— Нет тут твоей вины, Гарри — твердо поставила точку Гермиона. — Джордж поймет, я знаю. Он очень сильный, сильнее, чем ты думаешь.
— Без Фреда? — пробормотал Гарри и взглянул вниз. От дверей отделения им махал Рон.
— Спускайтесь! Никого! И в каминной тоже пусто! Поспешим!
— Не надо, я сам, — отрезал Гарри, отводя руку Гермионы. Он встал и, прихрамывая начал спускаться по лестнице.
Лампы, скупо освещавшие серый коридор, периодически мигали. Гарри, Рон и Гермиона крались вдоль стен, осторожно пригибаясь перед застекленными дверями ординаторской, больничных палат и комнаты медсестер. Когда они заворачивали за угол, из-за одной двери раздался тихий стон. Ребята едва проскользнули мимо двери, как послышались шаги, и кто-то вошел в комнату, видимо, ночная медсестра. Гарри, стараясь не дышать, слушал, как женский голос что-то тихо говорит, потом произносит какое-то заклинание. Стоны прекратились, и шаги в мягких туфлях снова раздались совсем рядом. Хлопнула дверь ординаторской, и все стихло.
— Пошли, — Рон одними губами прошептал Гарри, указывая палочкой на соседний поворот. — Еще раз направо и мы там.
Ребята проползли еще немного, осторожно прислушиваясь. Рон открыл палочкой очередную тяжелую дверь, и они очутились в комнате, обитой мягкими, точно перина, обоями. Низенькие кресла, широкий голубой диван и большая плоская тахта возле камина — вот и вся мебель. Над камином висел викторианский пейзаж, изображающий радугу над вспаханным полем. Камин был погашен.
— О нет, — простонал Рон. — Опять задержка!
— Отойди, — скомандовала Гермиона и направила палочку на камин. Она прошептала заклинание, и огонь весело заплясал по обгоревшим дровам. — Пошли, Гарри. Ты первый.
— Но куда? — Гарри с сомнением посмотрел на огонь в камине и взял щепотку кружаной муки из сумочки, которую ему протягивала Гермиона.
— Все равно куда, Гарри. Лучше в заведение Росмерты, откуда мы и прибыли.
— Сейчас раннее утро, — возразил Гарри. — Камин там еще не разожгли.
Они задумались.
— Тогда куда же? — нетерпеливо спросил Рон, топчась на месте. — Может, сразу к нам?
— Рон! Как же... твои родители... они, наверное, еще не знают... Или... уже знают и... — Гермиона была ужасно смущена. Рон заскрипел зубами.
— Да, конечно, их все равно уже нет дома.
— Может, у Дурслеям? — Гарри очень не хотелось в такой ситуации отправляться именно туда, но если нет выхода, почему бы и нет. — Камин они не заложили.
— Ты уверен? — скептически поинтересовалась Гермиона. — Тебя не было там целый год. За это время они могли его напрочь замуровать и забетонировать. Что будет, если мы застрянем?
— И, думаю, Сам-Знаешь-Кто уже прекрасно осведомлен, где ты живешь, — поддержал ее Рон. — Вот незадача!
— О нет! — ахнула Гермиона, выглянув в коридор (во время разговора она прислушивалась у дверей) и галопом влетев обратно. — Рон, Гарри, прячьтесь, быстрее! Сюда идут!
— Где здесь прятаться? — Гарри судорожно оглядывался в поисках укрытия, но ничего лучше спинки дивана, неплотно придвинутого к пуховой стене, и низких кресел, не придумывалось. Он нырнул за диван, втащил за собой Гермиону и постарался вжаться в мягкие розовые обои.
— Кто идет? — прошелестел Рон из-за соседнего кресла. — Упивающиеся Смертью?
— Не знаю, — Гермиона отчаянно замотала головой.
Дверь открылась. Судя по шагам, вошли трое.
— Мадам, это не просто противоречит правилам нашей больницы, это вообще противоречит нормальному режиму дня. Тем более, будить в такую рань столь тяжело больных, как ваш сын и его жена...
— Милая, — голос, по-видимому, принадлежавший пожилой, но очень решительной женщине, властно перекрыл нервное щебетание медсестры. — Если я сказала, что прийти в это время суток было наилучшим решением, то вы не должны это обсуждать! Я уже говорила на эту тему с дежурным врачом, и вам велено выполнить мою просьбу!
