Ведьма побежала к хижине, совершенно не таясь. Если кто-то и выглянет в окно, то он увидит неясную черную фигуру и тут же спрячется в глубине дома. Беллатрикс выглядела, как оживший привет от Волдеморта: разве только вместо маски и капюшона на голове волшебницы красовалась вязаная шапочка. Не сбавляя скорости, Белла дернула палочкой и рванулась к хижине напрямик. Она бежала, не проваливаясь; в свое время Долохов научил ее несложному заклинанию, которое позволяло ходить по снегу, как по мостовой.
Если бы у Беллатрикс было время заниматься самокопанием, она решила бы, что по-настоящему вернулась к жизни именно сейчас. Тело само вспомнило движения и привычки, отработанные до автоматизма. Белла даже не задумывалась, послав «Бомбардо» в закрытую дверь; пыль еще не успела осесть, когда ведьма влетела в Визжащую хижину, поводя палочкой.
Тихо. В хижине никого не было, но, быстро пройдя по зданию, ведьма выяснила, что тут не так давно находились люди. Может, два часа назад. Может, тридцать минут. Точнее она сказать не могла. Эти люди явно не ушли через нормальный выход; возле входа их следов не было.
— Люмос, — чисто для самоуспокоения Беллатрикс произнесла заклинание вслух и отправилась в туннель.
Возле Гремучей ивы она сразу увидела следы борьбы. Не нужно быть следопытом, чтобы увидеть порванную одежду, и два набора собачьих лап. Одни лапы, наверное, Сириуса, вторые… Беллатрикс глянула вверх. Между низкими, тяжелыми облаками проглядывала полная луна. Значит, Люпин. Но Люпин не носил бы двух пиджаков. Белла взяла палочку наизготовку и сделала несколько шагов вперед, к старому, грязному пиджаку, валявшемуся на снегу бесформенным комом.
Она уже успела склониться над странной одеждой, когда ее обдало холодом, будто чьи-то ледяные пальцы сомкнулись на запястьях и лодыжках ведьмы. В памяти Беллы всплыли вопли Керроу и Рабастана, жуткая, угнетающая тяжесть надавила на нее. Беллатрикс сначала ощутила холод, услышала вопль матери, и только потом, подняв голову, увидела дементоров. Существа плыли над Запретным лесом, их рубища сливались с ночными облаками. Одна тварь заметила волшебницу и направилась к ней, будто к старой знакомой.
— Экспекто Патронум! — взвизгнула Беллатрикс.
С ее палочки сорвался клубок света, совсем жиденький, но его хватило, чтобы дементор обиженно зашипел и полетел назад к стае стражников Азкабана.
Увидев свои попытки наколдовать Патронуса, Белла окончательно осознала: искать надо крысу, а не Сириуса. Дементор ушел только потому, что для него существовала более вкусная цель. Кузен уже большой мальчик: если у Сириуса с собой крыса, то он должен успеть сдаться аврорам до того, как его настигнут дементоры. Если же крысы с ним нет нет, то Белла, найдя Бродягу, ничем ему не поможет.
Беллатрикс запахнула мантию и присмотрелась к пиджаку, который, как она была совершенно уверена, оставил Петтигрю. Вряд ли ему дали снять это старье или раздели специально — скорее всего, он смог превратиться и оставил его для отвлечения. Беллатрикс потыкала пиджак носком сапога. Нет, крысы, забившейся под ткань, нет. Он аппарировал? Вряд ли далеко, Петтигрю провел в крысином облике двенадцать лет, он еще не должен восстановить силы.
Искать крысу в лесу — занятие бесполезное, но Беллатрикс догадывалась, что можно сделать. Не искать, а позвать. Ведьма закатала рукав мантии и принялась возиться с узким рукавом своего платья. Через несколько секунд Белла занесла палочку над открытой Черной меткой, которую уместнее было из-за цвета назвать серой.
— Питер Петтигрю! — громко произнесла Беллатркис, приложив палочку к предплечью.
Никто ей не ответил.
