— Беллс! — Сириус начал. — Ты зачем мне предлагаешь сидеть дома?
— Хорошо, иди сам, — Белла примирительно подняла руку.
— Расскажи лучше, как у тебя дела.
— Завтра днем я отправлюсь к Малфою, — Беллатрикс вытянула вторую сигарету из пачки. — У нас сепараторы на последнем издыхании. Будем решать, что делать.
— Я тебе могу чем-то помочь?
— Даже не знаю.
— Просто… — Бродяга помедлил, собираясь с мыслями. — Знаешь, это как-то неправильно. Мне бы радоваться, прыгать от восторга, а я просто сижу и ничего не хочу делать. Так долго ждал, что все вскроется, так это представлял, а сейчас… знаешь, Беллс, мне надо чем-то заняться. Иначе скисну.
— Я тебя понимаю, — Белларикс кивнула. — Сама думала так же. Но здоровье важнее. Я придумаю что-нибудь.
— И это хорошо. Я хочу навестить Андромеду и крестника.
«И Люпина с Дамблдором», — мысленно добавила Белла.
— Кстати, об Андромеде, — ведьма внезапно вспомнила. — Она принесла пластинку, мы как-то раз, когда были возле «Котла», услышали песню про тебя…
…Сириус захохотал, едва только взял в руки подарок Андромеды. Бродяга самым натуральным образом ржал с подвываниями.
— Что такое? — удивленно спросила Белла.
— На, погляди, — Блэк еле смог отдышаться, — название группы погляди!
Беллатрикс взяла в руки пластинку и фыркнула. Группа называлась “Twisted sister”.
— «Долбанутая сестренка», — Сириус снова начал ржать. — Нет, это точно про меня!
* * *
Прогуливаясь по саду Малфой-мэнора, Беллатрикс постоянно возвращалась мыслями к состоянию Сириуса. Вечером Бродяга забеспокоился. Белла оставила кузена всего на минутку, и с удивлением увидела, как он ложится на ковер у дивана в собачьем облике. Только через пару минут оба сообразили, что в это время в Азкабане к ним приходили дементоры. Сириус точно так же будет привыкать к мирной жизни. Это уже очевидно. Но оставался и другой вопрос. Как возвращение Блэка воспримет Малфой?
Пока Сириус был в Азкабане, Драко Малфой оставался единственным, кто мог всерьез претендовать на блэковское наследство. Малфоям уже досталось поместье Сигнуса и некоторые активы. Насколько помощь Люциуса была связана с желанием обеспечить сыну нормальное наследство? И что останется от их союза сейчас?
Пока что лорд Малфой не высказывал своего неудовольствия. Может, Беллатрикс была ему полезна, а может, Люциус взялся ей помогать из других соображений; свояк вообще молчал про перспективы семьи Блэк. Сепараторы на мануфактуре интересовали Малфоя гораздо сильнее.
— По-настоящему крупный заказ мы в любом случае не выполним, — пояснял Люциус. — Нам придется разобраться с техникой, и я бы хотел решать этот вопрос коллегиально.
— Я готова, но у меня сразу вопрос, — Беллатрикс остановилась. — Люциус, а будет ли министерский заказ?
— Будет, — отрезал Малфой. — Тебя ведь интересуют наши взаимоотношения с Фаджем, верно?
— Совершенно точно, ты ведь видел Амбридж, — Беллатрикс поморщилась от воспоминаний.
— Из того, что я слышал, мне видится следующая картина: Фадж хотел тебе потрепать нервы, но все-таки осознавал, что дело бесперспективное. Поэтому он просто оставил свою помощницу.
— Зачем он ее терпит? — Белла искренне недоумевала.
— Потому что весь аппарат Фаджа — гимн преданной серости, — отрезал лорд Малфой. — Но министр начинает меня настораживать. Он слишком… мстителен, и почти не оглядывается на наши интересы.
