* * *
Задача каждого была определена заранее. Беллатрикс и Сириус аппарировали на Прайвет-драйв под самое утро — именно тогда враг проявляет наименьшую бдительность. Дамблдор был поставлен в известность — Блэки явятся к дому Дурслей. Тонкс, Селвин и Муди приготовились явиться по сигналу тревоги. И только Пенелопа Блэк тихо-мирно сидела дома: ее роль свелась к помощи в варке зелья.
Блэки возникли в конце улицы, подальше от фонарей. Беллатрикс обязательно бы рассмеялась, если бы узнала, что очень близко к этому месту в тот самый Хеллоуин возник Дамблдор, чтобы передать мальчика. Но сейчас ей было не до курьезов. Городок почти целиком уснул. Горели только фонари, и их свет оказался гораздо тусклее, чем в Лондоне. Беллатрикс похвалила себя за предусмотрительность. Если бы она не настроила очки вручную, то осталась бы на миг слепой.
— Гоменум Ревелио, — тихо скомандовала ведьма.
Тишина. На весь городок один сквиб и двое магов. Магглов множество, но их никто сейчас не считает. Беллатрикс осмотрелась. Их прибытие осталось незамеченным. Не вспыхнуло ни одного нового окна. Ведьма поправила свои очки-консервы и взялась за древко метлы. У ее ног скользнула большая черная тень.
— Все чисто. Двигай к Фигг, — распорядилась Белла.
— Гав, — откликнулся Сириус и потрусил к старушке-сквибу.
План был предельно прост. Если фальшивый Волдеморт рвется к Поттеру, то он или его люди неизбежно появятся у дома Дурслей. И именно поэтому Блэки повесят у дома следящие устройства. Если же что-то случится со старушкой Фигг, то у Дамблдора опять кто-то стучит. Этого тоже нельзя было исключать.
Волшебница поднялась в воздух. Удобнее всего было повесить «глазки» повыше на крыше дома и соседних деревьях. Дом Дурслей спал. Беллатрикс даже не удержалась от искушения и подлетела поближе ко второму этажу. Из рассказов Сириуса она знала, где находится комната Гарри Поттера. С высоты она смогла разглядеть, где обитал мальчик. Тонкс описала Гарри одним словом: «Недолюбленный». Сейчас Белатрикс понимала, откуда взялось это определение. Пустая комната без плакатов, без книг, без безделушек напоминала кладбище человеческих эмоций. Беллатрикс тронула метлу чуть резче, чем обычно.
Она повесила два «глаза» наверху — на крышу и на дерево неподалеку. Чтобы повесить третий, Белла спустилась на землю и подошла к забору. Третий камушек лег прямо на землю — треугольника вполне достаточно. Ведьма осмотрелась еще раз и поправила капюшон. Никто ее не замечал: нигде не зажегся свет, нигде сонные магглы не вылезли из домов.
Она не успела понять, что слышит приглушенный хлопок аппарации. Она не усела осознать, что метка на мгновение ожила и еле ощутимо уколола ее в предплечье. Ее разум еще ничего не осмыслил, но Беллатрикс машинально отбросила метлу и развернулась на звук так быстро, что полы ее плаща разлетелись, как крылья. Ведьма, не теряя ни мгновения, шагнула в сторону, чтобы сбить чужаку прицел.
— Круцио! — чужак закричал молодым, азартным голосом.
Красный луч пролетел рядом с ведьмой. Беллатрикс, даже не приглядываясь, поняла, что это Крауч — его голос и фигуру трудно спутать с чьими-то еще. У Барти была небольшая фора, но он промахнулся. Он аппарировал сразу на улицу: их противостояние превратилось из стычки чуть ли не в классическую дуэль. Где Сириус, кто там еще рядом — Беллатрикс даже не думала об этом.
