Слабая боль ушла, но лишь затем, чтобы вернуться через пару секунд. Черная метка на миг налилась цветом и снова побледнела. Но теперь Белла точно знала, куда ей надо аппарировать.
Считанная минута ушла у нее на то, чтобы впрыгнуть в сапоги, набросить мантию и рвануться к старому, давно заброшенному особняку. Она не задумывалась, она уже знала, чувствовала, что старая дверь откроется. Она поняла, что надо идти наверх, туда, где в окнах мерцал свет.
Беллатрикс поднималась по скрипучей лестнице. Ее длинная юбка и мантия взметала пыль, и серые хлопья превращались в пляшущие тени. На площадке она увидела слабый свет камина и решительно направилась к пламени. Отчего-то она предчувствовала, что дверь можно просто открыть.
В комнате, высокой спинкой к камину, располагалось кресло. Ничего другого Беллатрикс даже не успела рассмотреть — ее внимание моментально оказалось приковано к младенцу, сидящему на этом троне. Кожа цвета сырого мяса, змеиные и одновременно с этим такие знакомые черты лица…
— Белла, — произнес младенец высоким и холодным голосом. — Ты пришла…
Ведьма рухнула на колено.
— Мой лорд! — выдохнула Беллатрикс.
LIV. Момент истины
— Белла, поднимись, — Волдеморт указал на пол рядом с креслом. — Иди сюда, я хочу с тобой поговорить. Можешь присесть.
Ведьма подошла ближе, не сводя взгляда с младенца. Волдеморт почти не двигался. Он лишь чуть повернул голову, когда Беллатрикс встала рядом с креслом. Пламя камина не могло нормально осветить комнату, и в полумраке Темный Лорд казался ей освежеванным человечком. Влажная чешуйчатая кожа только усиливала это впечатление. Белла даже забыла про трансфигурацию: она просто присела прямо на пол, поджав ноги. Теперь их глаза оказались на одном уровне. Волшебница поежилась от холодного, пристального взгляда красных глаз.
— Мой лорд, — прошептала Белла и утерла слезу, — Мой лорд, что с вами стало?
— Я потерял свое тело, я потерял свою силу, — тихо произнес Волдеморт. — В ночь, когда это случилось, я хотел убить Гарри Поттера. Его мать погибла, защищая его… и дала ему защиту, которой я не предвидел. Ты слышала про заклинание жертвы, Беллатрикс?
— Да, мессир…
Тонкая ладошка легла на подлокотник кресла. Похожие на паучьи лапки пальцы пошевелились, как будто Волдеморт пытался постучать ими по подлокотнику, но быстро затихли.
— Моё заклятие было отражено глупой жертвой этой женщины и обратилось против меня самого. Глупо, я должен был это учитывать… но что поделать, даже я иногда могу просчитаться. Я был вырван из тела, я стал чем-то меньшим, чем дух… даже я не знаю, во что я превратился… я, который дальше других зашел по пути к бессмертию…
Младенец замолчал. Его плоское безносое лицо исказилось в гримасе. Секунду или две он боролся с собой, но потом продолжил свой рассказ.
— Но я выжил, как видишь… я провел тринадцать лет в бедах и лишениях. У меня осталась лишь одна способность — я мог овладевать другими телами. Но для нужного заклинания, которое могло бы вернуть меня к настоящей жизни, нужна была палочка…
Младенец снова набрал в грудь воздуха. Беллатрикс машинально положила руку на ладонь Темного Лорда, которую он так и не убрал с подлокотника. Кожа Волдеморта оказалась склизкой и холодной на ощупь.
— Убери руку, — брезгливо произнес Волдеморт, — она слишком жаркая и тяжелая для моего нынешнего состояния. Я не мог рисковать. Я не мог идти к местам, где обитают волшебники, потому что я знал — авроры еще не успокоились. Мне оставалось только ждать и заставлять себя жить..
Красные глаза моргнули и снова уставились на волшебницу.