— Похоже, я приношу проблемы… — протянула волшебница.
— Не такие, чтобы я от тебя отвернулся, — покачал головой Люциус. — То, что происходило вокруг тебя — скорее даже демонстрация поведения министра. Мы начинаем полагать, что с ним тяжело будет вести диалог, стоит лишь хоть в чем-то быть с ним несогласным.
— Но альтернативы не ожидается, верно?
— Верно, — согласился Малфой, — поэтому пока играем с тем, что есть. И все же я хочу понять: почему ты по сути поставила нас перед фактом?
— Если ты про кузена, то у меня встречный вопрос, — прищурилась Беллатрикс. — Ты хотел, чтобы я тебя в это впутывала?
— Драко ты впутала, — Люциус оставался непроницаемым.
— Не так, чтобы он мог пострадать. Из твоего тогдашнего вопроса, про обыск, я уже поняла, что ты догадываешься о моих делах. Ставить тебя в известность означает ожидать от тебя каких-то действий, верно?
— Хорошо, я тебя понял, — кивнул Малфой. — Драко действительно не пострадал и ходит теперь по школе королем.
— Ты им доволен, Люциус? — Белла улыбнулась одними уголками губ.
Лорд Малфой помолчал.
— Скорее да, чем нет, — наконец, заговорил он. — Я доволен, что парень стремится представлять из себя какую-то самостоятельную ценность. Он сейчас хочет выезжать на своих талантах, а не на моем наследстве. Я склонен считать, что это твое влияние.
— Может быть, — кивнула Беллатрикс.
— Скорее всего, — с лица Люциуса слетела маска непроницаемости. Ведьма сейчас видела не сиятельного лорда, а задумавшегося отца. — Я много делал для семьи, но, боюсь, все это делалось вне семьи. Правда, сейчас я опасаюсь, что Драко может потерять осторожность.
* * *
Люциус и Нарцисса предпочли поговорить с Беллатрикс по очереди. Леди Малфой взялась за сестру уже после того, как Белла договорилась со свояком. В отличие от супруга, Нарциссу волновала семья Блэк. Впрочем, как Беллатрикс крепко подозревала, с ней сейчас разговаривали не отдельно Нарцисса и Люциус, а некий коллективный разум семейства Малфой. Супруги совершенно точно обменяются информацией, или волшебница ничего не смыслила в людях.
— Все-таки он будет принят в семью? — спросила Нарцисса.
Госпожа Малфой поглаживала подлокотник кресла, выдавая свое напряжение.
— Да, — кивнула Беллатрикс. — Я намерена полностью восстановить его в правах.
— Могу ли я узнать, почему? — Нарцисса прищурилась.
— Он Блэк, может быть, самый далекий от ценностей нашей семьи, но все же Блэк, — Беллатрикс смотрела куда-то за спину сестры, на стену гостиной. — Он сохранил мой разум в Азкабане. К тому же, ты все понимаешь о будущем семьи.
— Наследник… — произнесла Нарцисса.
— Да, именно так, — кивнула Беллатрикс. — Наше имя должно остаться. Блэки должны быть, даже когда нас не будет.
— Ты думаешь, что Сириус справится? — недоверчиво спросила младшая сестра.
— У нас нет другого выбора.
— Разве? — леди Малфой прищурилась.
— Вы с Люциусом готовы родить второго сына и дать ему фамилию Блэк? — Беллатрикс наклонилась вперед, так, что ее лицо оказалось на расстоянии вытянутой руки от Нарциссы. — Я думаю, что нет, верно? Про Андромеду я лучше промолчу.
— Блэк, настоящий Блэк, может родиться только у тебя, — заметила Нарцисса, — но не от этого лоботряса, которого ты собираешься женить.
— У меня уже никто не родится, — глухо произнесла ведьма. — Поэтому вариантов нет.
— И ты рассчитываешь, что сможешь повлиять на детей Сириуса?