Ведьма моментально вскинула палочку и послала в Барти «Редукто». Заклинание еще не успело сорваться к цели, но Беллатрикс уже взмахнула своей палочкой-когтем, творя «Протего». Волшебники, похожие на два размытых черных пятна, ударили одновременно и тем же. Как от треска проклятий не переполошился весь квартал — Белла и не знала. Какая-то часть ее сознания отметила, что за спиной слышен треск заклятий. Ее мысли сосредоточились на поединке, чуть ли не сошлись в одной точке — кончике изогнутой волшебной палочки.
Крауч оказался на долю секунды быстрее, но Беллатрикс буквально сбила его проклятие своим. Оба заклинания рассыпали ворох алых искр. Следующие заклятия разбились о «Протего». Их поединок напоминал танец, но ассоциации возникали не из-за дурацких поэтических образов. Движения палочек не являлись никакой пляской — волшебники резали воздух заученными до автоматизма движениями, без капелькиз одухотворенности. Их движения напоминали вальс разве что медленным перемещением — ни Беллатрикс, ни Крауч не полагались на «Протего» и двигались, сбивая друг другу прицел.
Их поединок являлся танцем в грубом и утилитарном смысле — заученные движения, характер которых известен. Рано или поздно кто-то должен допустить ошибку и сбиться с темпа. Скорее всего, это должен быть Крауч, но сколько времени это у него займет? Беллатрикс медленно отступала туда, где должен находиться Сириус, чтобы превратить дуэль в групповую свалку. Иначе они могут несколько минут двигаться, выжидая момент для «Авады». «Авада Кедавра» делается чуть дольше, чем почти любое опасное проклятие, и время на это «чуть» каждый из них постарается вырвать.
До Беллатрикс не сразу дошло, что «Авады» от Крауча не будет. Она нужна ему живой. И именно это заставило ее рискнуть и попытаться кончить дело одним ударом.
— Флогес тос аллагос! — скомандовала ведьма вместо очередного проклятия.
Заклинание Крауча сбило ей «Протего», но не смогло помешать колдовать. Барти отлично понимал тактику дуэли — в конце концов, сама же Белла его и учила. Но редкие аспекты черной магии он знал гораздо хуже. Беллатрикс куда лучше знала природу того, что она называла хаосом.
Между ними двумя выросло аморфное тело: живой и неестественный огонь. Розовые и синие языки пламени смешивались, создавая невероятные радужные оттенки. Этот огонь ничем не напоминал неистовый и вечно голодный «Финдфайр». Вместо змей, драконов и хищников пламя напоминало ком теста — изменчивый, плотный, но при этом мягкий и податливый.
Пламя потекло по асфальту на Крауча — множество смеющихся лиц проступало и исчезало на его поверхности. Живой огонь шипел и гудел; его звуки напоминали хохот.
— Акваменти!
— Диффиндо! — рявкнула Беллатрикс.
Крауч был хорош — режущее заклинание просто распахало ему плечо. Но он не знал, что «Пламя перемен» бесполезно гасить водой.
— Крауч, тебе со мной не сладить! — расхохоталась Беллатрикс.
Но Барти это понял и аппарировал. Еще один хлопок раздался сзади: Беллатрикс, удерживая пламя, увидела Сириуса, бегущего к ней. И только после этого на улице появилось подкрепление Блэков.
Беллатрикс думала, что прошла вечность. В реальности ее дуэль не заняла и минуты.
LXXVI. Ставка
— Вы зря разделились, — заметил Аластор.
Профессор не орал, не шумел, и даже не показывал эмоций. Он просто анализировал произошедшее.
— Кто мог предполагать, что нас там ждали? — резко переспросила Беллатрикс. — Фигг четко говорила, что не заметила ничего подозрительного.
Муди посмотрел на Беллатрикс с некоторой укоризной и непониманием. Ведьма уже набрала в грудь воздуха, но с шумом выдохнула. Аластор с его «постоянной бдительностью» мог казаться параноиком, или просто свихнувшимся человеком. Но Белла знала, откуда у него такие повадки. Станешь параноиком за несколько десятков лет необъявленных войн. В любом случае, его опыт лучше оценивать, а не приобретать самостоятельно.