— Так вот, Беллатрикс. Сейчас я спрашиваю себя: «Где?» Где те волшебники, которые клялись в вечной верности своему хозяину, — Волдеморт сощурился и чуть наклонил голову. — Тринадцать долгих лет я провел в Албании, надеясь, что кто-то из вас придет ко мне на помощь… но тщетно. Мои трусливые слуги, как один, побежали признаваться и каяться. Они рассказывали, как их околдовали! Я отвечаю на свой вопрос: вы поверили в то, что лорд Волдеморт исчез. Что он повержен годовалым мальчишкой и никогда не возродится. И оставили меня одного… отреклись от меня, стоило мне оставить вас без внимания…
Белла открыла было рот, но Волдеморт продолжил говорить.
— Молчи, Беллатрикс… мне неинтересны оправдания.
Волшебница вздрогнула, как от пощечины. К свистящему шепоту Темного Лорда примешалось шипение откуда-то из коридора. Беллатрикс широко распахнула глаза, увидев, как младенец улыбается, показывая ряд меких зубов.
— Сиди смирно, Белла, — прошептал Волдеморт. — Нагайна не любит суеты.
В комнату вползла огромная змея, которую сама Беллатрикс видела только на картинках. В полутемной комнате она казалась почти черной, сотканной из чистой тьмы.
* * *
— Хотя, может быть, я думаю о тебе хуже, чем стоит, Беллатрикс, — Волдеморт зажмурился, когда Нагайна ласково коснулась его раздвоенным языком. — Может быть, ты решила не оправдываться, а узнать, как именно я избежал гибели?
— Я почту за честь узнать… мой лорд.
Белла очень аккуратно подбирала слова, стараясь не сильно дрожать. Змея, оказавшаяся при свете камина зелено-коричневой, ласкалась к младенцу не хуже книззла, время от времени смотря на ведьму немигающими глазами. От этого взгляда Белле становилось не по себе: Нагайна смотрела слишком… разумно.
— Крестраж, Беллатрикс… крестраж… — прошептал Волдеморт. — Это могущественная и давно известная магия, перед которой пасуют даже чистокровные волшебники, погрязшие в своих табу… у меня в свое время хватило знаний и умений, чтобы создать подобное.
Младенец погладил Нагайну по плоской голове; кажется, ему стало хватать сил.
— Да, Белла, — продолжил Темный Лорд, повернувшись к молчащей ведьме. — Тем глупее считать, что меня мог убить годовалый ребенок. Но вы в это поверили. Жаль…
— …Мой лорд, — прошептала Беллатрикс, — мы считали, что Поттер и есть ваша реинкарнация. Только поэтому…
— Считали? — Волдеморт негромко засмеялся и Нагайна подвинулась ближе к Белле. — Скорее, искали оправдания для своего бездействия… признаться, я разочарован. Жаль.
Волдеморт опять помолчал и посмотрел в камин.
— Жаль, что умер твой муж, Беллатрикс, — произнес он. — Жаль, что братья Лестрейнджи были замурованы в Азкабане. Они были преданы мне. Они предпочли отправиться в Азкабан, нежели отречься от меня… но когда стены тюрьмы рухнут, я вознагражу Рабастана так, как он и мечтать не мог.
Беллатрикс вздрогнула: змея подползла к ней и обвилась вокруг ее ног. Тупоносая голова Нагайны оказалась у нее на коленях; чудовище пристально смотрело в лицо Белле. Волдеморт подождал секунду и что-то прошипел. Змея разомкнула свое кольцо и уползла прочь из комнаты.
— Скоро к нам присоединится другой мой верный слуга, — произнес младнец, не поворачиваясь к Белле. — Что такое, Беллатрикс? Тебе страшно? Почему ты молчишь?
— Я жду ваших приказаний, мессир, — тихо сказала ведьма.
Она украдкой коснулась юбки: там, где ее коснулась Нагайна, ткань осталась холодной.
