малфой-мэнора, особняк казался вымершим. До них не долетала суета домовиков; в тишине было отчетливо слышно, как Нарцисса наливает себе стакан минеральной воды. Люциус повернул голову и обвел взглядом комнату: подобранная со вкусом мебель, занавески в тон обоев, пушистый ковер, скрывающий звуки шагов — все они создавали иллюзию покоя, даже незыблемости. Обстановку, в которой Малфой со всеми его проблемами смотрелся неуместно.
— Но это нормально, — продолжила Нарцисса. — Было бы странно не опасаться в такой ситуации.
— Хороших выходов просто нет, есть наименее опасный.
— Который может привести к потере влияния.
— И ведь веришь — я не ожидал этого, — вздохнул Люциус. — Я и подумать не мог, что Темный Лорд так выродится, настолько, что даже Беллатрикс от него убежит в ужасе. Да и того, что она так отреагирует, я тоже не ожидал. Столько упущенных возможностей…
— Она могла бы догадаться, что надо идти к тебе и пытаться решить проблему тихо, — холодно заметила Нарцисса. — Впрочем, тихо — это не про Беллу. Она всегда пыталась доказать свою полноценность. Мимо такого шанса она никогда бы не прошла.
— Все равно мне стоило это предусмотреть, — Малфой откинулся на спинку дивана и посмотрел на потолок. — Такая работа… и все получает хорошего пинка. И что самое забавное в этой истории — я еще нахожу в этом хорошее. Ведь могло получиться и так, что мне пришлось бы ползти на поклон фальшивому Лорду и объяснять, отчего же я, сидя под надзором авроров, не пошел его, неизвестно куда пропавшего, искать? — Люциус вытер пот со лба. — На фоне этого я готов мириться со многим, буду откровенен. Даже с тем, что я потерял Крэбба и Гойла, а Яксли и Роули отчитываются лично перед ней. Даже с тем, что Белла нами всеми руководит…
— На время войны, — спокойно добавила Нарцисса.
* * *
Война сделала из Беллатрикс то, чем она сейчас являлась.
Люциус помнил Беллу по Хогвартсу. Старшая из сестер Блэк так и осталась в его воспоминаниях симпатичной, застенчивой и очень тихой девушкой. Она мало с кем общалась, с ней мало кто общался — Люциус часто видел ее в библиотеке, обложившуюся книгами.
В слизеринской компании Белла всегда была белой вороной.
Когда Люциус уже учился на пятом курсе, Рабастан по большому секрету объяснил, отчего старшая Блэк всегда была такой. Люциус узнал про развлечение Друэллы Розье на Хеллоуин, и все тут же встало на свои места: и письма-вопиллеры, и хмурое лицо Беллатрикс перед каникулами, и зона отчуждения.
— А самое главное, — пояснил Рабастан, — что из-за этого скандала директором стал не наш профессор Слагхорн, а Дамблдор!
Малфой долго пытался понять, что заставляло профессора Слагхорна возиться с девочкой, из-за которой его обошли местом. С точки зрения Люциуса, Белле повезло хотя бы потому, что ее признали законным ребенком.
Что в ней нашел Темный Лорд — Малфой так и не понял. Но уже на своей свадьбе он увидел ее снова. Что-то произошло с Беллой Блэк; изменилась осанка, манера двигаться, как будто кто-то снял с ее плеч невидимый груз. Люциус ощутил ее взгляд; спокойный, равнодушный, холодный.
Работа и учеба у Темного Лорда начали менять ее. Именно после встречи с Беллой Люциус окончательно решился принять метку.
Он видел ее на собраниях; Беллатрикс медленно превращалась во что-то… иное. Застенчивая девочка умерла, исчезла, растворилась без остатка. Люциус слышал, как Беллатрикс смеется — ее звонкий смех ничуть не напоминал тихий голос скромной девочки. Она научилась не бояться общества. Наконец, она научилась улыбаться — и Люциус видел в ее улыбке оскал. В ближнем круге возле Волдеморта вместо женщины стоял хищный зверь, прирученный и на поводке
В ночь Трех Непростительных зверя спустили с поводка. И в ту же ночь Нарцисса начала бояться своей старшей сестры.
* * *
— На время войны, — с нажимом повторила Нарцисса. — И мы все это прекрасно понимаем.
— Она тоже это понимает, или хотя бы должна понимать.
Люциус посмотрел на Нарциссу. Ему казалось, что леди Малфой сохраняет спокойствие без малейших усилий. Женщина поднесла стакан к губам и сделала глоток воды; Малфой отметил, что у нее даже пальцы не подрагивают.
— И поэтому она использует создавшееся положение, — согласилась Нарцисса. — Стоило уделять ей больше внимания. А сейчас стоит задуматься о войне. Выиграть ее в наших общих интересах.