— Питер Петтигрю! — выждав несколько секунд, Беллатрикс повторила имя, и огляделась по сторонам. Не хватало еще привлечь оборотня.
Ответа не было.
— Питер Петтигрю! — Белла, уже не таясь, крикнула.
Несколько секунд стояла тишина. Потом ведьма заметила какое-то движение среди деревьев. Долгая секунда прошла перед тем, как она осознала, что это не оборотень, а маленький, толстенький человечек с крысиными чертами лица. Хвост плелся к ней, напуганно озираясь. Петтигрю больше всего напоминал бродячую собаку, каждый миг ждущую пинка.
— Госпожа Лестрейндж, — запричитал он. — Госпожа, я знал, я чувствовал…
— Я уже Блэк, — Беллатрикс машинально поправила Хвоста и аккуратно коснулась левой рукой пояса.
Питер свалился на колени, не доходя нескольких шагов.
— Простите, госпожа Блэк! Я не знал, — он подполз еще ближе.
Неизвестно, стал бы Петтигрю целовать Белле край мантии или поставил бы себе на голову сапог госпожи Блэк, но Беллатрикс резко вскинула палочку и невербальным заклятием подвесила Хвоста в нескольких футах над землей. Питер не успел ни превратиться, ни закричать. Он только открыл рот, когда Белла произнесла: «Силенцио». Он беззвучно кривился и плакал, когда Беллатрикс еще парой заклинаний сломала ему ноги.
— Вот теперь не убежишь, — довольно произнесла ведьма.
* * *
— Где Сириус?! — выкрикнула Беллатрикс.
— Я не знаю! — простонал Петтигрю. — Больно! Я не знаю, где он, госпожа Блэк! Я превратился, когда Лунатик увидел луну!
— А если подумать?! — Белла махнула палочкой.
— Он дрался с Лунатиком, госпожа Блэк! — Хвост визжал, не отводя взгляда от палочки ведьмы. — Прошу! Пощадите! Я верно служил Темному лорду! Я выдал ему Поттеров!
Беллатрикс почувствовала, как старые воспоминания с силой ломают все выставленные ей преграды. Точно так же, как пар срывает крышку с котла, который долго держали на огне. Слишком многое проснулось после воплей Петтигрю и его чуть ли не физически осязаемого страха. Белла с шумом вдохнула и вскинула палочку. Лишь в последний момент она одумалась и вместо изогнутой ветви грецкого ореха вытянула из чехла палочку деда. Глаза Петтигрю, и без того выпученные, превратились в блюдца: он мгновенно понял, для чего Беллатрикс достала вторую палочку.
— Круцио! — закричала ведьма. — Как ты смеешь говорить, что служил Темному Лорду, ты, мозгляк, прибившийся к нам из страха?!
Хвост вряд ли мог ее расслышать. Он верещал, как недорезанная свинья, пока его терзало пыточное проклятие. Белла жадно смотрела, как Петтигрю молотит руками по воздуху, пытаясь хоть за что-то ухватиться. В памяти ведьмы оживал зверь из ее прошлого. Он скребся, стучал в висках и ушах, и Беллатрикс чувствовала мягкую лапку безумия, погладившую ее прямо по оголенным нервам.
— Ты должен Блэку двенадцать лет жизни, — прохрипела Белла. — Круцио!
Только невероятным усилием воли ведьма удержала себя от третьего проклятия. Нет, Петтигрю нужен ей живым, чтобы дементоры рассказывали ему те же сказки на ночь, что и кузену. Она обошла со спины Хвоста, вскинула дедову палочку, и отчетливо произнесла: «Обливейт!» Петтигрю забыл, какой палочкой его пытали.
Ведьма быстро трансфигурировала несколько сучьев в клетку для крысы.
— Превращайся и полезай туда! — скомандовала Белла. — И учти, Петтигрю: одна мысль о побеге, и я отнесу в Визенгамот твой труп!
Через минуту Беллатрикс уже спешила к Хогвартсу с клеткой, в которой съежилась крыса. Палочка Поллукса Блэка, заказанная им незадолго до кончины, была надежно спрятана в лесу.