— Это хорошо… но мы чуть подождем.
Беллатрикс уставилась на дверь, прислушиваясь к звукам из коридора. Она украдкой обхватила палочку, когда услышала человеческие шаги за дверью.
— Вот он… мой верный, мой славный Барти… — Белла не видела, но почувствовала, что младенец улыбается.
В комнату вошел Барти Крауч. Младший.
* * *
— Как видишь, нас с Барти объединяет одно: мы оба очень долго считались мертвыми, — произнес Волдеморт. — Я расскажу тебе интересную историю, Белла.
Крауч уселся на подоконник и смерил взглядом ведьму.
— Когда я мыкался в Албании, всеми вами покинутый, мне дважды везло… — младенец помолчал, собираясь с мыслями. — Первый раз, почти через десятилетие скитаний, на моем пути оказался молодой и наивный волшебник. Он был учителем в школе Дамблдора…
«Квирелл» — догадалась Беллатрикс.
— Его было легко подчинить себе… он привёз меня сюда, в эту страну, и через некоторое время я вселился в его тело, чтобы тщательно следить за тем, как он выполняет мои приказы, — продолжил Волдеморт. — Но мой друг подвёл меня. Мне не удалось завладеть философским камнем. Мне не удалось обеспечить себе бессмертие. Мне снова помешали… и снова Гарри Поттер… и всему виной защита его грязнокровной матери. Я не смог дотронуться до него.
«Так вот, значит, как погиб Квирелл. Но почему тогда Поттер змееуст?»
Волдеморт помолчал.
— Но этим летом, когда я уже потерял всякую надежду, судьба показала, как она благоволит мне. Ко мне вновь пришла волшебница, и это была Берта Джоркинс из Министерства Магии! — младенец сделал театральную паузу.
В наступившей тишине отчетливо прозвучал смешок Крауча.
— Она рассказала мне многое, — младенец вновь улыбнулся во весь рот. Зубки во рту блеснули. — Но главное, что она мне поведала — маленькую тайну семейства Краучей. Оказалось, что несгибаемый борец с Упивающимися, непоколебимый, отрекшийся от сына Барти Крауч поддался на уговоры своей слабовольной жены.
Белла перевела взгляд с Волдеморта на Барти-младшего.
— Папа с мамой пришли ко мне в Азкабан, — засмеялся парень. — Моя матушка хотела поглядеть на сына…
— Тс-с-с, — прошептал Волдеморт, и Крауч тут же замолчал, — Барти, историю рассказываю я. Так вот, умирающая женщина упросила своего железного мужа принести оборотное зелье, чтобы вместо нее из Азкабана вышел обожаемый сын. Еще один поступок матери. Глупый поступок, но нам ли его проклинать, Барти?
— Магия любви, — протянул парень.
— Да, магия любви… долгих двенадцать лет мой верный и преданный слуга провел в доме своего отца под Империо. Но глупая, рассеянная Берта Джоркинс увидела его, и старший Крауч наколдовал на нее Обливейт, который ничем не поможет против меня, Белла. Так я узнал про то, что на свободе остался преданный мне человек.
Из коридора донеслось шипение. Нагайна вновь вползла в комнату и устроилась у камина. Белла ощутила, что змея тут не домашнее животное, а чуть ли не участник беседы.
— Его отец взял сына на финал кубка по квиддичу, но там Барти показал, что у него есть то, чего нет у вас. Желания бороться. Он украл палочку самого министра и попытался сбежать. Старший Крауч все-таки настиг его уже после кубка и повел домой, но судьба опять благоволит мне — мы встретились недалеко от дома Краучей, и там я уже знал, кого увижу. Крауч был силен, даже я из-за нового, непривычного мне тела, не смог его совсем одолеть. Но я смог отбить моего верного слугу и скрыться здесь, и сбросить тело Берты Джоркинс, точно так же, как змея сбрасывает кожу.
Беллатрикс молчала, обдумывая услышанное.