— Да, мадам. Подождите здесь, мадам. И вы, сэр, — медсестра вложила в свою интонацию все неодобрение, на которое только была способна. Дверь открылась. — Я приведу их, если смогу разбудить. — И снова закрылась.
Пожилая "мадам" и "сэр", судя по легким шагам, еще молодой человек, присели на диван. Гарри и Гермиону с силой вдавило в стенку. Пожилая дама раздраженным ударом взгромоздила сумку на кресло, за которым скрывался Рон, и Гарри услышал, как его друг сдавленно пискнул: сумка была явно очень большая.
— Поговорим с папой и мамой сегодня не очень долго, дорогой, — суровые интонации старухи смягчились, когда она обратилась к своему спутнику. — Нам нужно как можно быстрее вернуться. Ситуация складывается не из лучших, думаю, скоро здесь будет очень опасно.
— Я так соскучился по ним, ба, — от этого голоса Гарри чуть не вскрикнул, а Гермиона изо всех сил зажала рот руками, чтобы не было слышно ее удивленного возгласа. — Почему мы не можем забрать их отсюда, если ты считаешь, что скоро начнется война?
— Невилл, дорогой, ты же понимаешь, что нанять круглосуточную сиделку нам не по средствам, это слишком дорого. К тому же никто не знает, может, будет даже объявлена эвакуация, эти слухи не могут оказаться неправдой, все стало слишком серьезно. Бедные, бедные дети! — всхлипнула миссис Лонгботтом. Гарри услышал, как она, тяжело вздыхая, сморкается в платочек. — Не волнуйся, больницу в любом случае не тронут: сколько бы ни происходило конфликтов среди волшебников в нашем мире, никто никогда не нападал на врачей и больных, мы же не маглы, чтобы трусливо использовать этих несчастных в качестве живого щита!
— Ладно, ладно, — Невилл вздохнул. — Тогда, бабуль, можно тебя попросить...
— Да, дорогой?
— Ты дашь мне поговорить с мамой и папой наедине?
Миссис Лонгботтом задумалась. Затем неуверенно спросила:
— Ты думаешь, что это будет разумно, Невилл? Все-таки они, — пожилая леди замялась.
— Я знаю, ба, — Невилл оказался куда упрямее, чем его бабушка. — Но мне это нужно, правда, нужно!
— Если ты настаиваешь, — с сомнением протянула бабуля Лонгботтом. — Но будь осторожен, не говори им ничего такого, что могло бы их расстроить! И недолго!
— Хорошо, ба, — Невилл тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана, еще сильнее вдавив Гарри в розовые обои.
Послышались шаги в коридоре. Открылась дверь, и раздался строгий голос медсестры:
— Мадам, десять минут, я вас предупредила! Если что, я буду снаружи, — в комнату зашли еще двое и нерешительно остановились, топчась возле дверей.
— Фрэнк, здравствуй, родной! — бабушка Лонгботтом вскочила с дивана и бросилась обнимать своего сына. В ответ тот только мычал. Гарри смотрел на расширенные от ужаса глаза Гермионы и старался подавить желание выглянуть из-за дивана. — Как ты себя чувствуешь, мой дорогой? Кушаешь хорошо?
— Ага, хр-р-рм-м-м, — послышался неопределенно-сонный ответ. Судя по всему, Фрэнк Лонгботтом не мог как следует выговаривать звуки.
— Ну, вот и славно, родной, вот и славно! Лиза, милая! Дай-ка я тебя обниму! — миссис Лонгботтом усадила рядом с собой сына и невестку. — Посмотри-ка, какую славную кофточку я для тебя связала. Нравится?
— Нравится! — Лиза Лонгботтом захлопала в ладоши как дитя. — Дай!
— Возьми, родная, возьми. Она с бабочками, видишь. Ты же любишь бабочек, верно, дорогая?
— Бабочки, — радостно завизжала Лиза. — А ты принесла яблоки? Фрэнк любит ранние кислые яблочки! — бабушка Лонгботтом протянула ей пакет, и Лиза с наслаждением принялась рыться в нем.
— Мама, — с дрожью в голосе спросил Невилл, молчавший до сих пор. — Ты меня не узнаешь?
Гарри содрогнулся. Возникшую паузу прервала пожилая миссис Лонгботтом:
— Невилл, ты же знаешь, твоя мама не помнит тебя. Не нужно так больше, — нервно сказала она.
— Да, бабуля, — прошептал Невилл. Слышно было, как хрустнули костяшки его пальцев.
