— Кричер, — позвал Сириус.
— Хозяин звал Кричера, и Кричер пришел, — эльф появился на ковре, скаля свои зубки. — Чего желает хозяин?
Беллатрикс подняла взгляд. Домовик не выглядел раздраженным или ленивым. Обычно Кричер недолюбливал Сириуса Блэка. Он подчинялся, но он никогда не подчинялся так же быстро, как Белле. Даже Пенелопу он слушался с большей охотой. Сейчас Кричер выглядел чуть ли не довольным.
— Как в этом доме оказался медальон? — Сириус спросил на полсекунды раньше, чем Белла открыла рот.
Они оба ожидали от эльфа любой реакции — но не жуткой смеси счастья и горечи. Кричер долго, очень долго рассказывал свою историю, иногда сбиваясь на всхлипы. Домовик рассказал про озеро, на дне которого дремлют инферналы. Он рассказал про страшный напиток, который будит самые черные воспоминания. Он рассказал про то, как его позвал назад Регулус и, услышав рассказ о крестраже, оставил свою последнюю волю. Наконец, он рассказал, как Регулус Блэк выпил эту чашу и, подменив медальоны, оказался под водой.
— Хозяин Регулус запретил Кричеру говорить хозяйке о медальоне и показывать его, — посетовал домовик. — Но хозяин Сириус — не хозяйка. Кричер думает, что не нарушил приказ хозяина Регулуса.
* * *
— Господа, — спросила Пенелопа за обедом. — Я хочу понять, отчего моя домовуха сегодня ходила зареванная.
Повисла пауза, в которой отчетливо были слышны хлопки. Беллатрикс размеренно, с непроницаемым видом, захлопала в ладоши.
— Наконец-то, — произнесла она. — Наконец я слышу от тебя слова «моя домовуха». Растешь над собой, все дальше и дальше.
Пенелопа посмотрела на Сириуса. Бродяга очень выразительно молчал.
— Правда, я никогда не думала, что ты будешь настолько тщательно за ними следить, — Беллатрикс откровенно тянула время. Как говорить беременной женщине про крестраж? Чем это может кончиться?
— Даже за домашними животными ухаживают, — пожала плечами Пенелопа. — Тогда они лучше служат. А домовые эльфы — это, все-таки, не домашние животные. Они, как минимум, разумны.
Пенни договорила, но в ее глазах явственно был виден вопрос: «Так все же — почему?». Положение спас Сириус. Бродяга, может, и не отличался выдержкой, но свою женщину он знал гораздо лучше Беллатрикс.
— Пойдем, — Блэк поднялся, оглядел оустевшие тарелки и аккуратно взял жену под руку. — Пойдем, милая, я тебе кое-что с глазу на глаз расскажу…
* * *
Эльфы мыслят совсем не так, как люди. Было даже странно — видеть пещеру, четко понимать, что вот тут, скорее всего, другой цвет стен, тут — другие камни, а Регулус в то время все же выглядел иначе. Человек видел воспоминания эльфа будто через цветную линзу. Понятно, что именно ты видишь, но форма и восприятие другое. Будь у Блэков больше времени и желания — они бы попробовали вывести нужное преобразование. Но сейчас им хватало и такой картины. Беллатрикс смотрела первой и сейчас ждала, пока Сириус высунет голову из думособроса.
Прошло три минуты перед тем, как Сириус вернулся в реальный мир и первым же делом полез за табаком.
— Вот, значит, где оно все произошло, — заговорил, наконец, Бродяга. — Пещеру можно открыть свежей кровью, а там уже все становится ясно.
— Ясно то, что там мог скрываться фальшивый Волдеморт, пока не возродился. И ясно то, что туда соваться, скорее всего, стоит только после войны. Можно послать домового эльфа на разведку, но если он что-то и найдет, то только следы маленького лагеря.
— Поясни.
— Все хитрее, чем казалось. Он говорил про крестраж, но не про крестражи. Он всего лишь открыл кусочек тайны, чтобы получше спрятать все остальное, — Беллатрикс закурила следом за Сириусом. — Чтобы все, кто задастся вопросом о его возрождении, получили ответ, который их устроит — а о том, что могут быть и другие крестражи, никто бы и не подумал. Фальшивый Волдеморт сошел с ума, но не надо считать его полным идиотом. Сейчас, когда он возродился, к этому месту никого не подпустят просто так. Краучу некуда податься, а в моем случае… думаю, что я с его точки зрения, про эту пещеру не знаю и знать не могу. Если мы туда придем и откроем пещеру кровью Блэков, он просто перепрячет остальные крестражи, вот и все.
— Пусть думает, что никто ничего не знает, — процедил Сириус и неожиданно взорвался. — Какого черта Регулус сделал именно так? Почему он не пришел ко мне, к Дамблдору, наконец, к Слагхорну?
— Потому что вы его могли убить. И, что важнее…
— …Снейпа же не убили! — оскалился Бродяга.