— Барти, — позвал младенец. — Не забудь подоить Нагайну, у нас еще много крови единорога, и мне надо есть…
— Крови единорога?! — волшебница не смогла полностью сдержать эмоции.
— Да, Белла, — Нагайна приподняла голову, внимая словам Темного Лорда. — Кровь единорога и яд Нагайны, только это поддерживает мое новое, слабое тело. Но нам есть о чем поговорить, верно?
* * *
— Итак, — Нагайна снова облизнула тело младенца, едва Волдеморт заговорил, — Я, несмотря ни на что, жив и хочу вернуть себе нормальное физическое тело, которое отнял мальчишка… Поттер…
Лицо младенца исказилось гримасой настоящего, непритворного гнева.
— Как только все будет готово, я вернусь. И дело моей жизни продолжится, — прошептал Волдеморт. — Начнется новая война. Я возьму власть. И сделаю все то, что не смогли сделать мои слуги.
Крауч улыбнулся. Широко, искренне, радостно.
— Мой лорд, — начала Беллатрикс, — позвольте ввести вас в курс дела.
— Это не нужно, — младенец прикрыл глаза.
— Но… мессир, сейчас мы сохранили...
— Я! Сказал! Не нужно! Мне кажется, за тринадцать лет ты позабыла свое место, Беллатрикс-с! — Волдеморт сорвался на змеиное шипение.
Белла отшатнулась от кресла; Нагайна оторвала голову от тела младенца и снова двинулась к ведьме, приоткрыв свою пасть.
— Мне не нужны умно звучащие советы, за которыми вы пытаетесь спрятать свою шкуру. Мне не нужно слушать, что и где купил Люциус на деньги организации… на мои деньги. Мне не нужны газеты, законы и прочая мишура, за которыми прячется слабость. Мне нужно физическое тело, и для этого мне нужен Гарри Поттер! Это единственное, что имеет значение! И это единственное, о чем я буду разговаривать.
Крауч поднялся с подоконника, сжав палочку.
— Ты или закроешь рот, — продолжил Волдеморт, — или будешь вместо Барти доить змею и поить меня с ложечки. В лучшем случае, Белла, лишь в лучшем, если ты не умеешь слушать своего хозяина. Когда я захочу узнать твое мнение, я не забуду его предварительно тебе сказать. Тебе все понятно?
— Да, мой лорд, — глухо ответила Беллатрикс.
— Мне нужен Поттер, чтобы кто-то из вас смог сотворить старую комбинацию с костью, плотью и кровью… вы оба должны ее знать, верно?
Волшебники синхронно кивнули, и Беллатрикс тут же опустила взгляд: Нагайна снова поползла к ней.
— Кость моего отца лежит здесь, на маггловском кладбище. Плоть слуги… я хочу, чтобы мой верный слуга пожертвовал свою плоть, свою правую ладонь, как предписано ритуалом. Я думаю, что это мог бы сделать Крауч, но… может, Белла, ты хочешь пойти на это?
Беллатрикс не успела открыть рот, когда вмешался Крауч.
— Мой лорд! Я прошу вас оказать мне эту честь! — взмолился Барти. — Я остался вам верен, нисмотря ни на что! Я пытался найти вас! Прошу!
— Да, в самом деле… — протянул Волдеморт, — Я буду очень огорчен, если хотя бы половина того, что рассказали мне про Беллатрикс, окажется правдой. Но все равно, я рад, что она пришла по моему зову, это… обнадеживает. Правда, Белла? Ты же помнишь свои обещания?
— Да, мессир, — змея уже ползла по коленям Беллатрикс, тупоносая голова легла к ведьме на плечо.
— Кость и плоть у меня есть… остались лишь мелочи вроде зелья и самое важное — кровь врага… мне нужна кровь Гарри Поттера, чтобы я мог одолеть защиту его матери и, наконец, отомстить. И я не могу здесь скрываться вечно, верно?
