Старый волшебник потер подбородок.
— По-моему, это действие нельзя квалифицировать иначе, чем похищение, — снова вмешалась Амбридж. — какую угрозу для вас мог представлять Петтигрю без палочки?
— Или как превышение полномочий, — заметила мадам Боунс. — Что может сказать защита?
— Прежде всего, хочу отметить, что моей подзащитной не было заведомо известно о наличии или отсутствии у Питера Петтигрю волшебной палочки, — начал Яксли. — Во-вторых, согласно прецеденту, созданным судебным решением Грея против Лайонса от одна тысяча девятьсот пятьдесят третьего года действия госпожи Блэк классифицируются как гражданский арест.
В зале поднялся легкий шум. Яксли прошел вперед; теперь адвокат стоял перед судьями и уже раскрывал свою безразмерную папку.
— Прошу суд обратить внимание на следующие моменты. Арестованный был доставлен в руки авроров. Раз, — Яксли знал, как надо говорить в этом зале, чтобы его отлично слышали. — Моя подзащитная дала показания следствию. Два. В материалах уголовного дела моей подзащитной даны исчерпывающие объяснения об основаниях для подозрений. Три. Таким образом, действия моей подзащитной соответствуют основе упомянутого судебного решения.
Адвокат отдал секретарю копию из сборника, и судьи принялись изучать документ. Дамблдор и Боунс лишь бегло пробежались взглядом по строчкам. Огден с соседом читали лишь ненамного дольше. Амбридж изучала лист бумаги так, будто впервые увидела буквы. Беллатрикс, наблюдая за судьями, испытывала невыносимое желание почесать нос, но из-за пут, примотавших ее к креслу, сделать это никак не получалось.
Происходящее начинало ее настораживать все сильнее и сильнее. Ведьма никак не могла определиться, что больше заставляет ее нервничать: вид Амбридж, готовой уже сейчас отправить Беллу в Азкабан, или же вид Дамблдора. Директор разве что не спал. Он почти не смотрел в документы, почти не смотрел в зал. Весь жизненный опыт подсказывал волшебнице, что сюрпризы надо ждать от директора.
— Применяли ли вы Непростительные к Петтигрю? — в очередной раз вылезла розовая фея.
— Долорес, у нас же повестка дня, — с укоризной произнес Дамблдор.
— Но Альбус, а как же степень тяжести? — возмутилась волшебница. — Почему мы доверяем исключительно показаниям подсудимой?
Амелия Боунс, ни говоря ни слова, приложила ладонь к лицу.
— Мы исходим из принципа презумпции невиновности, — вмешался Огден, но Белла заметила жест Дамблдора: мол, молчи, Тибериус.
Зачем Дамблдор это делает? Какова сейчас роль Амбридж? Беллатрикс не понимала, почему директор дает чиновнице возможность выставить себя полной дурой.
— Министерство заинтересовано в объективном рассмотрении столь резонансного дела, — Амбридж не могла не упомянуть начальство с должным благоговением. — Поэтому, учитывая уголовное прошлое подсудимой, настаиваю, чтобы суд заслушал Петтигрю.
Кажется, даже в зале не поняли Долорес Амбридж.
— Хорошо, — Дамблдор спокойно согласился, — давайте вызовем Петтигрю.
Директор и мадам Боунс обменялись взглядами, и Беллатрикс в очередной раз занервничала.
* * *
Петтигрю долго рассказывал свою историю. Крыс нашел благодарного слушателя в лице Амбридж и излагал все, что знал, а все, чего не знал — додумывал. Белле казалось, что, не будь цепей, примотавших Питера к креслу, тот пополз бы на коленях к креслам судей.
Зал молчал. Чтобы видеть Петтигрю, Беллатрикс должна была поворачиваться, а ведьма не отводила взгляд от судей. Впрочем, выражение лица крысы она и так могла угадать по слезливой и умоляющей речи. Боунс и Огден слушали Питера с откровенным скептицизмом.
— Так все-таки, вы слышали, как вас зовет подсудимая? — терпение Огдена начало подходить к концу.
— Да, я слышал ее голос и жжение в метке, — запищал Петтигрю.
— Понятно, — вмешалась мадам Боунс. — К вам применялось Непростительное?
— Да! Да! — Питер чуть только не забился в экстазе. — Она меня пытала! Она говорила, что я должен Блэку двенадцать лет жизни! Она дважды колдовала «Круцио»!
Зрители загудели.
— Тогда с какой палочки по вам выпускали Непростительное? — резко спросила мадам Боунс.
— Я… — Петтигрю замялся. — С ее же палочки.
— Экспертиза показывает, что с палочки подсудимой не были наколдованы Непростительные проклятия. Как вы это объясните?
— Второй палочкой, — вмешалась Амбридж. — обычное дело в уголовной практике. Подсудимая просто сбросила ее.
Это уже был булыжник в огород следователей.
— Вы хотите сказать, что бригада экспертов, обыскав район, не нашла вторую палочку? — Амелия Боунс отчетливо разозлилась. — Петтигрю показал, что его сразу же понесли в Хогвартс, подсудимая просто не могла сбросить вторую палочку где-то еще.