— М-м-мы хотим спать, — равнодушно сказал Фрэнк и зевнул. — Ф-фрэнк и Л-лиза хотят спать.
— Фрэнк, сынок, посмотри, какой Невилл у нас стал большой! Уже в шестой класс перешел! И, Невилл, скажи папе, что ты отличник, правда-правда, Фрэнк! Как ты в свое время! Он лучший ученик школы, староста факультета, правда, Невилл?
— Да, — еле слышно сказал Невилл. — Это здорово, пап, верно?
— Отличник, — с таким сомнением в голосе переспросил Фрэнк Лонгботтом, что Гарри на секунду показалось, что он все понимает. — Невилл — отличник?
— Да, папочка, — сглотнул слезу Невилл и с надеждой спросил отца. — А какой у тебя был самый любимый предмет?
— Предмет? — задумался Фрэнк.
— Да, папа, у меня — Гербология. А у тебя? — вытягивал Невилл воспоминания из отца. В наступившей тишине тяжело дышала бабушка Лонгботтом.
— Не помню, — равнодушно сказал, наконец, Фрэнк. Невилл вздохнул.
— Бабуль, можно мне одному с ними поговорить? Ты обещала!
— Х-хорошо, Невилл, только будь осторожен, и не дави на них. Помни, что сказал доктор.
— Ладно, ба, я помню.
Миссис Лонгботтом нехотя вышла. Невилл долго молчал, было слышно только, как Лиза Лонгботтом суматошно пытается натянуть на себя новую кофточку, путаясь в рукавах.
— Па, знаешь, — вдруг нарушил молчание Невилл. — Я только что сдал С.О.В.У..
Никакого ответа. Фрэнк молча хрустел яблоком, не обращая внимания не сына.
— Папа, у нас в этом году в школе был Весенний бал.
— Бал! — радостно воскликнула Лиза. — Люблю балы! На свой выпускной бал я надела розовую кружевную мантию, помнишь, Фрэнк?
— Да, папочка, помнишь? — радостно подхватил Невилл.
— Нет, — жуя яблоко, сказал Фрэнк.
— А меня помнишь? — с отчаянной надеждой спросил Невилл. — Я твой...
— Нет, — отвернулся от него Фрэнк. Невилл хрипло застонал, но потом взял себя в руки и продолжил.
— М-м-м, я пригласил на бал одну девочку, па, она такая красивая. Ее зовут Джинни. У нее рыжие волосы. Знаешь, я думал, что она не согласится пойти со мной, я же такой... неуклюжий. И совсем танцевать не умею. Но она согласилась. Это было здорово, я никогда не был так счастлив, честное слово, папа! Мне кажется, она мне очень нравится, — прошептал Невилл. (Гарри уловил какое-то движение за креслом Рона). Он отложил в сторону пакет с яблоками и взял отца за руку. — А сегодня я узнал, что у нее умер брат. Его... у-убили.
— Что такое? — переспросила Лиза Лонгботтом. Фрэнк уронил надкушенное яблоко на пол.
— Она так плакала, папочка. Я знаю, я не должен такое вам говорить, но... Если я встречу Вольдеморта, то убью его, — с несвойственной ему горячей ненавистью быстро заговорил Невилл. — Я... я должен тебе сказать, пап. Я не допущу, чтобы он убил еще кого-нибудь! Я не хочу, чтобы другие тоже так мучились, как вы с мамой!
— Вольдемо-о-орт! — завизжала Лиза. Гарри осторожно выглянул из-за дивана и увидел, что Фрэнк, высокий крепкий человек, заросший рыжеватой бородой, закрыл глаза руками и отчаянно раскачивается из стороны в сторону. Лиза, кругленькая белокурая женщина, в ужасе зажала уши и раззявила рот, из которого капала слюна. На ней была детская кофточка с вывязанными розовыми и желтыми бабочками.
— Когда я вырасту, то найду способ вылечить вас, я обещаю, пап! — Невилл отчаянно тряс отца за руку, но тот не желал отрывать ладони от лица. — Я сделаю это!
Лиза громко закричала. За дверью послышался шум, топот бегущих ног, и в приемную палату влетела разъяренная бабуля Лонгботтом.
— Невилл, что ты им сказал? — вместе с двумя ворчащими медсестрами она принялась успокаивать бедных Фрэнка и Лизу. — Я же тебя предупреждала!
— Прости, ба, я не хотел, — принялся оправдываться Невилл.