— Между «Фигг не заметила подозрительного» и «на улице не было ничего подозрительного» есть большая разница, — пояснил Аластор.
Все шестеро волшебников собрались в лаборатории. Беллатрикс в очередной раз отметила однобокость подготовки. Драться она умела и любила. Но вот в считанные минуты найти нужные вещи, и не переполошить весь магглятник — так она не умела.
Теперь на лабораторном столе лежал замызганный булыжник, в котором виднелась медная гильза. Типичный «глаз», только попроще и один. Вместе с этим изделием маги взяли с собой несколько капель крови Крауча-младшего. «Пламя перемен» не успело испарить ее с асфальта.
— Вот этого вот добрая старушка заметить точно не могла, — профессор указал взглядом на булыжник. — Я даже без анализа скажу вам, что это простой датчик.
— Ну да, скажет просто о факте появления, — нахмурился Селвин. — Его очень легко сделать. Любую проволоку трансфигурируешь.
— Кто-то просто пришел и подбросил этот камень. Может, под обороткой, — продолжил Муди. — Я думаю, он должен реагировать на волшебника с Меткой.
— Поэтому они просто ждали нашего появления.
— Я уже говорил — я почти добрался до дома Дурслей, когда на меня выскочил Упивающийся, — вмешался Сириус; Пенелопа посмотрела на него. — Он начал отступать к кузине.
— Странно, что они не набросились на мадам Блэк вдвоем, — Тонкс на людях назвала тетушку более формально.
— Крауч похвалялся, — Беллатрикс потерла подбородок, — что привезет меня к фальшивому Темному Лорду в клетке. Я понимаю, как это звучит, но… может, он рассчитывал справиться в одиночку.
— Тогда он поступил по-идиотски, — отрезал Муди. — Гораздо обиднее терять людей в бою с идиотами.
* * *
Аластор оказался прав. Найденный булыжник действительно представлял собой простенький датчик. Как только Беллатрикс явилась на Прайвет-драйв, Краучу или кому там еще пошел сигнал. Белла мало переживала по поводу невероятного везения. Вместо Барти с напарником могли появиться трое, четверо, пятеро волшебников. Мог вообще прийти сам фальшивый Волдеморт, и чем бы все закончилось — никто не знал. Все это могло случиться, но так и не случилось. Первая стычка войны осталась за ними. Куда больше ведьму волновали три других вопроса.
Во-первых, теперь придется включать паранойю. Жизнь один раз щелкнула ее по носу, и второй раз подставляться нельзя. Теперь придется вспомнить все, чему учил Долохов. С другой стороны, чужая ловушка оказалась у дома Поттера. Гарри по-прежнему оставался в центре чужого внимания. Крауч ловил ее не у «Дырявого котла», не в Хогсмиде, не где-то еще. Он ждал ее у Поттера. Все мысли вражеской команды вертелись вокруг шрамоголового парня.
И именно из этого вытекал второй неприятный вопрос. Что делать с Поттером? Муди недвусмысленно пояснил, что парень должен провести минимум две недели в доме у Дурслей. И что с ним делать, пока он будет поддерживаь кровную защиту? Круглосуточно выпасать? Хорошо, от фальшивого Волдеморта заклятие жертвы защищает. Но что станет, если до него дойдет, что Гарри Поттера можно уничтожить не только самостоятельно? Один раз фальшивый Темный Лорд попробовал убить мальчика, но Поттер сбежал. Будет ли он наступать на те же грабли во второй раз?
Беллатрикс хотела верить, что будет. Но сама бы она не стала ловить мальчика, который преподносит неприятные сюрпризы. Как раз она бы распланировала операцию, подрядив на нее нескольких волшебников, от которых точно не действует кровная защита. И не только волшебников. Тот же Грейбек мог бы пойти на такое дело сам и взять дружков-оборотней.