Дамблдор мягко улыбнулся и Беллатрикс похолодела. Она почувствовала, как по ее спине потекла капля пота. Сейчас директор возьмет и достанет палочку деда. Ведьма уставилась на руки старого волшебника.
— Коллега, — примирительно начал Дамблдор, глядя на Амбридж. — Неужели вы хотите сказать, что отдел магического правопорядка плохо работает? Я уверен, что они обязательно нашли бы палочку.
Беллатрикс вздохнула, стараясь унять дрожь в коленях и колотящееся сердце. Нет, палочка не у Дамблдора.
— Я настаиваю, чтобы мы проверили все возможные варианты, — Амбридж не успокаивалась. — Мы должны заслушать целителя. Господин директор, сколько времени вам потребуется, чтобы вызвать мадам Помфри?
— Пять минут, не более, — непринужденно ответил Дамблдор. — Я ожидал, что нам может потребоваться целитель в качестве свидетеля. Мадам Помфри ждет в Атриуме.
— Вы оставили школу без целителя? — поинтересовалась Амелия Боунс.
— Нет, что вы, мадам Боунс, — директор улыбнулся. — Пока мадам Помфри уехала по делам, в больничном крыле ее заменяет профессор Снейп, он лицензированный колдомедик.
* * *
Поппи Помфри, помнившая Беллу еще школьницей, откровенно нервничала. Разумеется, ее никто не приковывал цепями к креслу, но само соседство с Беллатрикс Блэк и Питером Петтигрю было откровенно неприятно для старушки. Целительница отвечала на вопросы спокойно и даже уверенно: в конце концов, разговор шел в области ее работы.
Нет, следов, характерных для пыточного проклятия на теле Петтигрю не было. Организм и без того был угнетен длительным нахождением в образе крысы. Да, обе ноги Петтигрю были сломаны, но перелом был устранен за полчаса. Нет, угрозы жизни и здоровью не было, подсудимая сломала кости с редким профессионализмом.
Амбридж пыталась задавать вопросы, выглядело это как «ну пожалуйста, найдите мне хоть какую-то зацепку!», но пугать и давить на старушку, которая не боялась гриндевальдовцев — заведомо провальная затея.
— Объясните, пожалуйста, что вы подразумеваете под профессионально сломанными костями? — вмешался Огден.
— Поясняю, — кивнула целительница. — Кости Петтигрю были сломаны так, чтобы исключить всякую возможность передвижения. При этом госпожа Блэк ограничилась закрытым переломом, не оставила ран и исключила всякую возможность оставить его инвалидом.
Мадам Помфри покосилась на Петтигрю, вжавшегося в кресло.
— Леди Блэк могла, например, попробовать сломать ему голени, и тогда были бы возможны разные… варианты, в том числе и такие, что целительство уже не спасло бы его конечности.
— Спасибо за комментарий.
— Как мы видим, заявления о применении Непростительных не подтверждаются, — заметил Дамблдор.
Директор поглядел на часы и покачал головой.
— К сожалению, мы не обойдемся без второго слушания…
* * *
…Беллатрикс свернулась калачиком под одеялом. Она до сих пор не могла поверить, что палочка не всплыла на суде. Если она не у Дамблдора, то у кого тогда? Где она всплывет и всплывет ли вообще? Если она могла всплыть, то почему Дамблдор уже резюмировал, что Белла не применяла «Круцио»?
Зачем Дамблдор позволил Амбридж выставить себя дурой? Какую цель он преследует? Ответа на этот вопрос у Беллы не было, но, в конце концов — этот ли вопрос должен ее сейчас волновать? Для нее главное — не оказаться снова в Азкабане, и чем дурнее будет Амбридж, взявшая на себя роль обвинителя, тем лучше для нее.
Завтра Беллатрикс предстояло второе слушание, и в повестке дня значился вопрос об укрывательстве. Что для нее готовят — ведьма не знала.
XXXIX. Вердикт
Второе слушание назначили на утро. В Атриуме оказалось достаточно людно, но перед Беллатрикс создали натуральный коридор. Зал суда ничуть не изменился за ночь. Ведьме показалось, что сидевшие в нем люди никуда не уходили: и Малфои, и миссис Тонкс сидели на тех же самых местах. Только Дамблдор пришел раньше, чем вчера: председатель сидел на своем месте и читал какой-то документ.
Беллатрикс снова опустилась в кресло. И снова волшебная цепь примотала ее руки к подлокотникам.
* * *
— Как вы можете объяснить наличие у Сириуса Блэка палочки его отца? — на этот раз первый вопрос задала Амелия Боунс.
— Я не имею представления о том, как у моего кузена оказалась эта палочка, — Белла даже не покраснела.
— Весьма странно, что вы не знаете, где находится собственность вашей семьи, — опять Амбридж.
— Что поделать, я не умею находить вещи там, где их нет, — парировала Беллатрикс.
В зале прокатился легкий смешок. Посмотреть на суд пришло немало чистокровных. Многие из них знали, как Амбридж приходила с обыском в дом Блэков.