— Как можно было тебе доверять, Невилл, — в сердцах сказала миссис Лонгботтом, отдавая пакет с яблоками медсестре. — Ну смотри, дома мы еще поговорим! Фрэнк, Лиза, родные, нам пора! Ведите себя хорошо. Если все удачно сложится, то мы еще придем, — это она выкрикивала уже вслед плачущим сыну и невестке, которых медсестры уводили обратно в палату. — Идем, Невилл. Честное слово, ты иногда просто приводишь меня в отчаяние!
— Прости, ба, — все так же монотонно бубнил Невилл.
— Господи, если бы все, что я говорю о тебе твоим родителям, было правдой, — воздела руки над головой пожилая леди. Она покопалась на поясе, вынула щепотку кружаной муки и вручила Невиллу. — Держи, только будь осторожен, иначе снова попадешь в дом маглов в двадцати милях к северу! Лонгботтом-лодж! — четко сказала она и исчезла в пламени.
— Да, бабуль, — вздохнул Невилл. — Э-э-э, Лонгботтом-лодж! — он ступил в камин и тоже испарился.
Гарри молча выбрался из-под дивана. Рон, белый от потрясения, уже сидел в кресле, которое еще недавно занимал Фрэнк Лонгботтом. Рот у него был открыт от ужаса. Гермиона плакала, не в силах сдержаться.
— Какой ужас! — рыдала она. — Бедный Невилл! А я еще думала, почему он живет с бабушкой и ничего не рассказывает о своих родителях. Я считала, что они умерли, и ему просто больно говорить об этом.
— Я тоже так думал, — просипел Рон. — Но что с ними случилось? Неужели Вольдеморт это сделал с ними. Гарри, ты что молчишь? Гарри!
Гарри угрюмо посмотрел на Рона и ничего не сказал.
— Ты знал! — догадался Рон, наклонившись к нему. — Ты знал! И почему нам ничего не сказал?
— Неужели ты правда знал? — Гермиона торопливо вытирала слезы. — Но откуда?
— Дамблдор рассказал мне в прошлом году. Я видел в его Мысливе, как судили тех, кто пытал Лонгботтомов. Это — Пыточное проклятие, от него они сошли с... То есть, с ними это случилось. Дамблдор просил не говорить никому, пусть Невилл сам скажет, когда посчитает нужным.
— Так вот почему Невилл боится Пыточного проклятия больше всего на свете, — всхлипнула Гермиона.
— Это ужасно, — прошептал Рон. — Но вы слышали, как Невилл сказал, что убьет Вольдеморта? Никогда я от него такого не ожидал.
— Невилл очень смелый, Рон, просто мы это не всегда замечаем, — Гермиона, шмыгая носом, торопливо рылась в карманах мантии. — Помнишь, как он вместе с Гарри пошел за Тоби в Запретный лес? Так, кружаная мука в порядке, хорошо, что не высыпалась.
— А давайте сейчас прямо к Невиллу и махнем, — с некоторым сомнением предложил Рон. — Как думаете, его бабка против не будет?
— Нет, это неплохая мысль. По крайней мере, мы знаем, что камин у них топится, — Гермиона вручила мешочек Гарри. — Давай, ты первый!
— Ассио кружаная мука!
Мешочек пролетел через всю комнату и упал прямо в руки человека в красной мантии Доктор Нотт улыбался, и теперь во рту у него стали явственно видны небольшие белые клыки.
— Доброе утро! — вежливо поздоровался он, осклабившись.
— Это Нотт, — пробормотал Гарри. — Он — вампир.
— Вижу, — так же шепотом сказал Рон.
— Мы попались, — уронила Гермиона.
По мановению палочки Нотта мешочек с кружаной мукой вспыхнул синим пламенем. Из-за спины доктора-вампира выглядывали донельзя довольные лица Червехвоста и Люциуса Малфоя. Гермиона и Рон автоматически вынули палочки и закрыли спинами Гарри.
— Как глупо! Нет, я почему-то был совершенно уверен, что эти дети придут за ним! — захихикал Червехвост из-за плеча Нотта. — Наш Лорд был вне себя, когда узнал, что мальчишка сбежал. Но он не мог, конечно, далеко уйти. Ты оставил кучу следов, Гарри Поттер, а у вампиров, знаешь ли, хороший нюх на кровь! Взять его! — рявкнул он. — Как раз вовремя! Алтарь для тебя уже готов!