— Это даже не обсуждается, — покачал головой Малфой. — Обсуждается, что Белла будет делать и дальше, кроме своей основной задачи. Ты в курсе, что она дважды виделась с Амелией Боунс?
Нарцисса очень спокойно поставила стакан на столик, выпрямилась, сложила ручки на коленях и только после этого произнесла:
— Я очень внимательно слушаю вас, муж мой.
— Белла встречалась с Амелией Боунс дважды в августе. В самом начале и неделю назад — двадцатого или двадцать первого. Оба раза — у нее дома. Мне кое-кто шепнул в Министерстве, благо она дважды отправлялась через камин, — Малфой забарабанил пальцами по подлокотнику. — Заметь, что такие вещи она делает, не считая нужным нас информировать…
— И ты недоволен, — констатировала Нарцисса.
— Я в смешанных чувствах, — признался Люциус. — Пока все складывается неплохо, но у меня появляются подозрения…
— И какие же? — вклинилась в паузу Нарцисса. — Мне кажется, мы уже давно обсудили вопрос клановой лояльности.
— Я вновь становлюсь казначеем Организации, — сказал Малфой. — Вот и все. Белла не стережет пустой трон, она уже плотно думает над тем, как на него сесть. Занять место Темного Лорда. Стать главой Организации.
— Темнейшей, — Нарцисса улыбнулась одними уголками губ.
— Именно так. Предмет их переговоров пока не ясен. О том, что они дважды обсуждали в Хогвартсе с Дамблдором, Снейп молчит. Я могу предполагать, чем они там были заняты часть времени, но это все бабские сплетни. Белла что-то обдумывает одна.
— Ну кто ж, кроме Снейпа, сейчас-то на нее позарится? — Нарцисса не проявляла эмоций; она просто констатировала факт. — А если быть серьезными, Люциус, то если все пойдет так и дальше — будет крах. Не твоей политики, а нашей семьи. Хотя… — леди Малфой потерла виски, — не крах, но… недополученная прибыль, скажем так.
* * *
В детстве Нарцисса — не без оснований — считала старшую сестру неудачницей. Белла чаще оказывалась в чем-то виноватой, чаще находила неприятности на свою голову и гораздо чаще вызывала недовольство домашних. Все дело было в том, что нормальной девочкой Белла не была, а все попытки ею стать заканчивались провалом. Старшая сестра разве что хорошо училась — но этого было недостаточно.
Собственно, поэтому, когда Белла несла миску черешни на веранду, Нарцисса больше всего боялась, что сестра опять опозорится. С точки зрения десятилетней девочки, любимой маминой дочки, Волдеморт мог принять угощение разве что из жалости.
Но он его принял, и Беллатрикс, возвращаясь с веранды, не выглядела расстроенной.
Жалела ли Нарцисса сестру? Безусловно. Белле доставалось много и часто. Но оказаться в ее шкуре Нарцисса физически не могла. Уже позже, повзрослев, она узнала, как мама вышла замуж, и поняла, что Белле далеко не всегда достается за дело — гораздо чаще ей попадает за тот Хеллоуин. Нарциссе было жаль, но она никак не могла перестать смотреть на старшую сестру с чувстом превосходства.
Все изменилось, когда Белла получила метку. Беллатрикс будто нашла себя — и начала стремительно меняться. Она перестала быть неуклюжей застенчивой девочкой; Нарцисса видела, как сестра становится привлекательнее. Девушка, выходившая замуж за Рудольфуса, не выглядела неудачницей ни с какой точки зрения. Нарциссе тоже приходило в голову сравнение с хищным зверем. Но она не видела, как Темный Лорд спустил этого зверя с поводка — зверь явился в Малфой-мэнор уже с кровью на клыках.
В тот день Нарцисса превратилась для старшей сестры в «малышку Цисси». Леди Малфой не могла отделаться от ощущения, что Беллатрикс просто питается ее опасениями и страхом.
Все снова изменилось в восьмидесятых. Привычный мир трещал по швам, Люциус отчаянно пытался спастись от заточения, Лестрейнджи уже сидели в Азкабане, Нарцисса поддерживала мужа и слушала стремительно сдававшую мать; именно тогда она решила, что всего, произошедшего с сестрой, могло бы и не быть. Чуть больше внимания, чуть больше заботы, чуть меньше злости, и Беллатрикс нашла бы себя быстрее и по-другому.
Нарцисса видела, во что превратил Беллу Азкабан. В тощей нездоровой женщине леди Малфой увидела ту неуклюжую нелюбимую девочку, которая большую часть времени проводила в библиотеке. Она и оставалась такой до самого побега Сириуса. Нарцисса не сразу поняла, что Белла буквально оживает, почувствовав близость войны.