— Вариантов нет, — повторила Беллатрикс.
XLI. Танец льва и змеи
Сириус рассматривал гобелен. Когда Белла тихо вошла в комнату, Бродяга прохаживался возле трех выжженных портретов. Его выражение лица живо напомнило ведьме, как она сама водила пальцем по линиям, соединявшим членов семьи.
— Привет, — поздоровалась Беллатрикс. — Как сходил?
— А… да, привет, — Сириус даже не заметил, как кузина оказалась рядом. — Я купил зелья, кстати, только что получил сову.
— От кого?
— От Люпина.
Беллатрикс покривила губы.
— И что он пишет? — упоминание об оборотне было для нее весьма неприятным.
— Мало интересного, — Сириус собрался с мыслями. — Через неделю школьники пойдут в Хогвартс, я бы хотел с ним встретиться.
— Очень хорошо.
Беллатрикс перевела взгляд на гобелен.
— Любуешься на родовое древо? — хмыкнула она.
— Да, — односложно ответил Сириус.
Кузена явно угнетали какие-то мысли. Белла отследила, куда смотрел Бродяга: на участок между Элладорой и Вальбургой Блэк. Похоже, неприятный разговор состоится раньше, чем думала ведьма. В конце концов, она очень хорошо знала Сириуса
— Давай я сразу скажу, чтобы не терять времени на расспросы, — Беллатрикс изо всех сил держала себя в руках. — Ты смотришь на гобелен и думаешь о том, во что ты ввязался, верно?
— Почти, — глухо произнес Сириус.
— Еще ты думаешь: какое отношение ты имеешь к тем, кто на гобелене? Каково это, продолжать род тех, чьи взгляды ты донес бы до ближайшей помойки? — Белла сделала шаг вперед. — И все это делать из-за обещания, данного издыхающей кузине. Так?
— Нет, не так, — Сириус повернулся и уставился в глаза сестры.
— В области формулировок не так, — ведьма оскалилась, — но не по сути. Я очень хорошо помню, что и как ты говорил, пока мы сидели напротив.
— Да, — Сириус указал взглядом на Элладору Блэк, — про тетушку Элладору, про Финеаса Найджелуса, про матушку…
— И не только, — Беллатрикс сделала еще шаг вперед. — Но я не об этом.
Волшебница показала рукой на выцветший гобелен, туда, где расположились предки Финеаса Найджелуса Блэка. Колдуны и ведьмы средневековья сейчас были сбоку и сзади от нее.
— Погляди внимательно! — резко произнесла она. — Их всех давно нет в живых.
Белла широким жестом обвела последние поколения семьи.
— И их тоже нет. Как ты думаешь, что от них осталось? — задала она вопрос и тут же ответила. — Имя. Слава семьи! Наше родовое имя, которое есть во всех учебниках истории. Тысяча лет, которые писали нашу родовую книгу. И семейное предание, которое восходит ко временам Юстиниана.
Беллатрикс выпрямилась, как будто за ее спиной встали тени десятков поколений.
— Вот это имеет значение! Слава и честь нашего имени, — еще шаг вперед. — И это не тетушка Элладора! Всем! Наплевать! На головы! Домовиков!
— Мне не наплевать!
Блэки смотрели в глаза друг другу; казалось, еще немного, и между Сириусом и Беллой проскочит искра.
— Так возьми и убери их, — уже спокойнее произнесла Беллатрикс.
Бродяга кивнул.
— Погляди на других, — Белла шагнула еще ближе. — Погляди на нашего деда, который воевал с гриндевальдовцами, погляди на Кассиопею, которая закопалась в науку, почитай учебник по истории магии и найди там нашу фамилию. Это создало славу и честь семьи, а не чьи-то причуды.
— Мать так не считала, — процедил Блэк.