— Прошу суд обратить винимание на обстоятельство дела, — вмешался Яксли. — по действующим правовым нормам, лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство супруга или близкого родственника. Сириус Блэк является кузеном моей подзащитной, то есть, по действующим нормам ее близким родственником.
Яксли оглядел судей.
— Прошу снять с моей подзащитной обвинение в укрывательстве в связи с отсутствием состава преступления.
Амелия Боунс коротко кивнула. Беллатрикс крепко подозревала, что глава отдела магического правопорядка просто ждала, на какой минуте защита напомнит о родстве.
— Кхи, — Амбридж послала лучезарную улыбку, — позволю себе напомнить, что в уважающих себя чистокровных семьях родственником считается член рода, а Сириус Блэк изгнан из семьи своей матерью. Даже удивительно, что мне приходится вам это объяснять…
— …В свою очередь, позволю себе напомнить, — Блэк подпустила в голос металла, — что в уважающих себя чистокровных семьях членство в роду фиксируется в родовой книге. Записи в родовой книге делает глава семьи, и лорд Арктурус Финеас Блэк никаких записей об изгнании не делал. Прошу суд ознакомиться с родовой книгой дома Блэк.
Беллатрикс чуть ли не оскалилась, пристально глядя на Амбридж.
— Был ли Сириус Блэк лишен наследства? — в разговор включился Огден.
— Да, — односложно ответила ведьма, уставившись на Дамблдора.
Директор спокойно просмотрел последние страницы увесистой книги, хранившей тысячелетнюю историю фамилии. Дамблдор ничего не сказал, только печально посмотрел на Беллу поверх очков. Что его печалило — ведьма не знала, но догадывалась, что только что ей удалось вывернуться из цепких старческих рук…
-…Суд удаляется на совещание, — подвел черту директор.
* * *
Беллатрикс тихо сидела и смотрела в одну точку перед собой. В зале о чем-то негромко разговаривали, но ведьме не было до этого никакого дела. Сейчас судьи решают, что с ней будет. На фоне этого происходящее здесь — такая ерунда.
Белла вспомнила свою встречу с дедом. Поллукс Блэк пришел к ней в изолятор вечером; уже после вынесения приговора, но до отправки в Азкабан. Тогда она еще не до конца осознала предстоящее. Мысли Беллы метались от восторженного вопля: «Жизнь!» до образа помятого Каркарова. Она не знала, чего деду стоило добиться свидания, но тогда это ее не волновало.
«Мне не в чем каяться», — тогда говорила она. Но это не так сильно волновало Поллукса Блэка.
— Нам удалось… уговорить Крауча, — сказал тогда дед.
— Наверное, он думает, что десять лет и пожизненное заключение для меня окажется одним и тем же? — Белла пристально посмотрела в глаза старого волшебника.
— Да, именно так, — ответил Поллукс Блэк после секундной паузы. — Но ты выживешь даже в заключении, или я тебя не знаю.
— В плену, — покачала головой ведьма. — У нас нет заключенных, только военнопленные.
— Де факто — может быть. Де юре — нет, — не согласился дед.
Поллукс Блэк поднялся.
— Знаешь, — тихо произнес он. — Сейчас я думаю, как бы я вел себя, если бы тогда, в Бретани, я попал в плен и меня судили гриндевальдовцы? За то, чем сам я гордился? За что, за что потом — только лишь потом! — родина даст мне орден?
— Ты ведь тоже был добровольцем во Франции, дедушка, — кисло улыбнулась Беллатрикс. — Тебя ведь назвали бы преступником.
— Да, скорее всего.
— И что же ты сейчас думаешь, дедушка?
Старый Блэк помолчал.
— Я думаю, внучка, что ты сделала свой выбор, — наконец, произнес он. — Теперь пей эту чашу до дна…
…Сейчас Беллатрикс ждала вердикта суда. Чаша, которую она пригубила в восемьдесят втором, так и не заканчивалась. Ведьма даже не догадывалась, показалось ли донышко сосуда. Что сейчас будет? Она не знала; от Дамблдора можно ожидать чего угодно, вплоть до демонстрации дедовской палочки.
— Мне не в чем каяться, — Беллатрикс не заметила, как произнесла эту мантру вслух.
— Что такое, леди Блэк? — настороженно спросил Яксли.
— Нет-нет, ничего, — Белла помотала головой.
Скорее бы уже хоть какая-то ясность!
* * *
— Именем Визенгамота… — Дамблдор начал зачитывать решение суда.
Судьи вернулись через полчаса. Спокойные Тиберий Огден и Амелия Боунс. Печальный Дамблдор. Розовая фея. И пятый волшебник, которого Белла просто не помнила. Злое выражение и разочарование, чуть только не написанное на лице Амбридж дарило ей надежду.
— …Судом установлено, что Сириус Орион Блэк, будучи лишен наследства, не исключен из списка членов рода Блэк, — продолжал директор.
Беллатрикс не смогла удержать улыбку. Раз Сириус расценивается как член семьи, ее точно не смогут привлечь за укрывательство. Ведьма повернулась к Яксли, но адвокат смотрел только на трибуну, не оборачиваясь к ней.