— И что важнее! — повысила голос Беллатрикс. — Регулусу было просто некуда идти. Он верил в идеи Темного Лорда. Думаешь, он бы пошел к вам и стал бы сражаться на вашей стороне? У нас он остаться не мог, Темный Лорд мог узнать, что видел Регулус. К вам он прийти тоже не мог. А третьей стороны тогда просто не было. Вот он и выбрал то, что выбрал. Нашел свой мир, а нам предстоит это теперь расхлебывать.
Блэки помолчали.
— Назови сына в его честь, — сказала Беллатркис через пару минут.
— Пенелопа сказала мне то же самое.
XCIV. Верность мертвым
Эта пара выглядела странно. Дело было не в одежде и не в речи — мужчина и женщина были вполне прилично одеты и говорили на английском, как настоящие коренные англичане. Дело было в какой-то инаковости. Трудно было сказать, что конкретно их отличало от остальных посетителей паба, но из мелких деталей складывалось общее впечатление.
Мужчина и женщина сидели вдвоем за столиком в глубине зала. Китти видела многих посетителей и считала, что хорошо разбирается в людских типажах, но эту пару классифицировать не выходило. Мужчине на вид было лет сорок, а может, даже и хорошо за сорок. Его ощутимо старили не очень здоровая кожа и волосы — такое ощущение, что сколько их ни отмывай, они все равно останутся сальными. Хоть самую капельку.
Женщина притягивала к себе заметно больше внимания. Выглядела она ощутимо младше спутника, но вела себя именно как старшая. К ней очень подходило слово «леди» — достаточно было поглядеть, как она сидит и как она ест. Правда, Китти плохо представляла себе леди, пьющую пиво. В какой-то момент девушке показалось, что именно так и должны выглядеть настоящие ведьмы. Строго и чуть старомодно. Китти не удержалась и представила эту женщину в широкополой остроконечной шляпе. Представила и сама удивилась тому, насколько подошел такой головной убор.
-…Не вижу принципиальной разницы с «Дырявым котлом», — пожала плечами Беллатрикс. — Хотя должна признать, что пиво очень хорошее.
— В отличие от «Дырявого котла», нас здесь не знают, — заметил Снейп.
— Это свойство круга общения, а не заведения.
Беллатрикс дождалась, когда официантка сменила пепельницу, и продолжила развивать мысль.
— Забавно, что внешней разницы с нашими пабами почти нет. Та же еда, те же специи, разве что на кухне у них не магия, а электричество. Но тем не менее, поужинать в «Дырявом котле» — нормально, а поужинать в маггловском пабе — экстравагантно. Почему?
— Потому что ужинаешь ты не только в заведении, но и с людьми.
— Именно, — указательный палец Беллы назидательно наклонился в сторону Снейпа. — В «Дырявом котле» нет магглов.
— Тебя не трясет от отвращения? — губы профессора изогнулись в подобии улыбки.
— Нет, почему? — Беллатрикс полезла было за палочкой, но вовремя опомнилась и щелкнула зажигалкой. — Приятная компания, хорошая еда, как я уже сказала, отличное темное пиво. Чего еще мне не хватает? Эта идея мне нравится куда больше, чем чайники мадам Паддифут и мы под обороткой. Все-таки мы не в том возрасте, чтобы налегать на сладкое.
Ведьма выпустила к потолоку струю дыма.
— К тому же, школьников все знают. Мы просто привлекли бы к себе больше внимания.
— Возможно, — согласился Снейп.
— Хотя я хочу попробовать и этот вариант, — мысли Беллатрикс скакнули в совершенно неожиданную сторону.
— Белла, ты сумасшедшая… — протянул Снейп.
— А ты только сейчас это понял? — фыркнула ведьма. — Вроде бы ты не первый день меня видишь и даже не первый год.
Пару минут они молчали. Беллатрикс поедала салат и искоса поглядывала на профессора. Лицо Снейпа оставалось бесстрастным. Если он и испытывал эмоции, то под этой маской их не было видно. Еще одно напоминание, что Снейп — отличный окклюмент и то, что он думает, по нему не видно.
— Кстати, еще одно отличие от «Дырявого котла» — это музыка, — Беллатрикс посмотрела за спину профессора, туда, где танцевали несколько пар. — Кажется, под это танцевали те двое в «Криминальном чтиве»?
Северус молча кивнул.
— Потанцуем, Снейп? — прищурилась Беллатрикс.
— Нет, ты точно сошла с ума…
Профессор сделал неуверенное движение, будто собрался подняться и в самый последний момент остановился. Белла негромко засямеялась, глядя за тем, как дернулся Снейп — ей нравилось видеть, как Северус на миг выходит из равновесия, ей нравилось видеть, как он обескуражен, ей просто нравилось видеть на его лице живые человеческие эмоции.
— Я уже было подумал, что ты всерьез, — на лицо Снейпа вернулось обычное бесстрастное выражение.
— Ты вроде бы должен помнить, что я люблю только бальные танцы, — Беллатрикс все еще улыбалась. — К тому же, без ложной скромности, посмотреть на нас сбежится полпаба.
— Намекаешь на то, что мы привлечем к себе много ненужного внимания?