— Тетка Вальбурга всегда ставила форму выше содержания! — припечатала Беллатрикс. — Пойми, наконец: я хочу, чтобы ты продолжил наш род не из-за обещания. Осознай, о чем я тебе сейчас говорю.
Беллатрикс подошла совсем близко и положила руки на плечи кузена. Их лица почти соприкоснулись.
— Я тебя не о метке прошу, — волшебница говорила тихо, но этот тихий голос казался змеиным шипением. — Я тебя прошу продолжить наш род, чтобы все это не исчезло. Погляди на себя, — ведьма вздрогнула, когда Сириус аккуратно обнял ее за талию. — Ты родился в древнейшей и благороднейшей семье Британии, ты богат, ты умен, хотя и мальчишка. Ты талантливый волшебник. И как ты хочешь этим распорядиться? Я не спрашиваю, насколько тебе это нравится, я спрашиваю, как ты хочешь распорядиться тем, что тебе досталось от предков. Ты хочешь зарыть талант в землю?
Бродяга покачал головой.
— Я хочу и прошу тебя, чтобы ты вспомнил, кто ты есть. Не через десять лет, когда меня не станет. Не через год, когда восстановишь силы. Не через полгода, когда тебе перестанут мерещиться дементоры. И даже не через неделю, когда напьешься со своим другом-оборотнем. Сейчас! Понимаешь меня? Сейчас! Мне плевать на маггловский рок, на мотоцикл и даже на их кинематограф, твори, что хочешь, я тебя уже не переделаю. Но вспомни, что ты — Блэк!
Сириус медленно кивнул.
— Вот и славно, — Беллатрикс выскользнула из объятий и повернулась к двери. — Я в кабинет, мне еще надо поработать.
* * *
Белла подняла взгляд, услышав шаги в коридоре. В кабинет Ориона Блэка вошел Сириус. Ведьма не смогла не улыбнуться одними уголками губ при виде решительного лица кузена. Не говоря ни слова, волшебница вытянула из пачки сигарету, придвинула пепельницу, и щелкнула зажигалкой. Бродяга уселся напротив.
— Хочешь сказать что-то дельное? — Беллатрикс выпустила колечко дыма. — Если да, то сейчас самое время.
— Во-первых, Беллс, ты обещала, что я тебе буду помогать, — Сириус криво улыбнулся.
— Очень хорошо, — Белла откинулась на спинку кресла. — А что тогда во-вторых?
— Во-вторых, нам надо поговорить о моем обещании.
Ведьма помолчала секунду, разглядывая Сириуса. Бродяга оказался сосредоточенным, даже мрачным. Будто решился, наконец, на что-то серьезное.
— О, это настолько важно, что стоило бы сказать это в первую очередь, — Беллатрикс опять выпустила колечко. — Да, кстати, хочу сказать тебе одну вещь.
— Я тебя слушаю, — Сириус устроился поудобнее.
— Если ты сейчас решил, что сам разберешься, что передать твоим потомкам и сам научишь их, что такое быть Блэками, — Белла сделала паузу. — То я тебя поздравляю, ты сделал первый шаг к тому, о чем я тебя просила.
Сириус негромко рассмеялся.
— Я вот думаю: что об этом бы сказала моя мама?
— Это уже не имеет значения, есть только два Блэка, которые могут высказать мнение, — Белла протянула пачку кузену. — Двигайся поближе, беседа, думаю, будет долгой. Слушаю тебя.
— Раз второе важнее, начнем с выбора невесты, — Белле было странно видеть Сириуса серьезным: не зубоскалящим, не улыбающимся, а именно серьезным. — Давай начистоту: я знаю, что ты для нас окажешься свекровью.
— Я твоя кузина, — заметила Беллатрикс. — Как я могу быть свекровью?
— Формально нет, по сути — да, — парировал Сириус. — Из-за всей этой казуистики с наследством ты глава семьи. Поэтому я догадываюсь, что тебя устроит далеко не каждая чистокровная ведьма.