«Спросить Сириуса», — Беллатрикс сделала пометку насчет Люпина и покачнулась в кресле. В принципе, возможен вариант, что вся эта засада — самодеятельность Крауча, а воскресший Волдеморт собрался опять лично убить Поттера. Но волшебница в это пока не верила. Гораздо важнее было то, что в Азкабане под охраной естественных союзников Темного Лорда сидел чуть ли не десяток Упивающихся.
Особых иллюзий Беллатрикс не питала. Они пойдут за тем, кто обеспечит им свободу. Это Белла решает сама свою судьбу. Они — нет. Вряд ли их сейчас волнует, во имя чего все началось в первую войну. Фальшивый Волдеморт, кем бы он для них ни был, может дать им свободу. Остальные — нет. По меньшей мере, при текущем Министерстве. Возможностей влиять на ситуацию сейчас просто не было.
Но оставался и третий вопрос. Сосуд с кровью Крауча уже отправился к госпоже Боунс. Естественно, в суд с этим не пойдешь, но доказательством эта кровь еще поработает. Глава Департамента магического правопорядка может проверить образцы. И значит, сможет укрепиться в своих гипотезах. Единственное, что омрачало картину — дальше Амелии Боунс и кулуарных разговоров дело не пойдет. Если Фадж не увидел в упор Метку, то уж образцы крови точно не сравнит.
Беллатрикс покачнулась в кресле еще раз. Высокая спинка приятно ее согревала. Она даже не заметила, как прикрыла глаза и задремала. Все разошлись под самое утро, и усталость взяла свое. Белла вздрогнула и проснулась, когда скрипнула входная дверь. В комнату вошел Сириус.
— Бродяга, — Беллатрикс перешла к делу без предисловий, — ты говорил с Люпином об оборотнях?
— Мы обычно обходили эту тему, — осторожно сказал кузен.
— Я догадываюсь, почему, — Белла выпрямилась в кресле. — Но вот что. Грейбек рано или поздно прибежит к фальшивому Волдеморту. Нужно, чтобы кто-то просветил нас насчет дел оборотней: где они обитают, что думают, как настроены… кроме Люпина, некого на это подрядить.
* * *
Но кроме этих вопросов оставался еще один. После засады Белла окончательно решила разобраться с Протеевыми чарами. Черная метка могла сыграть в самый неподходящий момент. Один раз она уже полыхала всю ночь, может вспыхнуть и еще. Может случиться и так, что фальшивый Волдеморт одним движением палочки положит ее на обе лопатки.
Как перехватить наложенные на Метку чары, Белла не знала. Она смогла понять, как ее отключить. Но она затягивала до самого последнего момента. Рискованно и поэтому страшно; но и дальше тянуть уже нельзя.
Она спускалась в лабораторию не с Сириусом и не с племянницей. В паре шагов позади нее шла Андромеда; сестра должна в случае чего отпоить ее зельями и привести в чувство. Обе волшебницы медленно спускались по лестнице. Каждая ступенька казалась Белле шагом на эшафот, прямиком к голодному дементору… или все-таки шагом к свободе?
Беллатрикс с преувеличенной тщательностью проверила засов и пересчитала зелья. Медленно и аккуратно натянула очки-консервы. Опустила их на глаза и долго поправляла их. Все эти рутинные действия отвлекали ее от большого и рискованного дела, которое вот-вот должно произойти. Наверху остались Блэки и Кричер, который не находил себе места.
Все происходившее напомнило Белле ту самую ночь, когда надо было решаться, но она до последнего момента рылась в книгах. Она тщетно старалась найти хоть какой-то намек на то, что распад личности после создания крестража может быть обратим. Беллатрикс тяжело вздохнула и села за лабораторный стол. Ведьма быстро закатала рукав и положила руку на гладкую поверхность.