— На то, что мы сами по себе будем смотреться эффектнее этих магглов, — ведьма назидательно подняла палец.
— Знаешь, Беллатрикс, — Снейп смотрел куда-то сквозь нее и тщательно подбирал слова. — Иногда меня удивляет твое… даже не знаю, как назвать. Отношение к жизни?
— Жизнерадостность? — уточнила ведьма.
— Можно и так сказать.
Беллатрикс помолчала несколько секунд, рассматривая на свет бокал с темным пивом. Наконец, она медленно поставила бокал на стол и пристально посмотрела на Снейпа.
— А чем тебя это удивляет, Снейп? — волшебница заговорила неожиданно тихо; ее речь напоминала змеиное шипение. — Или может быть, с твоей точки зрения я должна сидеть и тихо страдать, смакуя все свои переживания? Нет, Северус, не дождешься. Я дважды вышла из Азкабана не для того, чтобы похоронить себя живьем. Нет, у меня осталось слишком много дел, которые надо доделать.
— Я имел в виду…
— Молчи уже, раз поднял этот вопрос. Все они мертвы. Мой лорд, мой муж, мой дед — их уже нет на этом свете. Рудольфус задержался дольше всех, и тот ушел три года назад. Ты думаешь, что ванна выплаканных слез хоть кого-то из них вернет к жизни? Или что позерское мрачное молчание, — Беллатрикс чуть не выплюнула эту фразу, — лучший способ их почтить? Это не так.
Беллатрикс непроизвольно дернула плечами, вспомнив темно-серые коридоры и рубища дементоров.
— Десять лет, изо дня в день, мне надо было бороться за свой разум. И вот я здесь, и я жива. Знаешь, Северус, это непередаваемое ощущение, когда ты просыпаешься и вдыхаешь майский воздух — и этот запах городского дома кажется тебе самой прекрасной вещью, которую ты нюхал в жизни? Конечно же, не знаешь. Ты не был в том месте, после которого хочется просто жить, жить и ловить каждый момент этой жизни. Замкнуться в себе и всхлипывать, что жизнь кончена? — Беллатрикс чуть не сплюнула. — Это значит сдаться Азкабану. Но я не для этого продержалась там десяток лет. Так-то, Снейп. И если тебя это поражает — уж извини, при ком еще мне радоваться жизни?
* * *
— Слушай, а вообще есть хоть что-то, что ее бы не бесило? — поинтересовалась Беллатрикс.
— Если только портрет Фаджа на ее столе.
Ведьма завозилась, устраиваясь поудбнее. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло, ее спину подпирала подушка и грела рука Снейпа. Белла куснула губу и поглядела в окошко — за окнами стояла темнота, в которой тускло светили фонари. Их бледные огоньки напоминали редкие зубы во рту старика. Спальню в доме Снейпа освещал один ночник — он давал ровно столько света, чтобы можно было различать мебель и видеть Снейпа, который валялся рядом и приобнимал ведьму за талию.
— Правдоподобно, — Беллатрикс вытянула руку из-под одеяла и взяла чашку чая с тумбочки.
— И это ведет мой любимый предмет, — заметил Снейп. — И пытается вести себя, аки директор.
— Что, настолько бесцеремонно?
— Умным людям стало все ясно сразу после того, как она перебила Дамблдора во время приветственного слова…
— Ого! — удивилась Белла и на всякий случай поставила чашку назад на тумбочку.
— А полным идиотам, то есть трем четвертям школы, все стало ясно после случая с Макмилланом.
— Макмиллан, Макмиллан, Макмиллан… это должен быть парень с Хафлпаффа, ровесник племянника, так?
— Именно. Юноша, оказывается, любит и вроде даже умеет играть на гитаре. Ему не повезло продемонстрировать это при Амбридж, — в голосе Снейпа проскользнуло что-то, отдаленно напоминающее сочувствие. — Госпожа инспектор сделала ему замечание.
— Интересно, какое…
— Госпожа инспектор, — Снейп вложил столько язвительности, что стало ясно — для него этот титул не больше, чем пустой звук, — пояснила, что любителям маггловских песен надо собирать чемоданы и жить с магглами.
— Ого, — присвистнула Беллатрикс. — Этак она бы к магглам выкинула половину Хогвартса и четверть Слизерина. Даже в моей юности слушали всякое. И что же Дамблдор?
— Дамблдор написал докладную записку на имя министра, но, я думаю, ее проигнорируют. Хотя у нас было нечто, отчего про Макмиллана можно ненадолго забыть. После него Амбридж наткнулась на твоего племянника.
— Что, тоже с гитарой? — съехидничала Белла.
— Да.
Беллатрикс резко повернулась к Снейпу. На ее памяти племянник никогда такими вещами не интересовался… хотя знала ли она, чем именно интересуется Малфой? Племянник не особенно болтал с ней.
— Именно с гитарой, с маггловскими песнями и с Джинни Уизли, — продолжил Снейп.
— Что?!
* * *
— Панс, там тихо?
Слизеринка выглянула в коридор и осмотрелась. Потом она аккуратно прикрыла дверь — пару секунд она еще чего-то ждала.