Белла почти добралась до хижины Хагрида, когда в ее поле зрения оказалась знакомая фигура в неизменной черной мантии.
* * *
— Я услышал крики, — пояснил Снейп. — Весь состав Хогвартса поднят по тревоге, госпожа Блэк. Авроры уже прибыли.
— Мне нужно видеть директора или старшего у авроров, — Беллатрикс говорила прямо на ходу. Профессор еле поспевал за ней, проваливаясь в снег.
— Идемте же скорее, — Северус говорил односложно, экономя дыхание.
Беллатрикс мчалась к замку, постоянно проверяя клетку. Петтигрю сидел смирно, он даже не пробовал на прочность прутья. Снейп, хоть и не знал заклятия Долохова, не отставал. Он не спрашивал ни про клетку, ни про крысу, ни про Блэка. Белла и не готова была ему это объяснять: она дорожила каждой минутой. Потом, уже когда она покажет живого Петтигрю при свидетелях, она объяснит все. А сейчас от Снейпа нужно было лишь одно — он должен помочь ей добраться до Хогвартса.
Белла чуть замедлила шаг, увидев впереди двоих авроров. Раньше она никогда бы не поверила, что будет рада видеть мракоборцев. Они тоже увидели несущуюся по снегу волшебницу; один аврор взял наизготовку палочку, второй зажег «Люмос».
— Кто идет? — настороженно спросил светивший.
Беллатрикс остановилась, и уже было открыла рот, когда за ее спиной кто-то голосом Снейпа произнес: «Ступефай!»
— Силенцио! — добавил второй аврор, лишая Беллу голоса.
Чьи-то руки перевернули ведьму на спину. В неярком свете «Люмоса» немая и неподвижная Беллатрикс увидела лицо Снейпа. За долгие годы она впервые видела на лице профессора улыбку: Северус улыбался одними уголками губ, без капли теплоты в глазах.
— Я же предупреждал вас, госпожа Блэк, — Снейп говорил с легкой укоризной и досадой. — Я же предупреждал: не стоит мне доверять!
XXXII. Особое совещание
Каморка пахла запустением. Белла знала, что под Хогвартсом находится множество помещений и тайных ходов, но в эту часть подземелий давно не заглядывали. Ведьма, пока ее волокли по коридорам, узнала слизеринские подземелья и даже поворот к факультетской гостиной. Но авроры свернули в другую сторону, и понесли волшебницу по тем коридорам, в которых она не бывала. Последнее, что она видела — прочную железную дверь. Беллатрикс успела рассмотреть ее, пока дверь открывали, чтобы бросить ведьму в каморку. Потом дверь захлопнулась и наступила чернота.
Окон и постели в этом закутке не было. Белла успела увидеть только голые стены. Как ни странно, помещение оказалось сухим и слегка прохладным: в зимней одежде ведьма не чувствовала, что ей совсем уж жарко. Беллатрикс заворочалась на полу и отползла к стене: «Инкарцеро» держало ее, как паутина муху. Она ничего не видела, как будто ей выкололи глаза. Ведьма стянула шапку спутанными руками, но убор выскользнул из непослушных пальцев и остался там, в темноте.
— Идиотка, — прошептала Беллатрикс, и в следующую секунду взорвалась воплем: — Будь ты проклят!
Она прокляла всех: и Снейпа, и Петтигрю, и авроров, и Дамблдора, и Фаджа. Но за дверью стояло молчание. Эта тишина, когда слышишь только свое дыхание или свои крики, и темнота давила на Беллатрикс не хуже дементора. Медленно, проверяя путь на ощупь, она подобралась к углу и уселась, прислонившись к стене.
Она сделала свою ставку и проиграла. Сириус упустил крысу, а она не смогла ему помочь. Что теперь будет? Она не знала. Азкабан? Или они сразу притащат дементоров? Беллатрикс хотела заплакать от бессилия, но сдерживалась. Ей настолько хотелось пить, что она, наверное, приняла бы воду даже из рук Дамблдора.
Она не чувствовала хода времени. По ее ощущениям, с равной вероятностью могли пройти четыре часа или пятнадцать минут. Но усталость брала свое и Белла начала клевать носом и, в конце концов, провалилась в забытье.
Ее разбудил шум ключа. Снаружи кто-то открывал дверь и ведьма прищурилась: после мрака даже слабый свет от «Люмоса» бил по глазам. На пороге стоял кто-то в аврорской форме.
— Петтигрю жив, — затараторила Беллатрикс. — Он превратился…
— Силенцио, — аврор даже не стал ее слушать.
Мракоборец обновил «Инкарцеро» и ушел, оставив ведьму в темноте.
* * *
Когда авроры пришли во второй раз, Беллатрикс балансировала на грани сна. Ведьма сама плохо понимала, спит она или бодрствует: перед глазами все равно стояла чернота, и воображение рисовало ей самые разные образы. Белла, услышав скрип двери, подняла голову и уставилась на вошедших. К ней пришли Долиш и незнакомый ей чернокожий волшебник.
— Фините, — веревка, которой были связаны ноги ведьмы, исчезла. — Поднимайтесь, вас ждут.
Беллатрикс кое-как встала на ноги; незнакомый аврор, скептически оглядев ее платье, наколдовал чистящее заклинание. Белла огляделась; ее взгляд зацепился за шапку, сиротливо лежащую в центре каморки.
Затекшие ноги плохо слушались волшебницу, но Беллатрикс отшатнулась, когда Долиш приблизился к ней; она пойдет только сама. На этот раз они шли другим маршрутом. Оказалось, что каморка располагалась под одной из хогвартсовских лестниц. Как могла судить Белла, школьники уже проснулись; еще немного — и они потянутся завтракать. Авроры вели ведьму на верхушу Астрономической башни.
— …отправился сюда, как только проснулся, — донесся до ушей Беллы знакомый голос. — Прямо сейчас можно послать за дементорами.
— Должен возразить, — пока авроры преодолевали последний пролет, Беллатрикс услышала Дамблдора. — Во-первых, дементорам не место рядом с детьми. Во-вторых, мы обязаны соблюдать нормы законодательства.
— Я представить себе не мог, что им взбредет в голову пытаться поцеловать ни в чем не повинного мальчика... — пробормотал Фадж, — Совершенно распустились...
На площадке башни собралась примечательная компания. Министр магии Корнелиус Фадж. Его помощница Долорес Амбридж, которая даже зимой носила розовый цвет. Директор Хогвартса Альбус Дамблдор и двое деканов: Флитвик с МакГонагалл. Снейпа не было.
— А я вам говорил, что Беллатрикс Блэк замешана в этом деле! — назидательно сказал Фадж Дамблдору, указав рукой на ведьму.
— Нам может хватить и двоих дементоров, господин директор, — встряла в беседу Амбридж.
Беллатрикс почувствовала, что ноги вот-вот перестанут ее держать.
— Нет, — Дамблдор не удостоил чиновницу развернутым ответом. — Давайте подождем Сириуса Блэка.
* * *
— Блэк сбежал!
На площадку вошел запыхавшийся Снейп в сопровождении аврора.
— Он, должно быть, аппарировал… — недоуменно начала Амбридж.
— В замке нельзя аппарировать! — рявкнул Северус. — Ему помогли сбежать, и я даже знаю, кто! Поттер!
Профессор с отвращением посмотрел на чиновницу. Снейп кое-как держал себя в руках, но было видно, что его переполняют эмоции. Беллатрикс встретилась с ним взглядом, и Северус не отвернулся; он даже не моргнул, холодно смотря на Беллу. Ведьма беззвучно расхохоталась, глядя на обескураженных волшебников. Кузен сбежал еще раз! Его поймали, и он все равно сбежал!
— Северус, — удивленно произнес директор. — Как Гарри мог помочь сбежать Блэку, если провел всю ночь в больничном крыле? Давайте пошлем за мадам Помфри и узнаем, где был Поттер. Но замечу, что мадам Помфри должна была от них не отходить. Минерва, если вас не затруднит, приведите нашу целительницу.
